Карл Маркс и крах российской промышленности.

  Проснись Ильич, обижают нас!

Это я вот о чём. Как только начнёшь разговор об коренных интересах рабочих  так и получаешь обвинение в косности языка и мышления у носителей научного выражения этих интересов. То есть у марксистов. Самые прожжённые из марксистов на это обвинение говорят: «Идеи Маркса настолько велики и всеобъемлющи, чтобы излагать их простым языком!»

  Кто бы возражал. Тем более, что они добавляют: «И мы должны осваивать Маркса именно на таком неудобном, тяжелом языке! Иначе ничего не поймем!»  Невольно закрадывается мысль: а не устарело ли учение, которое «всесильно потому что верно», раз никто не удосужился его обогатить в плане языка, образов и доступности?  Особенно если принять во внимание мнение тех, кто уверяет, что марксизм вообще не поддается общедоступному изложению, поскольку придуман хитроумным бородачом еврейской национальности по заказу злых масонов (возможны вариации)?

Тут невольно возникнет интеллектуальный тупик.  В самом деле, нужно объяснять события дня сегодняшнего с марксистских позиций, причем желательно делать это просто, потому что если теорию собеседник на языке понятий дней вчерашних еще поймет, то объяснение событий дней сегодняшних вряд ли воспримет.

 Вот конкретно. Откуда в рабочей среде берутся понятия о социализме, коммунизме, марксизме? Марксист, как истинный философ, скажет, что их привнесёт сознательный пролетарий, который начитался правильных книжек, либо знает об этом от сознательной интеллигенции. И в один прекрасный день этот сознательный пролетарий приходит в коллектив и начинает объяснять коллегам за жизнь. Отчего, скажем, они по утрам ездят на работу в трамвае, а хозяин – на «Вольво»? Почему хозяин отдыхает на Канарах, а они, трудяги, – в лучшем случае на даче?

   Такой экономизм в чистом виде. То есть, трудягу должна жаба заесть от того, что плоды его труда присваиваются хищником в иномарке.

В принципе такое объяснение может быть на самых первых порах. Однако социализм, согласно Марксу, все же вырастает из крупных трудовых коллективов. Когда пролетарии в своем коллективе живут взаимовыручкой, их силы крепнут в стачках, забастовках, профсоюзной борьбе. И когда этот тип отношений станет преобладающим в рабочем коллективе, то появляются и политические требования. Ведь наиболее сознательные рабочие видят, что подобная солидарность дает возможность не только более эффективно трудиться, но ускорять производственные процессы. Однако перед ними встает вопрос: если их ускорять сейчас, то бонусы уйдут к хозяину, который в высвободившееся время нагрузит их новой работой. Здесь и происходит понимание эксплуататорской роли хозяина. Здесь и происходит смычка трудовых коллективов с пролетарскими партиями, которые и бьются за их интересы.

    Теперь с багажом этого знания взглянем на современную Россию с её разваленной промышленностью. Восстановление промышленности, новая индустриализация одни из первых требований россиян к власти. Но стоп. Власть что не понимает, что промышленное предприятие - это кузница мускулистых рук, которые поднимутся в час "икс"? Понимает. И абсолютно не горит желанием восстановления фабрик и заводов. На руку ей и отсутствие активности левых в этом вопросе, в представлении которых требование восстановления промышленности – это борьба за прибыль буржуям.

    Отчасти да, это так. Но где же тогда взять миллионы мускулистых рук?

Быть левым – правильно. Быть левым – модно. Левый – значит: свободный, смелый. Талантливый, открытый, самоуверенный.

Левый – это поэзия, это юность.

Левый вышел на площадь.

Левый сказал своё слово.

Левого боится полицейский, министр, президент. (с)