Нельсон Мандела и сионизм

Однажды Мандела написал, что евреи, по его опыту, черезвычайно чувствительны в национальном вопросе именно в силу своей собственной истории.

 

За прошедшие несколько недель было немало высказываний о наследии  бывшего президента ЮАР Нельсона Манделы, который сейчас находится в критическом состоянии. А в скором времени можно ожидать, что вспыхнут горячие споры о его истинных взглядах на Израиль и Ближний Восток.

Мы не должны недооценивать значимость таких споров. Мандела вошёл в пантеон знаковых фигур XX века, которые оказали выдающееся влияния на ход мировых событий.

В 40-е многие британцы могли бы вам точно сказать, где они были, когда перед Палатой общин Черчилль произносил свою знаменитую речь «Кровь, пот и слёзы» ("Blood, Sweat and Tears"); в 60-е было тяжело найти американца, который не смог бы вспомнить, где он находился, когда в новостях было объявлено об убийстве Кеннеди; а в 90-е, по-видимому, по крайней мере для меня, каждый мог бы вспомнить, что он или она делали, когда мир узнал, что после 27 лет заключения в южно-африканской тюрьме Мандела был освобождён.

Я, конечно же, помню, где я был 11 февраля 1990 года, когда Мандела наконец-то вышел из тюрьмы. Вместе с тысячами других я стоял у ворот южно-африканского посольства в Лондоне - внушительного здания на восточной стороне Трафальгарской площади. Ещё юношей я стал постоянным участником митингов и акций протеста возле посольства, требуя освобождения Манделы. Я всё ещё могу слышать радостный рёв толпы, собравшейся вокруг меня и праздновавшей конец заключения Манделы режимом апартеида.

Пока мой рассказ не стал чрезмерно слащавым, я должен добавить, что не все противники апартеида были последовательными сторонниками демократии в каком-то ином месте мира. Откровенно говоря, многие из протестующих вокруг меня были ярыми сталинистами. Они чётко представляли чудовищность апартеида, но только они и были достаточно счастливы, чтобы заодно простить жестокие преступления Советского Союза и подчинённых ему государств.

Это подводит нас к вопросу о политическом наследии Манделы. Со стороны левых нет недостатка в избитых пошлостях об искренней приверженности Манделы к межнациональной терпимости, терпеливым переговорам и гражданскому неповиновению перед лицом несправедливости. Равным образом, многие из правых точно припомнят, что Африканский национальный конгресс (АНК) Манделы тесно сотрудничал с Советским Союзом, а также массой организаций несомненно террористического толка, таких как Организация освобождения Палестины (ООП), которая выставляет себя как «освободительное движение».

Всё же, Мандела не был ортодоксальным левым. В своей автобиографии он рассматривает вопрос о том, как сильно на него повлияла Атлантическая хартия 1941 года, программный документ, созданный на основе видения Черчиллем и Рузвельтом послевоенного порядка, в котором будет править свобода, страх и нужда  исчезнут, а самоуправление станет главным принципом.

В другом месте книги, он озаботился тем, чтобы отделить описываемый им африканский национализм от коммунистических убеждений, которые преобладали среди тех, с кем он работал; его понимание национализма имеет близкое сходство с национальными движениями, которые появились в Европе в конце XIX века, в том числе с сионизмом.

Последнее особенно важно, поскольку существует широко распространённое заблуждение, что Мандела был противником сионизма в Израиле. Отчасти, это вызвано злополучным письмом, связывающим Израиль с апартеидом, предположительно написанное Манделой и разошедшееся в Интернете (на самом деле, истинным автором являлся палестинский активист по имени Арьян Эль Фасед  (Arjan el Fassed). Но также верно и то, что в условиях холодной войны того времени среди главных союзников АНК наряду с СССР были арабские страны, а также диктаторы стран третьего мира, такие как Ахмед Бен Белла (Ahmed Ben Bella) в Алжире и Гамаль Абдель Нассер (Gamal Abdel Nasser) в Египте. Дополнительную путаницу вносит желание некоторых товарищей Манделы, например архиепископа Десмонда Туту  (Desmond Tutu), поделиться южно-африканским правом на слово «апартеид» с палестинцами.

Но тем активистам, которые хотят приравнять палестинское дело XXI века к движениям, противостоявшим южно-африканскому апартеиду в XX веке, будет, честно говоря, весьма затруднительно сослаться на Манделу. Часто в своих мемуарах Мандела благожелательно отзывается о евреях и даже об Израиле. Он вспоминает, что многое о партизанской войне он узнал не от Фиделя Кастро, а от Артура Голдрейха( Arthur Goldreich), южно-африканского еврея, воевавшего в составе Пальмаха в ходе Израильской войны за независимость. Также он упоминал случай, когда единственной авиакомпанией, согласившейся переправить его друга,Вальтера Сисулу (Walter Sisulu), в Европу  без паспорта была израильская El Al. А это опровергает последний довод в пользу приравнивания израильской демократии к апартеиду.

Однажды Мандела написал, что евреи, по его опыту, чрезвычайно чувствительны в национальном вопросе именно в силу своей собственной истории. Но несомненно и сходство между южно-африканскими неграми, страдавшими под гнётом расистского правительства, и евреями, жившими под вражеской властью не еврейскийх руководителей

Мандела считал, что африканцы сами должны взять судьбу в свои руки. Так же и основатели сионизма не хотели ничего иного для евреев.

К сожалению, ничто из выше сказанного не удержит современных приверженцев бойкотирования, дивестиций и санкций от того, чтобы не причислить Нельсона Манделу к своим сторонникам. Но правду не утаишь. На самом деле, многогранное наследие Манделы не принадлежит ни к одному из политических течений - и это ещё одна причина, чтобы

восхищаться им.

Автор: Бен Коэн