Видеть вещи такими,какие они есть.

После того как Ленин начал проводить политику НЭПА,обострились противоречия в руководстве большевиков

О делах в партии и ситуации в стране с ухудшении болезни Ленина рассказывается в этом письме.

Не позднее 10 июня 1922 года вождь оказывается изолированным в Горках людьми Дзержинского под предлогом необходимости покоя и лечения

Об этом становится известно из письма Л.П. Серебрякова от 10 июня наркому социального обеспечения А.Н. Винокурову.

СЕРЕБРЯКОВ

Леонид Петрович Серебряков (родился в Самаре, 1888-1937) работал секретарем ЦК ВКП(б), был подписантом "Заявления 46-ти" и одним из лидеров Левой оппозиции.

Выслан в Семипалатинск, затем прощен, возвращен в Москву на работу начальником Центрального управления шоссейных дорог и автомобильного транспорта при СНК СССР, но расстрелян в 1937 году как участник параллельного троцкистского центра.

Был ярым сторонником Троцкого.

Его дочь вспоминала, что к тому Серебряков

" относился с удивительной, не только уважением, почтением, но и какой-то теплотой и любовью, чисто человеческой... для него Троцкий был огромным авторитетом."

Александр Николаевич Винокуров (родился в Екатеринославе, 1869 - 1944) Несмотря на медицинское образование (МГУ), работал председателем Верховного суда СССР с 1924 года по 1938.

«К ИЛЬИЧУ ДОСТУПА НЕТ»

Серебряков пишет Винокурову:

«Возвращайтесь, как можно скорее. Дела пришли в такую путаницу, что необходимо будет напряжение каждого нерва для группы, чтобы восстановить ее старое положение. Левые настаивают на немедленном созыве партийного съезда, но если это будет сделано, мы будем банкротами и получим жалкое меньшинство.

С Ильичем дело так плохо, что даже мы не можем добиться к нему доступа. Дзержинский и Смидович охраняют его как два бульдога от всех чужих и никого не допускают к нему, или даже во флигель, в котором он живет.

Я считаю эту тактику бессмысленной, так как она ведет только к распространению легенд и самых невероятных слухов.

Еще не совсем ясно, кто эти трое, которые должны составить директорию. ЦИК снял кандидатуру Рыкова. Правда, что Каменев сильно за него борется, но мы хорошо понимаем, что Рыков ему нужен только как ширма, как лояльная креатура.

Что касается Сталина, то он решительно отказывается работать с Каменевым, поведения которого в Лондоне он еще до сих пор не забыл. В то же время среди нас закипают семейные ссоры, как раз в момент, когда они нам менее всего нужны.

Более всего раздражает меня Радек, занявший таинственную позицию в одно и то же время по отношению к ЦИКу и к нам, в особенности в отношении Троцкого. Он и Склянский всегда вместе. Он вертится вокруг Лебедева, вообще конспирирует или может быть что-то подготовляет.

Были слухи, что эти люди создают новое трио, с Троцким во главе, но я думаю, что это все клевета, так как в настоящее время никто не может выступать открыто, кроме Дзержинского, а хваленая популярность Троцкого просто миф.

В провинции что-то начинается. Во всяком случае Кремль ежедневно осаждается всякого рода делегациями и носителями петиций из отдаленнейших углов, и они являются не от имени советских учреждений, а от всякого рода кружков и групп, которые возникли независимо от контроля партийных органов.

Многие из них самые настоящие русские крестьяне, отношение которых к правительству теперь совсем не так благоприятно, как оно было раньше. Чувствуется, что там в этих далеких их углах созрело новое настроение, и я вовсе не уверен, что оно в нашу пользу.

РЕАЛИСТЫ

Серебряков так оканчивает письмо:

«Меня очень смущает мысль, что мы были слишком поглощены нашими действиями за границей и недавним нашим первым “министерским кризисом”, что мы потеряли контакт с крестьянским настроением и не будем в состоянии приноровить его в надлежащий момент к нашим целям.

Я уже обращал на это внимание, но все наши глубоко поглощены собственными ссорами и соперничеством и не обращают внимания на мои слова, за единственным исключением Сталина, который, кажется, единственный человек, видящий вещи так, как они есть.

Мы среди острого экономического кризиса, Москва перегружена товарами. Никто их не покупает, и они циркулируют среди узкого кольца спекулянтов, которые в конце концов исчезают с горизонта.

Спекулянтский элемент начинает теперь утекать из России за границу. Это симптом, не очень благоприятный, для новой экономической политики. Действительно, Ларин уже давно нас об этом предупреждал.

С каждым днем положение становится все более запутанным. Я не знаю и не вижу, каков будет конец всей этой поразительной кутерьмы. Необходимы самые героические средства, чтобы дать событиям благоприятное направление. Именно поэтому я и пишу вам и прошу приехать в Москву как можно скорее.

С коммунистическим приветом.

Ваш Серебряков».

БУХАРИН

А вот ещё одно,более известное письмо.

Которое ленинисты единогласно называют фальшивкой—не приводя никаких аргументов в свою пользу

В 1924 году Николай Иванович Бухарин написал западному социалисту Британу письмо, в котором описал свой разговор с В.И. Лениным, в ходе которого «вождь» заявил следующее:

"Для меня современная Россия — это случайная территория, где пока находимся мы и наш Коминтерн… Нам нужны — прежде всего, более или менее прочный кров, а затем — деньги, как можно больше денег.

Для того чтобы получить денежки, мы не только дважды обобрали (и еще двадцать два раза оберём!) девяносто процентов России, но и распродадим ее оптом и в розницу…"

В своем письме Бухарин отмечал, что когда он, до крайности изумленный этими откровениями Ильича, пролепетал что-то о судьбе России (мол, зачем же тогда брали власть?), то разъяренный Ильич категорически отрезал:

«А на Россию, батенька, мне наплевать!»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Первое письмо ярко выражает противостояние между кланами в руководстве большевиков…нет и не было никакого единства

Второе письмо резко отражает весь космополитизм Ленина и его наплевательское отношение к России

Именно поэтому Дзержинский приказал изолировать Ленина от его сторонников—космополитов.

Держал его под постоянным присмотром и не позволял встречатся с своими соратниками и троцкистами