Кассирша Наташа

Кассирша Наташа красивая.
Похожа на Джоди Фостер.
С умным, тонким лицом.
Блондинка.
Уставшая.
Потому, что поздний вечер. К вечеру все устают.
Хорошо, что огромный супермаркет стоит вдали от жилых домов, и все покупатели - на машинах, то есть, их не так много.
Скоро здесь заселят новый микрорайон, а несколько корпусов бизнес-парка, до которого рукой подать, вообще заработают со дня на день.
Покупатель хлынет лавиной.
Но пока народу мало, только на машинах, только те, кому не лень свернуть за покупками с МКАДа.
 
Это мне и нравится - пустота необъятного торгового зала, тишина.
Отсутствие суеты.
Броди себе, медитируй, созерцай.
 
Я насозерцала полную тележку, и пошла к кассам.
Красивая кассирша пожелала мне доброго дня.
Сидя в глубине зала, под круглосуточным солнцем ламп, она спутала время, как птичка в клетке, накрытой плотным платком.
Улыбнулась своей ошибке.
Светлая, милая девушка.
 
Товары легли на ленту.
Я выложила из тележки почти всё, когда сзади нарисовался парень.
Он обнимал двумя руками лишь несколько покупок - вроде, нарезной батон, питьевой йогурт, ещё какую-то мелочь.
Парень почти бежал, прижав свои хлеба и йогурты к груди. Во всей фигуре читалось, что он спешит, и наверное, что-то забыл купить, но всё равно некогда, скорей-скорей, потом-потом.
Я отодвинула тележку и посторонилась, и парень, быстро сообразив, не глядя мне в лицо, уже встав первым к кассе и вывалив из объятий покупки, спросил: "Пропускаете?".
Наверно, если оказался впереди меня.
- "Пропускаю".
 
Кассирша Наташа как-то сникла.
Как будто невидимый гипнотизёр провёл перед её лицом ладонью сверху вниз, и настроение девушки опустилось вслед за рукой.
 
Парень, пропущенный без очереди, создавал вокруг себя какое-то суетливое поле.
Что-то искал в карманах, перекладывал телефон.
Вдруг сообразил, что не взял сигареты.
Ломанулся назад, к прилавку с пачками, стоящему перед кассой.
Я, пропуская, отодвинула тележку, отошла сама.
Манера парня не смотреть в лицо была глупой.
Глядя глаза в глаза, люди гораздо быстрее понимают друг друга, легче координируются, и им не приходится устраивать дурацкие пляски в узком проходе, с одной тележкой и двумя покупателями с противоположным направлением движения.
 
За мной тем временем уже собралась маленькая очередь.
Люди, пуская парня к прилавку, подвинулись в сторону.
Парень несколько секунд пошаманил над сигаретными рядами, помахал руками, повертел головой, но нужную пачку не наколдовал.
Махнул рукой, снова двинулся к кассе.
На этот раз мы - он, я, и тележка, - разошлись уже немножко легче.
 
Снова стал шарить по карманам и перекладывать телефон. Наконец, расплатился.
Через пару секунд сообразил, что купленное проще нести в сумке, а не в руках.
 
- Пакеты под прилавком - устало сказала Наташа. - Там, в начале.
Она уже пробивала мои покупки.
Мы снова исполнили танец двух человек и одной тележки в узком проходе.
Сзади снова посторонились.
 
Пакеты были разных видов: серьёзные, на объёмные тяжёлые покупки, и простые "майки".
Парень застрял в размышлениях.
- Да вот, бери, - раздражённо сказали сзади, достав "майку".
Он взял, не глядя подавшему в глаза.
Двое и одна опять крутанулись в проходе, и парень протянул кассирше пакет.
Он снова не посмотрел ей в лицо.
 
- Вам теперь придётся подождать, - сказала Наташа.
- Я уже пробиваю следующего, вот закончу, пробью вам.
 
Парень стал растеряным, как большой старый младенец.
Плотнотелый, в сползающих джинсах, с приоткрытым ртом, готовым задрожать от обидного поворота несправедливой судьбы.
- Возьми.
Я протянула ему свой пакет, парень взял, не глядя мне в лицо.
По движению плеч было понятно, что он благодарен, но словами - было некогда; он торопился, он спешил.
Парень побросал покупки в пакет и убежал, и вместе с ним растаяли волны напряжения.
Наступил штиль.
 
Но Наташа, всё более расстраивавшаяся с каждым мигом его пребывания перед кассой, не успокоилась.
- Вот ведь какие бывают мужчины, - тихо сказала она.
- Забавные?, - уточнила я.
Потому что мне этот неуклюжий суетный торопыга, ни разу не поднявший взгляда, скорее, был забавен.
- Нет. 
И Наташа пробормотала что-то так тихо, что я не расслышала.
 
Между тем, всё валилось у неё из рук.
Куда-то упала этикетка со штрих-кодом пары перчаток, на счёт которых я маялась сомнениями - брать-не брать.
Ну, значит, не брать.
Лента, двигаясь, зажевала уголок шоколадки.
Никогда такого не видела.
Ну, значит тоже не брать.
Наташа ушла в какие-то свои мысли, движения рук были резкими.
Она едва не просыпала мелочь. А до того лишнюю секунду думала над суммой, вникая в суть пробитых цифр, которые не сразу смогла перевести в купюры.
 
Мне была очень симпатична эта девушка.
С ясным умом, который читался в голубых глазах, с достоинством, очевидным в осанке и жестах.
Со строгой красотой чистого лица.
Такая огорчённая...
 
Я не знаю, кого напомнил ей покупатель.
Явно близкого человека.
Напомнил, понятно, не лицом, и не одеждой, а манерой бежать, но опаздывать, суетиться, но не успевать, смотреть, но не видеть.
Наверное, тот бывший близкий человек причинил Наташе много боли.
Я представила, как она ждала, и прощала, и верила, и снова ждала, и снова прощала, и снова, и снова, и снова...
Пока огонёк надежды на то, что однажды всё станет по-другому, не выжег ей душу до чёрных обугленных руин.
 
Прошло какое-то время, и Наташа вернулась к жизни без постоянного ожидания, мучительного недоверия, без необходимости бесконечно прощать.
Стала жить, как и должны жить люди - в ответственности за себя, а не за младенца-переростка, уже умеющего делать разные вещи, но так и не научившегося слышать других и фокусировать взгляд.
 
Стала снова улыбаться, и даже в усталости сохранять доброе настроение.
И вот - прошлое призраком проскользнуло именно на её кассу.
Окатило волной суеты и спешки, растревожило раны, которые казались зажившими, и умчалось в ночь, так и не посмотрев ей в глаза.
 
Я уехала.
Надо было забрать с занятий дочь, уже настолько взрослую, что  все допы в её расписании начинаются поздно, а заканчиваются очень поздно.
 
Ей ещё довольно далеко до влюблённостей, дочь пока ребёнок и мыслями, и увлечениями.
В тех мирах, в которые она погружается, когда читает или смотрит свои сериалы, есть разные герои.
Смелые и трусливые, правдоискатели и хитрецы, воины и мыслители.
Но там нет такого типажа, который всегда бежит, но опаздывает, суетится, но не успевает, смотрит, но не видит.
Такие не интересны авторам, потому что никогда не работают на развитие сюжета.
 
И в жизни - они тоже не работают на развитие, и тогда тому, кто их полюбит, приходится стараться за двоих.
Так долго, как хватит сил.
А потом - сдаться и признать поражение, потому что типаж "скорей-скорей" создаёт движение лишь в своей орбите, вокруг себя, как хомяк в колесе, а "потом-потом" на деле означает "никогда".
 
Пусть моя девочка, встретив подобного человека, сочтёт его забавным, и не более.
Ведь такой - герой не её романов.
 
И пусть красивая, похожая на Джоди Фостер кассирша Наташа больше никогда не сталкивается с напоминанием о прошлом.
 
Жизнь - довольно большой магазин, который открыт 24 часа в сутки, и выбор там достаточно богат, чтобы взять с полки самое вкусное, самое интересное, самое надёжное.
Просто надо открыть глаза и выбирать.
Просто не надо торопиться.
Просто не надо подаваться суете.
Просто надо знать, заЧем ты сюда пришёл.