Об искусстве жить по лжи

Начало весны — любимое время отечественных киллеров. Под звон робкой капели два с лишним века назад задушили Павла Первого. Ближе к концу столетия метнули бомбу в Александра Второго. Февральская, а по новому стилю мартовская революция уничтожила всю прежнюю власть. Скончался Сталин (неясно, правда, собственной или насильственной смертью). 1 марта 1995-го убили Влада Листьева.

По-весеннему яркая мадам Матвиенко решила сломать традицию. Вместе со своей верхней палатой она 1 марта 2014-го удовлетворила просьбу президента Путина о вводе войск на территорию Крыма — не с целью убийства, а с целью защиты мирного русского населения (правда, не очень понятно, от кого именно). Пока только одна подзабытая певица Вика Цыганова поведала городу и миру о том, что ее на Майдане приговорили к смерти. Так она после означенного приговора расцвела, что твоя мадам Матвиенко. Федеральные каналы снова возлюбили Вику, обрамленную свежим героическим ореолом.

Я много всякого разного писала о пропагандистах от ТВ, но теперь должна смиренно признать: они молодцы. Государевы уста так упорно твердили государю об угрозе Майдана вкупе с фашизмом, что доверчивый государь в нее поверил. Более того, с их помощью сформировалась новая общность людей — не народ, а телезрители. Новую общность долго обучали жить в мире, где информация вытеснена эмоциями. Сейчас это искусство жить по лжи неожиданно оказалось самым массовым из искусств. Новостное вещание обернулось нескончаемым липким абсурдом, где неутомимо, по кругу, крутятся одни и те же кадры с диким Сашко Билым, сумрачным Ярошем, горящими покрышками в центре Киева и вдохновенными пророссийскими митингами. Главный госканал подает «Вести» как рейтинговый сериал, с перерывом на передачу «Спокойной ночи, малыши!». «Россия» вообще превратилась в отдельное государство, где действуют свои законы.

На Первом канале идет открытие Паралимпиады в Сочи, освященной самим Путиным, а на второй кнопке в то же самое время блистает ежевечерний Соловьев, освященный Песковым. Пресс-секретарь суров, как крупный политический деятель, и красноречив, как большой художник. Его рассуждения о «нанопятой колонне», недовольной крымской политикой президента, несомненно, войдут в сокровищницу риторики. Все, включая Пескова, твердят о торжестве западных двойных стандартов, вместо того чтобы гордиться данным российским приоритетом. Это наш Достоевский первым сказал: «Весь вопрос в том и состоит, что считать за правду». И вот уже какое по счету поколение отечественных бесов воспринимает афоризм писателя как руководство к действию.

На телеэкране нет жизни вне Крыма. Даже выдвижение Путина на Нобелевскую премию мира не возбудило ограниченный контингент ведущих. Если прежде в кадр изредка допускались дрессированные оппоненты, то теперь подчеркнуто доминирует одна точка зрения. Когда в программе «Мнения» Екатерина Кузнецова, исполнительный директор Центра исследований постиндустриального общества, как бы извиняясь, заметила, что в международном праве нет права наций на самоопределение, очень независимый политолог Сергей Михеев аж зашелся в гневе: «Вы просто не в курсе, девочка.

Начитались либеральных газет».

Гуру агитропа Дмитрий Киселев неожиданно в разгар крымской кампании отбыл на отдых в Амстердам, рассадник ненавистных ему геев и лесбиянок. Появилась надежда на временное прекращение истерики, но тут на авансцену незамедлительно выдвинули Андрея Кондрашова. Он пока еще не дослужился до киселевских степеней, не те вельможные стати и размах трактовок не тот. Зато Кондрашов показал зрителям невиданный прежде аттракцион — борьбу правой и левой руки. В соответствии с трендом на единомыслие он, грозно нахмурив брови, заклеймил канал «Евроньюс» (вещает в том числе и в России) за неправильный репортаж о несогласных с референдумом крымских татарах, поглядывающих в сторону Турции. Пикантность ситуации в том, что ВГТРК, родной холдинг Кондрашова, — крупный акционер этого самого «Евроньюса», входит в совет директоров.

Вообще, поверять идеологическую гармонию алгеброй — последнее дело. В победном угаре забыты азы журналистики. Так, в одном репортаже зрителям расскажут о том, как хорошо сегодня живут крымчане, предвкушая счастье присоединения. А сразу за ним следует другой репортаж — о том, как движутся в Симферополь тонны гуманитарной помощи в сопровождении хедлайнера патриотизма Хирурга и его «Ночных волков». Взахлеб хвалят народного губернатора Донецка и столь же безудержно ругают какую-никакую, но тоже народную власть Киева. С утра до ночи кричат: «Крым наш», — но в качестве доказательств предъявляют лишь наспех очищенных от нафталина Хасбулатова с Лужковым. Первый, плюнув для убедительности в министра Козырева, «эту ничтожную личность», вспомнил о том, как Верховный Совет под его, Хасбулатова, руководством в 1993-м принял постановление о российском статусе Севастополя. Второй, плюнув опять же для убедительности в Ельцина («у него одна задача — обеспечить себе безграничную власть»), и вовсе запел соловьем. Мужество Юрия Михайловича не осталось незамеченным Кондрашовым. Вот его фраза, не уступающая по остроте мысли Дмитрию Пескову: «Бывший мэр часто бывает в Москве. Он ради Крыма согласился прогуляться по Крымской набережной».

Все эти дни мне хотелось пересмотреть лучшую, на мой взгляд, работу Леонида Парфенова. Ту, что посвящалась 150-летию Крымской войны. Пересмотрела. Удивилась актуальности. Россия вступает в войну с Турцией, сделав, казалось, невозможное, то есть подружив против себя многолетних соперников — Англию и Францию. Так сформировалась политика изоляционизма, патриотического угара и доктрины «Россия как крепость». Блеск николаевской власти скрывал неутомимую чиновничью коррупцию. Рассказы о том, как бюрократия наживалась на войне, воровала, промышляла откатами, будто списаны с сегодняшних статей представителей «нанопятой колонны». Разница лишь в том, что нынче промышляют больше нефтью, а тогда — корпией (лучший перевязочный материал). Фильм о трагическом разрыве между закапсулированной властью и народом, выживающим не благодаря, а вопреки этой власти, вряд ли повторят на ТВ. Сегодня в почете любимая Путиным философия мягкого пути, суть которой не самая мягкая: пришел, увидел, присоединил.

Слитную симфонию государственности нарушило лишь появление у Соловьева Жванецкого. Ему-то зачем сюда приходить? Беседа пустая, как выпуски новостей. За юбиляра неловко. Прячет глаза, неуютно чувствует себя в потоке патоки, источаемой льстивым Соловьевым. Правда, один мудрый совет пастве Михаил Михайлович все-таки дал. Отрицая все написанное от его имени в Сети, он безнадежно махнул рукой: «Бороться с этим — как жопой волны отбивать». Вот и я, собственно, пытаюсь об этом же сказать.

Тяжелый месяц март. Надо бы его отменить.