Ленинград в блокаде

Прервав хронологическую последовательность изложения своих военных воспоминаний, я ощутил необходимость высказаться в рамках дискуссии об истории ленинградской блокады и вызванных ею последствиях. Обращаюсь, опять же, к тому, что сохранилось в моей памяти.

О том, что Ленинград - в окружении и испытывает огромные трудности в связи с блокадой, стало известно уже в конце 1941 года. А уже зимой 1942 года, когда по дороге, проложенной по льду Ладоги, стали вывозить раненых, женщин и детей, стали распространяться слухи об условиях жизни в осажденном городе.

При этом, шокирующие подробности о массовой гибели жителей под непрерывными обстрелами, от страшного голода, без тепла в промерзших каменных коробках при отключенных воде и канализации, стало известно лишь намного позднее.

В газетах, по радио, в военных кинохрониках того времени рассказывалось о том, как живет и борется в окружении город, продолжая активно сражаться с врагом, нанося ему серьезные удары. Вспоминаются и кинофильмы тех лет, рассказывающие о событиях на Ленинградском фронте. Уже в 1943 году на фронте мне довелось увидеть замечательный трогательный фильм «Два бойца», музыкальные фрагменты которого стали классикой, в главных ролях действовали Марк Бернес и Борис Андреев.

В эпизоде с увольнительной поездкой в город с передовой на трамвае не видно ни малейших следов блокадных бедствий.

Вспоминается также фильм с участием Бабочкина в главной роли инженера-конструктора танков. Он направляется на фронт, чтобы убедиться в действенности новых моделей танков, и принимает непосредственное участие в бою, в котором его новые танки наносят противнику сокрушительное поражение.

И в этом фильме улицы военного Ленинграда ни в малейшей степени не напоминают широко известные теперь кадры кинохроники, в годы войны не публиковавшиеся. В 1942 году в голодном и холодном военном тылу – в Казани я мог лишь приблизительно представить себе, каково приходилось жителям окруженного Ленинграда.

И лишь в 1948 году, оказавшись в Саратове после того, как получил возможность освободиться от службы не по своей воле в Закавказье на стройках могущественного ведомства Главнефтегазстроя при СМ СССР, я узнал об истинных условиях жизни и гибели людей в осажденном городе.

Источником информации об этом тогда служили передававшиеся из уст в уста рассказы блокадников.

Мне, самому всего лишь три года до того умиравшему от полного истощения, было памятно и понятно, как влияет голод на психологию и поведение людей, часто теряющих человеческие облик и разум, вплоть до каннибализма…

На моих глазах крепкие выносливые парни – солдаты превращались в беспомощные скелеты и умирали от дистрофии…

В 1955 году я впервые посетил Ленинград, сразу поразивший меня своим особенным культурным обликом. Возможно потому, что я, в основном, ходил по музеям, театрам, концертам и улицам города, находясь там с чисто экскурсионными намерениями.

И особое впечатление осталось от посещения Пискарёвского кладбища. Именно тогда я задумался над тем, что, не лучше ли было ради сохранения жизни почти половины его населения оставить город.

И, в результате своих дилетантских рассуждений, пришел к выводу, что такое, к сожалению, не представлялось возможным. Если не принимать во внимание совершенно неприемлемый вариант формальной капитуляции, город мог быть оставлен лишь в результате штурма его германскими войсками, что привело бы к полному его разрушению в уличных боях и к еще большим потерям гражданского населения.

И это, даже не учитывая значимость утраты военно-промышленного потенциала города и неминуемую гибель Балтийского флота, запертого в Финском заливе, казалось мне, неумудренному в военной стратегии, неприемлемым.

И все же, постановка вопроса о том, все ли было сделано для того, чтобы избежать трагической гибели миллиона простых жителей Ленинграда, даже если для этого потребовалось бы оставление города, остается, по моему глубокому убеждению, правомерной и оправданной.

Полный и аргументированный ответ на него, позволил бы лишь увеличить значимость подвига защитников Ленинграда. А вот вопрос «…а все ли было сделано для спасения жизней гражданского населения?» вызывает у меня лично большие сомнения.

Линия фронта, перекатившаяся через множество городов и селений европейской части нашей страны, превратила их частично или полностью в развалины, и я не читал нигде данных о том, сколько под этими развалинами осталось их обитателей. Может быть, эти данные есть, а я попросту их не заметил, тогда подскажите, те, кому это известно.

Более того, мой относительно небольшой военный опыт позволяет утверждать, что, как только город или населенный пункт оказывались в руках противника, они тут же превращались в объект бомбардировки или артобстела с нашей стороны.

Наличие там гражданского населения не принималось во внимание. Не считаться с жизнями как солдат, так и простых людей, оказавшихся в зоне боевых действий, было принято всеми от командующих фронтами до командиров батальонов.

К сожалению, такие методы ведения боевых действий можно наблюдать и сегодня. Ради уничтожения десятка бандитов-террористов приносятся в жертву сотни, иногда и тысячи гражданских заложников: вспомним Беслан и Дубровку!

На этом фоне заслуживает особой благодарности мужественный поступок В. Черномырдина, взявшего на себя ответственность отпустить банду Басаева, чтобы сохранить жизни тысячи заложников-обитателей больницы в Буденновске.

Итак, я не имею оснований утверждать, что руководством Ленинградского фронта не были предприняты меры по своевременной эвакуации стариков, женщин и детей из города, с первых дней войны ставшего прифронтовым, хотя сомнения остаются.

Теперь, о некоторых, мало упоминаемых, особенностях блокадной жизни.

Многим блокадникам помогло выжить то, что в их семьях сохранялось столовое серебро и ювелирные изделия. Были вполне доступны места, где была возможность обмена за бесценок этих предметов на хлеб или продукты. Естественен вопрос: а кто же менял продукты на ценные вещи?

Уже далеко не секрет, что в осажденном Ленинграде члены руководства города и его обороны, а также многие партийно-государственные функционеры, директора и руководители крупных заводов снабжались отнюдь не по блокадным нормам.

Для обеспечения такого снабжения нужна была специальная хозяйственная структура с немалым штатом. Пристроившиеся к ней «ловкие» ребята не только подкармливали себя и свои семьи, но и поставляли продукты на «черный» рынок. Упоминания о такой стороне жизни блокадного Ленинграда можно встретить и в художественной литературе. В романе В. Каверина «Открытая книга» один из его персонажей Ромашов в осажденном Ленинграде навещает главную героиню романа и приносит ей продукты. Добиваясь ее благосклонности, он утверждает, «что здесь все можно достать….».

И не только прихлебатели сильных мира сего относительно благоденствовали. Все те, кто был причастен к торговле и снабжению имели возможность «урвать» малую толику для себя и семьи. От блокадного пайка много отщипнуть невозможно, но все же… Контрольный мастер цеха на военном заводе в Казани, как-то сказал мне, что с завтрашнего дня поступает на службу в качестве хлебореза (продавца хлеба). В ответ на мое удивление, разъяснил. Хлеб отпускается продавцу в расчете на определённое количество покупателей по нормам, но с добавлением некоторого процента «на усушку». Хлеб поступает теплым, при остывании он усыхает и теряет в весе.

Чем быстрее продавец распродаст хлеб, тем больше останется от добавки. Кроме того остаются крошки. При умелой торговле и манипуляции с весами в конце смены у продавца может остаться до килограмма «лишнего» хлеба.

Думаю, что, с учетом размера нормы, такие возможности были и у хлеборезов Ленинграда.

В Саратове мне называли фамилии, теперь уже забытые, двух бывших блокадниц. Обе они прославились тем, что вывезли из Ленинграда драгоценности и предметы роскоши, обмененные ими на продукты.

Одна из дам была генеральшей, другая – популярной актрисой.

И в заключение, о судьбе телеканала «Дождь»

Обвинив в оскорблении чувств защитников Ленинграда и блокадников, его пытаются уничтожить.

Обвинение несправедливо и не обоснованно.

Я видел встречу журналистов Дождя Дзядко и Таратуты с настоящими блокадниками, собравшимися под председательством и по инициативе депутата Думы О. Дмитриевой.

Никаких претензий и чувств обиды со стороны блокадников я не услышал. Более того, некоторые из них заявили, что оформили годовую подписку на просмотр передач канала в интернете. Я – постоянный посетитель этого телеканала. Мне нравится его молодежный коллектив и оригинальная программа передач. Уход этого канала – невосполнимая потеря в информационном пространстве страны