дети индиго

Дети индиго (часть 1)

Фольклор их называет шестилетками. Они, как и Я небылицы, управляют первородными началами. Их души следуют божественному Учению о мире. Они странствуют по разным местам (царствам вселенной), и не только сами перелётывают в вечность, но умеют, как и славутные певцы, переносить (туда и обратно) души других в иные царства. Они понимают птичий язык – мысли жителей вселенной. Следующая история без утайки рассказывает об особенностях шестилеток.

Птичий язык

В одном городе жил купец с купчихою, и дал им господь сына не по годам смышлёного по имени Василий. Раз как-то обедали они втроём; а над столом висел в клетке соловей и так жалобно пел, что купец не вытерпел и проговорил: "Если б сыскался такой человек, который отгадал бы мне вправду, что соловей распевает и какую судьбу предвещает, кажись – при жизни бы отдал ему половину имения, да и по смерти отказал много добра". А мальчик – ему было лет шесть тогда – посмотрел отцу с матерью озойливо (пристально) в глаза и сказал: "Я знаю, что соловей поёт, да сказать боюсь". "Говори без утайки! пристали к нему отец с матерью, и Вася со слезами вымолвил: "Соловей предвещает, что придёт пора-время, будете вы мне служить: отец воду подавать, а мать полотенце – лицо, руки утирать". Слова эти больно огорчили купца с купчихою, и решили они сбыть своё детище; построили небольшую лодочку, в тёмную ночь положили в неё сонного мальчика и пустили в открытое море. На ту пору вылетел из клетки соловей-вещун, прилетел на лодку и сел мальчику на плечо.

Вот плывёт лодка по морю, а навстречу ей корабль на всех парусах летит. Увидал корабельщик мальчика, жалко ему стало, взял его к себе, расспросил про всё и обещал держать и любить его, как родного сына. На другой день говорит мальчик новому отцу: "Соловей-де напевает, что подымается буря, поломает мачты, прорвёт паруса; надо поворотить в становище". Но корабельщик не послушался. И впрямь поднялась буря, поломала мачты, оборвала паруса. Делать нечего, прошлого не воротишь; поставили новые мачты, поправили паруса и поплыли дальше. А Вася опять говорит: "Соловей-то напевает, что навстречу идут двенадцать кораблей, всё разбойничьих, во полон нас возьмут!" На тот раз корабельщик послушался, приворотил к острову и видел, как те двенадцать кораблей, всё разбойничьих, пробежали мимо.

Выждал корабельщик сколько надобно и поплыл дальше. Ни мало, ни много прошло времени, пристал корабль к городу Хвалынску; а у здешнего короля уже несколько годов перед дворцовыми окнами и летает и кричит ворон с воронихою и воронёнком, ни днём ни ночью никому угомону не дают. Что ни делали, никакими хитростями не могут их от окошек отжить, даже дробь не берёт! И приказано было от короля прибить на всех перекрёстках и пристанях такову грамоту: ежели кто сможет отжить от дворцовых окошек ворона с воронихою, тому король отдаст в награду полцарства своего и меньшую королевну в жёны; а кто возьмётся за такое дело, а дела не сделает, тому отрублена будет голова. Много было охотников породниться с королём, да все головы свои под топор положили.

Узнал про то Вася, стал проситься у корабельщика: "Позволь пойти к королю – отогнать ворона с воронихою". Сколько ни уговаривал его корабельщик, никак не мог удержать. "Ну, ступай, – говорит, – да если что недоброе случится – на себя пеняй!" Пришёл Вася во дворец, сказал королю и велел открыть то самое окно, возле которого воронье летало. Послушал птичьего крику и говорит королю: "Ваше величество, сами видите, что летают здесь трое: ворон, жена его ворониха и сын их воронёнок; ворон с воронихою спорят, кому принадлежит сын – отцу или матери, и просят рассудить их.

Ваше величество! Скажите, кому принадлежит сын?" Король говорит: "Отцу". Только изрёк король это слово, ворон с воронёнком полетели вправо, а ворониха влево.

После того король взял мальчика к себе, и жил он при нём в большой милости и чести; вырос и стал молодец молодцом, женился на королевне и взял в приданое полцарства. Вздумалось ему как-то поездить по разным местам, по чужим землям, людей посмотреть и себя показать; собрался и поехал странствовать. В одном городе остановился он ночевать; переночевал, встал поутру и велит, чтоб подали ему умываться. Хозяин принёс ему воду, а хозяйка подала полотенце; поразговорился с ними королевич и узнал, что то были отец его и мать, заплакал от радости и упал к ногам родительским; а после взял их с собою в город Хвалынск, и стали они вместе жить-поживать да добра наживать.

В странствиях по царствам вселенной Василия сопровождает родительская семеюшка: купец с купчихою в Яви, корабельщик в Нави и король в Прави. Шестилеток знает навий язык, потому и ведает, о чём соловей поёт. Да только он не сказывал об этом родителям. Когда же Василий поведал отцу с матерью о содержании жалобной песни соловья, те изгнали сына из дома. В синем море малыша подобрал и усыновил корабельщик (былина "Садко" тоже называет корабельщиками странников по сине морю). Шестилеток несколько раз по птичьим голосам определял надвигающиеся напасти и предупреждал корабельщика о буре. Здесь буря – это первородное начало или ветер из божьих уст.

Юнец по своей воле ушёл в вечность города Хвалынска (в Правь). Сколько ни уговаривал его корабельщик, никак не мог удержать. Василий на дворе Прави вырос и стал молодец молодцом. Вздумалось ему как-то поездить по разным местам. Собрался и поехал странствовать. Его путь из вечности вселенной (из Прави) проходил через ночь вселенной (через Навь), там он и переночевал. На следующий день вселенной он встал поутру, т.е. оказался в Яви, где и повстречался с родителями (купцом с купчихой). Василий после взял их с собою в город Хвалынск, и стали они вместе жить-поживать да добра наживать. Встреча с родительской семеюшкой – величайшая благодать, она озаряет душу Василия радостью – он даже заплакал. Такая встреча дарит слёзы счастья, это отмечали Пришвин, Гильфердинг и многие другие слушатели славутных песен.

В сказке божественное величество предстаёт в образе короля. Хвалынский дворец – это дом вечности, при нём и жил шестилеток в большой милости и чести. Глядя из окошечка вечной обители, его величество ведает, кому принадлежит воронёнок. И Василий, как житель вечности, тоже знает, о чём соловей распевает, о чём ворон с воронихой спорят.

Небылица поведала, когда родилась ночь вселенной (Навь), тогда и раздался первый звук-слово: "Дед заорал, а я заголосил". Поэтому шестилеток, чтобы узнать, о чём кричат вороны, прежде открыл кутисе окошечко дома Прави, тут-то он и услышал о происходящем в Нави. Навьи жители называют язык знаний – человеческим, а жители Яви именуют его птичьим (потому что им владеет душа-птиченька человека). Он и является искомым метафизическим языком, о котором писал Пушкин 1822 году Вяземскому.

Юные разумеют язык жителей вселенной (птиц, зверей, бабы-Яги, Лешего и др.). А кто знает этот язык (например, как герои сказок "Златопряхи", "Охотник и его жена", "Язык змей"), тому открываются чудеса мироздания. Фольклор многократно напоминает, что душа в ночи вселенной понимает язык навьих жителей, а те разумеют странницу из Яви. Душа воплощённого человека, путешествуя в сновидениях, неразрывно связана с ночью и вечностью вселенной, и совсем не имеет значения, знает ли об этом его плоть.