Эдуард Лимонов о супершпионе в средневековом государстве

Жили мы себе неторопливо и мирно в нашем допотопном полицейском государстве...

Хитрили и врали, и подворовывали вельможи, бледнел от злости иной раз Правитель, депутаты придумывали злые и глупые мелкие закончики, судьи судили кое-как, оппозиция, как водится, жаловалась на свою власть иностранным государствам...


Как вдруг случилось всеобщее неудобство, как к нам вздумал прилететь и прилетел молодой иностранец...


До этого к нам уже забежал один иностранец, старый жирный актёр из Франции, но тот скорее доставил власти удовольствие, оппозиции – поводы для шуток и издевательств.


А в этот раз прилетел молодой, серьёзный, можно сказать драматический человек. Серьёзный шпион, спасающий мир, и в процессе спасения принявший нас за другую страну.


Существует подзабытое стихотворение поэта Некрасова, ставшее народной песней:


«Ой, беда приключилася страшная,

Мы такой не видали вовек,

Как у нас, голова бесшабашная,

Застрелился чужой человек...»


Именно такая песенная беда с нами и приключилась. У нас ещё не застрелился, но уже четыре недели как приземлился чужой человек, бесшабашная голова. И живёт у нас в аэропорту Шереметьево, в кафе питается и в простынях спит.

И никуда его не сбагришь.

И государство, где он раньше жил и служил, на нас покрикивает и стращает.


Наш Правитель уже два раза высказывался об одном и том же. Волнуясь оба раза, Правитель предупредил бесшабашную голову, чтобы тот обязался не хулить государство, где он раньше жил и служил, и из которого убежал, и секретов его не выдавать.


Чужой молодой человек смирно всякий раз ответствовал, что выдавать не станет и от хулы воздержится.


Невзирая на обещания его, никто им не занимается, и живёт он всё же по-прежнему в глубине аэропорта Шереметьево, и в Россию бесшабашную голову, чужого человека, не выпускают.


На днях, отчаявшись тем, что сидит он на самом деле в Шереметьевской тюрьме, созвал он к себе троих правозащитничков из именитых организаций, троих адвокатов самой высокой пробы, троих госслужащих бояр да троих чиновников, и сообщил, что страшно желает вырваться из железной комнатки без окон без дверей в Шереметьево, просит, чтоб его выпустили в Россию, где он не задержится, а уберётся отсюда, как только найдёт способ убраться.

И дал ещё раз торжественное обещание не хулить своё хмурое государство, где раньше жил и служил, и от которого он мир спасает.


Делать нечего, послали ему боярина Кучерену. Чтоб научил прошение писать о временном убежище.

Кучерена весь извёлся с бесшабашным молодым иностранцем, и учит его в настоящее время нашим сложным законам о предоставлении убежища иностранцам.

Молодому гостю невдомёк, что у нас три категории убежища и шестьдесят шесть оттенков.


Дело движется медленно, говорит Кучерена, но они там скрипят перьями и, бог дал, прошение составили. Теперь, вроде, оно пошло по инстанциям. Ну, каким, каким, какие ещё в гоголевскую юность сложились, таким. А потом три месяца ожидать нужно будет. Таковы законы нашего неспешного средневекового и полицейского государства.


Что я хочу в такой утрированной форме стилизованной притчи сообщить существенного.


А то, что мы трагически смешны как государство в этом контексте.

Нелепы. Выглядим отвратительно.


Сноуден, персонаж XXI века, супершпион, выгодный нам, Супермэн, Бэтмэн своего времени, слушает дремучего боярина Кучерену, пальцы у него в чернилах от написания гусиным пером прошения Правителю.


А Правитель нервничает в своём Ново-Огарёво или где он там, под Сочи, вот свалилась беда, нежданно-негаданно, иностранец попросил убежища, жили себе, горя не знали... Надо же, как не повезло нам, батюшки-светы... Сам Обама давече звонил и гневаться изволил. Правитель бегает по тропинкам Ново-Огарёво злой-презлой.


«Необходимо ожидать три месяца», – глубокомысленно изрёк глава Миграционной службы с подходяще старинной фамилией Ромодановский.


Бояре, вы чего, он что, мигрировать сюда приехал, улицы подметать гастарбайтером, траву косить на московских говногазонах?

Парень с тучей секретов к нам попал, а вы ему свои средневековые прелести показываете.


Ой, российская власть, ой государство, ой бояре!

Дурдом.

Дурдом.

 Дурдом.

Что уж он о нас напишет, когда вырвется от нас, наконец, к латиноамериканцам.

Де Кюстин покажется панегириком.

Дурдом

Римский сенатор Катон заканчивал все свои речи ВНЕ ЗАВИСИМОСТИ ОТ СОДЕРЖАНИЯ фразой: «Кроме того, я думаю, что Карфаген должен быть разрушен». По его примеру ВО ВСЕХ СТАТЬЯХ заявляю, что всем бывшим советским республикам требуется: ПРЕЖДЕ ВСЕГО 1. Конфедерация с республиками бывшего СССР со столицей в Киеве, А ТАК ЖЕ 2. Индустриализация 3. Справедливость.

Подробности:

http://maxpark.com/community/4572/content/1427398

.