Остарбайтеры.

Одним из самых малоизвестных эпизодов катастрофы стала массовая отправка граждан СССР в Германию на принудительные работы.

Речь шла о военнопленным и мирных гражданах,насильно отправленных в Германию.Население отправлялось в основном с терриории УССР и РСФСР

Там их ждала нелегкая участь.Русские остарбайтеры удивили немцев своим выским уровнем интелекта,знаний и способностями....часто которые быле выше немецких

Относились к ним по разному-некоторые немцы даже сострадали,но другие коих было большинство дажде за людей не считали

Немецкие власти выпустили циркуляры по обращению с остарбайтерами,запрещавшими оказывать им какую-либо материальную помощь...

НИКТО РАБОМ БЫТЬ НЕ ХОЧЕТ

Но граждане СССР не хотели бобровольно отправлятся в рабство.Докладывал начальник СД в Харькове:

«Вербовка рабочей силы доставляет соответствующим учреждениям беспокойство, ибо среди населения наблюдается крайне отрицательное отношение к отправке на работу в Германию

Положение в настоящее время таково, что каждый всеми средствами старается избежать вербовки… О добровольной отправке в Германию уже давно не может быть и речи»

Впоследствие на Нюрбесрком трибунале Фриц Заукель признается:

«Из шести миллионов иностранных рабочих, которые прибыли в Германию, даже двести тысяч не прибыли добровольно»

Впрочем, ведомство главного уполномоченного не особенно и надеялось на добровольную вербовку в областях, населенных "недочеловеками"

ТРЕНИЯ И ВОЛНЕНИЯ

"Недочеловеками" можно управлять лишь жестокостью.....так полагали нацисты

И потому с самого начала насильственная вербовка на оккупированных советских землях проводилась столь дикими методами, что вызвала ошеломление даже у гражданской администрации.

Жаловались представители министерства по делам оккупированных восточных территорий:

«Мероприятия, проводимые Заукелем, вызвали большое волнение среди гражданского населения, Мужчины производили санитарную обработку русских девушек, насильно снимались фотографии с голых женщин, медсестры запирались в товарные вагоны для утехи командиров транспорта.

Женщин в ночных сорочках связывали и насильно тащили через русские города к железнодорожным станциям и т.д.»

Гауляйтер Украины Эрих Кох был недоволен этой критикой.

Кох писал Розенбергу такие слова:

«Вполне понятно,что вывезти 1,5 миллиона человек из моего рейхскомиссариата в Германию невозможно без применения германской администрацией определенной суровости…

В своем распоряжении от 20 мая 1942 г. я предложил, чтобы на лесистых территориях северной Волыни, где дело дошло до открытого сопротивления вербовочной комиссии, были использованы для поддерждания германского авторитета средства принуждения вплоть до сожжения хозяйств»

По городам и поселкам шли облавы; немцы называли их «охотой за черепами». Людей ловили на рынках, на улицах, в церквах.

С ужасом писал один из представителей коллаборационистских органов

«Жестокая и безжалостная охота за людьми… ведется везде: в селах, в городах, на улицах, площадях, железнодорожных станциях и даже церквах, по ночам в жилых домах

Всякий подвергается опасности быть схваченным в любом месте и в любое время полицейскими внезапно и неожиданно и быть привезенным на сборный пункт.

Никто из его родных не знает, что с ним случилось, и только по прошествии недель или месяцев тот или иной из схваченных имеет возможность сообщить о себе почтовой открыткой»

Советские граждане под охраной немецких солдат на станции Ковель перед отправкой в Германию.

Тех, кто пытался убежать, расстреливали, остальных сгоняли в какое-нибудь здание побольше —ждать отправки в Рейх. На станции Виры в облаву попалась девушка Прасковья Ширнова, ставшая свидетелем страшной, но обыденной сцены.

«Одну женщину-инвалида (она не двигалась) привез ее брат на тачке к коменданту, чтобы ее дочку не увозили в Германию, потому что за больной мамой некому ухаживать.

Комендант выслушал переводчицу и переспросил: это за ней некому ухаживать? Сидя в кресле, поднял автомат и расстрелял несчастную.

А потом продолжил: вот и не надо больше ухаживать. А дочь должна работать на великую Германию»

Полицейские окружали деревни и забирали всех работоспособных людей. При малейшем намеке на сопротивление —убивали всех.

5 февраля 1943 года каратели сожгли белорусское село Жаулки, убив 512 человек. В двух километрах от Жаулок стояла деревня Кудиновичи.

Если не найдутся добровольцы для работы в Рейхе, сказали крестьянам, вас ждет та же участь, что и соседей. Естественно, «добровольцы» нашлись

К вербовке остарбайтеров привлекались части СС; в одной из инструкций, посвященных набору рабочей силы, внимание эсэсовцев обращалось на то, что

«если есть необходимость, следует сжигать деревни, все население должно быть предоставлено в распоряжение начальника по набору рабочей силы.

Как правило, детей не надо больше расстреливать».

НИКОГО НЕ ОСТАЛОСЬ

Подводил итог Розенберг:

"Очень часто между «набором добровольцев для работы в Рейхе» и карательными операциями невозможно было найти отличия. «В результате мер по набору рабочей силы, целые области стали безлюдными"

Однако, несмотря на все усилия подчиненных Заукеля, лето 1942 года оказалось для них не слишком удачным.

Планы вербовки не выполнялись; население любыми способами пыталось избегнуть отправки в Рейх, партизаны нападали на эшелоны и освобождали угнанных.

А главное —еще не был отлажен сам механизм «набора добровольцев». Это позднее облавы и массовые операции в сельской местности будут проводиться со все более возрастающей эффективностью, а пока все расположенные в тылу немецкие части брошены на фронт.

Там, на огромных степных просторах южной России развивается наступление, которое положит конец большевистскому государству. Русские не в силах противостоять войскам вермахта, рвущимся на Сталинград и на Кавказ.

Победа близка...

Но немецкие тыловые части слишком малочисленны, чтобы массово угонять «добровольцев» в Рейх, а коллаборационистские формирования еще не прошли должной выучки.

Лишь отборные батальоны «вспомогательной полиции» можно без опасений использовать в этих полукарательных операциях; остальных нужно еще натаскивать на кровь…

ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ВОЕННОПЛЕННЫХ

Трагедия военнопленных, миллионы которых были уничтожены нацистами, стала, как ни странно, одной из тем, на которых паразитируют антисоветские пропагандисты.

Общая концепция, которую перепевают на все голоса, такова: Сталин заявил, что у нас не может быть военнопленных, и не присоединился к Женевской конвенции; поэтому в 1941 году немцам ничего не оставалось, кроме как расстреливать пленных и морить их голодом.

Так кровавый кремлевский диктатор убил миллионы собственных солдат; когда же выжившие возвратились из немецкого плена, их прямиком отправили в лагеря.

За долгие годы употребления подобные выкладки приобрели настолько совершенные формы и были повторены столько раз, что усомниться в них кажется невозможным. Однако на самом деле —это не более чем примитивная клевета.

Для начала наиболее важный вопрос: действительно ли из-за позиции советского руководства военнопленные красноармейцы были поставлены вне рамок международного права?

Международные правила обращения с военнопленными были сформулированы во второй половине XIX века и закреплены Гаагской конвенцией 1899 года.

В инструкции, разработанной германским генеральным штабом, в этой связи говорилось:

«Хотя военнопленные теряют свою свободу, но не теряют своих прав… Плен не есть акт милосердия со стороны победителя —это право обезоруженного. Военнопленные могут быть привлекаемы к умеренной работе, соответствующей их общественному положению.

Во всяком случае, она не должна быть вредна для здоровья и не должна носить унизительного характера. Она не должна служить военным операциям против родины пленных»

Даже если военнопленный пытался бежать, его могли подвергнуть лишь дисциплинарному наказанию; и хотя в разразившейся вскоре Первой мировой войне эти правила то и дело обходили или нарушали, однако под сомнение не ставили.

В немецком плену за все время Первой мировой умерло от голода и болезней лишь 3,5% военнопленных; надо полагать, даже среди мирных граждан смертность была несколько выше.

В 1929 году была заключена новая, Женевская конвенция об обращении с военнопленными, обеспечивавшая последним еще большую защиту. Германия, как и большинство европейских стран, подписала эту конвенцию.

Советский Союз конвенцию не подписал, однако ратифицировал заключенную одновременно конвенцию об обращении с ранеными и больными на войне.

Таким образом, Советский Союз ясно продемонстрировал, что собирается действовать в рамках международного права.

Немецкий историк Кристиан Шрайт пишет:

«На случай войны между Советским Союзом и Германией это означало,что обе стороны, если отвлечься от упомянутого соглашения о раненых, считали себя связанными лишь общими международно-правовыми нормами ведения войны, имевшими обязывающую силу для всех государств, независимо от того, присоединились они к соответствующим соглашениям или нет.

Эти нормы, естественно, не определены во всех деталях, однако основные совпадающие положения Гаагской и Женевской конвенций являются не чем иным, как кодификацией международно-правовых норм по общим вопросам ведения войны»

Иными словами, даже без всяких конвенций уничтожать военнопленных, как это активно делали нацисты, было недопустимо.

И согласие или отказ Москвы ратифицировать Женевскую конвенцию положения не менял.

Именно на это обратил внимание глава абвера адмирал Канарис, который в протесте, направленном начальнику ОКВ, писал:

«Правовое положение следующее: Женевская конвенция о военнопленных не действует между Германией и СССР, поэтому действуют только основные положения общего международного права об обращении с военнопленными.

Эти последние сложились с XVIII столетия в том направлении, что военный плен не является ни местью, ни наказанием, а только мерой предосторожности, единственная цель которой заключается в том, чтобы воспрепятствовать военнопленным в дальнейшем участвовать в войне.

Это основное положение развивалось в связи с господствующими во всех армиях убеждениями, что с военной точки зрения недопустимо убивать или увечить беззащитных.

Кроме того, каждый военачальник заинтересован в том, чтобы быть уверенным, что его собственные солдаты, в случае пленения, будут защищены от плохого обращения»

Однако советские военнопленные были защищены не только общими международно-правовыми нормами, о которых писал адмирал Канарис

Они попадали под действия Гаагской конвенции, которую Россия в свое время подписала. Эта конвенция сохраняла свою силу и без подписания Женевской конвенции, о чем были осведомлены все, в том числе и немецкие военные юристы.

В немецком сборнике международно-правовых актов, изданном в 1940 году (то есть именно тогда, когда планировалось нападение на Советский Союз), указывалось, что Гаагское соглашение о законах и правилах войны действительно и без Женевской конвенции

Но и это было не все; подписавшие Женевскую конвенцию государства принимали на себя обязательства нормально обращаться с военнопленными вне зависимости от того, подписали ли их страны конвенцию или нет

В случае германо-советской войны беспокойство могло вызвать положение немецких военнопленных —ведь Советский Союз Женевской конвенции не подписал

А попавшие в плен красноармейцы могли быть спокойны за свою судьбу.

Таким образом, советские военнопленные никоим образом не были поставлены вне рамок международного права, как то утверждают сейчас на каждом углу

Они были гарантированно защищены общими международными нормами и Гаагской конвенцией, чья действенность была доказана Первой мировой. Существовала также и возможность, что к ним будут применены нормы Женевской конвенции.

Пытаясь обеспечить своим пленным солдатам максимально надежную защиту, советское правительство сразу после немецкого вторжения сделало недвусмысленный жест.

Уже на четвертый день войны, 27 июня, Советский Союз выразил желание сотрудничать с Международным комитетом Красного Креста.

Еще через несколько дней, 1 июля, было утверждено «Положение о военнопленных», которое строго соответствовало положениям как Гаагской, так и Женевской конвенции.

Немецким военнопленным гарантировались достойное обращение, безопасность и медицинская помощь. Это «Положение» действовало всю войну, причем его нарушения преследовались в дисциплинарном и уголовном порядке

Признавая Женевскую конвенцию, советское правительство совершенно очевидно надеялось на адекватную позицию Берлина

Однако нацисты не собирались применять к советским военнопленным ни Женевскую, ни Гаагскую конвенцию, ни даже элементарные международные нормы.

Для них пленные красноармейцы были не людьми, а недочеловеками, которых следовало как можно скорее уничтожить.

Лапидарнее всего эту позицию сформулировал оставшийся безымянным немецкий солдат, захваченный в плен летом 1942 года.

Английский корреспондент Александр Верт спросил его: «Как вам не стыдно так зверски обращаться с пленными красноармейцами?» — на что получил спокойный ответ:

«На то они русские…

Вермахт был буквально пропитан подобными людоедскими воззрениями.

После войны, когда перед немецкими генералами отчетливо замаячила петля за осознанное уничтожение советских военнопленных, они стали оправдываться и лгать.

Их ложь была достаточно примитивна, однако ее и сейчас активно используют для оправдания нацистских преступлений.

ВОЕННОПЛЕННЫЕ--КАК РАБЫ

Казалось, что утвержденные фюрером планы вербовки будут все-таки сорваны; тут, однако, подчиненным Заукеля пришла в голову счастливая мысль.

После взятия Керчи в городе немедленно открылась «служба труда». Это было обычной практикой; однако на сей раз вербовщики не смогли собрать даже минимального урожая.

Население, включая женщин и детей, пряталось в каменоломнях, а тех, кто спрятаться не успел, уже угнали в лагеря военнопленных —согласно приказам армейского командования военнопленными считались не только военнослужащие, но и все лица мужского пола, кроме маленьких детей и глубоких стариков.

Созданный под Керчью лагерь для военнопленных представлял собой печальное зрелище. На огороженное колючей проволокой пространство были согнаны десятки тысяч красноармейцев и местных жителей.

Раздетые и разутые, люди умирали от холода и голода. Рядом с живыми лежало множество трупов, которые не убирали по нескольку дней.

Жителей, передававших пленным пищу и хлеб, избивали, а военнопленных, пытавшихся взять передачи, расстреливали

На смену умершим гнали новых пленных. Жители Керчи в ужасе наблюдали, как конвоиры пристреливали тех, кто не мог идти от истощения или болезней.

Вся дорога от переправы до города расстоянием 18–20 километров была усеяна трупами красноармейцев

В Севастополе, после долгой осады взятом войсками генерала фон Манштейна, вербовщики Заукеля также не смогли выловить достаточно людей. Зато уцелевших жителей города массово уничтожали военные: расстреливали, вешали, топили в море.

Вспоминал немецкий обер-ефрейтор:

«Находясь в Севастопольском порту, я видел, как в порт на автомашинах большими партиями привезли мирных граждан, среди которых были женщины и дети

Всех русских погрузили на баржу. Многие сопротивлялись, но их избивали и силой заставляли входить на суда. Всего было погружено около 3000 человек.

Баржи отчалили. Долго над бухтой стоял плач и вой. Прошло несколько часов, и баржи пришвартовались к причалам пустые. От команды этих барж я узнал, что всех выбросили за борт»

Территориальному уполномоченному по трудоиспользованию было очень неприятно смотреть на то, как военные уничтожают тех, кого можно отправить на каторжные работы в Рейх.

В лагерях под Керчью в ужасающих условиях погибало не менее 150 тысяч пленных; если бы хотя часть из них отдали вербовщикам, план набора рабочих был бы перевыполнен…

Советских военнопленных перемещали в вагонах для скота.Замерзших никто не считал.

Эта великолепная идея пришлась по вкусу Заукелю.

26 мая генеральный уполномоченный отправился в поездку по Украине. Посетив Киев, Днепропетровск и Николаев, он прибыл в Полтаву.

Полтава была главной целью поездки Заукеля: в этом городе располагался штаб группы армий «Юг».

Командующий группой армий фельдмаршал фон Бок любезно принял генерального уполномоченного; однако просьба передавать некоторую часть пленных для отправки в Рейх не вызвала у военных особого энтузиазма.

Армейское командование упирало на то, что нужды вермахта в рабочей силе уже не покрываются в достаточной мере

Командование вермахта поставило твердую задачу--физически уничтожить всех военнопленных

Заукель указывал на важность и неотвратимость поставленной самим фюрером задачи вербовки рабочей силы для Рейха. Возразить на столь весомый аргумент было нечем

Если бы армейское командование не вымаривало военнопленных голодом, недостатка рабочей силы бы не возникало.

В то время, когда в штабе группы армий «Юг» принимали Заукеля, в лазарете лагеря в Острогожске Воронежской области больным «утром и вечером давали несколько ложек теплой воды с просом или ржаной мукой. Иногда варили дохлую конину, издававшую зловоние.

Врач лагеря Штейнбарх заявлял:

„Для русских собак это мясо вполне хорошего качества“»

Военнопленные составили значительную долю вывозимых в Рейх; однако еще больше вывозили гражданских.

От массовых мероприятий по вербовке —то есть облав —никто не собирался отказываться.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Из 6 млн гражданских лиц увезенных в Германию,по разным оценкам погибло от 3 до 4 млн человек...

Из 3 млн военнопленных,увезенных в Германию,погибло 2 млн

Но следует заметить что несмотря на зверское обращение с ними в Германии,имено этот фактор спас жизнь 1 млн военнопленных

В противном случае командование вермахта уморило бы растрелом,голодом и болезнями все 3 млн...

Но благодорить за это никого не стоит--остарбайтеров ждала таже самая участь,только потом..домой их никто не собирался возвращать