Свободная профессия: как зарплаты топ-менеджеров оторвались от реальности

На модерации Отложенный

Компенсация: $30 млн

Должность: президент — председатель правления ВТБ

Возраст: 56 лет

Место рождения: Москва

Образование: Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова (МГУ)

Кол-во сотрудников: 65 000 (на 31 декабря 2011)

Деталь: Отпуск 2012 года провел в Греции, путешествуя с семьей и друзьями на яхте Sea Rhapsody. В античную Олимпию, где ему в нерабочее время провели частную экскурсию, прилетел на вертолете.

Карьера:

1979–1982 Генеральное консульство СССР в Австралии, сотрудник дипломатической службы

1985–1990 Посольство СССР в Великобритании, сотрудник дипломатической службы

1993–1995 Банк «Империал», заместитель началь­ника управления иностранных инвестиций

1995–1996 Национальный резервный банк (НРБ), первый заместитель председателя правления

1996–2002 Внешэкономбанк, председатель

C 2002 года Президент — председатель правления Банка ВТБ

«Я кайфую от своей работы. Это уже не работа, а стиль жизни. Нравится то, что организация растет, сам учишься и растешь с ней. В банке ты видишь весь срез страны — всю экономику и регионы. Это учреждение, в котором потрясающе интересно работать». («Ведомости», 2011)

Компенсация: $25 млн

Должность: председатель правления ОАО «Газпром»

Возраст: 50 лет

Место рождения: Ленинград

Образование: Ленинградский финансово-экономический институт

Кол-во сотрудников: 400 300 (на 31 декабря 2011)

Деталь: Владеет племенными жеребцами Фрагрантом и Веселым, побеждавшими на российских скачках, в 2012 году возглавил совет директоров госкомпании «Российские ипподромы», в уставный капитал которой внесено имущество 27 государственных конюшен и ипподромов.

Карьера:

1990 Глава подотдела комитета по экономической реформе исполкома Ленсовета

1991 Сотрудник, заместитель председателя комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга (председатель — Владимир Путин)

1996 Директор по развитию и инвестициям Морского порта «Санкт-Петербург»

1999 Глава компании «Балтийская трубопроводная система»

2000 В июле назначен замминистра энергетики, а уже через 10 месяцев выбран председателем правления «Газпрома»

В мае 2011 года контракт с Миллером был в очередной раз продлен на пять лет


«Девиз «Газпрома»: газ не будет добыт, пока он не продан». 
(Прайм-ТАСС, 2007)


Приживутся ли в России «золотые парашюты» и щедрые бонусы большим боссам? Американский опыт этому точно не мешает

Шестьдесят тысяч клиентов корпорации Oracle и других профессионалов IT-индустрии, каждый из которых заплатил серьезные деньги – до $2650 – за участие в ежегодной конференции OpenWorld, ждали выступления главы Oracle Ларри Эллисона. А он не пришел.

Эллисон не заболел, у него не умер никто из родственников – просто его команда яхтсменов, участвующая в престижном America's Cup, неожиданно получила шансы на победу. Она и выиграла, только клиенты и партнеры остались, мягко говоря, недовольны. «Похоже, America's Cup для Эллисона более важен, чем это мероприятие, и это нехорошо с точки зрения моих клиентов», –цитирует PC World Бориса Агирре, системного интегратора из Эквадора, простоявшего минимум полчаса в очереди, чтобы попасть на конференцию.

Эксцентричные миллиардеры иногда ведут себя странно, и это их право. Проблема с Эллисоном в том, что он самый высокооплачиваемый в мире руководитель компании. В 2012 году он заработал $96,2 млн.

В Америке у акционеров есть право голосовать по вопросу вознаграждения управленцев (say on pay, SoP), хотя совет директоров не обязан принимать в расчет результаты этого голосования. Так вот в 2012-м акционеры Oracle проголосовали против таких выплат Эллисону.

Лояльный к нему совет директоров лишь выразил разочарование – и заплатил.

Теперь давайте забудем имена и просто зададим себе вопрос: «Чего заслуживает гендиректор, собравший всех своих клиентов в одном месте, только чтобы «продинамить» их ради хобби?» Почему-то мне кажется, что ответ «самой большой в мире зарплаты» не будет самым популярным.

В 1936-1939 годах среднее годовое вознаграждение гендиректора крупной американской компании составляло $1,1 млн в долларах 2000 года. В 1960-1969 годах – чуть меньше $1 млн. В 1980-1989 – $1,81 млн. И вдруг в 1990-е что-то перемкнуло – $4 млн. После этого $9 млн в 2000-е уже не удивляют.

Неужели нынешние генеральные директора работают больше и лучше, чем Альфред Слоун, руководивший General Motors в 1920-е – 1950-е годы, или Ли Якокка, руливший Ford и Chrysler в 1970-е и 1980-е? Можно говорить, что мир сделался сложнее, но тогда стоит попытаться себе представить, как справлялась бы нынешняя корпоративная элита, к примеру, с профсоюзным движением во время Великой депрессии или с нефтяным шоком конца 1970-х.

В Америке решили оправдывать рост выплат высшего менеджмента привязкой к динамике бизнес-показателей. Если в 2009 году только 35% компенсации гендиректоров 50 крупнейших американских компаний зависело от результатов, то сейчас уже больше 50%. Вопрос лишь в том, насколько успехи компании на самом деле зависят от деятельности генерального директора, а эта его деятельность – от компенсации. Любые оценки здесь по определению субъективны.

В 2012 году Акио Тойода, генеральный директор Toyota, заработал всего $1,9 млн. Его компания не только лидер автомобильной отрасли по продажам: у нее и самая высокая прибыль на акционерный капитал. Аллан Маллэлли, глава Ford, почему-то заработал более чем в 10 раз больше Тойоды – $21 млн.

Выплаты генеральным директорам гораздо сильнее зависят не от того, как и сколько они работают, а от национальной традиции.

В США CEO крупной компании, зарабатывает в 354 раза больше среднего американца. В Японии наблюдается разница в 67 раз. В Норвегии – в 57 раз.

В скандинавских странах и Финляндии, кстати, доходы топ-менеджеров примерно на четверть меньше, чем в среднем по Европе. В большинстве этих стран у акционеров компаний есть решающий голос в вопросе, сколько платить топам. А когда выплаты какому-нибудь CEO выбиваются из общего ряда, начинается скандал – вот как сейчас, когда уходящий глава Nokia Стивен Илоп готовится положить в карман примерно $25 млн, несмотря на то что при нем финская компания из высокоприбыльной превратилась в убыточную и вынуждена была продать подразделение, производящие сотовые телефоны, корпорации Microsoft.

«С точки зрения финна, такие огромные бонусы неприемлемы, –цитирует Financial Times мэра города Оулу Матти Пеннанена. – Эту сумму очень трудно понять». В том же духе высказались многие финские политики, включая премьер-министра. Расстроенный такой реакцией председатель совета директоров Nokia Ристо Сииласмяэ спросил у Илопа, не вернет ли он хотя бы часть невиданного вознаграждения. Не на того напал: американец Илоп ответил, что деньги ему нужны, потому что он как раз сейчас разводится.

Вопрос национальной культуры, я же говорю. В Швейцарии этой весной прошел, к примеру, референдум, вовсе запретивший «золотые парашюты».

В европейских странах, особенно северных, и в Японии генеральный директор – это в конечном счете просто один человек, много работающий и принимающий на себя серьезные риски. За это он получает хорошие деньги: до нескольких миллионов долларов в год. Зарабатывает, так сказать, в человеческом масштабе. В Штатах это давно не так – изменилась национальная культура. Даже кризис не смог остановить парад больших бонусов. Попытки регуляторов ограничить аппетиты глав компании увенчались лишь частичным успехом.

Возможно, владельцам российских компаний – в первую очередь государству, которое у нас крупнейший капиталист, – удастся избежать такого изменения у нас. Американские «парашюты» – вроде того, в $100 млн, который в прошлом году получил и потом частично потерял на Кипре экс-гендиректор «Норникеля» Владимир Стржалковский, или другого, в 201 млн рублей, выданного в «Ростелекоме» Александру Провоторову, – может быть, и не станут здесь традицией, потому что ограничить размер выплат «на выходе» потребовал сам Владимир Путин. Но и доходы действующих топ-менеджеров имело бы смысл сверять скорее со скандинавскими и японскими образцами, чем с американскими. Не потому что в нашей стране такое же высокое качество жизни, как в Швеции или Японии, а потому что эти примеры правильнее с точки зрения здравого смысла. Пока же мы скорее идем по американскому пути.