Что делать? Триптих. Часть 2. Как нам их валить?

Продолжение. Часть 1.

Популярная идея последних недель – о таране, которым мы валим систему. Его несокрушимым победитовым набалдашником позиционируют кандидата от оппозиции. Э-эй ухнем! Навалимся Навальным на систему, и она рухнет. Сама пойдет. Главное - ухнем.

В этой связи только присутствие дам удерживает меня от того, чтобы вспомнить бородатый анекдот о том, когда можно свалить дуб известной частью тела. Поэтому, придерживаясь более строгого стиля, замечу только, что дубы не рушатся при помощи тупых перочинных ножиков, лезвия которых к тому же тщательно обернуты в несколько слоев бумаги. Дубы валят другими орудиями.

Понимаю, здесь читатель ждет ответа на главный вопрос – какими? Но перед тем, как ответить, я сам хочу задать читателю вопрос.

Наш дуб трухляв и долго не проживет и без наших усилий. Падая, он может передавить массу народа. Нужно ли валить дуб, на котором сидишь?

Отвечу сам – нужно. Потому что спасти его нельзя – он поражен смертельной болезнью.

Но сосредотачивать все помыслы на том, чтобы срубить эту гниль, неразумно. Разумно – пестовать саженец дерева, на котором нам жить, когда трухлявая уродина упадет.  

Будущее дерево будет не дубом и не березой. Оно вообще будет новым для  наших широт. Нам предстоит вырастить баньян – дерево с множеством стволов и одной кроной. И когда наш баньян станет достаточно мощным, старый дуб просто тихо уступит ему свое место – без страшных разрушений и прочих катаклизмов. Так мы и дуб свалим, и без членовредительства обойдемся.

Что это за аллегория?

Нам нужно создать общество-сеть, состоящее из множества ячеек, реализующих свои социальные проекты: по планированию, строительству, контролю и т.д. и т.п. того, что нам нужно.  Для реализации проектов, непосильных одной ячейке, ячейки объединяются. Для реализации проектов, непосильным объединениям ячеек, объединяются объединения ячеек. И так далее. Участие ячеек в проектах сугубо добровольно, а сами объединения создаются лишь на время реализации проекта, которое, впрочем, может быть и весьма продолжительным.

Для того, чтобы при этом у нас рос не бурьян и не лес, а именно дерево, нужна объединяющая идеология – идея, которую разделяют все члены общества. Ее не надо долго искать, она здесь. Это идея счастья.

Далее нам нужны средства воплощения центральной идеи. Здесь начинается конкретная работа.

Прежде всего нам предстоит понять, что счастье для разных людей разное и что нельзя осчастливливать насильно. Потом – что и для одного человека в разное время счастье в разном. Что счастье бывает быстротечным и более устойчивым. И – даже постоянным, хотя такое счастье и недостижимо для обычного человека в его сегодняшнем состоянии. Что уровень счастливости человека определяется не его удачливостью, и даже не его богатством, а уровнем личностного, духовного развития, которое, впрочем, тоже требует известного богатства, материальных ресурсов.

Поняв эти вещи, мы поймем и то, что делать нам нужно не общество счастливых людей (это невозможно), а общество, помогающее каждому человеку стать завтра счастливее, чем он сегодня.

Далее мы увидим, что мешает человеку становиться счастливее, и какие сорняки нам надо выпалывать, чтобы они не убивали наше дерево. Ложь будет в этом списке на первом месте. Сам же список окажется не коротким. Свои почетные места в нем займут и алчность, и злоба, и хамство, и прочие красоты нашей жизни.

Это не короткая программа. Но вы знаете, с чего начинается дорога в тысячи ли.

А как же политика, политическая работа? Что, ее по боку? Нет, конечно. Очень многие хотят заниматься именно политическими проектами, вроде сегодняшней мэрской, но нескучной кампании. Просто, занимаясь любым проектом, нельзя терять главного ориентира. И тогда мы не будем попадать в ловушки, которыми уставлено сегодня политическое поле, позволяя себе то терпимость ко лжи, то терпимость к озлоблению (вроде сегодняшнего психоза ксенофобии), то терпимость к иным подлостям, терпеть которые последние десятилетия нас учат так старательно, что, кажется, учителям удалось вырастить целые поколения терпил.

Впрочем, к счастью, это только кажется.