Новый выпуск альманаха «Однако»: Русский урок истории

Наш октябрьско-ноябрьский номер, уже вышедший в свет, посвящён теме историософии — это некий системный взгляд на русскую историю.

Альманах выходит под дату 4 ноября — День народного единства. День, над которым всякие критиканы любят посмеиваться, иронизировать по поводу «победы над поляками». Это не победа над поляками. Это самый актуальный праздник и самая актуальная дата, которая есть у России. Потому что это праздник преодоления русской Смуты. Первая Смута была преодолена без резни, в том числе благодаря сохранившимся религиозным христианским скрепам. Вторая Смута была преодолена через резню, и третья Смута, как мы видим, ещё не преодолена. И всякое может случиться.

Я бы хотел сформулировать повторяющиеся циклы русской истории. Механизм смуты в принципе не менялся. Механизм Смуты один.

Русское государство как государство — наследник Византии — сакрально само по себе и  самоценно для русской нации и для народа. Легитимность государства всегда строилась на том, что государь (в широком смысле слова) обращается к народу через голову элит. И легитимность построена на способности государства и государя укорачивать корыстные элиты и заставлять их работать на благо государства. И как только государство слабеет, элиты начинают бороться за свои так называемые политические права и за привилегии. Если им удаётся захватить власть, как это бывало в разные периоды всех русских смут, выясняется, что они нелегитимны, и что народ под это не подписывался, с ним так не договаривались. Начинается политическая революция, т.е. борьба за привилегии, которая превращается в социальную борьбу, т.е. уничтожение высших классов низшими — гражданскую войну. При этом элиты обращаются за гарантией своей безопасности и за помощью к внешнему врагу.

И этот постоянно повторяющийся механизм, к сожалению, не изжит, как и следующий приобретённый механизм русской истории, связанный с тем, что европейский культурный слой в петровское время был искусственно имплантирован путём практически физического насилия в русский социум. Он так органически и не прижился.

Основной мотив в том, что нам никому не надо доказывать, что мы европейцы. Что ненависть к нам Европы связана с генетической чертой европейской цивилизаторской экспансионистской культуры. Мы единственная страна в мире, единственный субъект истории, который не был насильственно покорён и оцивилизован европейскими цивилизаторами. Других способов оцивилизовывания Европа не знает, и это никак в европейскую матрицу не укладывается.

Отсюда такое явление как русофобия, которое является идеологией западной экспансии, которая является патологическим состоянием. Спорить с ней и опровергать её рациональным способом совершенно бессмысленно, потому что по сути это патологическая иррациональная ненависть. И когда мы говорим об этом специфическом культурном слое русского общества, надо сказать, что он тоже является носителем этой самой русофобии.

Именно как имплантированный искусственно из западной культуры. Он тоже зачастую разделяет идею недоцивилизованности, неевропейскости России, в том числе и идею насильственной цивилизации со стороны прогрессивного человечества. И это ещё один механизм русской Смуты, который крайне актуален и который раз за разом приводит к подрыву России собственными элитами.

В номере огромный фундаментальный текст Тимофея Сергейцева, Дмитрия Куликова и Искандера Валитова «Русский урок истории». Вот это смысловое ядро этого номера. Это ответы на вопросы, зачем нужен единый учебник и зачем нужно единое осмысленное понимание истории, — это именно историософия. На мой взгляд, это фантастический фундаментальный труд. С чем-то можно спорить, с чем-то спорить не о чем.

Смысл в том, что России не надо доказывать никому, что она является цивилизованной европейской страной. Мы органичная часть европейской культуры и европейской цивилизации. И на сегодняшний день, к сожалению, единственная часть, которая в целостности сохранила основы, генетику европейской культуры, то есть христианство. Причём в самом его не превращённом, непосредственном византийском виде.

В учебнике истории даётся анализ и трактовка тех или иных исторических событий в своей последовательности. Безусловно, хороший учебник должен под собой подразумевать историософскую концепцию, потому что история — это наука. И наука не только в точном и скрупулёзном изучении исторических фактов, но и в понимании исторического процесса. Иначе она просто бесполезна.

Историософия — это основа идентичности, основа понимания собственной философии истории, основа суверенитета, основа государства. Великая страна — а имеет смысл только великая страна — не может существовать без своей историософии. Безусловно, историософия есть у всех мировых держав — своя философия истории, свои философы, свои классики и т.д.

Российская историософия тоже имеет достаточно большую историю и багаж, но события XX–XXI веков, которые уже сейчас становятся предметом истории, не могут быть описаны классиками русской историософии. Они могут нам помочь, но они требуют совершенно иного содержательного переосмысления. История — это будущее. Потому что человек отличается от животного тем, что у него есть память. У него есть могилы, у него есть предки, есть ответственность перед предками и памятью. Потому что с точки зрения навыков думания, многие животные значительно превосходят многих людей.

Новый учебник русской истории поможет нам осознать себя. Осознав себя, мы можем решать все остальные задачи, осознав вызовы, которые перед нами стоят — исторические, политические и геополитические. Не осознав себя, ты не можешь сделать ничего, потому что ты неизвестно кто.