Этапы Навального

Ленинский районный суд Кирова признал виновным самого известного оппозиционера по делу о хищении у «Кировлеса»

 Всё будет нормально.

 Летом садиться лучше. Сумка с поклажей небольшая, сам идёшь налегке, да и настроение, в конце концов, повеселей, чем если бы ехать в лагерь зимой, «по-холоднячку». Правда, в столыпинах, на пересылках и карантине жарковато. Но зато, при удачном переезде и после всех необходимых процессуальных процедур, никто не помешает новичку выйти «на воздушок» позагорать. Дубаки на это смотрят нормально – по жаре намеренно морить зэка в бараках никто не будет – пусть греются себе на солнышке, лишь бы дисциплинка не хромала. Благо, сейчас «воровская, блатная тема» чуть приглушена – первоходы сидят с первоходами – так что при вдумчивом и аккуратном отношении с окружающим «миром грёз» можно устроиться вполне приемлемо. А через полгодика-год пора будет задуматься и о тёпленьком месте типа складика, кухоньки или больнички. Ну, это уже на выбор арестанта. Хотя о складике я упомянул неслучайно. Просто там поболее возможности заняться «любимым делом», – а оно, как известно, у каждого своё, особенно «там».

 …Не слишком усердно плавая в политических перипетиях, не однажды слышал мнения, мол, нынешнему политическому бойцу необходимо пройти тюремную школу выживания. Такая настала пора… Человек, стойко выдержавший подобное, на воле приобретёт в два, три раза больше приверженцев его стратегии борьбы за власть. А что происходит не что иное, как борьба, война за власть, никто не сомневается.

 Все последние сообщения о «процессе Навального», о «погрустневшем и посеревшем» вдруг к окончанию графика заседаний судье Блинове красноречиво говорили: «Дорогой Алексей Анатольевич, надо взять волю в кулак и собирать путевую торбу, готовясь к дальней дороге по Вятлагу». От тюрьмы да от сумы…

 Помнится, в приснопамятные 90-е, когда все мы посильно принимали участие в экономическом возрождении родины, то, бывало, часто судились с разного рода мошенниками по поводу «неправомерного отъёма денег», «незаконного предпринимательства», всяческих «преднамеренных банкротств» и т.д.

Государство тогда погрязло в «экономическом беспределе», немыслимой коррупции, бандитизме. Знаем, как в те времена заносили требуемые суммы денег нашим высокочтимым судьям, тем самым ратуя за исполнение правдивого приговора (в свою сторону).

 Это был «нижний» уровень бизнеса, воюющего за суммы, равные паре-тройке автомобилей или трёхкомнатной квартире. Нет смысла рассказывать о «больших» деньгах. Решения принимались не в арбитражах, а в саунах и кабаках, охраняемых доблестной милицией.

 Прошли годы. Немногое изменилось в «мелком» бизнесе, несильно изменился бизнес «большой», разве что преданней прильнул небритой щекой к госкормушкам в виде наших общих с вами нефти и газа. Несильно модифицировался российский синедрион – ведь там сегодня трудятся люди, начинавшие свой путь в 90-х. Бывшие бравые опера и начальники «убойных» отделов, кто поумней, выучились заочно по второму разу, надели мантии и сидят себе припеваючи на зарплатах, которые простым ментам не снятся даже в отпускном запое.

 Корпят там, в лавровых зарослях ареопага, и маменькины детки, чего скрывать, – суд, так же как и правительство РФ, не лишён клановости и кумовства. И вот такая «мамка», прожившая, скажем, в вятском храме Фемиды полжизни, там же ставшая бабушкой, её «детёныш» и «детёныш детёныша» – все в красивых чёрных мантиях – куда ж они денутся из крепких московских рук, а?

 Так что, Алексей Анатольевич, будь мужиком и не переживай. Срок пройдёт быстро, с твоими-то возможностями. Но освободишься ты уже не простым сетевым блогером, о котором в той же Вятке слышали лишь продвинутые активисты из подворотни, а лидером новой России, о которой мы все, и я в том числе, немолодой уже человек, устали мечтать. Дай-то Бог.

 …Либо оттуда выйдет измаявшийся серый арестант с искромсанными цингой дёснами, забивший на всё и всех, какими, в общем-то, оттуда в основном и выходят. Ничего вокруг себя не замечая, никого не видя, словно сослепу, – и плюя с высокой башни на оставшиеся годы вольной жизни, на всех нас и на страну, теряющую «за забором» даже намёк на какой-либо малейший пафос слова Свобода.

 Держись, брат.