Почему Путин затеял Крымскую авантюру

Извлечение из  передачи радиостанции "Эхо Москвы" "Особое мнение" с главным редактором "Независимой газеты"  К. Ремчуковым. 

 

К. РЕМЧУКОВ    Дело в том, что после того, как Янукович в конце ноября не согласился подписать соглашение об ассоциации с ЕС и он слетал в Сочи к Путину, получил денежки 3 миллиарда с обещанием еще больших сумм, это случилось на пике популярности Путина и ощущения, что ему всё по плечу. Сирию разрулил, там, на «Большой двадцатке» в Петербурге удачно выступил, здесь фактически мы помним, что там и спикер литовский выступал на Майдане, и какие-то министры иностранных дел. Наших замечено не было. И вдруг вот такая победа. И все говорили «Путин утер нос».

Насколько я понимаю, после этого Путин пригласил всех людей, которые отвечают за внешнюю политику как открытую (МИД), так и разведчиков, и прочих всех общественных деятелей, которые обычно тусуются в странах СНГ, и сказал, чтобы они не совали свой нос в Украину, потому что он сам всё разрулит как разрулил сейчас. Видите, не было никого, а Украина отказалась идти в ЕС.

И с конца ноября фактически замерла деятельность тех структур, которые обычно должны готовить, которые должны разрабатывать различные сценарии, причем сценарии такие, ну, рабочие. Противостояние Майдан-Янукович продолжается – один план действий. Второй – Янукович разгоняет Майдан, оказывается в международной изоляции, наши действия и так далее.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, то есть все возможные сценарии развития событий, которые могли бы подготовить для Путина.

К.РЕМЧУКОВ: Этого не было. Даже говорят люди, что посольство не интенсифицировало количество депеш, которые они слали в Москву в спокойное время и вот в это кризисное время. И когда случилось то, что случилось, самоликвидация Януковича, он исчез и стало понятным, что за него вообще никто не захотел выступать ни в Донецке, ни в Харькове, ни в Крыму, ни в Киеве. Путин понял, что ему даже некого винить. Украина оказалась проигранной. А из-за того, что не было найдено никакой кандидатуры, которая бы консолидировала, ну, лидера Восточной, Южной Украины, какой-то фигуры. Просто их не было. Вот, был Янукович и всё. Януковича не стало, и все эти люди на фоне вот этой энергии, особенно радикальных заявлений Правого сектора, выглядели абсолютно такими, угасшими и не способными к какому-либо политическому сопротивлению.

И я вот был в Сочи на закрытии Олимпиады, я видел, какой был абсолютно потусторонний взгляд у Путина, потому что он понимал, что... В эти дни именно это случилось. ...что Украина вот таким образом, пока он отвлекся на Олимпиаду и занимался только Олимпиадой, а никто ею не занимался.

И стало ясным, что у него нет никакого козыря больше переговорного, потому что там власть Майдана, Рада приняла законы, изменила какие-то положения конституционного характера, обеспечила себе большинство (реальное или сомнительное, но, тем не менее, большинство) в Раде и начала штамповать различного рода должностные указы.

И мне кажется, что Путин, оказавшись, что вообще нет никакой переговорной позиции, совершил вот этот маневр с Крымом с тем, чтобы, по крайней мере, у него появилась какая-то карта на переговорах, которую уступая или сдавая, или выторговывая себе какие-то гарантии и присутствие, допустим, нашего флота там, какого-то уровня автономии в Крыму, он может разруливать эту ситуацию так, чтобы Запад считал, что они добились восстановления, как бы, суверенитета Украины над территорией, а Путин добился тех целей, которых в противном случае он бы не добился.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так, нам сейчас надо прерваться на минутку. Но, все-таки, кто с кем должен сейчас вести переговоры, остается не очень понятным, потому что на самой Украине, как я понимаю, для Путина никаких партнеров сейчас нет, он никого не видит, с кем можно было бы общаться.

К.РЕМЧУКОВ: Я не думаю, что это так.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте мы сейчас прервемся буквально на одну минуту, после чего особое мнение Константина Ремчукова продолжится.

РЕКЛАМА

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение». Константин Ремчуков сегодня в этой программе выступает. У Владимира Путина был вот этот вот один глобальный просчет, который привел к тому, что а) Россия не увидела теперь и не видит никого, с кем можно было бы на Украине переговариваться, и б) вот этот вот предмет переговоров, ситуация в Крыму – он какой-то очень опасный, по-моему, получился, потому что Запад очень серьезно отнесся к тому, что сейчас происходит.

К.РЕМЧУКОВ: Ну, конечно, потому что, все-таки, логика и факты того противостояния на Майдане подсказывали, что Запад был на стороне Майдана. Вот, знаменитая распечатка разговора госпожи Нуланд с характеристиками оппозиционных деятелей, роли ЕС, а, самое главное, ставкой на Яценюка жесткой и ненахождение места Кличко в этом правительстве – она показывает, что всё получается так, как американцы хотели. Поэтому на этот счет никаких там иллюзий нет, что кто-то относился нейтрально.

Но дело в том, что... Я в одном из последних эфиров перед отъездом говорил, что аналитики западные задавали вопрос «А сделала Европа, Европейский Союз свой, украинский выбор?» Потому что когда они не дали Януковичу денег кроме суммы миллиард 200 миллионов, равный сумме процентов по кредиту, то было понятно, что материально никто не хочет раскошелиться. И в этих условиях, как бы, выбор Януковича в пользу денег из Москвы был очевиден и прагматичен. Другое дело, что сейчас всё изменилось. Яценюк сказал, что они готовы выполнить любые требования Запада, чтобы получить кредиты. Сумма кредитов будет большая. Американцы будут давать кредиты, МВФ будет давать кредиты, Запад будет давать. То есть поменялась радикально ситуация. Они поняли, что за Украину надо будет платить.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, но и присоединились к этому уже и американцы тоже, потому что до этого мы смотрели, все-таки, в большей степени на ЕС.

К.РЕМЧУКОВ: Вот, я начал с этого. Американцы, МВФ – это считай одно и то же. МВФ – это Америка, прежде всего.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да-да-да.

К.РЕМЧУКОВ: Поэтому ситуация поменялась, но Крым для Путина, если говорить, как бы, с содержательной точки зрения, то если ему хочется удержать Крым, по крайней мере, чтобы наш флот там был, для него вот эта задача, мне кажется, имиджево намного важнее, чем потеря того имиджа политического, которая сейчас происходит, деградация его как политика ответственного в глазах Запада.

Вот, я высказываю свою точку зрения. Мне кажется... Он молчит. Вы видите, от Путина вы не слышите ничего.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, я как раз и хотела спросить: а почему же он до сих пор молчит?

К.РЕМЧУКОВ: Потому что, как бы, всё, что происходит, это происходит... Вот, кто-то действует. Там есть какая-то линия аргументов. Я сегодня беседовал с военными, и мне военные говорят: «Вы знаете, что по соглашению о Черноморском флоте у России может быть 25 тысяч военнослужащих там?» А фактически там 14 тысяч. То есть, вот, если мы перебросили в Крым 11 тысяч военнослужащих, то это как раз в рамках квоты той, которая была оговорена соглашением. Другое дело, там аргументы возникают, находятся ли они в местах дислокации. Это трудно доказуемая вещь – они все ходят без опознавательных знаков, а те, которые не ходят, говорят, что это уже украинские или повстанческие, или добровольческие, или какие угодно (там сейчас слова самые разные). Но мне кажется, что вот этот аргумент наши будут готовить. Что если кто-то докажет, что там есть солдаты, они скажут «Это в рамках соглашения. Они будут приписаны к этому флоту».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тогда скажите мне, насколько справедлива оценка Ангелы Меркель, которая сегодня в телефонном разговоре с Бараком Обамой сказала, что Владимир Путин находится уже как-то в отрыве от реальности и теряет он контакт с реальностью. Насколько это справедливо?

К.РЕМЧУКОВ: Ну, вы знаете, я... Ну, проверка этой фразы была, что она это сказала, да?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, «The New York Times». Не знаю, насколько для вас это...

К.РЕМЧУКОВ: Не, просто когда разнится версия... Там ни немцы (это в кратком резюме разговора), ни наши не подтверждают.

Ну, пусть будет так.

Но я вам хочу сказать, Татьяна Владимировна, что мне показалось, что вообще вот эта эйфория после Олимпиады, что Россия, сильная Россия вернулась в мировое сообщество как сильная, успешная, суперпередовая, технологичная. И вот это продолжение, что вот это сильная Россия. Тем более, что фактов, когда, допустим, Франция, которая является членом G8, без особого шума применяет свои войска во франкофонной Африке – будь то Центральноафриканская республика, Чад или, там, Буркина-Фасо, по-моему (они гоняли там каких-то туарегов)... 400 человек вам нужно? Пожалуйста. Батальон спецназа на вертолетах начинает всех стрелять. Американцы – история еще лучше. Мне кажется, что Путину показалось, что если все признают его сильным, успешным, политик №1 или политик №2 (различные оценки), то он может действовать точно так же, как американцы и французы. Вот это зона традиционных геополитических интересов России, и аргументы по защите граждан, допустим, безопасности россиян как этнических русских, даже если они граждане Украины, являются достаточной легитимацией поступков.

Выяснилось, что это не так. То, что можно одним, нельзя другим. И он вот сейчас, скорее всего, кипит, бурлит и не понимает, почему такое лицемерие.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но продолжает молчать.

К.РЕМЧУКОВ: Но продолжает молчать, потому что это его стилистика. Вот сейчас всё будет выстраиваться так... Сегодня наш корреспондент из Киева (вот, я ехал сюда к вам в студию) прислала материал, завтра будет с интересными подробностями, что исполняющий обязанности прокурора прокурор Махницкий в Киеве сообщает о том, что в Совете безопасности Украины действовали граждане России, в том числе офицеры ФСБ. Из этого делается вывод о том, что российские офицеры ФСБ имеют всю секретную информацию по охране стратегических объектов типа атомных электростанций, гидроэлектростанций, газопровода, нефтепровода и так далее. И в связи с этими угрозами, которые они имеют основания сейчас рассматривать как реальные со стороны России, на Украине политики обратились к Западу, зная, что процедура выделения войск НАТО (ну, стандартная процедура выделения) требует много времени... Это может занять несколько месяцев на согласование, бюджетирование этого процесса. Просят выделить экстренные силы по защите стратегических объектов, разрушение которых может привести к экологическим последствиям, приравненным к оружию массового уничтожения, поражения, в том числе просят предоставить защиту с воздуха. Поэтому не случайны сегодняшние сообщения, что самолеты нарушают воздушное пространство. Мне кажется, они хотят сделать, как бы, no fly zone над Украиной под предлогом защиты вот этих объектов.

Поэтому Запад, я думаю, очень быстро сейчас консолидирует позиции. Но у нас есть позиция: как мы, сторгуемся? Вот, мне кажется, что это исключительно переговорная позиция Путина (Крым).

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Подтверждает ли вашу теорию то, что Совет Федерации так, довольно театрально экстренно собирался, принимал вот это вот президентское обращение, чтобы позволить ему в случае необходимости вводить ограниченный контингент на Украину? Но при этом потом пресс-секретарь президента Дмитрий Песков несколько раз сказал, что иметь право не значит им воспользоваться, решения нет, решения нет? То есть это как-то вот такая занесенная рука и больше похоже на некоторую такую театральную постановку, нежели реальную угрозу.

К.РЕМЧУКОВ: Нет, ну, вы знаете, какая театральная, если президент такой страны как Россия получает право вводить свои войска в Украину, а не только в Крым? Это тоже надо отметить. Совет Федерации дал всю Украину. Это означает, что любые действия...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Зачем вот это вот в прямом эфире всё это показывают? Всеобщая мобилизация практически.

К.РЕМЧУКОВ: Послушайте, сегодня целый день показывают в прямом эфире суд в Претории над Писториусом, да? Ну, неужели это надо в прямом эфире показывать? Таня, вы что? Такие события! Страна под названием Россия получает право, дает право президенту вводить свои войска на Украину.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И он не принимает решения.

К.РЕМЧУКОВ: Право надо получить сначала, да? Вот с тем, чтобы это оперативно. Вот, сейчас изменится ситуация, что-то там случится, а войска уже там и он не нарушает Конституцию. Никто не может объявить ему импичмент. У нас же был президент Ельцин, которому, по-моему, в 1999 году, по-моему, объявляли весной импичмент – не хватило очень мало голосов, типа, 12, да? За то, что он использовал войска в Чечне.

Поэтому это абсолютно реальная вещь. Она, с одной стороны, как дубина занесена над головой. С другой стороны, это абсолютно инструментальная вещь. Тем более, мы же видим, что параллельно происходит серьезнейшая организация народных масс в Донецке, в Харькове, которые с российскими флагами выступают, которые требуют защиты России. И тем самым оказывается давление на Украину, что войска вот так войдут, а потом скажут «Давайте устроим федеративное государство. Пусть будет Киев и Запад, пусть будет Харьков и Донецк, и пусть будет Крым. А гарантиями того, что переговоры будут долгие, муторные, будет наличие наших войск». Поэтому я не думаю, что это театральная постановка. Во-первых, сама по себе актуальность. Во-вторых, надо же иметь в виду элемент пропаганды, связанный с большинством населения – население же должно поддерживать, население должно гордиться.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, население радостно кричит «Давайте защищать русских в Крыму!» И никто даже не понимает, что война, на самом деле, никому не нужна.

К.РЕМЧУКОВ: Ну, войны не будет. Но русских в Крыму... Тут одна только слабость: очень мало картинок жертв русских в Крыму или атак, или угроз реальных. Вот это, мне кажется, из-за того, что всё наспех готовилось, не смогли предоставить каких-то фактов реальных угроз. В основном, вот этот страх или подозрение в нечистоплотности киевских властей базируется на тех видеороликах, когда Саша Белый, вот, он там с тесаком и с автоматом устанавливал свою майдановскую власть.

Поэтому я думаю, что в спешке Путин придумал сценарий, когда провалилась ситуация с Януковичем полностью, который делает его субъектом переговорного процесса. С ним будут переговариваться. Пусть они будут грозить ему (западные страны), пусть они будут говорить «Мы вам там что-то сделаем, мы вас исключим оттуда». Но у него есть контроль над этим полуостровом, у него есть контроль над флотом и можно тогда говорить «Хорошо, это не будет русская часть, мы не будем ничего аннексировать. Но давайте вести линию к тому, чтобы уровень автономии Крыма был существенно выше».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И всё было бы прекрасно. Но, ведь, в Крыму будет скоро референдум. Почему бы его не дождаться? Зачем это всё?

К.РЕМЧУКОВ: Потому что опасно. Потому что никто не знает, как поведет себя, если тебя здесь не будет, как там референдум? Придут, как они говорят, «бандеровцы», всех скрутят, всех поразгоняют и не дадут провести честный референдум. Запугают людей. Видите, ключевое слово, которое в характеристике ситуации наши официальные лица, те, которые выступают на эту тему, говорят, они говорят «запугивание мирных граждан».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Удивительная складывается ситуация, потому что когда речь идет об Украине, в переговорах почему-то, судя по всему, будут участвовать Россия и Запад, а вовсе не Украина.

К.РЕМЧУКОВ: Почему? Украина тоже будет. Я думаю, что сейчас через какое-то время украинская власть соберет делегацию из 2-3 человек. Тут же проблема в чем? Мы заняли еще одну позицию – мы не хотим признавать легитимность этой власти в Киеве. А весь Запад признал легитимность этой власти. Но это революционная ситуация. В революции, да, победили они. Янукович оказался слабаком. Отскочил и всех подставил. И поэтому те, которые противостояли ему на Майдане, пришли, захватили всё, перевербовали там какое-то количество этих депутатов от Партии Регионов и проголосовали. Да, они юридически не чисты, но революция – это есть революция. Вот это революционная ситуация. И Запад, судя по всему, не будет сдавать нынешних руководителей Киева. А раз так, то рано или поздно придется. Ну, сейчас мы не признаем, но потом же будем... Даже США признали советскую власть через 17 лет после Октябрьской революции.

Полностью читать и смотреть : http://www.echo.msk.ru/programs/personalno/1268828-echo/