Реформа управления - наукой и её деньгами.

Глава Минобрнауки Дмитрий Ливанов — о реформе РАН, ученых, которые обзавелись элитными квартирами, и пропавшем имуществе Академии наук

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Анна Исакова

28 июня правительство внесло в Госдуму законопроект о реформе Российской  академии наук (РАН). Предлагается создать новую структуру, объединяющую РАН, Российскую академию сельскохозяйственных наук и Российскую академию медицинских  наук, и государственное агентство, управляющее имуществом этих организаций. Проект закона вызвал непонимание у академиков РАН и ее президента Владимира  Фортова, который обвинил Минобрнауки и правительство в убийстве российской  науки. Министр образования и науки Дмитрий Ливанов рассказал «Известиям», какие  изменения несет законопроект, и принимал ли он участие в его написании.

— Дмитрий Викторович, так читали ли вы законопроект о РАН и кто был  его инициатором и автором?

— Не просто читал, а помню каждую его статью практически наизусть. Принципиально новых идей законопроект не содержит, всё это давно обсуждалось. Обсуждения происходили в течение последних лет, в каких-то я участвовал, а в  каких-то — нет. Как автора конкретных формулировок я себя не  рассматриваю.

На моей памяти было пять вариантов законопроекта: от очень мягкого до крайне  жесткого. Несколько последних месяцев текст разрабатывался рабочей группой, куда  входили и представители Минобрнауки, и сотрудники РАН, юристы. Он прошел  несколько этапов обсуждений и изменений, юридическую правку, рассмотрение и  одобрение правительством. Безусловно, я как министр и представитель  правительства при рассмотрении законопроекта в Думе несу полную ответственность  за его содержание.

Я считаю, что РАН требует глубоких изменений. В том виде, в котором она  существует в 2013 году, современная научная организация существовать не может — из-за архаичности и неэффективности. По сути, это распределительная  сословно-иерархическая корпорация, которая заинтересована только в поддержании  своего существования. Она порождает затраты, но не заинтересована в новых  результатах.

— Если сотрудники РАН принимали участие в обсуждении, почему же с их  стороны такая негативная реакция? Может, вы с ними и не советовались?

— Стоило мне высказать свое мнение относительно нынешнего состояния и  перспектив РАН в одном из интервью, как Жорес Алферов и Владимир Фортов покинули  общественный совет при Минобрнауки. Тогда это была лишь моя оценка, а не  обсуждение законопроекта. И сразу последовал демарш со стороны РАН.

Я не могу принять упреки, что мы не пытались наладить диалог. Не мы  отказались от обсуждения с ними будущих реформ, а они сами отказались от  диалога, повернувшись спиной и отойдя в сторону.

Сейчас Фортов повторяет слова, которые я говорил в свое время, что РАН  нуждается в реформах и она несовременна. Я считаю, что его нынешнее поведение — просто лицемерие и никаких реформ, если бы Фортов остался президентом «старой» РАН, не было бы. Это хорошая мина при плохой игре.

— Какую цель преследовали вы и правительство, затевая реформу  РАН?

— Мы как страна всегда были ведущей мировой державой и гордились, что у нас  великая наука. У нас были великие ученые, великие открытия и нобелевские премии. К сожалению, мы этот статус утратили. Чем дальше, тем в большей степени мы  фиксируем свое отставание. Причем не только от ведущих стран, но и от  развивающихся — например Китая, Кореи и Индии, которые активно развивают свою  науку. Нам нужно вернуться в число мировых научных лидеров. Для этого надо, чтобы наша наука жила по тем же самым правилам, по которым живут во всем мире: открытость, прозрачность, конкурентность и т.д. Это просто вызвано нашими  национальными амбициями — быть ведущей научной державой.

— Может, вам просто понадобилось имущество академии, а всё остальное  для отвода глаз?

— Для научной деятельности вопрос недвижимости не является  первостепенным. Главное в науке — это люди. От качества и уровня этих людей, от  комфортности условий работы, привлекательности научной карьеры для молодежи  зависит развитие науки.

По существу в законопроекте говорится, что происходит национализация  собственности и имущества, которое в начале 1990-х было отдано государственным  академиям наук и в силу разных причин использовалось крайне неэффективно.

Больше половины объектов недвижимости вообще не зарегистрировано, нанесен  серьезный ущерб земельным участкам, которые были ранее во владении академий  наук. Огромное количество нарушений зафиксировано в актах Счетной палаты и  других проверяющих органов. А с другой стороны, некоторые члены президиума РАН и  их родственники обзавелись элитными квартирами в домах, построенных на землях  академических институтов.

В этой ситуации для гарантии сохранности имущества и его целевого  использования в будущем только в целях развития науки и высшего образования  правительство приняло решение разработать и внести такой законопроект.

Хочу отметить, что законопроект не регулирует научную деятельность. Дальше  будет целая цепочка различных решений, которые должны определить, как  организовать финансирование институтов, лабораторий и отдельных ученых. Будет  определена система научных конкурсов, грантов, соотношение базового и проектного  финансирования. Также будет поднят вопрос, как устроить кадровую систему в  науке, системы окладов, предельный возраст для нахождения на административных  позициях, порядок выборов или назначения директоров институтов.

Вот это уже будет настоящей реформой.

— Почему федеральное агентство лучше справится с управлением  имуществом академии? Где гарантии?

— Люди, которые там станут работать, будут госслужащими. Естественно, они  станут нести полную ответственность за свои действия. Они не только обязаны  публиковать декларации о своих доходах и имуществе, но они будут подчиняться  жесткой дисциплине и решать управленческие задачи, которые перед ними будут  ставиться.

В вузах система качества управления имуществом гораздо выше, чем в академии. Вот смотрите, у российских вузов, подведомственных Минобрнауки, более 80% объектов недвижимости занесено в реестр, а у РАН только 44%. Это говорит о том, что функции учредителя и управления имуществом федеральный орган исполнительной  власти станет исполнять гораздо эффективнее.

— Получается, что 56% имущества РАН не зарегистрировано и непонятно, где оно и у кого?

— Да, так и получается. Не исключено, что часть этого имущества уже утрачена. Поэтому необходим глобальный аудит имущества РАН.

— Будете ли вы настаивать на привлечении силовых структур для  расследования и поиска этих пропавших активов?

— Да, если будут выявлены случаи с нарушением законодательства, то  безусловно.

— Еще одна новинка в законопроекте — переход на автономию в выборах  президента академии. Не считаете ли, что, выбрав такую форму самостоятельности, вы утрачиваете контроль над академией?

— Я считаю, что новая Российская академия наук как клуб выдающихся ученых, согласно законопроекту, должна быть полностью автономной. Потому что это будет  важнейшим для государства органом научной экспертизы, и в этом смысле  государство заинтересовано в максимальной независимости и объективности этого  органа. Потому что говорить правду могут только независимые люди и в этом один  из замыслов законопроекта.

— Но смотрите, действующий президент РАН Владимир Фортов явно не  будет «независимым лицом», ведь он заинтересован в сохранении старой академии и  выступал против. Не хотите провести переизбрание нового президента?

— Посмотрим. Здесь всё зависит от того, в каком виде законопроект будет  окончательно принят. Мы исходили из того, когда предлагали этот мораторий на  выборы сроком в три года, чтобы члены этого нового сообщества имели время для  обсуждения вопросов своей внутренней жизни. Они сами должны определить, по каким  правилам академическое сообщество будет жить.

— В разговоре с Фортовым выяснилось, что законопроект составлялся без  их ведома. Это было сделано специально, чтобы внести законопроект в Думу, а  потом говорить, что обратной дороги нет?

— Еще раз повторюсь, законопроект не затрагивает вопрос организации научной  жизни. Он затрагивает сферу компетенций государства и правительства в части  управления системы научных исследований. Это регулирование науки только на  макроуровне. Здесь правительство не только реализовало свое конституционное  право как собственника федерального имущества, но и обязанность обеспечить его  сохранность и эффективность использования.

— Вы в свое время сказали, что будет возрастной ценз академиков, когда при достижении определенного возраста они будут уходить на заслуженную  пенсию. Так будет ли «академический пансион»?

— Новая академия как клуб ученых не предполагает каких-то трудовых отношений. Избрание в эту академию — это факт признания заслуг ученого перед российской  наукой. Академики несут это звание пожизненно, и нельзя его отнять по достижении  определенного возраста.

— В какие сроки планируется провести реструктуризацию  РАН?

— Это зависит от того, когда закон вступит в силу. Если третье чтение будет в  сентябре, то все реорганизационные действия начнутся осенью. Думаю, что переход  институтов государственных академий наук в новую структуру займет 2–3 месяца.

— Вас обвиняют уже практически все — депутаты, общественность, академическое сообщество. В этой ситуации не было бы верным решением — честно  признаться, что с работой не справились, и подать в отставку?

— Я исхожу из того, что у меня есть два работодателя: председатель  правительства и президент. И если они будут недовольны моей работой, то моя  деятельность в качестве министра завершится. Пока я таких сигналов не получаю, хотя есть и замечания, и претензии.