О русской самоорганизации

Сегодня, в постсоветском пространстве, приходиться часто сталкиваться с примерами недостаточной сплоченности и самоорганизации русских людей,  для совместного отстаивания общих интересов, решения общих проблем – начиная от наведения порядка на лестничной клетке и заканчивая оккупацией рынков черными  диаспорами и убийствами ими русской молодежи.
Можете снова обвинять меня в «зоологическом антикоммунизме» и «огульном очернении прошлого», но и за это мы должны сказать «спасибо» советской системе власти – в первую очередь ленинского и сталинского периода.
Исторически русские были, с одной стороны, очень инициативными, а с другой – весьма «коллективистскими» людьми. В условиях сурового северного климата, неустойчивой урожайности, периодических моровых поветрий, шедших с Востока, деревянного (а следовательно легкогорючего) домостроения, без способности к самоорганизации и взаимопомощи на местном, общинном уровне просто нельзя было выжить.
Община – крестьянская  – выполняла массу социальных функций – от отпора лихим людям и обработки земли до присмотра за сиротами и помощи друг другу в строительстве жилья. Решала она и внутриобщинные конфликты и споры.
Конечно, правосудие и расправа по воле «обчества», часто, особенно в экстренных ситуациях, не желавшего ждать суда княжеского или боярского, были несовершенны. Постепенно, по мере усложнения и общества, и государственного механизма, значительная часть полномочий в этой сфере уходила в госорганы. Но, по свидетельству этнографов, вплоть до конца XIX – начала ХХ в., крестьянство предпочитало большую часть своих проблем решать самостоятельно, без участия властей, к ведению которых относились только самые серьезные правонарушения (убийства, разбой и т.п.).
Вплоть до революции крестьянские сходы продолжали решать вопросы строительства, попечения сирот, борьбы с неурожаями, болезнями, падежом скота и т.д. Интересно, что подобные принципы часто наблюдались и у работного люда в городах.
Среди рабочих были распространены общества взаимопомощи, быстро сформировались мощные профсоюзы, которые, к сожалению, легко поддались влиянию политических экстремистов, но были очень эффективны в отстаивании реальных интересов наемных работников. Известно немало прецедентов, когда начинали общезаводские забастовки начинались из-за неправильного расчета зарплаты или несправедливого увольнения всего одного работника. Можно сейчас представить что-либо подобное?
Тотальное вышибание как малейшей инициативы со стороны людей, так и минимальных попыток самоорганизации, началось в «благословенные» послереволюционные времена и достигло апогея в «счастливые годы» первых пятилеток. Любая неофициальная форма объединения граждан каралась самым жестоким образом. Поощрявшиеся властями стукачество и доносительство вынуждали людей минимизировать общение и отказываться от общего решения проблем. Государство вторглось в самые мелкие детали жизни и быта, не позволяя людям ни один вопрос решать самостоятельно.
Больше того, официальные «коллективные», «общественные» структуры – начиная с колхозов и заканчивая профсоюзами и «добровольными обществами» были настолько лживы, конъюнктурны и зависимы от властей, что и на уровне общественного восприятия общественная деятельность презиралась, а слово «общественник» стало чуть ли не ругательством.
Понятно, что после почти 100 лет навязывания таких отношений (очевидно, что и нынешняя либероидная власть  -  это большевицкие последыши, ни мало не заинтересованы в самоорганизации русских людей), удивляться тому, что жители подъезда без посторонней помощи не способны организовать уборку своей лестничной клетки, а фермеры не могут получить место на городской рынке без воли кавказско-среднеазиатских гостей, не приходится. Однако последние события, уже не стихийных, а организованных протестных действий русских людей против черного беспредела ( Пугачев, Бирюлево, Арзамас),  говорят о том, что и остаточные интернационал-коммунистические догмы и стереотипы, все боле и более, отмирают и заменяются на растущие в народной массе русское национальное самосознание.