О реальной безработице.

Недавно в СМИ было опубликовано интервью премьер-министра Дмитрия Медведева, посвященное итогам работы правительства в уходящем году. Была затронута, в частности, тема трудовых мигрантов в российской экономике. Хочу сделать свои комментарии по этому поводу.

Масштабы неиспользуемых трудовых ресурсов: официальная статистика. Вот ключевая фраза премьер-министра: «Только нечестный человек говорит о том, что мы можем обойтись сейчас без дополнительного притока трудовых ресурсов. Россия слишком большая, и нам нужны дополнительные трудовые ресурсы». Слова более чем странные. Учитывая, что у нас в стране большая безработица, а правительство периодически заявляет о необходимости создания новых рабочих мест.

Каковы масштабы безработицы в нашей стране?

Даже среди наших ведомств на этот счет нет единого мнения и единых оценок. Федеральная служба по труду и занятости дает статистику безработицы на основе числа заявок, поступающих от безработных в территориальные органы Федеральной службы. В течение последнего десятилетия данные Федеральной службы (которые публикуются на месячной основе) колебались в диапазоне от 1 до 2 млн человек. Очевидно, что это сильно заниженные цифры, так как заявки на пособия по безработице и поиск работы подают далеко не все безработные.

Росстат составляет свою статистику, которая базируется на периодических опросах (безработными считаются те, кто в своих ответах сообщает, что не имеет работы, но активно ее ищет). В течение последнего десятилетия показатели безработицы Росстата колебались в диапазоне от 5 до 6 млн человек. Примем во внимание, что численность работающих у нас находится на уровне примерно 70 млн человек. Следовательно, средний уровень безработицы составлял в последнее десятилетие около 7%. Правда, Росстат сообщает, что в 2012 году уровень безработицы опустился до 5,5%. Однако это тоже немало. Да к тому же это «средняя температура по госпиталю». В нескольких регионах безработица ниже среднего уровня (например, в Московской области – 2,9%, в Ленинградской области – 3,2%), зато в ряде регионов ее уровень крайне высок. Назову лишь те регионы, в которых она выше 10%: Ингушетия – 47,7; Чечня – 29,8; Тыва – 18,4; Калмыкия – 13,1; Дагестан – 11,7; Алтай – 11,6; Забайкальский край – 10,6.

Нетрудно заметить, что запредельно высокий уровень безработицы в национальных республиках. Это уже не просто экономическая проблема «неполного использования трудовых ресурсов», а социально-политическая проблема, причем взрывоопасная, особенно когда она накладывается на проблемы национальных отношений.

Особо остро проявляется проблема безработицы в так называемых моногородах, число которых в России свыше 330 (каждый третий город). А безработица среди молодежи! В стране, по данным Росстата, в среднем среди молодежи в возрасте 15–24 лет уровень безработицы в прошлом году составил 16,8%. Среди городской молодежи – 14%; среди сельской – 23,5%. Коэффициент превышения уровня безработицы среди молодежи в среднем по возрастной группе 15–24 года по сравнению с уровнем безработицы взрослого населения в возрасте 30–49 лет составляет 3,2 раза (среди городского населения – 3,5 раза, сельского населения – 2,5 раза). Хорошо известно, что работодатели не любят принимать на работу молодых людей без опыта. Нет нужды доказывать, что молодежная безработица лишает страну будущего.

О реальных масштабах безработицы в России. Хотелось бы обратить внимание на то, что даже Росстат занижает реальные масштабы этой беды. В частности, имеет место так называемая скрытая безработица. Например, люди с частичной занятостью (чаще всего не по личному желанию) уже не считаются безработными. У нас непропорционально высокий уровень молодежи, которая после школы идет в вузы. Так, в 2010 году на 1000 человек населения число студентов в России составляло 61. Для сравнения: в Швейцарии – 31, Нидерландах – 38, Австрии – 37, Японии – 31. Пребывание молодых людей в вузах (к сожалению, именно пребывание, а не обучение; я это как преподаватель знаю не понаслышке) лишь отсрочивает момент, когда молодой человек пополнит армию безработных. Но Росстату это помогает улучшить картину занятости. А наш чиновничий аппарат! На всех уровнях власти сегодня числится около 2,5 млн чиновников. По крайней мере половина из них делает вид, что трудится. Имеет место имитация трудовой деятельности.

В 2011 году в России проводился замер безработицы по методике известной социологической фирмы Gallup (замеры одновременно проводились еще в десятках других стран). Этот замер показал, что в нашей стране безработица намного выше, чем та, о которой сообщает Росстат. Методика Gallup учитывает в качестве безработных даже тех, кто работает, но работает частично и хотел бы иметь более полную загрузку. Так вот, реальная безработица, по оценкам Gallup, в России в 2011 году оказалась выше 20%. Среди женщин она была оценена в 22%, среди мужчин – в 19%. Получается, что реальная безработица в России выше показателей Росстата в 3–4 раза.

Подсчеты реальной безработицы проводились во многих других странах. Ее уровень оказался ниже, чем в России, в таких странах, как Финляндия, Нидерланды, Дания, Израиль, Бельгия, Словакия и Швеция. Есть целый ряд стран, в которых реальная безработица выше, чем в России, но надо иметь в виду абсолютные масштабы армии безработных. Даже по данным Росстата, это 5–7 млн человек. В абсолютном выражении официально заявляемое число безработных в России самое большое среди всех стран, которые ведут официальную статистику занятости и безработицы. За исключением Соединенных Штатов, но, как известно, в США численность всего населения в два с лишним раза превышает численность населения России.

Удивительно, что проблему безработицы в нашей стране, которая сегодня прямо или косвенно затрагивает даже не миллионы, а десятки миллионов граждан России, премьер-министр, по сути, обошел стороной. Правда, несколько ранее (в статье «Время простых решений прошло») он выдвинул своеобразный «рецепт» трудоуст­ройства наших граждан, а именно повысить их «мобильность». То есть нашим гражданам было предложено превратиться во внутренних мигрантов. Либо скитаться по стране в одиночку, либо со всей семьей. Понятие «дом» в условиях построения «дикого капитализма» становится лишним и даже вредным.

О так называемом грязном труде. Позволю себе привести еще одну цитату из рассуждений нашего премьер-министра: «Но нам нужны и те, кто строит, и те, кто занимается менее квалифицированным трудом. Посмотрите, у нас безработица небольшая, но она не растет из-за того, что к нам приезжает большое количество людей трудиться на тех местах, на которые не очень охотно идут наши люди, – трудиться в жилищно-коммунальном хозяйстве, дворниками работать или на стройке. Безработица не растет просто потому, что наши люди не готовы это делать и не хотят».

Тезис премьер-министра, что из-за приезда гастарбайтеров у нас не растет безработица, весьма странный. Для начала хочу обратить внимание на то, что граждане России, по мнению премьер-министра, не хотят заниматься теми или иными видами трудовой деятельности. Это очень серьезный вопрос, который должен бы волновать премьер-министра и других чиновников правительства. Некоторые виды трудовой деятельности называются «грязными», мол, именно их избегают наши сограждане.

Давайте разбираться. На самом деле это не «грязные», а опасные виды труда. Ситуация на многих производствах сегодня просто ужасающая. И это не является тайной. Обратимся к данным официальной статистики. Вот относительные показатели численности работников (по отношению к общей численности занятых в промышленности, строительстве, транспорте и связи), которые трудятся в неблагоприятных условиях (на конец 2012 г.

в процентах).

Занятые в условиях, не отвечающих гигиеническим нормативам условий труда, – 31,8%. Среди них: работающие под воздействием повышенного уровня шума, ультразвука, инфразвука – 17,7%; работающие под воздействием повышенного уровня вибрации – 5%; работающие в условиях повышенной запыленности воздуха рабочей зоны – 5,3%; работающие в условиях повышенной загазованности воздуха рабочей среды – 5,1%; занятые на тяжелых работах – 13%; работающие на оборудовании, не отвечающем требованиям безопасности труда, – 0,5%; занятые на работах, связанных с повышенной напряженностью трудового процесса, – 9,7%.

Получается, что в общей сложности более половины работников, занятых в реальном секторе экономики (промышленности, строительстве, на транспорте и в связи), вынуждены рисковать своим здоровьем и даже жизнью. Нередко речь идет об угрозе для жизни не только самих работников, но и других людей. Например, водителей автобусов можно отнести к категории работников, связанных с повышенной напряженностью трудового процесса. Их перенапряжение часто кончается автомобильными катастрофами и смертью пассажиров и пешеходов. Почему в отчете премьер-министра ничего не сказано о том, какие меры приняты по техническому перевооружению производств с целью улучшения условий труда, сколько предприятий было оштрафовано или закрыто за грубые нарушения нормативов условий труда?

Впрочем, вопрос риторический. Не сказано потому, что ничего не сделано. На этот счет также имеются данные Росстата. Вместо того чтобы улучшать условия труда, власти предпочитают использовать живых «роботов», которые готовы работать в любых условиях.

Российский капитализм как разновидность рабства. Наших граждан лишают возможности трудиться и потому, что они не получают должного вознаграждения за свой труд. А иногда не получают вообще никакого. Просроченная задолженность по заработной плате, по данным Росстата, на 1 ноября 2013 года составила ровно 3млрд рублей. Учитывая, что общая численность занятых в России составляет 71,5 млн человек, в среднем на одного занятого получается 43 рубля. Но это та самая «средняя температура». Если у премьер-министра, министров, чиновников разных рангов зарплата выплачивается без задержек, то на некоторых предприятиях выплаты не производятся многими месяцами, а задолженность в расчете на одного работника (даже при относительно низких зарплатах) исчисляется сотнями тысяч рублей.

Ни для кого не секрет, что наши граждане готовы работать даже за весьма скромное вознаграждение. Даже на так называемых грязных производствах. Но их работодатели никогда не примут на работу, потому что легче не заплатить или недоплатить иммигранту, особенно нелегальному, который лишен всяких прав.

В Москве русскому человеку устроиться дворником нельзя, потому что такому работнику придется платить 100% зарплаты, размер которой установлен властями города. А иммигранту можно заплатить лишь часть. Остальное растекается по карманам вороватых чиновников. Поэтому призывы власти бороться с коррупцией при сохранении нынешнего курса на использование трудовых иммигрантов превращается в неприкрытый фарс. А привлечение иммигрантов увеличивает безработицу среди местного населения вопреки утверждению Медведева.

Тема трудовых ресурсов, занятости и трудовых мигрантов, затронутая в ответах премьер-министра, очень широкая и разноаспектная. Я коснулся лишь некоторых сторон, оставив за кадром культурно-религиозные, криминогенные, геополитические и иные аспекты. Подведу итог своих рассуждений. Та система трудовых отношений, которую в своем интервью-отчете обосновывает премьер-министр, нацелена на обслуживание интересов «дикого» российского капитализма, которому нужна максимально дешевая и даже рабская рабочая сила. По сути, мы имеем дело с симбиозом капитализма и слегка закамуфлированного рабства. Соответственно система рабского труда исключает необходимость и возможность проведения каких-либо инноваций, о которых так любит говорить наш премьер-министр.

В свое время рабский труд в Римской империи привел к духовному, нравственному и даже физическому разложению свободных граждан – сначала аристократии, а потом простого народа (плебса). Затем погибла и сама империя. Продолжение курса на привлечение трудовых мигрантов может привести к таким же трагическим последствиям для нашей страны.

***

Не успел я опубликовать свои комментарии, как премьер-министр выдал новую порцию искажений, относящихся к экономической ситуации в Российской Федерации. Эти искажения касаются роли и места промышленности в экономике России. Вот изложение этого выступления в «Российской газете» от 10 декабря 2013 года. «Наши планы. Они заключаются в том, чтобы создать и модернизировать 25 миллионов современных рабочих мест до 2020 года и, что особенно важно, увеличить производительность труда на 50% за пять лет. Каждое открытие нового промышленного предприятия – важный шаг в достижении этой амбициозной цели», – сказал Медведев в своем видеоблоге. Он не согласился с мнением о том, что Россия сильна только нефтью и газом. «На самом деле это утверждение никак не отражает реальную картину нашей экономики, которая основана на промышленном производстве, где промышленное производство играет очень существенную роль», – отметил премьер.

Я сейчас даже не собираюсь обсуждать грандиозные планы «индустриализации» России, провозглашенные Медведевым. Как говорится, без комментариев. Обращу внимание лишь на последнюю часть заметки из «Российской газеты». Медведев предлагает нам взглянуть на «реальную картину нашей экономики» его глазами. Уж не знаю, какими глазами он на нее смотрит, а я как экономист в первую очередь обращаюсь к статистике. Понятно, что и она искажает реальную картину, но тем не менее позволяет все-таки оценить долгосрочные тенденции экономических процессов. Ниже предлагаю сводную таблицу, построенную на данных Росстата.

Как видно, за годы «реформ» доля промышленности в экономике РФ неуклонно снижалась как в ВВП, так и в занятости населения. Если сравнивать показатели доли промышленности с СССР времен «застоя», то эта доля в ВВП и в занятости в 2012 году была почти в два раза ниже по сравнению с 1980 годом. На каждое открытие нового промышленного предприятия приходилось по 10 закрывающихся. Выбытие основных фондов промышленности превышало и превышает их обновление и ввод в строй новых фондов. Доля продукции обрабатывающей промышленности в экспорте страны неуклонно падает. Не хочу утомлять читателя статистикой (заметьте – официальной!), которая свидетельствует о деградации промышленности. Дополнительный импульс уничтожению промышленности дало вступление страны в ВТО летом прошлого года.

Хочу обратить внимание, что процесс деградации промышленности продолжался и продолжается во время нахождения Дмитрия Анатольевича на высших постах государственной власти РФ (президент РФ, премьер-министр). Как видно из таблицы, в 2005–2012 годах доля промышленности в ВВП снизилась с 37,3% до 34,1%. При этом доля добывающей промышленности (нефть и газ) снизилась незначительно – с 8,6% до 8,2%, а доля обрабатывающей промышленности более существенно – с 28,6% до 25,9%. Доля промышленности в занятости за 2005–2012 годы упала с 20% до 17%. При этом доля добывающей промышленности увеличилась с 1,8% до 2%, а доля обрабатывающей промышленности снизилась с 18,2% до 15%. Уже не приходится говорить о том, что за указанный период времени увеличилось присутствие иностранных инвесторов в акционерных капиталах многих промышленных предприятий. То есть происходит не только деградация промышленного потенциала России, одновременно остатки промышленности переходят под контроль иностранного капитала. Все эти «неудобные» вопросы премьер-министр обходит стороной.

В.Ю. КАТАСОНОВ