Лирическое отступление про «честность» учёных

Алексей Кунгуров

Лирическое отступление про «честность» учёных

  Я не пытаюсь разоблачать десятки и сотни глупых сказок про мифических «татаро-монголов», написанных «учеными»-историками. Во-первых, потому что их уже вдоль и поперек разоблачили. Во-вторых, потому что содержание абсурдных баек разоблачать не имеет смысла. Надо лишь устано-вить, что мы имеем дело с абсурдом. Некоторые наивные читатели могут вознегодовать: не может быть, чтобы многие поколения ученых поддержива-ли ложь о великих монголах! Не может быть, чтобы пухлые научные тома были плодом чьей-то нездо-ровой фантазии или продуктом циничного вранья корысти ради! Ученые, дескать, по самой своей природе не способны фабриковать археологические находки, подделывать древние летописи, извращать источники и врать столь изощренно. Какая им вы-года? Ну почему же не способны? Собственно именно этим «профессиональные» историки и за-нимаются. И всегда занимались. И выгоду имели с этого превеликую.

Одни сочиняли фальшивую ис-торию и уничтожали неудобные настоящие доку-менты в угоду правителям. Другие занимались фальсификациями, потому что желали этих прави-телей унизить и низвергнуть. Третьи продавались за деньги тем или иным политическим силам. Иные просто удовлетворяли столь изощренным образом собственное тщеславие или делали карьеру в «на-учных» кругах. Но я хочу, чтобы читатель понял одну простую истину: науки под названием «исто-рия» не существует и никогда не существовало. Всегда история была инструментом политической, идеологической, экономической, межгосударствен-ной, геополитической борьбы, и потому историки лишь изображали из себя ученых, дабы быть более убедительными. И чем больший авторитет приобре-тала в обществе наука, тем старательнее историки мимикрировали под ученых. Есть ли среди «ученых»-историков честные люди? Конечно, есть. Но они умственно настолько неразвиты, что искренне верят всему тому, чему их пять лет учили в университетах профессора исто-рии. Умный, думающий, пытливый и честный чело-век, любящий задавать вопросы, никогда не сдаст на истфаке даже первый семестр. Армия безволь-ных послушных дураков настоящим историкам очень нужна.

Ведь мало придумать выгодные пра-вителям мифы, их еще надобно накрепко вбить на-роду в голову. Этим и занимается армия историков-популяризаторов: журналисты, школьные учителя, писатели-беллетристы, киносценаристы, литерато-ры. У кого повернется язык назвать Радзинского, Сванидзе или Волкогонова честными историками? Они — циничные, беспринципные лжецы, обслу-живающие интересы властей. Нынешние хозяева Кремля очень боятся ренессанса советской цивили-зации, потому что это грозит им потерей власти, собственности и даже жизни. Поэтому их придвор-ные историки два десятка лет сочиняют антисовет-ские страшилки.

 А популяризаторы — это истори-ки, у которых не хватает ума, чтобы сочинять сказ-ки самим, но которые могут творчески перерабаты-вать придуманное «профессиональными» истори-ками, адаптируя мифы для школьных учебников, телепередач, «научных» журналов и т. д. Ну, допустим, — согласятся скептики, — в антисоветской пропаганде политическая конъюнк-тура просматривается довольно явственно. Надо же ударникам капиталистического труда как-то мо-рально оправдать то, что они в одночасье присвоили себе многомиллиардную собственность, созданную всем народом, а сам народ получил нищенские пен-сии, мизерные зарплаты да кабальные проценты по потребительским кредитам.

 Но какая выгода исто-рикам поддерживать мифы о «татаро-монгольском» иге? Уж это сегодня точно нашему правительству не надо. Согласен, нынешним правителям от «монго-ло-татарских» мифов никакой утилитарной выгоды нет. Но тут дело принципа.

Если признать, что раньше в угоду политической конъюнктуре можно было фальсифицировать историю и веками поддер-живать самые безумные представления о прошлом человечества, то никакой веры историкам, расска-зывающим, например, о жутких сталинских репрес-сиях уже не будет. Более того, люди начнут заду-мываться: почему Сталин, переселивший во время войны за массовый, почти поголовный коллабора-ционизм 500 тысяч чеченцев в Казахстан — тиран, диктатор и кровавый преступник? Как же тогда на-звать Ельцина, убившего авиабомбами и «точечны-ми» ракетами 100 тысяч жителей Чечни в мирное время? Почему социалистическое хозяйство, обес-печивающее рост производства более 10 % в год, объявлено неэффективным, а капитализм с его ги-перинфляцией, частыми кризисами, нищетой и без-работицей — самая лучшая форма хозяйствования, изобретенная человечеством? Наверно потому, что при капитализме очень узкая группа лиц концентрирует в руках колоссаль-ную собственность, власть и средства промывки мозгов (СМИ). И эту самую группу лиц обслужи-вают «профессиональные» историки, помогая удерживать быдло в повиновении. Бредни о монго-ло-татарах лежат в самом основании здания под на-званием «Российская история». Признай историки, что никакого ига не было — рухнет весь комплекс представлений о нашем прошлом, и манипуляции с историческим сознанием будет гораздо сложнее осуществлять. Поэтому «ученые»-историки и даль-ше будут усердно высасывать из пальца все новые и новые подробности о мифических монголах. Геббельс говорил: «Ложь, чтобы в нее пове-рили, должна быть грандиозной».

 Историки верны его заветам. Ложь о татаро-монголах настолько масштабна, что обычного человека, мало сведущего в технологиях промывки мозгов, она просто подав-ляет своим титаническим масштабом. Сочинения о древних монголах изобилуют громадной массой подробностей: сколько у какого хана было жен и детей, как их звали, когда какой его сын и где пра-вил; как звали полководцев верховного хана, в ка-ких походах они участвовали, в каких битвах побе-дили, какую добычу взяли и сколько городов по-жгли; когда проходили курултаи, какие идеи выска-зывали приближенные императора, какие решения были приняты и как выполнялись. Ко всему проче-му историки приводят даже массу высказываний великих монгольских правителей, сообщают, о том, какой у них был характер, внешность, о чем они мечтали и что любили.

Обычный человек, на кото-рого сыплются мегатонны этих подробностей, про-сто не в силах допустить, что историки все это вы-думали, сидя за письменным столом. Между тем, все это именно так. Но специфика «научного» вранья историков такова, что большинство из них врут лишь на 10 %, а в остальном базируют свои сочинения на самых «надежных источниках» — книгах своих предшест-венников. Те тоже приукрашивали и домысливали известные им события на 10 %, а в 90 % случаях опирались на признанные достоверными рукописи. Авторы рукописей, кстати, были кристально чест-ными людьми, но в их распоряжении были древние летописи, откуда они почерпнули 90 % информа-ции. А остальное домыслили исключительно для красоты и связности повествования. И еще, чтоб царю-батюшке понравилось. Ну, дабы угодить ца-рю, они самую малость подправили древние лето-писи, но самую чуточку — на четверть, не более. И даже не то чтобы переиначили, просто интерпрети-ровали по-своему. К тому же древние летописи дошли до них с большими выпусками (кто-то зачем-то уничтожил значительные куски). И вот эти-то потерянные куски древние историки вынуждены были восполнять по памяти.

А память — штука хитрая — тут помню, тут — не помню, а тут помню, но по-своему. А что, если самая древняя летопись, на осно-вании которой фантазировали многие поколения историков — фальшивка? Да этого быть не может! — хором завопят историки. — Ведь она же древняя-предревняя, и древность ее доказана всеми экспер-тизами! Я, конечно, хочу верить историкам и благо-говею перед экспертизами, которые делают те же самые историки. Но я помимо прочего хорошо знаю историю, которая дает нам массу примеров когда древние книги, летописи и перга-менты фабрикова-лись самым наглым образом. Известны своего рода виртуозы-фальсификаторы, поставившие производ-ство фальшивок буквально на поток. Но так можно говорить лишь о тех, кого удалось разоблачить. А сколькие еще не разоблачены? Предлагаю внима-нию читателя выдержку из статьи в электронной энциклопедии

«Википедия» (http://ru.wikipedia. org), о Вацлаве Ганке — чешском филологе и поэте, дея-теле национального возрождения: «После четырех лет учебы у Добровского и словенца Ернея Копитара Ганка объявил об обна-ружении им в городе Кенигинхофе Краледворской рукописи (16 сентября 1817), а в следующем году — о появлении анонимно присланной рукописи, которая сорок лет спустя получила, после обнаро-дования версии о находке в замке Зелена Гора, на-звание «Зеленогорская» (со знаменитым романтиче-ским отрывком национального эпоса — «Судом Либуше»), Ганка опубликовал обе рукописи с па-раллельным переводом на современный чешский и немецкий языки.

Поверив (по крайней мере снача-ла) в Краледворскую, Добровский, однако, расценил Зеленогорскую рукопись еще до публикации как «очевидный подлог».

Не поверил Ганке и другой его учитель — Ерней Копитар. Однако все молодое поколение чешских просветителей встретило «от-крытия» Ганки восторженно. В дальнейшем вопрос подлинности рукописей на долгое время стал во-просом чешского патриотизма — любой, публично высказывавший в них сомнения, зачислялся «буди-телями» во враги (впрочем, при жизни Ганки таких выступлений было совсем немного, и, по остроум-ному выражению историка Й. Га ну ш а, «долгое время не было ни одного человека, сомневавшегося в рукописях, кроме, пожалуй, самого Ганки»),

Благодаря Ганке (и его вероятному соавтору Йозефу Линде) сбылись ожидания деятелей нацио-нального возрождения — «открылись» памятники древней словесности, не уступавшие по древности и разнообразию содержания русским и сербским па-мятникам и к тому же содержащие картину герои-ческого и демократического прошлого Чехии, а также антинемецкие выпады. Беспрецедентно дол-гому успеху фальсификаций способствовало не только идеальное соответствие «рукописей» поли-тическим чаяниям чешских патриотов, но и литера-турный талант, высокие по тем временам слависти-ческая квалификация и техническое искусство Ган-ки, на полвека опередившего возможности совре-менной ему науки. Незадолго до смерти

Ганки (1860) неудачная попытка кампании против под-линности рукописей, организованная австрийской полицией и редактором австрийской газеты, каза-лось бы, надолго закрепила его историческую побе-ду: он выиграл судебный процесс против австрийца Ку (Kuh) и сошел в могилу с ореолом мученика на-ционального возрождения. Окончательно подложность обеих рукописей с различных точек зрения (технико-палеографической, исторической и лингвистиче-ской) была научно доказана только на рубеже XIX и XX веков, хотя выступления в поддержку рукопи-сей (руководствующиеся прежде всего политиче-скими соображениями) продолжались и позже и не утихли полностью даже в наше время («общество рукописей», существовавшее в 1930-е годы и в кон-це 1940-х, было воссоздано в 1993 г.)

Большую роль в координации действий специалистов в различных областях науки в 1880-е — 1890-е годы сыграл бу-дущий президент Чехословакии Томаш Масарик, который и сам выступал на страницах журнала «Атенеум» как критик рукописей с эстетической точки зрения. Обнаружился факт написания рукописей на обрезках древнего пергамента, с которого был смыт старый текст (палимпсест), употребление произво-дившейся с начала XVIII века берлинской лазури, смешение написаний разного времени и неуверен-ный почерк (обведение контура, подчистки), на б тысяч слов — около тысячи ошибок в древнечеш-ском языке (явные кальки с русского и немецкого, неверная орфография, использование слов подлин-ных памятников в ошибочных значениях), фактиче-ские анахронизмы ит.п. В изготовлении рукописей с большой долей вероятности участвовал также Йо-зеф Линда, быстро разоблаченная подделка которо-го («Песня под Выше-градом») используется в тек-сте. В 1899 году даже появилась версия о том, что в Краледворской рукописи Ганка оставил авторский знак — зашифрованную латинскую надпись «Hanka fecit» (Ганка сделал), но это не подтвердилось.

Ганке принадлежит еще одна фальсификация — «обнаруженные» им в 1827 году чешские глоссы в средневековом латинском словаре Mater Verborum (одной из их целей было подкрепление подлинности Краледворской и Зеленогорской рукописи). Приво-димые там имена славянских божеств и названия планет полвека (до разоблачения в 1877 г.) фигури-ровали в числе источников по славянской мифоло-гии; в многочисленных ненаучных сочинениях о язычестве ссылки на них встречаются и сейчас. Пожалуй, самая «вредоносная» фальсифика-ция Ганки — рассказ о победе Ярослава из Штерн-берка под Оломоуцем над монголо-татарами в 1242 году (одна из песен Краледворской рукописи).

 Эта мифическая битва кочует из одного исторического труда в другой и после разоблачения рукописей, она даже попала в третье издание БСЭ». А что делать, если подделка XV в. попала в руки историков пятьсот лет спустя и о событиях, описываемых в достоверно выглядящей летописи они ничего толком не знают? Тут можно либо ве-рить, либо не верить. Если содержание документа устраивает историков, то они, разумеется, признают ее достоверным источником. А если не устраивает — объявят художественным литературным произ-ведением, повествующем в иносказательном ключе о событиях, которые на самом деле развивались так-то и так-то. Но подобная ситуация возникает, когда исто-рики хотят, но не могут понять содержания доку-мента.

 Некоторые заблуждаются совершенно ис-кренне, Гораздо сложнее, когда за дело берутся вар-вары вроде Миллера, Шлецера и им подобных. Они не утруждают себя казуистическими трактовками древних летописей, они их уничтожают, они не пи-шут труды по истории, они их фальсифицируют. И чем древнее фальшивка, тем сложнее ее разобла-чить. Но, по моему убеждению, разоблачить можно любую фальсификацию, потому что идеально сфаб-риковать документ и идеально вписать его в дейст-вительную историю просто невозможно. Моя фамилия, вероятно, известна некоторым читателям в связи с разоблачением фальсификации так называемых секретных протоколов к пакту Мо-лотова-Риббентропа (см. А. Кунгуров. «Секретные протоколы, или кто сфальсифицировал пакт Моло-това — Риббентропа». М.: Алгоритм, 2009 г.).

В этой связи я встречался с профессором Берндтом Бонвитчем, директором Германского исторического института в Москве. Речь зашла о широко извест-ной карте раздела Польши с росписью Сталина. Выслушав мои доводы в пользу того, что карта эта является фальшивкой, и даже известно целых четы-ре совершенно различных ее изображения, профес-сор лишь снисходительно улыбнулся: «Мало ли что гуляет по маргинальным интернет-сайтам. В Герма-нии эта карта опубликована в солидных изданиях, и никто ее подлинность сомнению не подвергает». Через пять минут герр Бонвитч уже демонст-рировал мне одно из таких солидных изданий, где в хорошем качестве была репродуцирована упомяну-тая карта — пятый из известных мне сегодня вари-антов. Качество полиграфии было настолько хоро-шим, что без труда можно было заметить: карта ис-полнена на… польском языке. Вот и скажите мне на милость: это Риббентроп прилетел из Берлина в Москву с польской картой, или Сталин специально держал ее у себя, чтобы советские и германские ди-пломаты, не знающие польского языка, побольше путались при проведении новой границы[42]? Воз-никни нужда в карте Польши или любой другой части планеты, ее бы мгновенно доставили из Во-енно-топографического отдела Генштаба РККА. Вопрос в том, почему историки, в упор смот-ревшие на эту карту, не замечали такой вопиющей странности? Странностей на ней еще было немало, но польская топонимика просто бросалась в глаза, выдавая очередную подделку.

Хотя, какая выгода историкам разоблачать нелепые поделки своих же коллег? Сегодня ты разгромишь глупую книжонку профессора N, а завтра этот профессор будет пред-седательствовать на ученом совете, призванном дать оценку твоей диссертации. После аттестации, данной мстительным профессором N, на твоей на-учной карьере будет поставлен крест. Все «ученье-историки связаны друг с другом неразрывной КРУ-ГОВОЙ ПОРУКОЙ. Поэтому споры и дискуссии органически чу-жды для этой «научной среды» несмотря на то, что сами историки зачастую не более дружелюбны, чем пауки в банке. Неужели все и вся в исторической науке сфальсифицировано и извращено? Нет, далеко не все события представляют интерес для фальсифика-торов. Возьмем, например, Бородинское сражение. Различаются лишь трактовки его результатов. Французы справедливо полагают, что Наполеон одержал в Московской битве (так они ее именуют) блестящую победу, отечественные историки же-манно заявляют, что, дескать, сам Наполеон не счи-тал сражение выигранным, покуда неприятельская армия не разбита, а потому русские при Бородино не потерпели поражения. Дескать, была ничья в пользу русских.

 И отступление Кутузова было вовсе не отступлением, а мудрым стратегическим манев-ром, обеспечившим в конечном итоге крах Великой армии. Тем не менее нет никакой нужды стирать из истории Бородинскую битву или кардинально пере-писывать ее результаты и значение. Нужно ли извращать представления о Полтав-ском сражении? Почти 300 лет в этом не было не-обходимости. Заказчика не было. А теперь он поя-вился, и на «незалэжной» Украине Полтавская ба-талия начинает превращаться в битву украинских патриотов-мазепинцев за независимость своей дер-жавы с проклятыми московскими оккупантами.

Правда, украинским «вчэным» несколько мешают шведы. Но, думаю, лет за двадцать, если правитель-ство не будет экономить на пропаганде, им удастся вбить в головы украинских школьников, что благо-родные шведы оказались под Полтавой исключи-тельно для того, чтобы помочь миллионам свободо-любивых украинцев скинуть ненавистное москаль-ское иго. Это, конечно, будет история лишь для местного употребления, и весь остальной мир ее не признает, но сие обстоятельство гордых потомков древних укров никогда не останавливало.