Стройотряд - 69

1969 год. Хорошо, что придумали стройотряд. Есть занятие на лето, между вторым и третьим курсом Ленинградского Судостроительного техникума, есть возможность заработать, есть шанс на любовь. И чем раньше ехать, тем меньше вынужден видеть пьяную мать, ее мужиков, искать денег. Поэтому отправляюсь с экспедицией для подготовки лагеря.

Три дня в пути, в общем вагоне, в жаре, нас пятнадцать человек. Наконец лагерь в Астраханской области. Пятьдесят панцирных кроватей собраны, матрасы, белье на местах. До конца дня остается обед, ужин, кино и танцы в сельском клубе. А сейчас, наконец, можно купаться.

Пока я знаю только двоих однокурсников. Это Егоров и Панкратов. Поэтому не смог разобрать пловца на расстоянии. Он плыл в сторону другого берега. Я разбежался в воду, смывая с себя всю тяжесть вагона, машины, кроватей, матрасов, пота. Противоположный берег виден, а значит, есть цель. В детстве я умел уходить на Черном море в пятнашки, от местных пацанов, далеко от берега, чтобы доказать, что ленинградцы тоже умеют плавать.

Пловца я догнал, но это оказался местный мужик. Нас обоих унесло течением Волги уже далеко, и берег сзади стал незнакомым. Передний берег стал раздваиваться так, что нас течением уносило на остров. Я решил уйти от острова и попутчика, который явно стремился туда. Взял направление на 45 градусов вверх по течению, чтобы увеличить свой путь в два раза. Уже времени прошло, наверное, больше часа, уже прошло второе дыхание, а берег впереди оставался далеким, как и сзади. Поэтому, чтобы не рисковать, я отдался воле течения и работал в сторону берега.

Странное ощущение охватило, когда оказался на берегу. Когда я начал заплыв, испытал легкость в теле. Теперь, когда закончил заплыв, опять ощутил легкость. По берегу пришлось пройти около четырех километров вверх по течению, чтобы начать заплыв в обратную сторону. Чистое небо, яркое солнце, радость свободы, ощущение силы и радости, что сегодня я покорю Волгу. Что может быть важней для семнадцатилетнего парня.

Обратно плыть было легче, от того, что я возвращался. Как обычно перекладывают тяжесть из левой руки в правую, так и я плыл, чередуя брас, кроль, спину. Дыхание третье и уже свободное. Только когда хочется пить, чтобы охладить голову, я погружаюсь на глубину, пью воду.

До места, откуда я начал заплыв, уже оставалось примерно 500 метров. Я не рассчитывал на четыре часа плавания. А вот мои друзья Егоров и Панкратов все время меня караулили. Они решили, что я начал тонуть от погружений в воду. Нашли лодку, весла, собрали команду и бросились на спасение. Когда до берега осталось сто метров, они меня стали тянуть за руки и ноги. Я просил меня не трогать, а они молча, делали свое дело.

Обед меня поджидал у кровати. После еды я лег отдыхать и уснул. На ужин подняться я не смог, потому что только тогда понял, что устал. Проспал до самого утра, пропустив кино, танцы.

На следующий день нас отвезли в другой лагерь, де мы приготовили жилье на 200 студентов. Это покрашенный белилами свинарник, с бетонным полом.

А скоро приехал сам отряд. Это пятьдесят мальчиков и сто пятьдесят девочек техникума и медицинского училища.

Нас разбили на бригады. Девочки на сбор томатов. Мальчики на погрузку и транспортировку. Зеленые помидоры грузили на баржи для Ленинграда, молочные для Москвы, красные для Астрахани. Работали по четыре часа до обеда. Потом четыре часа, в жару отдыхали. Четыре часа вечером.

Командиром отряда был издан приказ о расписании, дежурствах и правилах купания в Волге. По штатному расписанию я должен спасать утопающих, следить за пловцами. Мне вручили ключи от спасательной лодки. Но случилось так, что ключи забрал командир отряда и на лодке я так и не катался. Сам командир катал девушек по вечерам, причем каждый раз разных.

Мне понравилась такая худая и плоская медичка, с лицом как у Собчак. С ней можно было поговорить не только про Beatles но и про Bee Gees, Rolling Stones. Она носила футболку с Джоном Ленноном и прочее такое. Целовать она разрешала, а трогать себя не давала. Все парни смеялись надо мной, но я не обращал внимания. К радости Маринки, другие девочки пытались меня развести, но я оказался кремнем.

Так, наслаждаясь жизнью, устав от работы, обычно быстро засыпал. А в этот вечер пришел командир, чтобы мешать сну и рассказывать о том, как ему удалось сломать казашку, после того, как она его накормила мясом. Не знаю, что на меня нашло, но я громко сказал: «нашел, чем хвастать». Воцарилась тишина, и все заснули.

На следующий день, после возвращения с работы, меня ожидает новость. Ребята говорят, что меня отчисляют из стройотряда. В штабной комнате, три активиста приняли решение выплатить за три недели 26 рублей, чтобы хватило на билет обратно в Ленинград. Я спрашиваю, что случилось, и узнаю. Мною был грубо нарушен режим купания в реке. В результате пришлось организовывать мое спасение. То, что я плавал, когда еще отряда не было, когда не было распорядка режима, никто слушать не хотел. К тому же мне были не понятны полномочия этой тройки, так как они были комсомольским бюро, а я к ним никакого отношения не имел.

Случилось событие, которое я меньше всего ожидал. Собралась инициативная группа студентов, вставших на мою защиту. После небольшого бунта мое отчисление отменили. Я остался до конца и в свою очередь старался отблагодарить каждого друга. На чемодан надевал  рубашку, тушью рисовал битника или актрису, гладил утюгом. Даже нашему милиционеру нарисовал Мэрилин Монро.

После эпидемии холеры, инкубационного режима и возвращения в Ленинград, прошло полгода. Я все таки написал заявление в комсомол. Нас семь студентов проинструктировали, сфотографировали и привели в Кировский районный комитет на улицу Огородников. Из коридора, по одному заходили в кабинет, для собеседования. Дошла моя очередь. Я захожу, и что же вижу. Председателем сидит наш командир студенческого отряда.

А ведь это была попытка номер два, неудавшаяся.