Зачем «средний класс» зовут на баррикады

В последнее время в т.н. либеральных СМИ появились публикации, суть которых сводится к обвинению российского среднего класса в недостаточной радикальности и неготовности совершать революции. Вот под красноречивым заголовком «Вопреки трендам» автор пишет о том, что в то время как во всём мире средний класс выходит на площади свергать диктаторов, российские «недовольные горожане» этого не делают: «Практически полное отсутствие упоминаний России в многочисленных публикациях докладов и статей о сегодняшнем глобальном восстании среднего класса и прогнозах развития тренда можно объяснить тем, что либо исследователи не видят у нас никакого среднего класса, либо они считают его просто спящим».

Автор стыдит целевую аудиторию — вот, мол, и коррупция, и отчуждение от правящей политической элиты, и «кланово-капиталистический» режим, в котором экономические возможности в значительной степени зависят от политических связей, и «озвученные уже намерения отменить плоскую шкалу» (которые якобы ведут к уничтожению среднего класса — при том, что во всех европейских странах, где средний класс и правда жил до последнего времени в социально-ориентированном государстве, шкала как раз резко прогрессивная, что и считается залогом процветания и социальных гарантий) — одним словом, все условия в наличии, а площади Тахрир на Манежной всё никак нету. «Но пока угроза реального падения доходов представителей среднего класса не стала фатальной, а коррупция, отчуждённость от элит и тому подобные явления ещё не вызывают особой аллергии. Словом, российский средний класс может позволить себе продолжить политический сон», — с укором обращается к ним данный автор.

Но апофеозом, несомненно, стало интервью Алексея Навального журналу «Афиша», которое выйдет 26 июля, но уже опубликовано в Интернете. Под заголовком «Ребята, это вы сделали так, что я один». Беседует с Навальным Юрий Сапрыкин, шеф-редактор «Афиши», который как бы полемизирует от лица рядовых «хипстеров». Причем говорит вещи весьма занятные.

Что для недовольных властью людей часто ближе позиция «отойди в сторону», нежели активная революционная борьба: «Как будто я что-то должен людям, которых сажают, или даже своей совести, и я этого не додал». Что в принципе даже во власти, вроде бы, есть чиновники, которые что-то полезное для городской инфраструктуры делают. Что есть люди, которым просто не до революций: «Бургеры и лавочки — это очень узкий слой наших фейсбучных друзей. Они действительно могут выбирать — заниматься лавочками или заниматься политикой. Но за ними есть гигантский слой людей, которые погрязли в житейских проблемах, которые с огромным трудом зарабатывают себе на хлеб. И когда, вдруг достучавшись до него, мы орём: «Ребята, вы чего там херней занимаетесь? А ну, быстро печатать газету», это не вызывает у них ничего, кроме раздражения». И главное — спрашивает Навального про ответственность. «Оттого, что мы вышли на Болотную и пришли ещё, несколько десятков людей сейчас укатают на длительный срок. Вот один процент смотрит на это и думает: «А точно в следующий раз нужно к суду идти? А не будет хуже?» Не мне хуже, а тому, кто в суде». И что некоторые вообще предпочитают эмигрировать, если им совсем всё не нравится.

Навальный на это отвечает в том смысле, что все — трусы. «Что у вас руки-то опустились? Где у вас, покажите мне, гири на ногах? Где кандалы-то ваши?» «Никто не имеет права сейчас сказать: «У меня такая плохая жизнь, у меня три ребенка, я ухаживаю за бабушками, поэтому мне наплевать на политику»». «Типичная трусость, которую все пытаются замотать в дизайн некоего рационального размышления о полезности или вреде», «говорить о том, что каждый, кто идет на митинг, в опасности, нельзя. Мы придумали какую-то ерунду: нас всех побьют и посадят. Убить и посадить всех невозможно». И призывает посильно участвовать.

Про «убить и посадить», кстати говоря, хочется сделать вот такую ремарку. Недавно американский колумнист журнала Forbes Марк Адоманис написал статью «Забытая карательная акция: все забыли, что Ельцин расстрелял своих противников танками и артиллерией», в которой отмечает, что истерия западных СМИ по поводу жестокости тоталитарной российской власти выглядит несколько странно, с учетом того, что вообще это Ельцин, а не Путинстрелял в свой народ.

А еще господин Адоманис однажды проанализировал российскую статистику доходов населения и написал в Forbes о том, что «российский средний класс — это не то, что вы можете подумать», где объяснил, что не стоит смешивать понятие «средний класс» с социальной группой, скорее относящейся к его верхней, высокодоходной части или городскими представителями «креативного класса» и богемы, которые оппозиционно настроены.

Статистика Росстата очень проста — доход на человека в семье более 1000 евро в месяц имеют в России лишь 10% населения. Включая всех олигархов, бизнесменов и просто хорошо оплачиваемых специалистов в мегаполисах. Очевидно, что реальный средний класс в России, а не в Москве — это несколько другие люди. Иначе и возникают совершенно удивительные сентенции о том, что среднего класса в России 10%. А остальные 90% записывают в бедняки, при том, что из них более половины живут далеко не в бедности.

Имея доход от 500 до 1000 евро на человека в семье, что вполне позволяет в регионах вести пусть не шикарную, но вполне обычную обывательскую жизнь, с покупками в супермаркетах, отпуском и даже автомобилем. И таких в России — вовсе не 10%, а 40%.

И, как показывают соцопросы в регионах, население в большей степени волнует экономическая нестабильность, бедность, рост цен, проблемы ЖКХ. Естественно, коррупция. Но не идея политических протестов. Об этом, например, говорится даже в недавнем докладе Центра стратегических разработок отнюдь не лояльному власти Комитету Гражданских инициатив — да, люди готовы в регионах и к протестным акциям — но по экономическим причинам. Как показали события последних недель — ещё и по этническим. Говорится в докладе и о росте спроса на демократию в регионах. Но что под этим понимается?

Чтобы разобраться, можно обратить внимание на ещё один недавно опубликованный доклад — Институт социологии РАН представил самое масштабное за последние 20 лет исследование бедности в России. Бедных много — четверть населения. Эти люди считают современную Россию несправедливой, разделённой на богатых и бедных, тех, у кого нет ничего, и тех, кому «всё можно».

При этом вот что говорят авторы исследования об отношении бедных к власти: «При всей остроте переживаний россияне, балансирующие на грани бедности, не высказывают стремления что-то менять своими усилиями «до основанья, а затем…». Они жаждут не перемен, а стабильности (так говорили почти три четверти из них — 71%). Сторонников перемен среди бедных даже меньше, чем в среднем по стране».«Главное, чего хотят небогатые россияне, — чтобы государство строило свою политику по принципу «общего блага», чтобы у людей были равные шансы и возможности, а «социальные лифты» не застревали между этажами». «Россияне доверяют президенту страны, хоть и высказывают в адрес властных структур немало критических замечаний — особенно по поводу коррупции и работы правоохранительных структур. Но даже среди бедных 63% поддерживают нынешнюю власть, хотя и оценивают ситуацию в экономике и социальной сфере со знаком минус».

Вывод тут очень простой. Реальный средний класс и небогатые россияне действительно предъявляют запрос на перемены — ждут, когда власть займётся решением насущных вопросов. Даже в не любящем власть богатом среднем классе мегаполисов желания участвовать в радикальных акциях протеста, когда предполагаются уже не ленточки, а драки с полицией, кровь, аресты и прочие атрибуты настоящих, а не фейсбучных революций, — тоже нет. Хотя эта социальная группа консерваторам-патриотам малосимпатична, но и демонизировать её не надо. Не любить власть, критиковать её, поддерживать либеральные партии, ратовать за свои ценности или даже эмигрировать, раз уж совсем невмоготу здесь дальше жить — у любого на это есть полное право.

Но этого, как мы видим, тем, кто «виноватит» граждан за неготовность идти на баррикады, мало. Мало критики, мало интеллигентского недовольства и даже мирных митингов тоже мало. Нужна только иррациональная ненависть. Которую они и будут любыми способами в обществе разогревать, чтобы, при всех мантрах о мирном протесте — если повезёт — таки трансформировать его в реальное насилие. Впрочем, это вовсе не новый метод, и вовсе не Навальный, и даже не Джин Шарп его изобрели. Дедушка пропаганды и пиара Уолтер Липпманн еще в 1927 г. писал: «На толпу нужно влиять, усиливая чувства. Сужать выбор до нескольких вариантов. Отделить идеи от эмоциональных символов».

Одним словом, «Голосуй сердцем!». Версия 2.0…

P.S. Виктора Мараховского

К сказанному коллегой хотелось бы добавить несколько слов. Мы уже неоднократно писали, что само по себе понятие «среднего класса» не имеет самостоятельного содержания — то есть в разных странах в разные эпохи может означать что угодно. От «тех, у кого есть собственность, образование и накопления» до «тех, у кого есть крыша над головой, ежедневное питание и работа». И даже «тех, кто пользуется наиболее современными гаджетами и находится в курсе основных трендов». То есть «средний класс» — это бродячая торговая марка, наклеиваемая то стихийно, то произвольно на разные группы граждан.

Именно из-за своей нечёткости и расплывчатости, кажется, «средний класс» и пользуется таким непреходящим спросом у разного рода политтехнологов. Управлять реальной социальной группой, которая действительно существует и имеет общие интересы, можно лишь в узких рамках этих самых интересов: такая группа неизбежно осознаёт, что ей надо. И, как следствие — всякое «призыводство» политтехнологов на нее не действует.

Создание же социальной группы-симулякра, с нуля выдуманной на коленке, позволяет организовать нечто вроде псевдо-религиозной общины: её члены будут верить в то, что принадлежат к особому кругу, просто по факту принятия ряда догм. Соответственно и «классовые интересы» им можно будет навязывать, не встречая особого сопротивления — если уж человек согласился считать себя частью не существующей в реальности общности, то и общий интерес, за отсутствием такового в реальности, он не осознает, а вызубрит с чужих слов.

Тот факт, что в России с этим симулякростроением пока не ладится, говорит о том, что большинство граждан всё же предпочитают решать свои проблемы и задачи в реальности. Во всяком случае, пока.