Владимир Быковский-человек который знает что такое СВОБОДА

Конечно, мой наиболее знаменитый и наиболее ярко запомнившийся тюремный день – это последний день, день освобождения. Это был декабрь 1976 года. Рано утром после подъема корпусной постучал в дверь камеры и сказал: «Приготовьтесь с вещами». Что всех нас озадачило, поскольку это могло означать все что угодно: перевод в другую камеру, в другой корпус, этап, наказание в карцере и т.д. Чтобы как-то понять, что происходит, сразу стали вопросы задавать: «Брать матрас/не брать матрас? Брать то/не брать то?»

А у меня накануне были сапоги сданы в ремонт, и я, было, кричу начальнику: «Приноси сапоги назад». Послали за сапогами. Собрали нас с вещами, а в результате выдернули меня одного. И вот я иду и требую свои сапоги. Мне отвечают: «Да, да, сейчас принесем». Приводят в этапную камеру, я уже понимаю, что на этап, а сапог все нет. Я опять случать: «Давай сапоги». Но их так и не несут. Уже на вахте говорю дежурному капитану, которого я знал: «Гражданин капитан, вот сапоги у меня в ремонте, озаботьтесь, чтобы мне их вернули». А он посмотрел на меня как-то жалостно и говорит: «Да не нужны вам больше сапоги». Я как-то немножечко опешил. Вообще-то есть только одна ситуация в жизни, когда сапоги не нужны.

А дальше меня сажают не в воронок, а в микроавтобус. И вообще, нетипичный этап: нет конвоя, а вместо него штатские кэгэбэшники. И вот мы едем из Владимира. Спереди и сзади милицейские машины с мигалками. Зима. Едем на большой скорости, я уж начал беспокоиться, не врежемся ли мы куда. Но в итоге приехали в Москву. Попавши в Лефортово, я немного успокоился, поскольку это было уже знакомое место, был там много. Ну, думаю, может, по какому-нибудь новому делу допрашивать будут. Но нет. Вытащили и оттуда и повезли опять. И опять был этот микроавтобус, опять эти 12 чекистов в штатском. Такая вот загадочная вещь. Никак не мог сообразить, куда они меня теперь-то везут. Ломал голову – никакие теории уже не получаются.

Довольно долго ехали. Около часа. Наконец приехали, остановились. Начальство там ходит, дверцы хлопают, а я не могу понять, куда меня привезли. И вдруг слышу рев авиационных моторов: «Ааа! Аэродром!» А аэродром в моем случае означал только одно – значит, меня высылают за границу.

Это было абсолютно неожиданно. Мы ничего не знали про этот обмен, никто нам ничего не говорил (в декабре 1976 года Владимира Буковского обменяли на лидера чилийских коммунистов Луиса Корвалана. - ПЦ). Это был не гражданский аэропорт, это была военная база правительственных самолетов. И как потом, много лет спустя, выяснилось – это был самолет Андропова. И он был пустой. В нем был я, потом посадили мою мать, сестру и племянника. Я в хвосте, они в начале самолета. И вот эти 12 чекистов. В таком составе мы и полетели. Я был в наручниках, мать подняла скандал: «Почему в наручниках его держите?!» Я тоже говорю им: «А чего вы, собственно, беспокоитесь-то?» А надо сказать, что во мне было 59 килограммов. То есть 12 сопровождающих чекистов совершенно были не нужны. Наручники тоже. Меня мог любой крепкий надзиратель подмышку взять и унести. Много позже, прочтя книжку об истории группы «Альфа», я понял, кто были мои сопровождающие. Они там так и пишут: наше первое боевое задание – вывоз Буковского с семьей на обмен в Швейцарию. Боевое задание! Замечательно. Я так понимаю, Андропов решил отпуск им сделать небольшой, чтобы они могли сходить в аэропорт, купить там что-нибудь своим девушкам и женам. Потому что зачем иначе 12 чекистов из группы «Альфа»?! По идее, 12 бойцов «Альфы» могут полгорода взять.

В самолете ко мне подошел их командир, назвался Барановым. На самом деле он не Баранов, но сейчас забыл уже, как его звали. И он говорит: «При пересечении границы я с вас наручники сниму». И при пересечении границы он объявил, что решением правительства я выдворяюсь с территории Советского Союза. Я говорю: «Это все?» - «Да, все», - отвечает. - «А как гражданство мое?» - «Гражданства вы не лишаетесь, вам выдается паспорт для проживания заграницей действительный на 5 лет» - «А срок? У меня еще полсрока осталось» - «Срок ваш не отменяется» - «Как-то странно, - говорю. – Что же это происходит такое с легальной точки зрения? Вы организуете мне побег из мест лишения свободы?». Он как-то так криво усмехнулся и сказал: «Это вы уж как хотите интерпретируйте. Я исполняю распоряжение руководства». Они сами не знали, куда мы летим. Еще по ходу полета уточняли, будет это Женева или Цюрих. Оказался Цюрих.