Жаркое... Рассказ понравился...

Литератор из СССР. Живет в Германии.

> Жаркое бабы Фиры
> 1
> Ни в одном другом районе Киева дворы - вернее, дворики - не играли столь 
> важную роль, как на Подоле. В них не было каменного снобизма печерских 
> дворов, где люди при встрече едва здоровались друг с другом, или 
> панельного равнодушия новостроек, где человеческое общение прижималось 
> лавочками к разрозненным подъездам. Подольские дворики были уютными, 
> шумными, пыльными и бесконечно живыми. Среди них имелись свои 
> аристократы, расположившиеся между Почтовой и Контрактовой (на ту пору 
> Красной) площадью; от Контрактовой площади до Нижнего Вала разместился 
> средний класс коммунальных квартир с туалетом и ванной; а уж за Нижним 
> Валом начинался настояший Подол, непрезентабельный, чумазый и веселый. 
> Здесь не было коммуналок, квартирки были маленькими, а так называемые 
> удобства находились во дворе. Удобства эти с их неистребимой вонью и 
> вечно шмыгающими крысами были до того неудобны, что люди предпочитали 
> делать свои дела в ведро, бегом выносить его в отхожее место и бегом же 
> возвращаться обратно. По-человечески, особенно с точки зрения нынешних 
> времен, это было унизительно, но в то время люди были менее 
> взыскательны, зато более жизнерадостны и простодушны.
> В одном из таких обычных двориков на Константиновской улице проживала 
> самая обыкновенная семья с ничем не примечательной фамилией Вайнштейн. 
> Впрочем, старейшая в семействе, Эсфирь Ароновна, которую весь двор звал 
> бабой Фирой, носила фамилию Гольц, о чем напоминала по три раза на дню и 
> категорически просила не путать ее со "всякими Вайнштейнами". В этом 
> проявлялось непреклонное отношение бабы Фиры к зятю Нёме, мужу ее 
> единственной дочери, которого она в минуты нежности называла "наш 
> адиёт", а в остальное время по-разному.
> Бог сотворил бабу Фиру худенькой и миниатюрной, наделив ее при этом 
> зычным, как иерихонская труба, голосом и бешенным, как буря в пустыне, 
> напором. Она с удовольствием выслушивала чужое мнение, чтобы в следующую 
> же секунду оставить от собеседника воспоминание о мокром месте. Особую 
> щедрость проявляла она к своему зятю, о котором сообщала всем подряд: 
> "Нёма у нас обойщик по профессии и поц по призванию".
> - Мама, - нервным басом пенял ей огромный, но добродушный Нёма, - что вы 
> меня перед людьми позорите?
> - Я его позорю! - всплеснув руками, восклицала баба Фира. - Этот человек 
> думает, что его можно еще как-то опозорить! Нёмочка, если б я пошла в 
> райсобес и сказала, кто у меня зять, мне бы тут же дали путевку в 
> санаторий.
> - Знаете что, мама, - вздыхал Нёма, - я таки от вас устал. Вы с вашим 
> характером самого Господа Бога в Судный День переспорите.
> - Нёма, ты адиёт, - отвечала баба Фира. - Что вдруг Он будет со мной 
> спорить? Он таки, наверное, умней, чем ты.
> 
> 2
> Бабыфирина любовь к зятю произошла с первого взгляда, когда дочь ее Софа 
> привела будущего мужа в дом.
> - Софа, - сказала баба Фира, - я не спрашиваю, где твои мозги. Тут ты 
> пошла в своего цедрейтер папу, земля ему пухом. Но где твои глаза? Твой 
> отец был тот еще умник, но -таки красавец. Там было на что посмотреть и 
> за что подержаться. И, имея такого папу, ты приводишь домой этот нахес с 
> большой дороги? Что это за шлемазл?
> - Это Нёма, мамочка, - пропищала Софа.
> - Я так и думала, - горестно кивнула баба Фира. - Поздравьте меня, люди, 
> - это Нёма! Других сокровищ в Киеве не осталось. Всех приличных людей 
> расхватали, а нам достался Нёма.
> - Мама, вы ж меня совсем не знаете, - обиженно пробасил Нёма.
> - Так я нивроку жила и радовалась, что не знаю. А теперь я -таки вижу, 
> что ее покойный отец был умнее меня, раз не дожил до такого счастья. И 
> не надо мне мамкать. Еще раз скажешь мне до свадьбы "мама", и я устрою 
> такой гвалт, что весь Подол сбежится.
> Впрочем, когда у Софы с Нёмой родился сын, баба Фира простила дочери ее 
> выбор. Новорожденного внука Женю она обожала, баловала, как могла, и 
> ласково звала Еничкой.
> - Сейчас Еничка будет мыть ручки... сейчас Еничка будет кушать... сейчас 
> Еничка сходит на горшочек...
> - Мама, перестаньте над ним мурлыкать, - недовольно басил Нёма. - Он же 
> мальчик, из него же должен расти мужчина!
> - Из тебя уже выросло кое-что, - огрызалась баба Фира. - Моим врагам 
> таких мужчин. Иди вынеси еничкин горшок.
> Нёма вздыхал, покорно брал горшок и молча выходил с ним во двор. Двор 
> был невелик, сжат полукольцом двухэтажных развалюх, посреди него росла 
> высокая липа, под нею изогнулся водопроводный кран, из которого жильцы 
> носили домой воду, а в тени липы разместился столик, за которым по 
> обыкновению сидели пожилой сапожник Лева Кац и грузчик Вася Диденко, еще 
> трезвый, но уже предвкушающий.
> - Шо, Нёмка, дает теща прыкурыть? - сочувственно спрашивал Вася.
> Нёма лишь безнадежно махал рукой, а из окна второго этажа высовывалась 
> растрепаная голова бабы Фиры.
> - Я -таки сейчас всем дам прикурить! - сообщала голова. - Сейчас тут 
> всем будет мало места! Нёма, что ты застыл с этим горшком? Забыл, куда с 
> ним гулять? А ты, Вася, не морочь ему голову и не делай мне инфаркт.
> - Та я шо ж, баба Фира, - смущался Вася, - я ж так, по-соседски...
> - Ты ему еще налей по-соседски, - ядовито замечала баба Фира, - а то 
> Нёме скучно с отстатками мозгов.
> - Фира, - миролюбиво вмешивался пожилой сапожник Кац, - что ты 
> чипляешься к людям, как нищий с Межигорской улицы? Дай им жить спокойно.
> - Лева, если ты сапожник, так стучи по каблукам, а не по моим нервам, - 
> отрезала баба Фира. - Нёма, ты еще долго будешь там стоять с этим 
> горшком? Что ты в нем такого интересного нашел, что не можешь с ним 
> расстаться?
> Нёма вздыхал и отправлялся с горшком по назначению, а Вася крутил 
> головой и говорил:
> - Не, хорошая вы женщина, баба Фира, а токо ж повэзло мне, шо нэ я ваш 
> зять.
> - Ты -таки прав, Вася, - кивала баба Фира. - Тебе -таки крупно повезло. 
> А то б ты у меня уже имел бледный вид.
> Вася был в чем-то похож на Нёму - такой же огромный и, в общем-то, 
> незлобивый. Пять дней в неделю он был мил и приветлив со всеми и 
> заискивающе нежен со своей женой Раисой. Но в пятницу с последними 
> крохами рабочего дня что-то в нем начинало свербить, и он, распив с 
> коллегами-грузчиками парочку законных пол-литровок, возвращался домой, и 
> тогда тихий дворик оглашался звериным ревом и бешенной руганью. Вася с 
> налитыми кровью глазами и какой-нибудь тяжестью в руках гонялся за женой 
> Раисой, а та, истошно вопя, бегала от него кругами.
> - Падла, подстилка, деньги давай! - ревел Вася.
> - Ой, люди, ой, спасите, убивают! - причитала на бегу Раиса.
> Соседи, привыкшие к этим сценам, неторопливо высовывались из окон.
> - Вася, что ты за ней носишься, как петух за курицей, - с упреком 
> замечал сапожник Кац. - Вам непремено нужно устраивать эти игры на 
> публике?
> - Молчыте, Лев Исаковыч, нэ злите меня, - пыхтел Вася, - а то я ей так 
> дам, шо вам всем стыдно станэ.
> Во дворике, как и на всем Подоле, русские, украинцы и евреи на удивление 
> мирно уживались друг с другом, и Лева мог урезонивать Васю без риска 
> услышать в ответ кое-что интересное про свою морду. Но утихомирить 
> разбушевавшегося грузчика умела лишь баба Фира. Выждав необходимую 
> паузу, она, словно долгожданная прима, высовывалась наконец из окна и 
> роняла своим зычным голосом:
> - Рая, у тебя совесть есть? Почему твой муж должен за тобой гоняться? 
> Если ты его так измотаешь с вечера, что из него ночью будет за мужчина?
> - От умная женщина! - задыхаясь, восторгался Вася. - Слышишь, гадюка, шо 
> тебе баба Фира говорит?
> - А ты молчи, цедрейтер коп! - напускалась на него баба Фира. - Совсем 
> стыд потерял! Нет, мой покойный Зяма тоже был не ангел, но если б он 
> взял моду каждые выходные устраивать такие скачки, так он бы уже летел 
> отсюда до Куреневки.
> Наутро Вася с виноватым видом появлялся в квартире Вайнштейнов-Гольцев.
> - Баба Фира, - потупив глаза, бормотал он, - вам почыныты ничего не 
> надо?
> - Васенька, ну что за вопросы, - отвечала баба Фира. - Ты что, забыл 
> какое сокровище здесь живет? Нёма умеет только обивать чужие двери, а 
> дома руки у него начинают вдруг расти из другого места, и он не может 
> забить ими гвоздь.
> - Мама, прекратите уже эти разговоры, - раздавался из комнаты голос 
> Нёмы. - Имею я в субботу право на законный отдых? Сам Господь Бог...
> - Он вдруг о Боге вспомнил! - качала головой баба Фира. - Нёма, почему 
> ты вспоминаешь о Боге, только когда в субботу нужно что-то сделать? Если 
> бы люди поступали по-божески остальные шесть дней в неделю, мы бы -таки 
> уже имели немножечко другой мир.
> Нёма мычал из комнаты, что с него и этого мира хватит, а Вася тем 
> временем чинил замок или проводку, или привинчивал дверцу буфета - руки 
> у него были золотые, и он охотно и бескорыстно помогал соседям по 
> хозяйству. Вернее, почти бескорыстно.
> - Баба Фира... - начинал он, но та немедленно перебивала его:
> - Учти, Вася - только румку.
> - Баба Фира, - Вася корчил жалобную физиономию, - вы ж посмотрите на 
> меня. Мэни ж та рюмка - шо дуля горобцю.
> - А вечером мы снова будем иметь концерт?
> - От слово даю - нияких концертов. Шоб мэни здохнуть.
> - Ох, Вася, - вздыхала баба Фира, - ты -таки играешь на моем добром 
> сердце.
> Она доставала из буфета бутылку водки и стакан, наполняла его наполовину 
> и протягивала Васе:
> - Всё. Больше не проси, не дам.
> - Так я шо... я... спасибо.
> Вася выпивал свою опохмелочную порцию и спешил на помощь к другим 
> соседям, а час спустя заявлялась его жена Раиса и скороговоркою пеняла:
> - Баба Фира, вы шо, с ума сдурели? Вы ж знаете, шо Васе пить нельзя. С 
> какого перепугу вы ему водкы налили?
> - Я, Раечка, с ума не сдурела, - невозмутимо отвечала баба Фира. - Что 
> я, Васю не знаю? Он же всё равно найдет, где выпить. Пусть хотя бы пьет 
> в приличном месте.
> - Он же ж казыться от водкы, - жалобно говорила Раиса.
> - Тебе еще нивроку повезло, - вздыхала баба Фира. - Наш Нёма казыться 
> без всякой водки. Как думаешь, Раечка, может, Нёме нужно дать как 
> следует напиться, чтоб ему клин клином вышибло?
> 
> 3
> Сейчас удивительно вспоминать о том, с каким теплом и участием 
> относились друг к другу эти очень разные и совсем не богатые люди, 
> сведенные судьбой в одном подольском дворике, затерявшемся посреди 
> огромного города и еще более огромной вселенной. Вася за рюмку водки - 
> да и без нее тоже - чинил соседям замки, проводку и мебель, сапожник 
> Лева Кац бесплатно ремонтировал их детям обувь, Раиса угощала всех 
> варениками с творогом и вишнями, а когда баба Фира готовила жаркое, весь 
> двор вытягивал носы в сторону второго этажа и как бы ненароком 
> наведывался в гости. Угощать друг друга, собираться у кого-нибудь вместе 
> было неписанной, но священной традицией.
> - Ой, баба Фира, - щебетала хорошенькая, незамужняя учительница музыки 
> Кира Самойловна Цейтлина, постучавшись к соседям в дверь, и смущенно 
> переминаясь на пороге, - вы извините, я на одну секундочку. У вас спичек 
> не будет? Я как раз собиралась варить суп...
> - Кира, что ты мне рассказываешь бубес майсес про какой-то суп, - 
> усмехалась баба Фира. - Слава Богу, весь Подол знает, что ты за повар. 
> Проходи в комнату, мы сейчас будем обедать.
> - Нет, ну что вы, - пунцовела Кира Самойловна. - Неудобно как-то...
> - Кира, не строй нам из себя Индиру Ганди. Сделай вид, что ты помыла 
> руки и садись уже за стол.
> - Но...
> - Кира, нам неинтересно тебя ждать. Еничке давно пора кушать, поимей 
> совесть к ребенку.
> Кира якобы с неохотой сдавалась и позволяла усадить себя за стол, за 
> которым уже сидели Софа, Нёма и маленький Еничка, а баба Фира черпаком 
> раскладывала по тарелкам жаркое. Аромат тушеного мяса заполнял комнату и 
> просачивался сквозь неплотно закрытое окно, сводя с ума весь дворик.
> - И как вы только готовите такое чудо, - мурлыкала с набитым ртом 
> учительница музыки.
> - Мясо, лук, соль, перец и немного воды, - с удовольствием объясняла 
> баба Фира.
> - И всё?
> - А что тебе еще надо? У Бога -таки вообще ничего не было кроме воды, 
> когда Он создавал этот мир.
> - Оно и видно, - буркал Нёма, отправляя в рот несколько кусков мяса.
> - Да, но Он -таки не мог предвидеть, что вся Его вода стукнет в 
> одну-единственную голову, - косилась на зятя баба Фира. - Не обращай на 
> него внимания, Кирочка. Ты же видишь - когда Бог раздавал мозги, Нёма 
> был в командировке.
> - Мама, - раскрывала рот обычно молчаливая Софа, - перестаньте уже 
> терзать Нёму при посторонних.
> - Софа! - Баба Фира багровела и повышала голос. - Ты думай иногда, что 
> говоришь! В нашем дворе не может быть посторонних. Тут слишком хорошая 
> слышимость. Кирочка, я тебя умоляю, возьми еще жаркого.
> - Нет-нет, баба Фира, что вы, - в свою очередь заливалась краской Кира. 
> - Я... я не могу, мне... Мне пора. Спасибо вам огромное.
> И она поспешно удалялась.
> - Софа, - загробным голосом произносила баба Фира, - твой цедрейтер 
> папа, земля ему пухом, тоже умел ляпнуть что-то особенно к месту, но ты 
> -таки его превзошла. Он бы тобой гордился.
> - Перестань, мама, - нервно отмахивалась Софа. - Подумаешь, учительница 
> музыки...
> Присутствие Киры Самойловны выводило Софу из себя. Она была уверена, что 
> незамужняя соседка имеет виды на ее Нёму, и всякий раз норовила обронить 
> какое-нибудь едкое замечание в ее адрес.
> - Софонька, детонька, - сочувственно вздыхала баба Фира, - зачем эти 
> нервы? Ну посмотри ж ты на свое сокровище разутыми глазами - кому оно 
> еще сдалось кроме такой дуры, как ты?
> - Я вас тоже люблю, мама, - басил Нёма в ответ.
> - Тебе сказать, где я видела твою любовь и какого цвета на ней была 
> обувь? - Баба Фира поворачивалась к зятю.
> - Скажите, - с готовностью отзывался тот.
> - Чтоб моим врагам, - поднимала глаза к потолку баба Фира, - досталось 
> такое...
> - Да? - с улыбкой глядел на нее Нёма. - Мама, ну что ж вы замолчали на 
> самом интересном месте?
> Баба Фира бросала на зятя убийственный взгляд и, прошептав "Готеню 
> зисер", выходила во двор.
> 
> 4
> 
> Как-то раз, после одного из визитов Киры Самойловны, которая 
> обыкновенную яичницу умела приготовить так, что приходилось вызывать 
> пожарную команду, баба Фира, закрыв за гостьей дверь, с таинственным 
> видом вернулась в комнату, поглядела на Еничку, затем на дочь с зятем и 
> несколько раз удрученно покачала головой.
> - Что вы так смотрите, мама? - лениво поинтересовался Нёма. - Вам 
> неймется сделать нам важное сообщение?
> - Хочется вас спросить, - полным сарказма голосом произнесла баба Фира, 
> - кто-нибудь в этом доме заметил, что Еничке уже исполнилось пять лет?
> - И это вся ваша сногосшибательная новость, мама?
> - Помолчи, адиёт! Вы мне лучше объясните, почему ребенок до сих пор не 
> играет на музыке? Почему у него нет инструмента?
> - А с какой такой радости у него должен быть инструмент?
> - Софа, - строго молвила баба Фира, - закрой своему сокровищу рот. У 
> меня -таки уши не железные. Когда у еврейского ребенка нет инструмента, 
> из него вырастает бандит. - Еничка, хаес, - ласково обратилась она к 
> внуку, - ты хочешь играть на пианино?
> - Хочу, - ответил Еничка.
> - Вот видите, ребенок хочет! - ликующе провозгласила баба Фира.
> - Мама, вы его не так спрашиваете, - вмешался Нёма. - Еня, ты хочешь 
> вырасти бандитом?
> - Хочу, - ответил Еня.
> - Вот видите, мама, - усмехнулся Нёма, - нормальный еврейский ребенок, 
> он хочет всего и сразу. Еня, ты хочешь ремня?
> Еня подумал и заплакал.
> - Ты -таки поц, Нёма, - заявила баба Фира. - Что ты делаешь ребенку 
> нервы? Тебе жалко купить ему пару клавиш?
> - А оно нам надо? Вам что, мама, надоело мирно жить с соседями?
> - А что соседи?
> - И вы еще говорите, что я поц! Они -таки вам скажут спасибо и за Еню, и 
> за пианино! Холера занесла сюда эту Цейтлину!
> - Софа, - повернулась к дочери баба Фира, - скажи что-нибудь своему 
> йолду.
> - Мама, - устало ответила та, - оставь Нёму в покое!
> - Софочка, если твоя мама оставит меня в покое, ей станет кисло жить на 
> свете.
> - Ты слышишь, как он разговаривает с твоей матерью?
> - Нёма, оставь в покое маму!
> - Так я ее должен оставить в покое или она меня?
> - Меня оставьте в покое! Оба! У меня уже сил никаких от вас нет!
> Софа не выдержала и расплакалась. Маленький Еня с интересом посмотрел на 
> маму и на всякий случай завыл по-новой.
> - Вот видишь, Нёма, - сказала баба Фира, - до чего ты своей скупостью 
> довел всю семью.
> - Я довел?!
> - Не начинай опять. Так ты купишь ребенку пианино?
> - Хоть целый оркестр!
> - Хочу оркестр, - сказал Еня, перестав выть.
> - Еня, я тебе сейчас оторву уши. Хочешь, чтоб я тебе оторвал уши?
> Еня снова сморщил физионимию, готовясь зареветь.
> - Тебе обязательно надо доводить ребенка до слез? - гневно 
> поинтересовалась баба Фира.
> - Мама, - проговорил Нёма, сдаваясь, - вы на секундочку представляете, 
> что скажут соседи?

> - Соседи, - уверенно заявила баба Фира, - скажут спасибо, что мы не 
> купили Еничке трубу.
> Она нежно прижала к себе внука и поцеловала его в лоб. Еничка посмотрел 
> на бабушку, затем на родителей и сказал:
> - Хочу трубу.
> 
> 5
> Еничке купили пианино, и относительно мирный доселе дворик превратился в 
> сумасшедший дом на открытом воздухе. Уже в девять часов утра звучал 
> иерихонский глас бабы Фиры:
> - Еничка, пора играть музыку!
> Минут десять после этого слышны были уговоры, визги, угрозы, затем 
> раздавался еничкин рев, и наконец дворик оглашали раскаты гамм, 
> сопровождаемые комментариями бабы Фиры:
> - Еничка, тыкать пальцем надо плавно и с чувством!.. Нет, у этого 
> ребенка -таки есть талант!.. Не смей плевать на клавиши, мешигинер 
> коп!.. Еничка, чтоб ты был здоров, я тебя сейчас убью!.. Ах ты умничка, 
> ах ты хаес... Сделай так, чтоб мы не краснели вечером перед Кирой 
> Самойловной.
> Кира Самойловна лично взялась обучать Еничку. Денег за уроки она не 
> брала, но всякий раз после занятия оставалась ужинать.
> - У мальчика абсолютный слух, - говорила она, потупив глаза и 
> пережевывая бабыфирино жаркое.
> - Если б у него был абсолютный слух, - отзывался Нёма, - он бы одной 
> рукой играл, а другой затыкал уши.
> - Нёма, тебе обязательно нужно вставить какое-нибудь умное слово, чтоб 
> все видели, какой ты йолд? - рычала баба Фира. - Ты слышишь, что говорит 
> Кира Самойловна?
> - Я-то слышу, - отвечал Нёма, - У меня-то как раз слух в порядке. Я даже 
> слышу, чего она не говорит.
> И он с усмешкой глядел на Киру Самойловну, которая немедленно заливалась 
> краской.
> Соседи по двору по-разному отреагировали на появление у 
> Вайнштейнов-Гольцев пианино. Вася, к примеру, продолжая напиваться по 
> пятницам, беготню за женой прекратил.
> - Я так думаю, шо хватит нам во дворе одного артиста, - объяснял он.
> - Як по мне, так лучше б вже ты за мною с топором гонялся, - вздыхала 
> Раиса.
> Сапожник Лева Кац из деликатности помалкивал, но когда Еничка дошел до 
> детской пьески Моцарта, не удержавшись, заметил:
> - Фира, может, твоему внуку стать артиллеристом?
> - Что вдруг? - подозрительно осведомилась баба Фира.
> - Эффект тот же, а ворочаться в гробу некому.
> Баба Фира смерила сапожника испепеляющим взглядом.
> - Ты, Лева, своим молотком себе весь слух отстучал, - заявила она и 
> направилась к дому.
> - Нёма, - сказала она, войдя в квартиру, - у меня есть для тебя 
> интересная новость. Ты не такой адиёт, как я думала.
> - Мама, а вы не заболели? - обеспокоенно спросил Нёма.
> - Я таки нет. А вот наши соседи, по большой видимости, да. Ты подумай, 
> им не нравится, как наш Еничка играет музыку.
> Нёма молча развел руками.
> - Не делай мне таких жестов, ты не на сцене, - строго молвила баба Фира. 
> -Нёма, нам нужно ссориться с соседями?
> - Нет, - быстро ответил Нёма.
> - Но нам же нужно, чтоб мальчик имел музыкальное образование?
> - Нет, - ответил Нёма еще быстрее.
> - Нёма, я сказала, что ты не адиёт, и уже жалею об этом. Конечно, нам 
> нужно, чтобы Еничка мог дальше играть свою музыку.
> - Мама, - нервно проговорил Нёма, - не морочьте мне голову, говорите 
> уже, чего вы хотите.
> - Я хочу, - объяснила баба Фира, - чтоб волки получили свой нахес, а 
> овцы сохранили свой тухес. Надо устроить соседям приятный сурприз.
> - Мы им уже устроили сюрприз, когда купили Еньке пианино.
> - Так они ж таки его не оценили. Вот что, Нёма, мы сделаем а гройсер 
> йонтеф и всех на него пригласим.
> - Кого это всех?
> - Весь двор. Я приготовлю мое жаркое и зафарширую рыбу, Софа сделает 
> селедку под шубой и салаты, ты купишь водку и вино...
> - Мама, - сказал Нёма, - вы на минуточку представляете, во что нам 
> обойдется это счастье?
> - Нёма, не будь жлобом, - ответила баба Фира. - Ты что, имеешь плохие 
> деньги с обитых дверей?
> - Так я за них таки работаю, как лошадь!
> - А теперь отдохнешь на них, как человек. Тебе что, деньги дороже 
> соседей?
> - Знаете что, мама, - вздохнул Нёма, - чтоб я так жил, как с вами 
> соскучишься. Большое вам спасибо, что мы не купили Ене трубу. А то бы мы 
> имели в гости весь квартал.
> 
> 6
> В субботний вечер маленькая квартирка Вайнштейнов-Гольцев трещала по 
> швам, а стол ломился от яств. Гости ели салаты, рыбу, жаркое, пили вино 
> и водку, галдели, смеялись, пели. Пели "Бублички", пели "Ло мирале", 
> пели "Галю" и "Ямщика". Три языка сливались в один всеобщий настрой, 
> создавая не какую-то дикую и бессмысленную какафонию, а удивительную 
> гармонию, когда инструменты, каждый звуча на свой лад, не мешают, а 
> помогают друг другу творить единую музыку. Сапожник Лева Кац, 
> расчувствовавшись, предложил даже, чтобы Еничка сыграл что-нибудь на 
> своем "комоде с клавишами", но ему тут же налили водки и успокоили. 
> Гвоздем пира, как всегда, было бабыфирино жаркое.
> - Не, баба Фира, - горланила раскрасневшаяся от вина Раиса, - вы мэни 
> -такы должны дать рецепт.
> - Мясо, лук, перец, соль и немного воды, - затверженной скороговоркой 
> отрапортовала баба Фира.
> - Ох, ягодка моя, - покачала головой Раиса, - ох, не верю я вам! Шо-то 
> вы такое еще туда кладете.
> - А гиц им паровоз я туда кладу! - разозлилась баба Фира. - Нужно 
> готовить с любовью, тогда люди будут кушать с аппетитом.
> - Не, баба Фира, вы, наверно, хочэте рецепт с собой в могылу унести, - с 
> обидой в голосе и присущей ей тактичностью предположила Раиса.
> - Рая, ты -таки дура, - покачала головой баба Фира. - Кому и что я буду 
> в этой могиле готовить? Там, чтоб ты не сомневалась, уже не мы будем 
> есть, а нас.
> - Баба Фира, та простить вы ее, дуру, - вмешался Вася. - Нёмка, пойдем у 
> двор, подымим.
> Они вышли во двор и сели за столик под медвяно пахнущей липой, сквозь 
> листву которой проглядывало ночное июньское небо в  серебристых 
> крапинках звезд.
> - Отже ж красота, - задумчиво проговорил Вася, подкуривая папиросу. - 
> Нёмка, а як по-еврэйски небо?
> - Гимел, - подумав, ответил Нёма.
> - Тоже ничего, - кивнул Вася. - Нёмка, а як ты думаешь, там, - он ткнул 
> указательным пальцем вверх, - есть хто-нибудь?
> - Николаев и Севостьянов, - вновь подумав, ответил Нёма.
> - Хто?
> - Космонавты. Вторую неделю на своей орбите крутятся.
> - Ты шо, дурной? Я ж тебя про другое спрашиваю.
> - А про другое я не знаю.
> - От то ж и плохо, шо мы ничего нэ знаем. - Вася вздохнул. - Нёмка, а 
> если там, шо бы хто нэ говорыл, есть Бог, то он якой - православный или 
> еврэйский?
> - Вообще-то, Вася, - почесал голову Нёма, - если Бог создал человека по 
> своему образу и подобию, так Он -таки может быть и негром, и китайцем, и 
> женщиной.
> Вася, чуть не протрезвев, ошарашенно глянул на Нёму.
> - Знаешь шо, Нёмка, - сказал он, - тоби пыты нэльзя. Цэ ж додуматься 
> такое надо - Бог-китаец!
> - А что, - пожал плечами Нёма, - их много.
> - О! - ликующе провозгласил Вася. - То-то и оно. Нэ може Бог китайцем 
> буты. Их много, а Он - один.
> - Вася, - Нёма шмыгнул носом, - ты гений и вус ин дер курт. Дай я тебя 
> поцелую.
> Он чмокнул Васю в щеку, слегка пошатнулся и чуть не опрокинул их обоих 
> со скамьи на пыльный асфальт.
> - Дэржись, Нёмка, дэржись, - ухватил его за рукав Вася. - О, то я знову 
> правильно сказав! Дэржаться нам всем надо друг за друга. Вместе 
> дэржаться. Хорошо ж такы, шо мы все в одном дворе живем. Надо дэржаться.
> - Да. - Нёма выпрямился и вздохнул. - Надо, Вася. А только ты мне скажи 
> как умный человек...
> - Где? - удивился Вася. - Хто?
> - Ну ты же, ты. Так ты мне таки скажи как умный человек: почему  в жизни 
> надо одно, а получается совсем другое?
> - Ой, Нёмка, я в этих еврэйских вопросах нэ розбыраюсь.
> - Почему еврейских?
> - Так то ж ваша привычка морочить себе и другим голову. Не, Нёмка, ты 
> токо на мэнэ нэ ображайся. Це ж нормально. Нехай еврэи будуть еврэями, 
> русские русскими, а украйинци украйинцями. Ну и будэмо жить себе вместе 
> и нияких претэнзий. Воно нам надо? Мы ж тут на Подоле як той винегрет 
> перемешались. А токо ж винегрет тем и хороший, шо он нэ каша. Тут 
> огурчик, тут картопля, тут буряк. А вместе вкусно.
> - Вкусно, - согласился Нёма. - Знаешь, Вася, я еще никому не говорил, 
> даже своим... Мы же ордер получили.
> - Шо? - не понял Вася. - Якый ордер? З прокуратуры? А шо вы такое 
> натворили?
> - Да не с прокуратуры. На кватртиру ордер. Квартиру нам дают, новую, на 
> Отрадном.
> - Та-ак, - Вася с шумом выпустил воздух. - От и подержались вместе. 
> Ладно, Нёмка, поздно уже. Пойду забэру Райку и - у люльку.
> - Ты что, Вася, обиделся?
> - Чого мне обижаться... Спаты пора.
> 
> 7
> На следующее утро весь двор только и галдел о том, что Вайнштейны-Гольцы 
> получили ордер и переезжают в "настоящие хоромы" на Отрадном. Более 
> остальных известие это возмутило бабу Фиру.
> - Нёма, - сказала она, - что это за поцоватые фокусы? Почему я должна 
> узнавать о себе новости от соседей?
> - Небось, Цейтлиной своей первой сообщил, - вставила Софа.
> - Софа, - устало проговорил Нёма, - что тебе Цейтлина спать не дает?
> - Это тебе она спать не дает, - огрызнулась Софа. - Ну ничего, даст Бог 
> переедем, и ты таки ее уже не скоро увидишь.
> - Я так понимаю, мое мнение в этом доме уже никого не волнует, - 
> заметила баба Фира. - И очень напрасно. Потому что лично я никуда не 
> еду.
> - Что значит, никуда не едете? - не понял Нёма.
> - Мама, ты что, с ума сошла? - вскинула брови Софа.
> - Я -таки еще не сошла с ума, - торжественно объявила баба Фира. - Я 
> -таки еще имею чем соображать. Я здесь родилась, я здесь выросла, я 
> здесь прожила всю свою жизнь. Почему я должна умирать в другом месте?
> - Что вдруг умирать? - пожал плечами Нёма. - Живите сто лет.
> - Я уже живу сто лет и больше, - вздохнула баба Фира. - С тобою, Нёма, 
> год идет за двадцать.
> - Ну, так живите себе две тысячи! Вы ж поймите, мама, это же новая 
> квартира, с удобствами, с ванной, с туалетом...
> - Что ты меня так хочешь обрадовать этим туалетом? Что я уже, такая 
> старая, что не могу сходить в ведро?
> - О Господи! - запрокинул голову Нёма. - Мама, если Бог дал вам столько 
> ума, что вы не хотите думать о себе, так подумайте хоть о Еничке. Он 
> что, тоже должен всю жизнь ходить в ведро? Ведь этот дом всё равно 
> снесут.
> - Только через мой труп! - заявила баба Фира.
> - Мама, - простонал Нёма, - кого вы хочете напугать вашим трупом? Если 
> им скажут снести дом, они наплюют на ваш труп и снесут его.
> - Ты -таки уже плюешь на мой труп, - отчеканила баба Фира и решительно 
> вышла из комнаты.
> С тех пор она каждое утро сообщала, что никуда не едет, что нужно быть 
> сумасшедшим на всю голову, чтобы на старости лет отправляться на край 
> света, что этой ночью ей снился покойный Зяма и что скоро она попадет к 
> нему.
> - Мама, погодите огорчать Зяму, - уговаривал ее Нёма. - Давайте сначала 
> переедем на новую квартиру, а там уже будем морочить друг другу голову.
> Отношения с соседями по двору как-то быстро и некрасиво испортились. Те 
> отказывались верить, что баба Фира ничего не знала о грядущем переезде, 
> и стали поглядывать на нее искоса.
> - Нет, Фира, я, конечно, рад за тебя, - сказал сапожник Кац, - но это 
> как-то не по-соседски. Мы столько лет прожили рядом, что ты могла бы нам 
> и сразу сообщить.
> - А вы так нэ волнуйтесь, Лев Исаковыч, - ядовито встряла Раиса. - Вы 
> тоже скоро съедете куда-нибудь. Це мы тут сто лет проторчым, а еврэям 
> всегда счастье.
> - Рая, - ответил Лева Кац, - дай тебе Бог столько еврейского счастья, 
> сколько ты его унесешь. Нет, я понимаю: чтобы к евреям не было 
> претензий, им нужно было родиться украинцами или русскими. Но, деточка 
> моя, кто-то же в этом мире должен быть и евреем. И, таки поверь мне, уж 
> лучше я, чем ты.
> - Хватит вже, Лев Исаковыч, - перебил его Вася. - Одна дура ляпнула, 
> другой сразу подхватил.
> - Надо было, Вася, поменьше языком трепать, - заметила баба Фира. - А то 
> еще не весь Подол знает про наш ордер.
> - Надо було его поменьше водкою поить! - зло сверкнула глазами Раиса. - 
> Вы ж, баба Фира, его спаивалы всё врэмъя!
> - Рая, ты думай, что говоришь!
> - Я знаю, шо говорю! Ну, ничого, уедете - я за нього возьмусь. Он у мэнэ 
> забудет, як по еврэйским квартирам пьянствовать.
> Баба Фира смерила Раису сначала гневным, а затем каким-то печальным 
> взглядом, развернулась и зашагала к дому.
> - Баба Фира, та нэ слухайтэ вы цю дуру! - крикнул ей вслед Вася.
> - Я, Вася, не слушаю, - оглянувшись, проронила баба Фира. - В этом мире 
> уже давно никто никого не слушает.
> Между соседями окончательно, что называется, пробежала кошка. При 
> встрече они едва здоровались друг с другом, а бабу Фиру и вовсе 
> игнорировали. Даже Кира Цейтлина чувствовала себя обиженной и, к радости 
> Софы, забыла дорогу к Вайнштейнам-Гольцам, питаясь в своем полуподвале 
> бутербродами. Что ж до бабы Фиры, то та теперь почти не выходила во 
> двор, целыми днями возилась с Еничикой, суетилась на кухне или просто 
> лежала на диване у себя в комнате. К радости дочери и зятя она смирилась 
> с переездом и лишь просила, чтобы ей об этом не напоминали и чтоб в доме 
> было тихо.
> - Не расстраивайтесь, мама, - говорил Нёма. - Вы же умная женщина, вы же 
> понимаете: когда всем живется плохо, мы едины. Когда кому-то становится 
> чуточку лучше, мы начинаем звереть.
> Наконец, означенный в ордере день наступил. Накануне Нёма и Софа 
> доупаковывали оставшиеся вещи, чтобы с утра загрузить их в машину, а 
> баба Фира стояла у плиты и готовила огромную кастрюлю жаркого.
> - Мама, - послышался из комнаты голос Нёмы, - я не понимаю, зачем вам 
> это надо? Кого вы после всего хотите угощать вашим мясом?
> - Моим мясом я таки знаю кого буду скоро угощать, - мрачно отозвалась 
> баба Фира.
> - Мама, оставьте уже ваши веселые шутки!
> - А ты, Нёма, оставь меня в покое. Пакуй свои манаткес и не делай мне 
> кирце юрн.
> Поздно вечером, когда все соседи уже легли спать, баба Фира вышла во 
> двор и поставила кастрюлю на стол под липой. Ночной ветерок тихо 
> прошелестел листьями.
> - И тебе всего доброго, - сказала баба Фира. - Ты таки останешься тут, 
> когда все отсюда уже разъедутся.
> Она прислонилась к стволу липы, несколько минут постояла молча, 
> вздохнула и направилась домой.
> Наутро приехал заказанный фургон, грузчики, привычно поругиваясь, 
> затолкали в кузов вещи - начиная с Еничкиного пианино и кончая 
> картонными ящиками с посудой.
> - Ну, присядем на дорожку, - бодро сказал Нёма. - Начинается новая 
> жизнь, попрощаемся со старой.
> - Тебе, я вижу, очень весело прощаться, - заметила баба Фира.
> - А чего грустить, мама? - вмешалась Софа. - Всё хорошо, что кончается.
> - Таки я была права, что человеческая глупость - это плохо, - 
> усмехнулась баба Фира.
> - Потому что она не кончается никогда.
> Всё семейство вышло во двор. Баба Фира держала за руку Еню, который, не 
> преставая, бубнил:
> - Хочу домой... хочу уехать... хочу кататься на машине...
> Посреди двора, на столе, стояла кастрюля с нетронутым жарким.
> - Ну, мама, кто был прав? - поинтересовался Нёма.
> - Прав был Господь Бог, - ответила баба Фира, - когда на шестой день 
> сотворил человека, на седьмой отдохнул от такого счастья, а на восьмой 
> выгнал этот нахес из рая.
> - И в чем же Он был прав?
> - В том, что человек и рай не созданы друг для друга. Хотя ты, Нёмочка, 
> таки попадешь туда после смерти.
> - Почему?
> - Потому что у тебя нет мозгов. Садимся уже в машину.
> - А кастрюля?
> - Нёма, - вздохнула баба Фира, - ты -таки точно попадешь в рай. Какое 
> мне сейчас дело до какой-то каструли? Пусть стоит тут, как памятник. 
> Пусть соседи делают с ней, что им нравится. Пусть распилят на части. А 
> еще лучше - пусть поставят ее мне на могилу. Если, конечно, кто-нибудь 
> из них когда-нибудь вспомнит, что жила на свете баба Фира и что они 
> когда-то очень любили ее жаркое.
> 
> 8
> Не знаю, долго ли прожила еще баба Фира на Отрадном, бывшем хуторе, 
> являвшем теперь, вопреки собственному названию, довольно безотрадную 
> картину пятиэтажных хрущоб с однообразными прямоугольными дворами. Не 
> знаю, была ли она счастлива, воспитывая внука Еню, и ссорясь с дочерью и 
> зятем Нёмой. Не знаю, на каком кладбище ее похоронили и принес ли 
> кто-нибудь на ее могилу кастрюлю, в которой она так мастерски готовила 
> свое знаменитое жаркое. Тем более не знаю, попала ли она после смерти в 
> рай или, дождавшись очереди, поселилась в каком-нибудь дворике, вроде 
> столь любимого ею подольского двора, в компании таких же немного 
> сумасшедших соседей. И уж совсем не знаю, были ли в этом загробном 
> дворике удобства или людям снова приходилось справлять свои дела в ведро 
> и выносить их в уборную. Но я знаю - или думаю, что знаю, - одно: мне 
> почему-то кажется, что именно с переездом из старых, лишенных удобств 
> квартир в новые безликие микрорайоны между людьми и даже целыми народами 
> пролегла некая трещина, похожая на незаживающий рубец. Оркестр распался, 
> гармония рассыпалась. Ибо для каждого инструмента стало важно не столько 
> играть свою мелодию, сколько хаять чужую.
> 
> 
> 

http://maxpark.com/community/4391/content/2230934