Картинки из прошлого. Петух.

На модерации Отложенный

Для того, чтобы мы, я и две сестры, росли сытыми и здоровыми, родители держали и кур, и свинью, и корову. Корову пришлось зарезать. Она объелась картошки, забытой в её яслях. Несмотря на все старания её вылечить, она продолжала болеть, стала совсем мало давать молока и ветеринар вынес ей приговор.
Правда, у нас ещё оставалось с десяток кур во главе с красавцем петухом. Этот вояка без драки никого близко к курятнику не подпускал, а сам, постоянно устраивал набеги в соседские дворы, где насильничал тамошних кур, предварительно в кровь отдубасив тамошних петухов.
У него был приличный клюв с большими толстыми серьгами под ним, громадный, всегда торчащий кроваво- красный гребешок, выпуклые, всегда бешеные глаза. Шея у него была жёлтая, с золотым отливом, туловище в черных с сизым отливом перьях. Но главным его украшением был густой, чёрный, с серповидными перьями хвост. Это был не хвост, а хвостище. Да и сам он был гвардейского роста. А уж как он кукарекал, так это прямо Иерихонова труба. Ночью и утром он был запевалой петушиного хора. И надо было видеть, как он выгибал от напряжения шею, таращил выпуклые глаза и широко раззевал клюв с дрожащим языком, когда орал днём.
Сестрёнки боялись подходить к курятнику. Кормить кур мама посылала меня. У меня с петухом было состояние перманентной войны. Как только я приближался курятнику с кормом или затем, чтобы яйца собрать из гнёзд, петух, где бы он ни был, даже не видя меня, выскакивал откуда ни возьмись, встречал меня на дальних подступах к курятнику и кидался на меня, выставив вперёд когтистые лапы со шпорами сантиметра по четыре.
Если я не успевал приготовиться к обороне, то он, вцепившись в штаны своими когтищами, начинал больно долбить колено клювом.

Я не церемонясь хватал его за шею, стараясь не помять перьев,и отшвыривал подальше. Помогая себе крыльями, он приземлялся на ноги и тут же снова бросался на меня. Я встречал его пинком в грудь и закрывался в курятнике.
Но однажды он меня всё-таки подкараулил. Пошёл я кормить кур. Курятник был пустой. Странное дело - петуха не было. Я думал, что он в очередном набеге по соседским дворам. Вхожу в курятник. В нём темновато, тем более после солнечной улицы. Наклоняюсь я над корытцем, чтобы насыпать корм. Вдруг с насеста слетает этот басурман, вцепляется мне в загривок и начинает долбить меня своим кайлом в затылок.
С трудом дотянувшись до его лап, с грехом пополам оторвав когти от куртки, я, основательно разозлившись, швыряю его в угол. Он ловко приземляется на ноги, разворачивается и опять бросается на меня. Я его встречаю пинком. Он отлетает опять в угол, но тут же снова бросается в атаку. Можно было конечно удрать, закрыв этого балбеса в курятнике. Но тут уж дело на принцип пошло.
Курятник был собран из тонких кривых жердей, неплотно прилегающих друг к другу. Около двери я увидел вилы с обрубленными остриями - для уборки коровника. Я схватил эти вилы и, когда одуревший от злости петух снова ринулся на меня, я пропустил его горло между зубцами вил, поднял его за голову, как чугун ухватом, пронёс его с метр и сунул вилы в щель между жердями. Но и в этом положении, не доставая до земли ногами, он продолжал трепыхаться, стараясь протащить голову между прутками вил. Только минут через пять он выдохся и затих. Тогда я быстро вытащил вилы, шеметом выскочил из курятника и закрыл дверь.
Вот и говори после этого, что все куриные глупые. Этот вояка ведь как грамотно засаду устроил!