Правда о заводах оказалась жестокой

Произошло нечто, сходное с тем моментом в кинофильме «Матрица», где Морфеус протягивает Нео пилюлю, тот ее выпивает - и внезапно весь мир, в котором он жил и к которому привык, осыпается, как цифровой шум. «Добро пожаловать в пустыню реальности», - так можно прокомментировать сюжет, показанный в программе «Панорама». Вице-премьер Петр Прокопович - тот самый, который, вообще-то, прямо накануне девальвации 2011г. обещал, что девальвации не будет, обращается к первому лицу государства: «Александр Григорьевич, надо же быть реалистами!» И дальше знаменитый белорусский «реалист» выдает просящей интонацией весь ужас, в котором пребывают наши промгиганты.

Говорят, что признать проблему - значит сделать половину дела для ее решения. Но речь, подчеркнем, идет не о том, что проблему признали. Речь идет о том, что внезапно одна модель реальности прямо в телеэфире, на высоком совещании, сменилась другой. То есть эксперты и раньше говорили, что МАЗ, например, не может выдерживать конкуренции даже с российскими производителями, которые начали партнерство с крупным немецким концерном, используя его технологии. Но то ж эксперты! Кто им поверит! У нас роль эксперта сопоставима с той самой собакой, которая лает вслед идущим через пески верблюдам. Даже когда караван идет к пропасти, слушать этот лай не принято, оглядываться на него - подавно.

В том, что МАЗ и МТЗ плавно ветшали, пока вокруг аналогичные заводы либо закрывались, либо улучшались, есть заслуга не только белорусской системы, но и прелестного национального характера. Не зря президент в последнее время как мантру стал повторять призыв «научиться продавать» и произнес его даже на том самом совещании, где Прокопович раскритиковал МАЗ и МТЗ. Дело в том, что белорусы не любят торговать. Попытайтесь купить самогона в глухой белорусской деревне, у бабульки, у которой весь доход - продажа первача, и вы поймете, о чем речь: «Что? Сэма тебе продать? А кто ты такой, чтоб я тебе сэма продавала? Я заезжим лосям сэма не продаю, давай, топай отсюда!» Это отношение к коммерции ставит в тупик приезжих, им совершенно не понять, как мы так можем. Но - можем!

Во-первых, белорусам не нужны деньги. Мы не питаем к ним той жгучей стыдливой страсти, которую можно увидеть у других наций. В последней книге Владислава Ахроменко «Музы и свиньи» есть описание того, как изобретатель акваланга Жак Ив Кусто (на самом деле - офранцуженный эмигрант из Беларуси, Яков Куст) попытался оставить завещание своей дальней родственнице, проживавшей в белорусских Лынтупах.

Бабуля приняла делегацию французских юристов и посольских работников, внимательно их выслушала и... категорически отказалась брать себе наследство, которое составляло только одних объектов недвижимости больше чем на 1 млн. евро. Потому что у ней - гряды, свинка и бульбу надо поливать. Куда ж она поедет? Нам чужих денег не надо. Нам и своих не надо - проживем с огорода!

Во-вторых, белорусская гордость - явление, в общем-то, глубоко подавленное целым рядом социальных и политических обстоятельств, проявляется в момент попытки вхождения в коммерческие отношения, со всей болезненностью и даже комизмом. Торговля с позиции продавца предусматривает заискивание, улыбку, готовность уступать. Белорус же, продавая корову, стоит на принципах: не хочаш - не бяры. Он уверен: его корова, госдоля МТС или неконтрольный пакет «Беларуськалия» - самые качественные на базаре.

Отсюда - третья особенность торговли по-белорусски: привычка выставлять несусветные цены и не снижать их. Если бы в Китае, Турции или Индии за госдолю одного из мобильных операторов попросили более $800 млн., то, не увидев ажиотажа и очереди из покупателей, в разговоре с первым же реальным продавцом ее бы ополовинили. Белорусская гордость, вкупе с ощущением, что наш МТС - самый лучший в мире МТС, снижать цену не позволяет. Отсюда, кстати, такие космические цены на недвижимость в Минске - квартира в панельке стоит как апартаменты в Берлине.

Когда товар долго лежит, он приходит в негодность. Прелесть нашей конкретно ситуации последних двух-трех лет в том, что, торгуя подвядшими яблоками, мы отгоняли всех, кто нам говорил о том, что продавать нам нужно не только яблоки, но и ферму, чтобы инвестор снес на фиг сарай, где яблоки подмораживаются и гниют, и поставил нормальное хранилище.

В итоге мы пришли к ситуации, в которой продавать мы не можем уже ни трактора, ни грузовики. И яблоки, и ферма больше никому на хрен не уперлись. Благодаря магии телеэфира, уверенным интонациям, железным улыбкам можно было еще какое-то время держать страну в валерьяновом ощущении того, что все у нас с экспортом в порядке. Во всяком случае, до президентских выборов. Теперь, когда видео с Прокоповичем, объясняющим президенту, что «нам нужно быть реалистами», распространяется по Байнету со скоростью вируса, до граждан резко дойдет.

Столкновение с реальностью - какой бы неприятной, болезненной или садистской она ни была - это всегда хорошо. Единственный неприятный нюанс, возникший по итогам совещания у президента, - то, что раньше мы все могли гордиться хотя бы МАЗом и МТЗ. Да, торговля в минусе, да, рубль слабеет, да, цены на бензин растут. Но мы - в отличие от «бандитской», «олигархической» России - сохранили свой промышленный потенциал. Не распродали национальное достояние, полученное от СССР. Теперь становится понятно, что нераспроданное достояние потихоньку пришло в негодность. Чем же нам всем гордиться теперь?