Судьба неродная

С Вами час наедине
Прожил я столетья против;
Против воли принял опий –
И заснул в последнем сне...
Что мне снилось? В тот ли час
Во стенах большого зала
Муза Вагнера витала
И раздваивала нас?..

Снилось мне, что у портала,
Будто в жертвенном огне,
Ведьма чёрная стояла –
Подставляла губы мне.
Поцелуй её смертельный
Ласков был и нежен был –
Бились в судорогах тени,
Предвозвестники могил.

На подмостках чьё-то тело,
Без свечей и без икон,
В тайны звёздного предела
Опрокидывалось вон...
Красный занавес болтался,
Как подбитый арлекин –
Кто-то с оборотнем дрался,
Кто-то умирал один...

В позаброшенном бараке,
Где валился потолок,
Грызли дети кость во мраке...
Да сырой воды глоток
С кровли льдинкою сочился
Сквозь чердачную труху –
За порогом день влачился
Ледяной, летя в пургу...

Он последний или только
Снится бред в ненастном дне?
У окна замёрзла койка,
Зайчик пляшет на стене...
И лукавый жизни праздник,
Не тушуясь, не скорбя,
Всё трезвонит, безобразник,
В рождество на января...

Нет прогретой, светлой рамы,
Нет ни «молний», ни любви –
Нет прощальной телеграммы...
Нет Спасенья на крови...
На полу со мною крошка,
Брат родной в годочка три...
Да царапает дверь кошка –
Ей тоскливо здесь внутри...

Ходики на кухне стали,
А печные кирпичи
Рук моих не согревали –
Не жалели, хоть кричи.
И вдовой скорбит при детях,
Тает ночь... Они ползут...
Знак судьбы ли их отметил,
Рок слепой?.. Благой приют?..

Наважденья без причины
Всё слоились, как пирог;
Безобразнее картины
Не придумал бы сам Бог...
Дети рваные, босые –
В колтунах и во грязи –
И такие неродные
От родной своей земли...

Дети плакали всечасно –
Брат мой обморочно спал;
О, безумие, напрасно
Я себя в нём узнавал...

Нас в санях свезли соседи
В поселковый детский дом...
Брат мой и поныне бредит –
Эхо ищет в доме том...

А в кулисы, будто в двери,
Ртами мёртвыми дыша,
Не то люди, не то звери
Шли и плыли без конца...

Однородок во плоти
Заскулил от дикой боли,
Будто волк в голодном поле,
Будто тать в глухой степи.

Напряженье свыше было –
Брат мой рос не по годам.
То вдруг ясно, то незримо
Был я в нём, и был он сам...
Брат кричал и спотыкался,
Декламировал стихи –
Он хромал, а я качался
В такт его больной ноги...

У портала брат мой странный –
С верой в Бога или без –
Плюнул на крест деревянный,
Помолился – и исчез...
Все виденья вмиг пропали,
Красный занавес упал –
Вспыхнул магний, будто знамя,
И обрушился портал!..

Лишь стоял поодаль дикий,
Безучастный Пилигрим –
В сапогах, совсем безликий,
Пядь от неба, перст один...
Он собой сменяя брата
(А того и след простыл),
Ухмыльнулся виновато –
Произнёс: «А Бог-то с ним».

Ведьма снилась, как забава,
В простынях затих смешок –
Шепоток в ночь на Купала,
И забытый поясок...
Я возьму примету в руки,
Глядя ревностно на свет...
На подушке смяты брюки –
Волчий, всученный билет...