В учебник истории

Россия в состоянии брожения. Пожалуй, нет ни одного социального слоя в обществе, где бы недовольство властью своим нарастающим гулом не будоражило умы, не вызывало протесты. Страна словно вернулась во времена предреволюционного 1917 года. Все больше осознаются кричащие противоречия между разжиревшим меньшинством, одинаково циничным и уверенным в своей безнаказанности, и огромным нищенствующим и бесправным большинством; между политикой разрушения производства и огромными ресурсами для его развития; между высокими духовными ценностями нашего народа и полицейским и бюрократическим произволом, политикой его развращения западными суррогатами и деградации. Экономика вступила на ту «красную черту», за которой начинается, попросту говоря, движение к полномасштабному кризису.

Вслед за левыми силами, научным сообществом во весь голос заговорили уже и буржуазные представители реального сектора. Составляются программы подъема экономики, одна умнее другой, на тему «Грозящая катастрофа и как с ней бороться». Конечно, все они рассчитаны на разумную власть, способную воспринимать и внедрять нужные для страны научно-практические разработки. Но та, которая есть, остается к ним глухой. Для всех ясно, что «раб на галерах» гребет не в нужную сторону.

Естественно, возникает вопрос: что же это за власть, какова ее социальная природа и способна ли она в принципе вытащить Россию из кризиса и поставить ее на путь возрождения и расцвета? Без ответа на этот вопрос мы не двинемся дальше: по выражению Ленина, не убрав первую кучу, нельзя подойти к другой.
В то же время, чтобы понять эту власть и смысл проводимых ею реформ, надо обратиться к ее истокам - политике начала 90-х годов, к моменту ее зарождения.
Силы, которые привели к реставрации капитализма в России, зародились еще в недрах советского общества в его поздний период...

Интерес мировой олигархии в отношении России состоял в превращении ее экономики в сырьевой придаток Запада, разрушении обрабатывающей промышленности, насаждении компрадорской власти, создании дешевой армии труда, расчистке пространства для деятельности транснациональных корпораций, сокращении численности населения до 30-40 млн человек, достаточных для обслуживания топливно-сырьевого комплекса страны. Этот интерес мировой олигархии проводился через экономическую политику правящей верхушки России на основе принципов «Вашингтонского консенсуса»...

Однако спекулятивное использование эмиссионного дохода, которое прочно вошло в арсенал средств государства по ограблению населения, явилось лишь эпизодом более общей политики правительства, предписанной американцами в начале 90-х годов, - политики сжатия денежной массы, в том числе и за счет сокращения выплат государства на социальные нужды и экономическое развитие, якобы для достижения финансового равновесия, борьбы с инфляцией. Часть этих средств, которые концентрировало в своих руках государство, использовалась для закупки долларовой массы, что было в интересах США, а часть - разворовывалась чиновниками по различным каналам.

Были соблюдены и интересы мировой олигархии. По законам, написанным для нас американцами, Центральный банк мог выпускать рубли (эмиссия денег) только в сумме, не превышающей суммы закупленной виртуальной иностранной валюты через механизм так называемых золотовалютных запасов. Так были налажены внешний контроль и управление финансами России, перекачка из нее ресурсов в резервуары США. С тех пор на долларизации экономики Россия стала терять ежегодно по несколько сот миллиардов долларов, что ложилось тяжелым бременем на плечи трудящихся...

Важнейшая особенность российской приватизации состоит и в том, что крупные приватизированные объекты были зарегистрированы за рубежом, в офшорах и попали под внешнее управление. С тех пор все средние и крупные приватизированные компании России должны были регистрироваться за рубежом как иностранная собственность. Такой механизм приватизации, по существу, стал формой контрибуции победителям. В то же время это было выгодно и российским олигархам: в случае угрозы народного восстания у них есть предлог призвать войска НАТО, чтобы защитить свою (как бы иностранную) собственность в России, защитить свою власть, к тому же можно уклоняться от уплаты налогов в российский госбюджет. И эта практика уклонения от налогов продолжается до сих пор...

После приватизации, уже в новых условиях капитализации экономики, «высшим пилотажем» правящей олигархии в деле ограбления населения было строительство финансовой пирамиды государственных краткосрочных обязательств (ГКО), размещаемых под сверхвысокий процент (сверхприбыль от спекуляций ГКО доходила до 100 процентов годовых и выше). Механизм ограбления народа был предельно прост. Выплата сверхвысоких процентов по ГКО производилась за счет государственного бюджета, в связи с чем периодически сокращались государственные расходы на социальные, производственные нужды, оборону, науку, образование и т.п., чтобы увеличить расходы на оплату процентов финансовым спекулянтам по гособязательствам...

Оборотной стороной сверхдоходов правящей олигархии стало дальнейшее обнищание народа, разрушение реального сектора экономики, прежде всего предприятий обрабатывающей промышленности, в том числе и наукоемких, высокотехнологичных производств. Уже в ходе приватизации разрушались хозяйственные связи, падали объемы и эффективность производства. Сверхдоходность ГКО привела к переливу капитала из производственной сферы в сферу финансовых спекуляций, а вместе с ним - к сокращению оборотных средств предприятий, кризису их платежей, резкому сокращению инвестиций и производства, падению их рентабельности. В результате эффективность производства снизилась более чем на треть, вдвое сократился объем производства.

Велика роль в разрушении нашей обрабатывающей промышленности и иностранного капитала. Использование российских предприятий, оказавшихся в руках иностранных конкурентов, носило исключительно колониальный характер. Их использовали для выжимания максимальной прибыли либо перепрофилировали с целью организовать производство наиболее трудоемких или экологически грязных комплектующих, а то и ликвидировали, как конкурентов, с целью захвата внутреннего рынка и т.п. Параллельно с разрушением российской экономики происходило замещение отечественных товаров импортом...

Правительство всячески стимулирует добычу и экспорт продукции добывающей промышленности и дешевой продукции низкой степени передела, обслуживая, таким образом, сырьем центры капиталистического мира. Величайшими памятниками расточительства наших природных богатств является строительство Северного и Южного потока в обход Белоруссии и Украины, вразрез с интересами наших славянских братьев и в угоду западному капиталу, а также трубопроводов на восток ближайшим соседям.

Государственная политика либерализации рынка позволяет естественным монополиям постоянно завышать тарифы, цены на свою продукцию и таким образом грабить остальных производителей и население страны. Кроме того, государство проводит политику постоянной поддержки естественных монополий путем предоставления различного рода субсидий, льгот и т.п., оплачивает кредиты, полученные корпорациями от иностранных банков во время кризиса и т.п.

В то же время доходы, экспортная выручка от этого экспорта размещаются, инвестируются на мировом финансовом рынке (в ценные бумаги), прежде всего на рынке США. В результате доходы от нефти и углеводородов достаются не России, и, следовательно, страна чуть ли не даром передает национальные богатства Западу, кормит чужую экономику. В этом прежде всего и состоит интерес мирового капитала, который реализуется через компрадорскую власть России, придавая ее экономике колониальный характер.

Другим направлением политики правящей верхушки по создании экспортно-сырьевой модели является дальнейшее разрушение обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства страны, науки и др. Для их производственной деятельности создаются условия, значительно худшие, чем у их западных конкурентов. Так, государство облагает предприятия налогами фактически на уровне 60-90% от полученных доходов (официально - 45%). Только на фонд заработной платы налоги достигают 50-65%, что не может не тормозить ее повышение. В целом налоги в России в 4-5 раз выше, чем, например, в США.

Банковские кредиты предприятия могут получить под 11% годовых, тогда как на Западе они в пять и более раз дешевле. Весьма ограниченные возможности предприятий и в получении долгосрочных кредитов, например на крупное перевооружение своей технической базы. Высокие процентные ставки существенно тормозят инвестиционную активность в России. Однако неолибералы твердят обратное: «Снижение процентных ставок - контрпродуктивная мера, которая приведет вовсе не к ускорению экономического роста, а к дисбалансу и накоплению новых рисков в разных сегментах экономики» (Гарвардский форум в Москве в январе 2013 года).

Тарифы и цены на товары и услуги естественных монополий, прежде всего на топливно-энергетические ресурсы, в России выше, чем даже в тех странах, которые не обладают этими ресурсами.

Это политика неолибералов, которая заключается в том, чтобы государство отказалось от фиксации уровня тарифов, предоставив эту функцию рыночному механизму.

Значительную часть доходов предприятий съедает высокая инфляция, прежде всего за счет опережающего роста тарифов естественных монополий, а также монополий частного бизнеса, который, например, приводит через торговлю к росту цен на продовольствие и другие товары потребления населения.

Весьма крупными пожирателями доходов предприятий являются различного рода посредники между производителями и потребителями, главным образом торговые монополии и особенно в сельском хозяйстве, где они присваивают от 50 до 90 процентов доходов. Разница между ценами производителей и розничными ценами фактически составляет 3,2, а в сельском хозяйстве 4 раза. Кроме того, часто торговые монополии вместо отечественных товаров завозят товары из-за рубежа и таким образом подрывают отечественное производство и обеспечивают засилье импортных товаров.

Новейшим оружием компрадорской власти в деле разрушения обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства России является вступление ее в ВТО. Во многом лишенные конкурентных преимуществ, многие предприятия обрабатывающей промышленности обречены на тихое угасание, на разорение. Это в интересах мировой финансовой олигархии. Ведь для экспорта сырья ВТО не требуется. А больше экспортировать России нечего.

Коррупция чиновников и бюрократическая волокита, всякого рода поборы и вымогательства тяжелым грузом ложатся на плечи производителей.

В этих блокадных условиях, не имея достаточных средств для обновления, модернизации производства, обставленные со всех сторон непосильными выплатами и поборами, лишенные защиты и поддержки государства, собственники предприятий, находясь словно в «газовой камере» (К. Бабкин), экономически заинтересованы в том, чтобы максимально выработать существующие мощности, максимально эксплуатируя наемный труд, а затем обанкротить, продать предприятие, а капитал или вывести в финансовую, спекулятивную сферу, или перевести за рубеж, где условия для прибыльного применения капитала более приемлемые. Этому процессу способствуют и призывы премьер-министра России Медведева смелее закрывать убыточные предприятия. А их у нас фактически 40 процентов. При этом правительство поощряет продажу иностранцам отечественных предприятий, внедрение иностранного капитала. Отсюда всеобщая деиндустриализация производства, отторжение производства от новинок НТП, паразитическое потребление вместо производительного вложения, массовый вывоз капитала за рубеж...

На оставшихся предприятиях машины и оборудование в основном устарели: из них 30% довоенных времен и 50% послевоенных, износ основных фондов составил от 75 до 100%. Доля экспортируемых из России высокотехнологичных товаров составляет 1% от общего экспорта гражданского назначения, в СССР в разные периоды было - 10-20%, в Финляндии - 30%. Мы находимся в основном на уровне так называемого 4-го технического уклада, тогда как развитые страны прошли 5-й уклад и осваивают 6-й. Явно просматривается последовательность преднамеренного уничтожения отечественных предприятий обрабатывающей промышленности еще с 90-х годов - от экономического ослабления до их дробления, а затем и уничтожения. Обрабатывающая промышленность отправляется на переработку в металлолом...

Не избежало участи разрушения и сельское хозяйство, которое в последнее время стремительно деградирует. Обладая огромными ресурсами (132 млн га сельскохозяйственных земель - основной сельхозресурс), сельское хозяйство по большинству видов сельхозпродукции еще не достигло уровня 90-х годов. Однако, как и предприятия обрабатывающей промышленности, сельхозпредприятия обложены высокими налогами, тарифами на топливно-энергетические ресурсы, банковскими процентными ставками, розничными накрутками, низкими закупочными ценами на сельхозпродукцию и др. Намного ниже и объем средств, направляемых на развитие сельского хозяйства в России, по сравнению с той поддержкой, которую получают основные конкуренты - ЕС, США, Китай, Япония и др.

Ситуацию усугубила и предательская позиция власти при вступлении России в ВТО в отношении как принятия разорительных условий для сельского хозяйства, так и выработки адекватных мер по адаптации отрасли к быстрому изменению условий, что привело к резкому обострению неравенства в конкурентной борьбе отечественных и зарубежных сельхозпроизводителей. В результате рентабельность сельхозпроизводителей в РФ оказалась почти втрое ниже, чем в США, а 40 млн сельских жителей - на грани выживания. В то же время импорт продовольствия достигает уже 60% и растет ежегодно на 14%.

Госпрограмма развития сельского хозяйства до 2020 года программирует затухающие темпы его развития, то есть его окончательную гибель. Если же грамотно использовать существующие ресурсы и резервы, то, по расчетам даже буржуазных экономистов, сельхозпроизводство в России можно к 2020 году увеличить в три раза (см. проект Дорожной карты развития сельского хозяйства России до 2020 года, разработанный специалистами в рамках Московского экономического форума). Мы можем кормить 1 млрд человек в мире, но при этой власти мы можем умереть с голода...

... Соответственно, резко ухудшились структура и качество образования, подготовки трудовых кадров. Так, численность обучающихся в начальном профессиональном образовании сократилась с 1990 года в 2 раза. В высшем профессиональном образовании резко снизился выпуск по специальностям, имеющим отношение к производству. Притягательной для специалистов всех уровней является сфера услуг - в финансовой деятельности, госуправлении, торговле, недвижимости и т.п., где и оплата труда выше, и условия лучше. В обрабатывающей промышленности оплата труда составляет 93% от средней по экономике и условия труда зачастую тяжелые и вредные для здоровья. Здесь преднамеренно формируется армия дешевого труда колониального типа с вытеснением отечественных рабочих мигрантами, которых используют фактически как рабов (кстати, реформа, предусматривающая привлечение в Россию как можно большего числа мигрантов была разработана ВШЭ).

В свою очередь, тенденция к деградации профессионализма рабочих и ИТР тормозит развитие производства, внедрение новой техники из-за нехватки нужных высококвалифицированных кадров.

Игнорируется участие рабочих в управлении производством, самоуправление трудящихся, ставшее уже мировой тенденцией и представляющее мощный стимул к повышению производительности труда. В то же время трудовое законодательство России все более ужесточается и ставит в полную зависимость пролетария от буржуа.

Вместе с разрушением производительных сил серьезно деградирует и наука, несмотря на ее приоритетную роль, особенно в условиях современной информационной революции. Однако после развала СССР, в результате обвального сокращения финансирования научных исследований до 1% ВВП (в США и ЕС - 2,7%, в Японии - 3,46%) и заказов на их проведение, 80% отраслевых НИИ и КБ фактически прекратили свое существование. Фундаментальные исследования в основной своей части до последнего времени были сосредоточены в академическом секторе науки. Переход от академической формы организации фундаментальной науки к вузовской в результате последнего реформирования РАН, по существу, ведет к деградации и развалу науки в России.

Так, вместе с разрушением производства и науки происходит деиндустриализация, деквалификация, деинтеллектуализация, демотивация, что предполагает единственный выход - демонтаж всей политической системы.

Наряду с политикой разрушения отечественного производства и науки правительство продолжает проводить политику на всемерное привлечение иностранного капитала, которому в нашей экономике уже принадлежит большая часть. Доля иностранного капитала в экономике России в целом составляет 75%, в том числе в имуществе - 60%; в прибылях - 70%; в акциях - 90%.

Однако иностранные инвесторы, скупая предприятия, весьма мало средств вкладывают в их развитие. Так, по подсчетам экономистов, за последние 18 лет отечественными предприятиями было вложено в развитие производства 9 триллионов рублей и только полтриллиона - иностранным капиталом и с его участием. Пагубную роль играет и спекулятивный иностранный капитал на российских фондовых рынках, где он доходит до 90%. Особенно во время кризисов, когда он «уплывает» к себе на родину, обрушивая российский рынок. Именно этой причиной прежде всего объясняется наиболее глубокое падение промышленного производства в России во время кризиса 2008-2009 гг. среди двадцатки стран мира.

Вместе с разрушением отечественного производства, падением его конкурентоспособности, вытеснением его иностранным капиталом усиливается сырьевая структура экспорта. В 2002 году экспорт углеводородов из России составлял чуть более 57% от всего экспорта, в 2008 г. - около 68%, в 2012 г. - примерно 70%.

Однако, вопреки политике разрушения, проводимой правящей олигархией, еще сохранился экономический, производственный, научный, трудовой, финансовый потенциал, необходимый для возрождения России.

Аристарт Алексеевич КОВАЛЁВ,