Как наши "ученые" вырастили нищету.

На модерации Отложенный



      Если бы выставить в музее плачущего большевика
      весь день бы в музее торчали ротозеи
      Еще бы – такое не увидишь и в века. В. Маяковский.

      Радуйтесь, ротозеи, вам не нужны     музеи. Плачущего большевика вы можете бесплатно увидеть каждый день в 21 час по ленинградскому времени в программе «Суд времени.»  Зовут его Николай Сванидзе и плачет он оттого, что партия большевиков – его совесть, его надежда, его кормилица  бросила его, как использованный презерватив  на взлете  карьеры и  пика его творческого созревания. Более того, эта горячо любимая им партия нанесла непоправимый вред его психике:  обеспечив  обильным питанием, не  смогла обеспечить туалетной бумагой и вынужден  был ходить джигит немножко обосранным. Теперь он мстит этой партии и этой власти на каждом заседании «Суда времени», где числится он судьей.

      Представьте себе судью на футбольном поле, который никому не подсуживает, а просто исподтишка забивает голы. Голы Сванидзе забивает постоянно в одни и те же ворота – в ворота социализма. Забивают они эти голы вместе с писателем Млечиным.

      Млечин это – вторая разновидность плачущего большевика. Его остервенение столь бурно выливается на все советское, на все социалистическое, что мне не остается ничего иного, как сравнить его с Геббельсом.

      Эти два плачущих большевика достают из какого-то  ржавого сундука, таких же обиженных на советскую власть: ученых – экономистов, писателей, журналистов, политологов, генералов, бывших членов правительства СССР  и с их помощью вдалбливают в сознание телезрителей свой тезис о нежизнеспособности социализма. В крахе социализма виновен только социализм-твердят сторонники Млечина и Сванидзе.

      У победы много родителей, а поражение – сирота.  Но в случае с поражением социализма и крахом СССР все обстоит абсолютно наоборот. Есть у этого поражения и папа и мама и целая куча родственников. У них есть фамилии имена и отчества - есть адреса. Когда  большевика удалят из судейского кресла, можно будет судить все это семейство научным судом истории.

      Я подготовил кое-какие документальные материалы к этому заседанию.

      В середине двадцатого века общественное производство (и капиталистическое, и социалистическое) настолько усложнилось, что   управлять им старыми способами стало уже нельзя. Производство уперлось в информационный управленческий барьер, похожий на звуковой  Звуковой авиаторы взяли реактивным двигателем, управленческий  капиталисты преодолели с помощью автоматических систем управления производством АСУП. С помощью этих систем управления капитализм перешел от экстенсивного к интенсивному производству, которым справедливо гордится и которым так восхищаются плачущие большевики.

      А поскольку другого способа перехода к интенсивному производству не существует, то и советские ученые – математики предложили создать такие же автоматические системы управления, намного более эффективные в условиях планового хозяйства. Еще в начале 60-х годов академик В. М Глушков предложил правительству СССР создать Общегосударственную автоматизированную систему управления экономикой страны (ОГАС) для чего, по его оценкам, требовалось как минимум 15-20 лет и 20 млрд. тогдашних рублей. Однако выигрыш стоил того. ОГАС давала реальный шанс построить самую эффективную экономику в мире.

      Перед самой своей кончиной академик надиктовал дочери воспоминания, напечатанные уже в наши дни . «Как погас ОГАС». Привожу отрывки.

      «Начиная с 1964 года (времени появления моего проекта) против меня стали активно выступать ученые -экономисты Либерман, Белкин, Бирман и другие, многие из которых уехали потом в США и Израиль»

      «Я не скрывал от Косыгина, что она сложнее космической и атомной программ вместе взятых и организационно гораздо труднее»

      «Но наши горе-экономисты сбили Косыгина с толку тем, что, дескать, экономическая реформа вообще ничего не будет стоить, т. е. будет стоить ровно столько, сколько стоит бумага, на которой будет напечатано постановление Совета Министров, и даст в результате больше. Поэтому нас отставили в сторону и, более того, начали относиться с настороженностью.»

      В конце перестройки в Огоньке №35 один из авторов этой реформы академик - экономист Олег Богомолов, , всплакнул: «А экономическая реформа 1965 года, которой вопреки здравому смыслу свернули голову…»  Я был под обломками этой реформы и могу засвидетельствовать при поддержке абсолютно всех производственников, что в ней было все, что угодно, кроме здравого смысла. Достаточно сказать, что предприятия обязаны были ежемесячно выполнять план по реализации готовой продукции, даже если производственный цикл составлял много месяцев. Это положение привело к невиданному взрыву всяческих финансовых махинации, к очковтирательству в невиданных ранее масштабах. И никто ее не душил – она сдохла сама, отравив производственную атмосферу тлетворным запахом научного бюрократизма.Иногда и теперь этот труп реформы Либермана-Косыгина выставляют напоказ, как аргумент ученых-экономистов, угробивших проект информатизации страны. Даже Анатолий Вассерман однажды на ТВ назвал ее несбывшейся надеждой социализма. Теперь,правда, тот же Вассерман уверяет нас, что к двадцатому году уровень развития информационных технологий позволит перейти к жизнеспособному социализму. На этот раз он, кажется, прав. Но случится такое только в том случае, если капитализм к тому времени откинет копыта, если население озвереет.

Память о "голодном" социализме, не позволит, как в семнадцатом году взять власть. Пустое брюхо к социализму глухо.

     И более умные люди выступили против Глушкова. «Первыми заволновались американцы. Они, конечно, не на войну с нами делают ставку – это только прикрытие. Они стремятся гонкой вооружений задавить нашу экономику, и без того слабую. И, конечно,  любое укрепление нашей экономики  - это для них самое страшное из всего, что только может быть. Поэтому они сразу открыли огонь по мне из всех возможных калибров. Появились сначала две статьи: одна в «Вашингтон пост» Виктора Зорзы, а другая в английской «Гардиан». Первая называлась «Перфокарта управляет Кремлем» и была рассчитана на наших руководителей. Там было написано следующее: «Царь советской кибернетики академик В.М. Глушков предлагает заменить кремлевских руководителей вычислительными машинами». Ну  и так далее, низкопробная статья.»

      «Статья в «Гардиан» была рассчитана на советскую интеллигенцию. Там было сказано, что академик Глушков предлагает создать сеть вычислительных центров с банками данных, что это звучит очень современно, и это более передовое, чем есть сейчас на Западе, но делается не для экономики, а на самом деле это заказ КГБ, направленный на то, чтобы упрятать мысли советских граждан в банки данных и следить за каждым человеком. Эту статью все «голоса» передавали раз пятнадцать на разных языках на Советский Союз и страны социалистического лагеря.

      Потом последовала целая серия перепечаток этих грязных пасквилей  в других ведущих капиталистических газетах – и американских, и западноевропейских, и серия новых статей. Тогда же начали случаться  странные вещи. В1970 году я летел из Монреаля в Москву самолетом Ил-62. Опытный летчик почувствовал что-то неладное, когда мы летели уже над Атлантикой, и возвратился назад. Оказалось, что в горючее что-то подсыпали. А немного позже в Югославии на нашу машину чуть не налетел грузовик, - наш шофер чудом сумел увернуться.

      И вся наша оппозиция, в частности экономическая, на меня ополчилась. В начале 1972 года в «Известиях» была опубликована статья «Уроки электронного бума», написанная Мильнером, заместителем Г.А. Арбатова – директора Института Соединенных Штатов Америки. В ней он пытался доказать, что в США спрос на вычислительные машины упал. В ряде докладных записок в ЦК КПСС от экономистов, побывавших в командировках в США, использование вычислительной техники для управления экономикой приравнивалось к моде на абстрактную живопись. Мол, капиталисты покупают машины только потому, что это модно, дабы не показаться несовременным. Это все дезориентировало руководство.»

      Итак, я перечислил всех доброхотов, которые по своей дремучести или продажности лишили социализм главного его оружия. Без автоматических систем управления современное интенсивное производство немыслимо по определению,  немыслим соответственно и сам социалистический способ производства. Страна превратилась в Авгиевы конюшни, где на бесчисленных складах ржавели и гнили гигантские залежи нигде не учтенных деталей, комплектующих и материалов в то время, когда западные предприятия, управляемые автоматическими системами работали без складов – с колес.

      Люди, судившие Джордано Бруно и Галилео  Галилея считались учеными. Они действительно имели ученые степени по теологии. По их науке земля была плоской, а тех, кто возражал против этого, ждал костер. Наша экономическая наука отлично сыграла роль той науки, которая расправилась с Джордано Бруно. Она отправила на костер социалистический способ производства без которого социализм выжить не смог. Теперь представители этой же самой науки из кожи вон лезут, обливая грязью социалистический способ производства, который они прикончили в колыбели. Я не буду перечислять их фамилий – почти всех Вы увидите на суде времени рядом с плачущими большевиками.

      Один маршал начал перечислять Наполеону причины, его неудачи. Во первых – мне не подвезли порох и ядра. Во вторых – можете не называть – отрезал Наполеон. Чтобы найти причину развала СССР, говорить много не нужно. Просто не  нужно   врать.


      P.S. По воспоминаниям академика Глушкова может сложиться ложное представление о том, что группа научных диверсантов определенной национальности, совершив диверсию, скрылась в Израиле и США. Это абсолютно не так. К тому моменту, когда началась война экономистов с математиками и кибернетиками, экономическая наука прогнила насквозь, в ней не осталось ничего научного и академики русской и армянской национальности внесли основной вклад в поражение социализма. Достаточно вспомнить академика Олега Богомолова отца реформы, которая убила ОГАС. Именно он убедил Косыгина прекратить создание ОГАС и начать ублюдочную реформу.

      И вот, коммунист, один из главных теоретиков строительства социализма, академик заявляет под занавес: «Осенью 1917 года был сознательно, сделан выбор, который, как мы сегодня видим, несмотря на все принесенные жертвы и героические усилия, завел в тупик.» «Пора перестать присягать догматам марксистской веры, а обратиться к здравому смыслу, общечеловеческому опыту, извечным моральным заповедям, которые никогда еще людей не подводили. Не в них ли спасение и выход из тупика?»

      Чем же всю жизнь занимался наш академик? Притворялся строителем социализма,  получая за имитацию бурной научной деятельности полноценный корм, как и вся его экономическая научная братия, или когда - то он был настоящим строителем и в одну минуту прозрел. Чудес на свете, говорят, не бывает и искать других виновников катастрофы не нужно.