Моноцентризм - источник парадигмальной ограниченности ч.3.

Субъектность личности, находит свое отражение в моноцентризме («Я» центризме) восприятия и осознавания, реализуемой в форме личностной системы координат. Что обуславливает, как формирование некоторой целостности субъекта, с одной стороны, так и его субъективизма, как ограниченности, с другой.

   Субъектность, применительно к социуму – культура, как совокупность всего социально-исторического опыта (от наблюдаемых феноменов, через способы и методы познания, до навыков практической деятельности), передаваемого из поколения в поколение Социальный опыт и лежит в основе того или иного моноцентризма для описания каждого конкретного социума. (Формируя, тем самым, и социально-личностную парадигму, преломляющуюся в конкретное мировоззрение отдельных членов социума.)

   Так как, любой опыт ограничен, то и способы и методы описания, а равно «прочтения» этого описания новыми членами социума не адекватны реальности, в её многообразии и изменчивости. При этом, каждый описывающий, а равно и каждый читающий, занимает позицию того или иного «стороннего наблюдателя» (как отражение субъектности, в её обособленности) тем самым, нарушая целостность во взаимосвязях и всеобщность Природы и Мира. В результате, личностно доступный «горизонт видения», возводится в абсолют, а то, что в него не вписывается, относится к случайности, или вообще исключается (в своем крайнем случае, уводя в сторону эмоционально-чувственного или интеллектуального «солипсизма», путем абсолютизации собственных понятийных догм). Таким образом, разрыв связей (вытекающий из ограниченности любой моноцентричной системы координат, в которой выполняется описание природно-социальных процессов) приобретает качественно иную интерпретацию – «случайности и неопределенности», без анализа причин, приведших к их возникновению в видении и понимании на уровне субъекта.

   Любая конкретная личность, кроме «цепей социальности», и пребывания в «оковах социально-личностной парадигмы», дополнительно, ограничена природно-социальным образом. Каждая отдельная личность по рождению «наделена» некоторой совокупностью личностных качеств, различающихся «интенсивностью» у различных людей, что добавляет индивидуально обусловленную неадекватность в осознавании и понимании происходящего.

   (Эта неадекватность претерпевает природно обусловленное изменение при «самоизменении» каждой отдельной личности в процессе её существования.

Образно, подобное изменение можно представить «немножко радиоактивным» объектом, притягивающим что-то из окружающего, как индивидуальное проявление «самости» (в «самости» окружающего, включающего в себя и данный объект).

   Когда степень неадекватности (тормозящей, а подчас, и ограничивающей природно-обусловленные изменения и социально-личностное развитие) переходит допустимые границы (само дальнейшее личностное существование «ставится под вопрос»), воздействие глобального «управляющего фактора» (природного, «духовного», синхронизирующего) приводит к личностным, а при определенной «массовости» и социальным потрясениям (включая изъятие или «самоизъятие» отдельных субъектов из социума и даже, вообще из жизни… во всяком случае, в нашем её представлении). При этом, нарастает личностная неудовлетворенность происходящим на уровне субъекта.

   Информация, как результат мыслечувственного восприятия, вызванная воздействием на сознание личности со стороны происходящего, формализуется в рамках личностной системы координат в виде некоторой личностной проекции, которая и определяет степень неадекватности – как меру ограниченности любой конструкции в её фиксации и обособленности.

   Личностная система координат, отражается системой личностных ценностей - от понятийно-значимых - через эмоционально важные - до ощущаемо приятных (неприятных), по отношению к которым, в их относительной масштабности (значимости) и воспринимается окружающее. Полная «индифферентность» на всех личностных планах, ко всему происходящему, и соответствует полной личностной сбалансированности, соответствующей исходной точке – началу личностной системы координат (в текущих условиях существования).

Личностная система координат формируется и изменяется, как посредством личностного способа мышления, так и под воздействием социального опыта, привносимого со стороны других членов социума, и «прошедшего фильтры» личностного сознания (в их текущем – на момент поступления информации – состоянии, при изменении которого они также изменяются).

     И, если, первое, характеризует природно личностную обособленность (выделенность), то второе, формирует некоторые границы отсечения информации, поступающей в сознание на осмысление, социально персонализируя, таким образом, личностную индивидуальность.

   Направленность личностной системы координат – отражение всей совокупности личностного восприятия (как осознаваемого, так и не осознаваемого) формирующего некоторую фиксированную мотивацию в жизнедеятельности в её устойчивости. Мотивация может фиксироваться в сознании и как некоторый вектор целеполагания, и непосредственно активизировать личность, на те, или иные деяния. Что отражает две «стороны» эмоционального плана личности (где мотивация обретает направленность, в идее командной функции), в его связях с интеллектуально-мысленным и физически-животным существованием.

Например, приятные вкусовые ощущения от еды, «накладывающиеся» на «тяжесть в желудке», вызывающую эмоциональную неустроенность, при её подкреплении, ещё и «страхом располнеть», формируют мотивацию к отказу от еды. Поскольку, в «недрах» эмоционального плана сознания личности, «формируется» команда, к совершению конкретного действия.

   Если же еда, на вкус, представляется «отравой», то срабатывает рефлекторный отклик, к освобождению от оной, невзирая на то, что «время есть наступило» и «чувство голода» заявило о себе. С другой стороны, если ситуация безвыходная, а еда не производит впечатления явно ядовитой, то она может быть и употреблена в пищу, под воздействием командно-управляющей функции сознания личности.

   Интеллектуальный план сознания выполняет управляющую функцию, постоянно отслеживая эмоционально-физическое состояние личности и определяя допустимую меру личностного баланса в его текущей направленности. Тем самым, осуществляется определенный контроль за эмоционально-чувственным состоянием. Прямое воздействие интеллектуального плана на физический, требует значительный усилий и навыков, нарабатываемых в процессе длительных тренировок, за исключение «слежения» за рефлексивно-животным состоянием личности и соответствующим управляющим воздействием на эмоциональный план. «Слежение» реализуется сознанием личности, когда имеет место «очаг возбуждения» под «наплывом мыслей», который и «выдает» тот или иной управляющий посыл, воздействуя на мотивации к действиям, как в интеллектуальной форме - мыслеутверждении, так и в форме эмоционального «посыла», как не осознанного до конца мотива. На основании которых, личность и совершает определенные действия или поступки, под влиянием «команды» поступившей с эмоционального плана сознания.

   (В частности, к таковым можно отнести удержание равновесия и направленности при ходьбе, посредством обработки в «фоновом режиме» зрительного восприятия, при мысленной установке - «как бы, не упасть».)

   Способность к абстрагированию и фантазированию, в условиях (и, вследствие) усеченной информации о происходящем, «толкает» индивида на мифологизацию (и, как следствие мистификацию) всего, что остается «за кадром понимания».

   То, что за пределами нашего осознаваемого восприятия что-то ещё – есть, особых сомнений не вызывает («Рождение» электрон-позитронных пар и фотонов из вакуума,

или – почему «по утру», встаем с той или иной ноги?…и не всегда «с той»).

   Мифологизация и мистификация, реализованная «авторитарно-догматическим» образом, как воздействие командно-управляющей функции со стороны социума, выстраивает индивидуальный личностно-социальный «частокол» в сознании,… за которым «жизни – нет»… и, оказавшись за которым, личность претерпевает «потерю субъективизма», как целостности в устойчивых взаимосвязях.

   Моноцентризм личности, в рамках субъектного догмо-авторитаризма, составляет основу личностной ограниченности, что, с другой стороны, и позволяет субъекту существовать в некоторой социальной форме. Эта форма, как форма «Я» центризма, задает качественные и количественные границы личностной парадигмальной ограниченности, формируя её мировоззрение.

     Субъектная ограниченность, в целом, базируется на ограниченности объекта.

Человек, как природный объект, ограничен в своем восприятии, в основном, сводящемся к восприятию (в его осознавании) в весьма ограниченном - «видимом» диапазоне «световых волн», откуда и поступает основная информация об окружающем. Воздействие остальных «длин волн» не является для него осознаваемо информативным в такой степени, как непосредственное восприятие объектных форм, сравнимого с ним и доступного ему пространственного диапазона.

 Объектная ограниченность исторически привела к формированию ряда мифов (как абсолютизации «на все времена и веси»), имеющих социально-субъектную направленность (применительно собственно к человеку, как живому существу, обладающему определенным типом сознания).

   В основе сформировавшихся мифов лежит априорное утверждение, что человек, именуемый себя разумным, является «царем природы». Для обоснования этого утверждения Природа признается «рукотворной» сущностью, созданной Богом, как некоторым всесильным существом, в том числе, и воплотившем себя, в определенной мере, собственно в человеке (как напрямую, так и посредством тех или иных связей, в архаическом мировосприятии).

     Из данного утверждения вытекает подчиненность «всего и вся», по отношению и к Богу, и к человеку, как его проявлению (которое просто, пока, не освоило это всемогущество применительно к обыденной жизни) и которое «кроется» в некоторой «духовности личности». Духовность, при этом, не есть что-то полностью абстрактное, а может быть реализована на практике, путем проявления свободы Воли. А вот уже понятие «свободы» и является абстрактным, который каждый может толковать по-своему (как и то, что заключено в понятии «воля»). В силу субъектного (природного) разнообразия и свобода и духовность (или её отрицание) воспринимается различными людьми по-разному, но неизменно как проявления чего-то из надМировой реальности (в её личностной формализации, как осознанной, так и не осознанной самой личностью).

     Поскольку обычная действительность, ограничивается пределами нашего осознавания подлинной реальности, создавая «видимый горизонт событий», то надМировая реальность – это только проявление субъектной ограниченности конкретного объекта с определенным сознанием – «невидимый горизонт событий».

     Интерпретация ограниченности, как «всемогущества», зафиксированная в определенных социальных догмах, носит сугубо социально привнесенный характер (включая и полную «свободу воли»), и у «детей-маугли» ничего подобного не наблюдается, так же, как и для «робинзона» подобное утверждение, очевидно бессмысленно.

   Это связано с тем, что интеллектуальный план личностного сознания развивается под воздействием социальности, в общении с себе подобными, что напрямую, что посредством иных механизмов передачи информации. В этом отношении качества личности, относящиеся к эмоциональному плану в значительно большей степени, являются заданными по рождению, и возможности их развития весьма ограничены в обыденных условиях существования. Качества же личности, относящиеся к интеллектуальному плану, по рождению лишь потенциально обусловлены, и могут, как быть развиты, так и оказаться «в загоне». Здесь все определяет способ мышления. Эмоциональный план, выполняя командную функцию сознания, задает личностную позицию, обеспечивающую физическое существование и его «исчезновение», в какой-то степени, равносильно смерти (состояние комы или летаргический сон, когда интеллектуальный план, выполняя функцию управления, может поддерживать биологический организм в состоянии, о котором можно сказать - «чуть теплиться»). В отсутствии необходимого воздействия со стороны интеллектуального плана, человек уподобиться животному, занятому прокормом, размножением и защитой от врагов. Это происходит в связи «пропаданием» управляющее развивающего воздействия интеллектуального плана (как его природно заданной функции) и организм находится лишь под инстинктивно-командным воздействием со стороны эмоционального плана сознания.

   Но, при этом, есть и существенная разница в поведении животного и человека, именно благодаря наличию у него интеллектуального плана, который может на основании отвлеченной информации и при определенных условиях, сформировать сильный управляющий посыл (в его однозначности), как некоторую мыслеустановку, «возвратив» личность на «последовательность развития».

   С другой стороны, возможны и «мыслеустановки» - «враг», «свой», «добыча» и т.д., формируемые на некотором отвлеченном восприятии информации, в рамках занятой позиции. В этом другая сторона отличия человеческой личности от животных.

Так, например, животные-хищники не «режут» всю встречающуюся добычу подряд, а останавливаются, насытившись едой.

В то время, как человек может «рубить всех подряд, размахивая шашкой», пока хватит сил, если абстрактная мыслеустановка «врага» или «добычи» является ведущей в сознании. При этом уровень достаточности может практически отсутствовать. Похожим образом, происходит формирование «трудоголиков» и «шопоголиков», когда начав (включившись) какой-то процесс, человек не может остановиться.

   Рассматривая межличностное общение, необходимо отметить, что одна личность не может полностью занять позицию другой личности, в силу их природной нетождественности (однояйцовые близнецы, являются «особым случаем», различаясь в основном, пространственным положением при рождении).

   Полностью занять позицию другой личности, в её изменчивости (как некоторого личностного процесса) – лишиться собственной самости, что также равносильно смерти. Поэтому, сорезонанс между личностями происходит либо на уровне эмоционально-чувственного восприятия – схожести начальных позиций, либо на уровне понялийно-интеллектуального восприятия – схожести в способе мышления, отвечающего за изменчивость, в её направленности.

В чистом виде, первый случай сорезонанса происходит и характеризует животность личности. Она, в достаточной степени, единообразна для каждого животного вида, чем он и выделяется среди прочих. Именно на этой основе и формируется толпа или стадо. При отсутствии необходимого сорезонанса, личности либо не замечают друг друга, либо (если он вызывает сильный личностный дискомфорт) занимают непримиримые позиции (выступая как объекты отношений), или демонстрируют непримиримость в понимании (выступая как субъекты отношений).

Непримиримость позиций проявляется в изначальных догматах, исповедуемых личностью, в их незыблемости. Непримиримость понимания, вытекает из способа обработки информации, как некоторого набора фактов, путем выстраивания их по значимости, в соответствие с вектором направленности личностной системы ценностей. Разрешение этого конфликта возможно при «вписывания» личности в процесс изменений происходящего, когда не позиция или факты, выстроенные определенным образом, являются основополагающими в личностной мотивации к действию, а явления, как процессы, проистекающие независимо от человека, являются определяющими.

Например, настал день и приходит черед одного вида деятельности, а пришла ночь – другого, при котором личность приспосабливается, к окружающему, что проявляется в отсутствии личностного негатива или «насилия» над собой.

В противовес приспособлению - подстраивание же окружающего под свои нужды, или подстраивание себя, «загоняя себя» во временное «вынужденное» состояние, когда человек только и ждет, как бы все переиначить, равносильно саморазрушению в той или иной степени. И если «нагрузка» велика, то происходит «срыв», который хорошо наблюдается в межличностных отношениях.

   Мышление фактами, в их абсолютизации – это мерцающее мышление. В силу того, что не только собственное восприятие фактов ограничено как количественно, во всей их множественности, так и качественно, в зависимости от личностной направленности «взгляда», выделяя именно те или иные факты под некоторым углом зрения, что происходит при любом их описании. (Что взглядом видеокамеры, что изложением словами в рамках выбранного контекста.). Если же факты воспринимаются не непосредственно, а «с чьих-то слов», то искажение реально протекающего процесса многократно усиливается и суждения или умозаключения на их основе, становятся весьма и весьма далеки от реальности, формируя некоторую сюрреалистическую действительность. И в этой действительности личность постоянно пребывает, пытаясь изменить то, чего нет в реальности, тем самых возбуждая негативизм, как вокруг, так и внутри себя. (В частности, приписывая добродетели или пороки, там где их нет по существу, а имеет место лишь иной взгляд на происходящее.)

     Накопление этого негативизма приводит к заболеваниям и разрушению живого организма, и различным социальным потрясениям. Значительная часть последних, проистекает из того, что та или иная личность «занялась не свои делом» или «обосновалась» на не свойственной ей позиции.

     Выход из мерцающего мышления возможен, если «включиться» в природно-социально обусловленный процесс изменений, воспринимая все как данность в её изменчивости. Такое восприятие исключает позицию «стороннего наблюдателя», зафиксированную личностными догматами или внешними авторитетами, а равно приписыванию вектора личной направленности восприятия, происходящему в реальности. И основным критерием мышления, сопутствующему этому «включению», является принцип «не навреди», как в межличностном общении, так и в мере социального баланса, не приводящего к «социальному раздраю», во все возрастающих масштабах. Последний, так или иначе, ведет к гражданской войне, как в «мирных», так и «немирных» формах, и к такой же войне между социумами. Постоянная активизация внутрисоциального противостояния, не разрешающаяся на протяжении более 30 лет, усиливает личностный дискомфорт до такой степени, что начинается «война всех против всех». Межсоциальное противостояние, выходя на международный уровень, делит государства на агрессоров и защищающихся от агрессии, в самых разных формах её проявления. Что зачастую обусловлено лишь неадекватностью той или иной правящей верхушки в понимании (в силу мерцающего мышления) происходящего, транслируемого на весь социум посредством средств массовой информации. Параллельно, всегда формируется «пятая колонна», находящаяся на содержании врага (обоюдно, исходя из возможностей), как очевидно необходимый элемент борьбы в противостоянии социумов.

Но завоевание социумов может идти и «мирным путем», когда представителям одних социумов «не хватает» личных богатств (как ложного восприятия личностной комфортности) и невозможности (или большой сложности) их увеличения внутри своего социума. В этом случае, «бросается взгляд» - что можно «урвать по соседству». и начинается личностная (или групповая) экспансия в пределы другого социального пространства, всеми доступными средствами. Это происходит, когда внутри социума сформировались весьма сильные социальные диспропорции, не позволяющие обогащаться в желаемой мере на «собственном дворе», а соседний социум является неустойчивым и не в состоянии остановить подобное вмешательство.

   Таким образом, интеллектуальная неадекватность, вызванная, в первую очередь, социальными причинами, приводит к вырождению вида человека, так и не ставшего разумным (в лучшем случае, ставшим просто рассуждающим «о том о сем», плывя по жизни) в сторону интеллектуальной деградации до уровня отрывочного восприятия происходящего. В этом процессе руководство все больше «переходит» к инстинктивной мотивации к деятельности (искаженной, в зависимости от занятой позиции в её догматизме). В соответствие с этим происходит и изменение мировоззрения, закрепляющего собственно выбранную позицию, как «правильную» и истинно верную в её неизменности

   С другой стороны, в этом есть некоторый, природно обусловленный «стимул», к развитию разумности («загадочность» сущего, активизирующая процесс познания), которая подразумевает «освобождение» от любой догматичности в описании и понимании происходящего. Именно освобождение, а не привнесение некоторых новых догм, отрицающих старые, или признаваемых параллельно со старыми, формируя некоторое «догматическое разнообразие» для практического маневра, но не способствующих пониманию происходящего в его развитии.

   Собственно вопрос «разумности» отражает некоторую социально привнесенную догму, в соответствии с которой, «разумность» – это разумность лишь в нашей её интерпретации, и никак иначе.

   С другой стороны, - что более «разумно»?

- прямое восприятие «ответов»

- или с предварительной формулировкой вопроса (постановки задачи) и его разрешения.

… где последнее является, вроде бы, «очевидным» проявлением «разумности»

   При этом (как показывает практика), разрешение вопроса возможно, только при его грамотной постановке (формулировке, в частности), и, в самой такой постановке уже содержится «правильный» ответ – как путь разрешения вопроса (обычно сопровождаемый «снятием» возникновения подобного вопроса в дальнейшем), не приносящий социально-личностный дискомфорт.

   В этом отношении «предчувствование» животными природных катаклизмов, претворяющееся в спасение от оных, доступным им образом, разве не отражает их природную «разумность», особенно в сравнении со значительно меньшим «предчувствованием» техногенных (социально рукотворных) катастроф домашними животными.

   А «нежелание» пребывать в специально сконструированных человеком, вроде бы комфортных для них (в его понимании) условиях, если они к таковым не приучены с рождения, не отражает природно социальный фактор в становлении того, что мы именуем разумностью.

   Следовательно, понятие «разумности», как некоторого дара – это только наша интерпретация, нашего же социально обусловленного понимания (на уровне понятийного «клише»), а совсем не проявление какого-то, в чистом виде, «божественного» фактора.

   Можно ведь рассматривать человеческий организм и с позиций самоорганизующейся, в рамках природных закономерностей, системы, включающей клетки, бактерии и другие микроорганизмы, оформившиеся в некоторый природный симбиоз, достаточно устойчивый в его формах. А уж «какие мысли возникают» у этого симбиоза в масштабах Природы (Вселенной) величина практически незначимая…и даже по сравнению с «мыслями Солнца», пригревшего в своих лучах этот симбиоз – это тоже такой мизер, что никак не сказывается на «мыслях» Солнца.

   Абсолютизация некоторого «понимания» субъекта, зафиксированная определенным набором социальных догматов (что религиозных, что естественно-научных, что бытовых) и формирует «Я» центризм личностного социального субъективизма с его различающейся направленностью, в зависимости от качеств конкретной личности в их многообразии.

Естественным, природным ограничителем в этой направленности, различающейся от личности к личности, является состояние комфортности и дискомфортности на уровне субъективного восприятия, по сути, и «ведущего человека по жизни». Следование которому, при ретроспективном взгляде, приводит к признанию собственного существования субъектом, как счастливого (просто «счастливого», без всяких по тому-то и по тому-то), или же наоборот, как череды «роковых случайностей», «плохой кармы» или «топора судьбы».

   С другой стороны, грусть или радость как и «эйфория» разных видов, отражают «сиюминутное» состояние субъекта, являющегося следствием значительного отклонения от меры внутреннего баланса в ту или иную сторону (под тем или иным воздействием извне).

   Важным фактором личностного существования является «вера», которая, по сути, должна способствовать состоянию личностного сознания, соответствовать «правильности» выбранного пути в разрешении «ещё не возникших вопросов». Иными словами, «назначение веры» - «огораживать» личность от выхода за пределы личностно допустимого в существовании – границы стрессового и дистрессового состояний.

   Если состояние стресса – один из путей стимуляции личностного развития, то выход за личностно допустимые рамки оного, ведет к состоянию дистресса, ведущего к разрушению личности. А, «каждому воздастся по вере его» указывает на адекватность или неадекватность личностной «веры» природно допустимому для конкретной личности.

   Отсюда, любая социальная «универсализация веры» никогда не может «перейти» полностью в личностную сферу, со всеми вытекающими из этого социально-личностными последствиями. Более того, вера, основанная на тех или иных социально-личностных догматах и заповедях, сформулированных на основе отрицания чего-то, при их преломлении в личностной «Я» центричной системе координат, может войти в противоречие с личностной направленностью существования (в конкретном его проявлении), что может привести к асоциальному поведению, как проявлению разрушения конкретной субъектности в её развитии. Поэтому, позитивная направленность «заповедей» любой социально оформленной веры, в большей степени способствует социально-личностному развитию и личностной комфортности существования.

   Это вытекает из того, что запрет, как командно-приказной посыл извне, не учитывает всех личностных особенностей (в своей формализации, применительно к возможной конкретной жизненной ситуации), в то время, как управляющий посыл, как пожелание, всегда, в той или иной мере, интерпретируется в личностном сознании, в его позитивной направленности или просто игнорируется. Поскольку неприятие внешней команды всегда порождает «противодействующий» отклик, а необязательность выполнения пожелания извне подобной необходимости не вызывает.

   В частности, любое «нельзя» в начальном периоде воспитания менее продуктивно, чем «можно», при таком-то и таком-то условии, поскольку стимулирует сознание на более широкий спектр осознавания происходящего и желаемого. Особенно, если это будет подкреплено доступными разъяснениями или апелляциями к образному восприятию.