Новозаветное учение о семье

Брошеные жёны, брошеные дети... Нежелание заводить семью, однополые связи... Вроде бы это результат светского пути общества, всё дальше уходящего от религии. Но присмотримся к самой религии, не противоречит ли она природе семейных отношений? Не призывает ли отказаться от традиционных приоритетов человеческого рода - его выживания и продолжения?

 В древних обществах бесчадие считалась наказанием за греховность супругов. Её стыдились. Так, в Иерусалимском храме была отклонена жертва, принесённая будущим отцом Девы Марии: "зачем ты прежде других желаешь принести дары свои Богу? ты не достоин этого, как бесплодный" (Сказания о земной жизни пресв. Богородицы). Древнегреческий миф о Ниобе, хваставшей многочисленностью своего потомства перед богиней, имевшей всего двоих детей, отражает понятия античного мира о женской плодовитости.

А что мы находим в Новом Завете? "Блаженны неплодлные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие!" (Лк.23:29). Дело в том, что христианский "Господь", видимо, слышавший какие-то "откровения" о скором разорении Иерусалима, в своих проповедях совмещал это событие с будущим концом света (Лк.21:20-36; Мф.24), и предупреждал: "Горе же беременным и питающим сосцами в те дни". И ученики ждали его второго пришествия, ибо "это время близко" и "не прейдет род сей, как всё это будет". Вероятно поэтому и ап. Павел в главе 7 послания первого Коринфянам учил, что лучше не вступать  в брак - ни мужчинам, ни женщинам, ибо это приводит к "скорбям по плоти" - кроме тех, кто "не могут воздержаться". "Лучше вступить в брак, чем разжигаться".

Такие поучения впоследствии привели особенно героических подвижников к отшельничеству, а затем и к массовому уходу в монастыри. Тем более, что в Евангелии есть и прямой намёк на посвящение себя Богу: "есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит". Конечно, в монахи уходили по разным причинам. В общежительных монастырях часто появлялись люди, которым просто негде и неначто было жить. Приходили и приходят сейчас с малыми детьми, которые  воспитываются в монастыре и потом принимают постриг, не размышляя даже о замужестве и мирской жизни.

Кроме того, иноческое состояние пользуется большим уважением в среде верующих, что повышает и самооценку человека. Особенно в этом нуждаются женщины, не избалованные вниманием мужского пола или по какому-то нездоровью тела и духа не решающиеся вступить в брак. Некоторые видят сны или видения, в которых им является божественный Жених Иисус Христос - как например, будущей настоятельнице Леушинской обители иг.Таисии или скромной малограмотной монахине Анании, моей знакомой. Таисия видела "жениха" ещё в детстве, во снах. Святая Екатерина - тоже во сне обручилась с ним, но уже во взрослом возрасте. А м.Анания -  уже за 40, прямо на улице, среди ничего не заметивших прохожих. "Господь" явился перед ней и сказал: "спасайся скоро!", - и исчез. Тогда она стала ходить в церковь и лет в 60 постриглась, по благословению старца. И до глубокой старости была уверена, что "Господь" где-то рядом с ней всегда, и это давало ей силы терпеть житейские трудности.

Монахам мужчинам чаще является Пречистая Дева - Сергию Радонежскому и Серафиму Саровскому, Косме Маюмскому - автору "Достойно есть..." и Силуану Афонскому - продолжателю учения Никодима Святогорца о взаимной любви с Богом.

Специальными практиками монахи тщатся вызвать в себе это сладостное чувство. И оно приходит - на миг, но этот миг составляет смысл их жизни. Все они надеются, что навсегда соединятся с Богом или Богородицей после своей смерти.

А что же предлагается простым смертным? Если монахи - существа высшего порядка, схимники - и вовсе равноангельные, то простым смертным остаётся только терпеть собственное несовершенство, совокупляясь с женой по строго определённым дням (не под среду и пятницу, не под воскресенье и праздники, и не в посту). При этом категорически запрещаются любые контрацептивы и предохранение. Секс может иметь место только ради деторождения. Женщина "спасает свою душу" болезненными родами. А если детей не планируешь - то и не спи с ней. В старые добрые времена так и поступали. Мужчины посещали публичные дома, а жёны страдали различными неврозами. Потому что природа - она требует своё.

 Но всё-таки дети рождались, и в большом количестве - если женщина не умирала от родов. Как же относиться к ним? Сердце подсказывает: их надо любить. Однако Священное Писание и тут вмешивается в естественные отношения: "если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, И ЖЕНЫ И ДЕТЕЙ, и братьев и сестер, и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником  (Лк.14:26). И вообще - "враги человеку - домашние его" (Мф.10:36). Значит, семейных ценностей в христианстве - ноль. Семья - обуза, и всё. Можно, как апостолы, бросить семьи и детей и шататься по свету вслед за каким-нибудь гуру. Можно и бросить мужей, прихватив с собой их деньжат - как Иоанна, жена Хузы, и Мария Клеопова.

Какой пример подаёт христианам сам их "Господь"? Нигде не сказано, был ли он женат. Думается, что если бы был, то  не "лобзал уста" Марии Магдалины при всём честном народе, вызывая ревность и возмущение учеников (Фил.5:3; Магд.38-41). А если она была его женой, то ученики воспринимали бы их отношения как должное.

К матери и братьям "Господь" относился подчёркнуто холодно. Когда те пришли к дому, где он проповедовал - не пустил их внутрь: "кто матерь моя? и кто братья мои? И, указав рукою своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои" (Мф.12:46-50). Зато был ученик, которого он особенно "любил", и который за трапезой "возлежал у груди Иисуса" (Ин.13:23). Непонятно, почему после такого возлежания некий "юноша, завернувшись по НАГОМУ телу в покрывало, следовал за Ним"? А перед тем, как совсем уйти от евреев, Иисус пригласил Петра и того же ученика к себе на квартиру, предварительно удостоверившись, что Петр его "любит больше", чем другие (Ин.21:15-22).

Из всего вышесказанного следует сделать вывод, что среди христианских ценностей семейных нет. Семья и дети понимаются этим учением как нечто безрадостное и лишнее. Поэтому не удивительно, что с веками, прошедшими от времени Крещения Руси и европейских народов, дохристианские взгляды на важность и ценность института семьи основательно притупились, и мотивации к браку и рождению детей больше нет.  Как бы ни старались некоторые православные связать многодетность со своей религией.