Федерализация как выход

В новой и новейшей истории Украины не раз возникали ситуации, когда обострение внутриполитической обстановки ставило проблему федерализации страны. Проходящие в настоящее время выступления граждан Украины в Киеве, Крыму, Восточном и Юго-Восточном регионах заставляют обратиться к истории становления страны.

Собственно говоря, Украина как унитарное государство является искусственным образованием ввиду значительных исторических, социальных, экономических, культурных, религиозных и языковых различий, существующих между ее регионами. Тогда как опыт далеких от нее и близких федеративных государств показывает существенные преимущества подобного устройства, при котором ликвидируются многие противоречия и проблемы в обществе. Примером могут служить США, Великобритания, Германия, Россия. Аналогичное федерализму устройство имеют Франция, Италия и Испания.
В этом контексте интересно будет вспомнить собственный украинский опыт федерализма на примере незаслуженно забытой Донецко-Криворожской Советской Республики (ДКСР).

Планы по выделению Донбасса в единую административно- хозяйственную единицу существовали еще при царской власти, но их реализация началась только после Февральской революции. К лету 1917 г. на территории нынешней Украины сложилось «двоецентрие». Промышленное Левобережье объединялось вокруг Харькова, сельскохозяйственный юго- запад — вокруг Киева.

27 апреля в Харькове собрался I Областной съезд Советов Донецкого и Криворожского бассейнов, который учредил Областной комитет Донкривбасса и принял положение об организационной структуре Советов Донецкого и Криворожского бассейнов. Это дает основание утверждать, что легитимность будущей ДКР была выше, чем никем не избранной киевской Центральной Рады (ЦР).

В июле российское Временное правительство, вручив представителям Рады «Временную инструкцию Генеральному секретариату Временного правительства на Украине», выделило им Киевскую, Волынскую, Подольскую, Полтавскую и часть Черниговской губерний.

Столько же получил под административное управление и Временный Донецкий комитет: Екатеринославскую, Харьковскую, Херсонскую, Таврическую и часть Черниговской губерний. Временное правительство исходило из того, что если право на самоопределение было даровано Малороссии, то справедливо в такой же мере предоставить его и Новороссии.

Однако после Октябрьской революции Центральная Рада провозгласила создание Украинской Народной республики и заявила о претензиях на территорию Донкривбасса, Слобожанщины и Новороссии. При этом, правда, в отношении Таврической губернии четко оговаривалось: «без Криму».

Пленум исполкома Советов Донкривбасса осудил территориальные притязания Центральной Рады и принял резолюцию, отвергающую киевский сепаратизм и требующую «производства референдума по всей территории Дон-Кривбасса… за оставление всего Дон-Кривбассейна с Харьковом в составе Российской республики».

В результате последующих разногласий и рокировок Центральной Рады и киевских большевиков ЦР подписала с немцами сепаратный Брестский мир, а также — в обмен на признание — договор о «военной помощи» (по сути — об оккупации). Австро-германскому блоку было предоставлено право занять огромную территорию, реквизировать более половины урожая, а также уголь, железо, паровозы, корабли и т.д.

Параллельно в Харькове собрался IV съезд Советов Донкривбасса. На нем 9-12 февраля 1918 г. была провозглашена Донецко-Криворожская республика и избран многопартийный Обком ДКР, куда вошли большевики, эсеры и меньшевики. Делегаты съезда утвердили принцип построения республики на экономических, а не национальных основах.

Наркоматами ДКР была проведена территориальная и судебная реформы, введено бесплатное обучение для детей бедноты, открыты курсы ликбеза и даже украинская гимназия в Харькове. Южный облсовнархоз на ряде национализированных шахт добился высоких результатов по росту производительности труда. В начале 1918 г. Донкривбасс был единственным регионом бывшей Российской империи, где не было разрухи, а наоборот — росло промышленное производство.

Социальные порядки, установившиеся в республике, расходились с установками радикального большевизма. Петроград, например, не устраивало то, что республика была организована «снизу», по инициативе депутатов местных советов, не терявших связь с народом. При этом легитимность республики была выше всех территориальных образований, существовавших в то время на территории бывшей Российской Империи.

Однако начавшееся 18 февраля наступление германских войск резко изменило ситуацию. Совнаркому ДКР пришлось сражаться не только с Радой и немцами, но и с киевскими большевиками и с питерским руководством. Столица продолжала настаивать, что Донбасс — часть Украины и требовала создания единого фронта обороны.

Несмотря на создание такого фронта, в феврале 1918 г. войска рейхсвера, 450 тыс. солдат, продвинулись на восток. Правительство ДКР, осудив предательскую и продажную политику Центральной Рады, призвало к вооруженной борьбе, и 7 марта 1918 года был создан Чрезвычайный штаб обороны Донбасса.

Рабочие и вчерашние дезертиры тысячами записывались добровольцами в армию, получившую название 1-й Донецкой. В нее влились и части 8-й армии, пришедшие с румынского фронта. Общая численность вскоре достигла 50 тысяч человек. Несмотря на изоляцию и острую нехватку сырья, работала военная промышленность. Ожесточенное сопротивление донбассовцев было таким, что немцам приходилось снимать и подтягивать в Донбасс дивизии даже из Франции.

Несмотря на значительный перевес в силах (в 10-15 раз), немцы почти месяц не могли взять Харьков. ДКР полтора месяца сдерживала все австро-германские силы на Восточном фронте, являясь, по сути, единственной союзницей Антанты на просторах бывшей российской империи.

Тем не менее, из-за неравенства сил войска ДКР были вынуждены отступить. Луганск, последняя столица ДКР, куда переехало правительство республики после захвата немцами Харькова, был оставлен 28 апреля 1918 г.

Существование ДКР и других республик, например, Крымской, было недолгим. Они пали под ударами наступающих немецких войск и гайдамацких частей. Центральная Рада тоже была распущена.

Когда руководители ДКР вернулись в Донбасс или вышли из подполья, они неоднократно поднимали вопрос о возобновлении деятельности республики. Но центральная власть уже взяла иной курс. 17 февраля 1919 г. было принято постановление Совета Обороны РСФСР о ликвидации Донецко-Криворожской республики.

После подписания Версальского мира и ухода германских войск Донбасс вскоре был занят белогвардейскими вооруженными силами Юга России, и там была установлена их администрация. Окончательно Красная Армия заняла этот регион в начале 1920 г. Была создана Донецкая губерния, которая включала Изюмский и Старобельский уезды Харьковской губернии, Бахмутский, Мариупольский и Луганский уезды Екатеринославской губернии, а также Донецкий, частично Таганрогский и Черкасский округа Области Войска Донского.

Первое время Донецкая губерния продолжала жить по российским законам. Лишь постепенно, явочным порядком, губерния перешла в ведение властей УССР.

Донбасс, в соответствии с партийными установками, подвергся режиму принудительной «украинизации». Однако этнических украинцев там было мало. По переписи 1924 г., например, русские составляли 93% жителей Луганска. Примерно такое же положение дел было и в Одессе, Юзовке, Херсоне и др. (что признает даже канадский националистический историк Орест Субтельный). Поэтому украинцев просто «фабриковали», то есть записывали всех родившихся на Востоке в «украинцы». Такая практика продолжалась почти все годы советской власти.

Границы УССР, как и других республик бывшего Союза, определялись, прежде всего, политическими, военными, экономическими и классовыми интересами. Национально-исторические особенности учитывались в последнюю очередь.

Несмотря на то, что и в советской, и в новейшей украинской истории тема Донецко-Криворожской республики всегда была «крамольной», сегодня можно утверждать, что ДКР была уникальным образованием.

Созданная исключительно по инициативе «снизу», республика стала альтернативой как радикальному большевизму, так и дикому капитализму. По сути, строй, установленный в республике, во многом напоминал сегодняшний строй стран Северной Европы (тот самый «шведский социализм»).

Еще ДКР была альтернативой украинскому национализму, поскольку в основу ее создания был положен принцип регионально-экономический, а не национальный, как в будущих республиках СССР. Ни один народ не провозглашался титульным, у всех национальностей были равные права. Права национальных меньшинств были защищены: на территории ДКР открывались украинские гимназии и школы, но при этом насильственной украинизации не проводилось. Подобное положение устраивало всех.

С учетом вышеизложенного можно констатировать, что сегодняшние выступления в Харькове и Донецке являются историческим стремлением граждан не только отстоять, но и реализовать свои права. Пример дедов вдохновляет на это. И осуждать их нельзя.

История Донецко-Криворожской республики в нынешней тупиковой ситуации, где Украина застряла между Западом и Востоком, может служить показательным примером разрешения политических, социальных, региональных, экономических, культурных и языковых противоречий. Весьма вероятно, что сейчас федерализация способна стать не разделяющим, а объединяющим началом для раздираемой внутренними и внешними воздействиями страны.