В защиту русского национализма

Российская официальная пропаганда изображает русских националистов, как бритоголовых отщепенцев с перекошенными лицами, громящих иммигрантов на фоне фашистско-нацистской атрибутики. Но скорее пафос и перекошенные лица самих пропагандистов такого взгляда не оставляет никакого сомнения в том, что на наших глазах происходит грандиозная подмена понятий.

В сущности, на бытовом уровне националистические проявления - это не что иное, как защитная реакция на отсутствие правосубъектности у государствообразующего народа, коего примерно 80% от общей численности населения России, согласно переписи 2010 г. Используя факты спонтанного негодования людей этническим неравенством и политикой замещения коренного населения мигрантами из Средней Азии, которое порой приводит к порче имущества, нанесению травм и даже убийствам, представители власти и подконтрольные им СМИ проталкивают одну простую формулу: русский национализм - это удел человеконенавистников и тождественен нацизму, фашизму, расизму и прочим экстремистскими движениям.

Если же сравнить рисуемую картинку с тем, как относятся к национализму в современной Европе и воззрениями известных российских деятелей прошлого, то намечается диссонанс между предлагаемой формулой и авторитетом приверженцев национальной идеи.

Например, насаждаемые у нас представления о национализме радикально отличаются от тех, что существуют в Европе. В ряде авторитетных словарей и энциклопедий (The American Heritage Dictionary of the English Language, Webster's Revised Unabridged Dictionary и энциклопедия Британника) понятие «национализм» имеет нейтральную или даже положительную коннотацию - преданность культуре своей нации, стремление к национальной независимости. Все европейские государства-нации были созданы на базе идей национализма, соответственно, французского, британского, немецкого и т.д. Неужели же простые французы, которые протестуют против мультикультурализма, содомии и исламизации страны, - экстремисты? Неужели в XXI веке просвещенная Франция, где растет число сторонников Национального Фронта Марин Ле Пен, превращается в нацистскую?

В российской истории известно множество ученых, писателей, военных и политических деятелей, которые совершенно определенно отстаивали русскую идею. Например, С.Ф. Шарапов, славянофил-экономист, еще 1895 г. в работе «Бумажный рубль» обличал «молодых экономистов» времен финансовой реформы при Александре II и политику премьер-министра С.Ю.Витте, предупреждая, что безоглядное заимствование западной политэкономической мысли, либерализация в экономике и введение «золотого» рубля доведет страну до бунта и развала. А небезызвестные высказывания таких выдающихся русских деятелей, как, освободитель Болгарии, генерал М.Д.Скобелев «Я готов написать на своём знамени - Россия для русских и по-русски, и поднять это знамя, как можно выше», писатель Д.Ф.Достоевский «Хозяин России – один лишь русский. Так есть и всегда должно быть», государственный деятель и реформатор П.А.Столыпин «Народ, не имеющий национального самосознания - есть навоз, на котором произрастают другие народы» - мало того, что диаметрально противоположны насаждаемые властью представлениям о национализме, но в наши дни, как минимум, подлежали бы проверки на предмет разжигания межнациональной розни. И это лишь несколько имен из целой плеяды наших великих предков.

При общей сумятице в головах в отношении русского национализма, не говоря уж об отнесении его к экстремизму, необходимо сперва определиться с самим понятием. Что же это такое на самом деле? Но сперва, как это ни парадоксально, требуется уточнить, что подразумевается субстантивированным прилагательным «русский». Тут следует вернуться к исконному самоназванию титульного (государствообразующего) народа - русы (русичи, великороссы, славянорусы). Когда говорят, например, «русский башкир», имеют в виду принадлежность башкира по происхождению, того, чьи предки были башкирами, к славянорусской культуре, языку и традициям, т.е. тому, что является более крупным и всеобъемлющим. Уже здесь встроена континентально-цивилизационная составляющая, и поэтому прилагательное «русский» связано уже не с национальной, а наднациональной, гражданской (не по крови) идентичностью. И это будет правильным по отношению к невосточно-славянским коренным народам страны. При этом понятно, что «коренной» применительно к конкретному народу означает тот, который издревле проживает на своей территории или появился там в результате древних миграций и проживает там же в наши дни.

В результате понятие «русский» получает точное значение: тот, кто живёт в России, её гражданин и принадлежит по происхождению к семье коренных народов, среди которых русы являются государствообразующим. Государствообразующим по факту, исторически, хочет или не хочет того нынешний президент и его идеологи.

Образование государственности шло постепенно и началось с объединения племен. В традиционной истории никто не оспаривает сведения из «Несторовой летописи» (кон. XI - нач. XII вв.) о том, что сначала было несколько восточно-славянских племен: поляне, древляне, ильменские словене, полочане, дреговичи, северяне, бужане (волыняне), радимичи, вятичи, уличи, тиверцы. Эти племена объединились в союз племен и имели общее надплеменное самоназвание «русичи». К ним присоединились северные народы (чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, емь, литва, летьгола, зимигола, корсь, нарова, ливы, ятвяги) и т.д. В конченом итоге образовалась семья народов, где все, хочет кто-то это признавать или нет, но говорят на языке славянорусов, ощущают влияние их культуры, имеют общую историю.

Более того, наличие у имени Русь глубоких корней в Восточной Европе подтверждается обилием гидронимов с корнем рус/рос/рас, которые очерчивают восточноевропейский ареал от Волги до Немана и Карпат.

Гидронимика же говорит о том, что произойти это должно было в глубокой древности. Отсюда следует, что название государства «Россия» - это чистой воды политический конструктив,  не имеющий ничего общего с нашей историей. Любопытно, что историческое название нашей страны - «Русь» - сохранилось в европейских языках: Russia (англ.), Russie (фран.), Russland (нем.), Ryssland (швед.). Европейцы до сих пор полагают, что мы живем не в России, а на Руси.

Итак, если рассматривать русский национализм, не зарываясь в частности, не как бытовые проявления, принимающие форму оскорбительных высказываний или спонтанного бунта или погрома, и не как сиюминутный популистский маневр, использующийся в полемике для притягивания на свою сторону колеблющейся публики, а как нечто имеющее глубокие мировоззренческие корни в истории и культуре, то неизбежно приходишь к следующему пониманию.

Русский национализм - это идеология и направление политики, основополагающим принципом которых является отстаивание национальной идентичности* государствообразующего, славянорусского народа, как объединяющего другие коренные народы страны, выражающееся в обеспечении суверенитета страны, защите отечественной экономики, обеспечении безопасности, проведении политики народосбережения и реальном равенстве между титульным народом и другими коренными народами, и в основе такой идеологии и такой политики лежит любовь к русскому народу и уважение ко всем коренным народам многонационального государства, бережное отношение к его языку, культуре, истории и своим предкам.

Такое понимание русского национализма дает ясный ответ на вопрос, почему «либеральный», по сути, компрадорский, предательский, торгующий национальными интересами народа, политический режим в России дезориентирует публику, отождествляя русских националистов с экстремистами. Русский национализм, как, впрочем, французский, немецкий и т.д., не совместим с неолиберальной политикой глобализации, политикой всемирной экономической, политической и культурной интеграции, которая проявляется в распространении капитализма по всему миру, мировом разделении труда, миграции в масштабах всей планеты денежных, человеческих и производственных ресурсов, а также стандартизации экономических и технологических процессов и переплетении культур разных стран. Но в отличие от национальных движений других стран, русское национальное движение способно дать адекватный отпор неолиберализму, поскольку оно ставит на повестку дня вопрос о приоритете национально-ориентированной экономики, которая базируется на богатейших ресурсах Евразийского континента и интеллектуальном потенциале русского народа, и ввиду ресурсного потенциала, может встать непреодолимым барьером на пути размывания русской национальной идентичности и создания безнационального государства, состоящего из оторванных от культурных и традиционных корней потребителей, кочующих с места на место в поисках заработка, под руководством лиц «глобалистской» национальности.

Раз политика - это отражение интересов конкретных социальных групп, то национально-ориентированная политика подразумевает конкретного выразителя интересов - народ нашей страны, где славянорусы составляют подавляющее большинство. Что бы ни говорили пропагандисты от власти, политика в интересах народа всегда имеет конкретный национальный окрас. А это значит, что продвигаемая «либеральными» идеологами цель построения гражданского общества, как «плавильного котла» или гражданской нации, будучи неотъемлемой частью политики глобализации, является ложной. Она не имеет ничего общего с интересами народов страны, являясь результатом каббалистической игры ума, гипостазирования или порождения пустых сущностей. В отличие от них русские националисты отстаивают идею создания общества не как смешение народов, а как единство народов с сохранением каждого из них.

Когда президент В.В.Путин, ничтоже сумняшеся, на весь мир заявляет, что «время национальных рынков прошло» (30.01.2012), а уже через месяц и в другой аудитории в разговоре с политологами говорит: «и я тоже русский националист, и я тоже люблю русский народ и не желаю ему вреда» (10.02.2012), то невольно ощущаешь какую-то нереальность происходящего. Просто феноменальная демагогия! В полемическом запале В.В.Путин выдает вещи, которые от него на тот момент ожидает услышать большинство аудитории, присутствующей или виртуальной. Фактически же ничего не делается или делается все в точности до наоборот. В этом его главный прием при работе с «внутренней» аудиторией. Создание образа эдакого «своего парня в доску». Такую ситуацию лучше всего описывает поговорка «патриотизм (национализм) – это последнее прибежище для негодяя». Речь не о реальных приверженцах национально-патриотической идеи, а о тех, которые прибегают к патриотической или националистической риторике только тогда, когда ситуация требует этого на фоне проводимой ими антинародной, если судить по результатам, социально-экономической политики. Доходит до комичного, если вспомнить его слова четырьмя годами ранее на встрече с А.Меркель: «Медведев не меньший русский националист, чем я» (9.03.2008). Ну, что тут скажешь. Господин «Чего изволите».

Ни валдайские, ни прохановские речи не должны вводить никого в заблуждение, потому что там все пытаются породить национальную идею, обходя создание национальной истории и вне постановки задачи создания национального государства. Только национальное движение под знаменем государствообразующего народа, в отличие от этнических, местечковых, часто русофобских, способно объединить страну ради созидания. Об этом говорит история нашей страны, и история европейских стран, где в XVIII-XIX вв. были созданы национальные государства.