Случай в ЗАГСе

В уже далеком 80-м, во время московской олимпиады, родилась у меня любимая дочурка. Теща диктаторски выбрала ей имя, против которого я не имел ничего – Анюточка, и по прошествии некоторого времени, я пошел в ЗАГС, чтобы зарегистрировать этот факт, и получить первый ее документ. Впрочем, первым была справка из род.дома.

Там и случилась та веселенькая история, о которой мне хочется поведать.

 

ЗАГС располагался в новом, тогда, доме. Часто я по ЗАГСам не хожу, но прежний знал, так как присутствовал на бракосочетании моего дяди, и где сам впервые влюбился в подружку невесты. Поэтому я и запомнил – где, и каким был старый ЗАГС.

Кабинеты, видимо еще не все распределили, и регистраторша, которая одновременно регистрировала все подряд – и упокойников, и свеже рожденных, и развод, и сочетание, и смену фамилий, и другие юридические факты, принимала народ в большом зале.

Она была дама необъятных размеров - на одном стуле не умещалась – телеса с ее ляжек свешивались по его краям, как взбродившее тесто из бадьи.

Какая-то она была очень злобная, грубая, обращалась ко всем на ты, на всех орала … - в общем – лапочка, что ни говори )))

Голос у нее был аналогичен внешности - не канарейка … - каркала

Посетители – клиенты\пациенты, скромненько сидели метрах в двух-трех перед ней, на стульчиках пожестче, чем у нее. Если кто-то, ненароком издавал какие-то звуки, то одного только ее звериного взляда хватало, чтобы и виновника затряслись поджилки. Сидели мы перед ней, как бандерлоги перед удавом КАА.

Я занял очередь, и вместе со всеми стал ждать …

Передо мной был совсем юный паренек - лет этак … - как школьник …

Худо-бедно, но очередь двигалась …

И вот, приходит черед этого бледного, худосочного вьюноши …

Он совсем уж с лица спал, когда вынужден был встать, и двигаться на расправу у этой мегере.

Перед ее начальственным столом стоял скромный стульчик для посетителей. На него он и уселся.

И вот - сцена такая …

Она, вскидывает на него грозный взгляд, и вопрошает - что у тебя?

Поначалу эта прелюдия не вызывает особого интереса у очередников - уже наслушались …

Но, вот развитие событий насторожили всех.

Паренек что-то скромно, и очень тихо бормочет ей. Между ними расстояние небольшое, но она не слышит, и свое – ЧТО-О-О-О?   орет так, что стены трясутся.

Паренек снова что-то невнятно, и тихо ей бормочет. Столоначальница просто взравется своим возмущением, и негодованием - орет так, что на улице слышно - ТЫ МОЖЕШЬ ГОВОРИТЬ ГРОМКО, И ВНЯТНО?

Паренек затрясся всем свом немощным телом от страха, и промямлил - а можно мне фамилии. Поменять?

Вся невольная публика сразу напряглась от любопытства, замерла, и вытянула шеи. Наступила почти гробовая тишина - так что даже муху, возле носа дамы стало слышно.

Скромный паренек, явно не желавший такого внимания к себе, даже голову в плечи втянул от испуга. Но матрона замечать этого не желала, и просто проорала - КАКАЯ ТАКАЯ У ТЕБЯ ФАМИЛИЯ?

Тут уж, кажется даже муха замолчала – то ли от страха, то ли из любопытства …

Напряжение в обществе просто звенело тишиной. И мы слышали даже его тихий лепет, звучавший, как легкий ветерок в саду. А можно я вам на ушко скажу?

Что было с шеями любопытных, я вам даже описать не могу - у жирафов короче …

Но … как не велико было любопытсво, оно осталось неудовлетворенным …

Паренек быстро обошел стол громоподобной девушки, склонился над ее головой, и что-то ей прошептал.

Наступила, казалось вечная, пауза …

Огорченные глаза любопытных алкали голодом. У свиноматки отпала челюсть, и мирно скатилась слюна … Зенки ее вывернулись наизнанку, и вывалились из орбит. Пауза закончилась просто взрывом ее дикого хохота. В зал стали заглядывать новые любопытные – что там случилось?

Самое загадочное было то, что неизвестно как стул под ней, выдержал сотрясение этой туши, прыгавшей на нем, и содрогавшейся от извержения ее смеха.

Хохотала она долго, и со вкусом. Морда ее налилась кровью свиньи перед убоем. Масляные глазки слезились, и из недр своей сумки она достала платочек, размером с переходящее знамя, и смачно сморкаясь в него, не могла произнести ни слова …

Через некоторое, продолжительное время, она, еще продолжая рыдать и выть, ответила наконец-то пареньку - н-н-ну …, конечно, конечно … - поменяем …

Не буду и дальше изгаляться над терпеливым читателем, и сразу, так в лоб, разочарую его - тайна фамилии осталась за семью печатями …

Вот такая была смешная и грустная история.