Прошлому прошлое

    Модно однако нынче ностальгировать об ушедшем детстве. О его безнадежно недосягаемой чудесности. В нем единственно вкусные мандарины, вытянутые на коленках колготки и мамина нежная нежность. Там же первая двойка, бой с мальчишками портфелями на лямках и хрусткие зимы, в которых каждый Новый год – новый.    

Умильные вздохи по утраченному меня тоже трогали.

 
Сначала.  Но чем дальше, тем гуще недоумения: ребята, вам что и правда охота вернуться туда?
Вам так уж прям опротивела и наскучила свобода выбора в принимаемых решениях здесь, во взрослой жизни?
Да ребенку 25 лет назад в 90% семей нельзя было кашу на завтрак выбрать – «что дам, то и будешь», рубашку в клетку или в полоску, да еще на два размера больше – «что достали, то и носи».  
 У меня было хорошее советское дошкольничество с любимыми родителями и поездками с бабушкой на моря.
Демократия в отчем доме по сравнению со сверстниками творилась просто невиданная:
«У тебя такая добрая мама!!!»
 
Но, знаете, меньше всего я хочу в детство. В тотальное бесправие, когда тебе надо в садик, потому что, сц..ко, тупо надо в садик!
А потом надо в школу.
И ты никогда никому не докажешь, что фриланс подходит твоей тончайшей натуре куда больше, чем отсидка отсюда и до обеда, что пятерки, кои сможешь заработать в тишине и гармонии родительского дома, будут радовать всю твою семью еще лет 15 после получения аттестата.
Не-е-е-ет. Черта с два! Тебе 7 лет и ты будешь ходить, потому что… смотри пункт первый: тебе 7 лет.
И после всего этого там правда круче?
Туда действительно хочется? Обратно?
В абсолютную неспособность рулить своей жизнью и хоть как-то влиять на ее ход?    Все разговоры про потерянную веру в Деда Мороза – сентиментальная хипстерская чушь.
Любой взрослый САМ СЕБЕ ДЕД МОРОЗ.
Он сам может делать себе и близким те подарки, которые хочет получить и тогда, когда он хочет. И еще большая ерунда – рассуждения о том, что все терпкие радости каруселей и сахарных ват остались в прошлом.
   
Свежеющим августовским вечером оказались с детьми в парке.
Вымотанная до предела рабочими делами и бетонной стеной до горизонта проблем дома, я сказала:
- Дети, а давайте-ка, я прокачусь на «Вихре»! – карусели с сиденьями на длиннющих цепях.
- А давай! – сказали дети и, зная, что по возрасту не проходят, смирнехонько уселись ждать на лавочке у ограды.  
 С самого детства это был любимейший мой аттракцион – тогда пускали всех, и кататься на каруселях с мамой было еще лучше, чем лопать с нею же сгущенку из железной банки. После первого взлязга цепей душа ухала в пятки. Через секунду глаза заволакивало слезами ветров, а сердце стучало у горла, разнося по телу нестерпимый восторг. И не только потому, что я любила кататься. А потому что на соседнем кресле, несущемся впереди, сидела, вцепившись  в поручни, мама. Самый любимый, самый родной, самый…. заветный человек в моей детской жизни.    Я потом каталась на них еще в полувзрослом и почти отётенном состоянии, но мало. Смысл? Сладость «захваченного духа» осталась в дошкольном цветнике, мамином звонком смехе и далеком «мы вместе».
- Ждите меня здесь, - сказала я детям и пошла пристегиваться. Знакомый металлический звук и внезапно провалившиеся в пустоту ноги. Набирающие скорость сумерки бьются в лицо свежестью, плещут заходящим солнцем. - Ма-а-а-а-ам!!! – доносится снизу радостный вопль.
– Тебе страшно!!???
- Стра-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ашно!!!!!!!  - кричу, что есть силы проносящимся внизу родным фигуркам.    Кричу и вдруг понимаю: вот она – та самая чистопробная, незамутненная радость.
Я уловила тот самый резонанс, что был с мамой, только на октаву выше – уже со своими детьми. Я катаюсь и пищу от восторга, а они радуются вместе со мной, за меня… самые близкие и любимые, какой была она, только их даже больше!    Что это значит?
Значит, что все то, что нам действительно нужно и дорого всегда может быть с нами. Те же чувства, те же обстоятельства. Только вспоминать их не нужно
. Нужно проживать новые.
Почти такие же, только еще лучше, еще острей.
Для этого просто нужна правильная компания.