Реинкарнация (обзор источников)

Древняя Греция

Среди древнегреческих философов, которые верили в переселение душ или учили его доктрине, наиболее известны Пифагор, Сократ и Платон. Как отмечает

Цицерон, о бессмертии души первым стал учить Ферекид Сиросский (VI век до н. э.). Очевидно, нужно отличать его взгляды от изложенных у Гомера представлений народной религии, согласно которым душа попадает после смерти в Аид, но в новое тело не возвращается. В различных древних источниках утверждают, что Пифагор говорил о том, что мог помнить свои прошлые жизни (Эфалида и Евфорба). В античности связь между пифагорейской философией и реинкарнацией являлась общепризнанной.

О себе Эмпедокл говорил: "Некогда я уже был мальчиком и девочкой, кустом, птицей и выныривающей из моря немой рыбой."

Феномен переселения душ обстоятельно описывается в диалогах Платона «Федон», «Федр» и «Государство». Суть его теории в том, что, влекомая чувственным желанием, чистая душа с небес (мира более высокой реальности) падает на землю и облачается в физическое тело. Сначала опустившаяся в этот мир душа рождается в образе человека, высшим из которых является образ философа, устремлённого к высшему знанию. После того, как знание философа достигает совершенства, он может вернуться на «небесную родину». Если же он запутался в материальных желаниях, он деградирует и в своём грядущем воплощении рождается в облике животного.

Сократ

Сократ ссылается на мнение многих людей, причем люди "подозревают", но тут же сами опасаются этого мнения.

Так с чем же схожа душа?

- Ясно, Сократ: душа схожа с божественным, а тело со смертным.

- Теперь подумай, Кебет, согласен ли ты, что из всего сказанного следует такой вывод: божественному, бессмертному, умопостигаемому, единообразному, неразложимому, постоянному и неизменному самому по себе в высшей степени подобна наша душа, а человеческому, смертному, постигаемому не умом, многообразному, разложимому и тленному, непостоянному и несходному с самим собою подобно - и тоже в высшей степени - наше тело. Можем мы сказать что-нибудь вопреки этому, друг Кебет?

- Нет, не можем.

- А если так, то не подобает ли телу быстро разрушаться, а душе быть вовсе неразрушимой или почти неразрушимой?

- Как же иначе?

- Но ведь ты замечаешь, что, когда человек умирает, видимая его часть - тело, принадлежащая к видимому, или труп, как мы его называем, которому свойственно разрушаться, распадаться, развеиваться, подвергается этой участи не вдруг, не сразу, но сохраняется довольно долгое время, если смерть застигнет тело в удачном состоянии и в удачное время года. К тому же тело усохшее и набальзамированное, как бальзамируют в Египте, может сохраняться чуть ли не без конца. Но если даже тело и сгниет, некоторые его части - кости, сухожилия и прочие им подобные, можно сказать, бессмертны. Верно?

- Да.

- А душа, сама безвидная и удаляющаяся в места славные, чистые и безвидные - поистине в Аид, к благому и разумному богу, куда - если бог пожелает вскорости предстоит отойти и моей душе, - неужели душа, чьи свойства и природу мы сейчас определили, немедленно, едва расставшись с телом, рассеивается и погибает, как судит большинство людей? Нет, друзья Кебет и Симмий, ничего похожего, но скорее всего вот как. Допустим, что душа разлучается с телом чистою и не влачит за собою ничего телесного, ибо в течение всей жизни умышленно избегала любой связи с телом, остерегалась его и сосредоточивалась в самой себе, постоянно в этом упражняясь, иными словами, посвящала себя истинной философии и, по сути дела, готовилась умереть легко и спокойно. Или же это нельзя назвать подготовкою к смерти?

- Бесспорно, можно.

- Такая душа уходит в подобное ей самой безвидное место, божественное, бессмертное, разумное, и, достигши его, обретает блаженство, отныне избавленная от блужданий, безрассудства, страхов, диких вожделений и всех прочих человеческих зол, и - как говорят о посвящённых в таинства - впредь навеки поселяется среди богов. Так мы должны сказать, Кебет, или как-нибудь по-иному?

- Так, клянусь Зевсом, - ответил Кебет.

- Но, думаю, если душа разлучается с телом оскверненная и замаранная, ибо всегда была в связи с телом, угождала ему и любила его, зачарованная им, его страстями и наслаждениями настолько, что уже ничего не считала истинным, кроме телесного, - того, что можно осязать, увидеть, выпить, съесть или использовать для любовной утехи, а все смутное для глаза и незримое, но постигаемое разумом и философским рассуждением, приучилась ненавидеть, бояться и избегать, - как, по-твоему, такая душа расстанется с телом чистою и обособленною в себе самой?

- Никогда!

- Я думаю, что она вся проникнута чем-то телесным: ее срастили с ним постоянное общение и связь и долгие заботы о нем.

- Совершенно верно.

- Но ведь телесное, друг, надо представлять себе плотным, тяжелым, землеобразным, видимым. Ясно, что душа, смешанная с телесным, тяжелеет, и эта тяжесть снова тянет её в видимый мир. В страхе перед безвидным, перед тем, что называют Аидом, она бродит среди надгробий и могил - там иной раз и замечают похожие на тени призраки душ. Это призраки как раз таких душ, которые расстались с телом нечистыми; они причастны зримому и потому открываются глазу.

- Да, Сократ, похоже на то.

- Очень похоже, Кебет. И конечно же это души не добрых, но дурных людей: они принуждены блуждать среди могил, неся наказание за дурной образ жизни в прошлом, и так блуждают до той поры, пока пристрастием к бывшему своему спутнику - к телесному – не будут вновь заключены в оковы тела. Оковы эти, вероятно, всякий раз соответствуют тем навыкам, какие были приобретены в прошлой жизни.

- О каких же навыках ты говоришь, Сократ?

- Ну, вот, например, кто предавался чревоугодию, беспутству и пьянству, вместо того чтобы всячески их остерегаться, перейдет, вероятно, в породу ослов или иных подобных животных. Как тебе кажется?

- Это вполне вероятно... Теперь о бессмертном. Если признано, что оно неуничтожимо, то душа не только бессмертна, но и неуничтожима. Если же нет, потребуется какое-то новое рассуждение.

- Нет, нет, - сказал Кебет, - ради этого нам нового рассуждения не нужно. Едва ли что избегнет гибели, если даже бессмертное, будучи вечным, ее примет.

- Я полагаю, - продолжал Сократ, - что ни бог, ни сама идея жизни, ни все иное бессмертное никогда не гибнет, - это, видимо, признано у всех.

- Да, у всех людей, клянусь Зевсом, и еще больше, мне думается, у богов.

- Итак, поскольку бессмертное неуничтожимо, душа, если она бессмертна, должна быть в то же время и неуничтожимой.

- Бесспорно, должна.

- И когда к человеку подступает смерть, то смертная его часть, по-видимому, умирает, а бессмертная отходит целой и невредимой, сторонясь смерти.

- По-видимому, так.

- Значит, не остается ни малейших сомнений, Кебет, что душа бессмертна и неуничтожима. И поистине, наши души будут существовать в Аиде.

- Что до меня, Сократ, то мне возразить нечего, я полон доверия к нашему доказательству. Но если Симмий или кто другой хотят что-нибудь сказать, лучше им не таить свои мысли про себя: ведь другого случая высказаться и услышать твои разъяснения по этому поводу, пожалуй, не представится, так что лучше не откладывать.

- Я тоже, - заметил Симмий, - не нахожу, в чем из сказанного я мог бы усомниться. Но величие самого предмета и недоверие к человеческим силам все же заставляют меня в глубине души сомневаться в то, что сегодня говорилось.

- И не только в этом, Симмий, - отвечал Сократ, твои слова надо бы отнести и к самым первым основаниям. Хоть вы и считаете их достоверными, всё же надо их рассмотреть более отчетливо. И если вы разберете их достаточно глубоко, то, думаю я, достигнете в доказательстве результатов, какие только доступны человеку. В тот миг, когда это станет для вас ясным, вы прекратите искать.

- Верно, - промолвил Симмий.

Сократ говорил: Я не знаю, что есть истина. Не обманывайтесь словами.

Сократ осудил софистику; он сказал, что «Подход в споре не должен заключаться в завоевании, в достижении победы. Подход должен заключаться в познании истины. А вы даже имя истины используете для удовлетворения своего эго».

Сократ говорил, что «Нельзя идти путем, проложенным для вас другими. Вы должны своими собственными ногами прокладывать дорогу».

Люди всегда думали, что Сократ и Иисус принадлежат к одной категории людей, - это не так; они как раз противоположны. Сократ не добивался, чтобы его признавали. Сократ говорит: "Пожалуйста, оставьте меня одного - так же, как я оставляю вас одних. Пожалуйста, дайте мне свободу. Я не вмешиваюсь в вашу жизнь, вам не следует вмешиваться в мою". Это выглядит абсолютно честным. Он не добивается, чтобы его признавали. Он не говорит: "Все, что я говорю, - истина, и вы должны принимать ее". Нет, он говорит: "Все, что я говорю, составляет мое право говорить. У вас есть ваше право говорить".

Когда судьи приговорили убить этого человека, они ощутили небольшое чувство вины. Он был высшим расцветом греческого гения. Поэтому они предложили ему несколько возможностей; они сказали: "Вы можете покинуть Афины..." В те дни Греция состояла из городов-демократий, и это на самом деле гораздо более демократический способ правления. Чем меньше по размеру государство, тем больше демократии в нем возможно, поскольку это прямая демократия.

Поэтому судьи сказали: "Это просто. Вы покидаете Афины. Вы можете устроить свой дом в любом другом городе, и, где бы вы ни были, вы везде найдете учеников, друзей - в этом нет вопроса". Сократ сказал: "Это не вопрос моего выживания. То, что вы говорите, конечно, удобно, и любой деловой человек выбрал бы это. Все просто. Зачем без нужды быть убитым? Переезжай в другой город". Сократ сказал: "Я не собираюсь покидать Афины, поскольку это вопрос выбора между удобством и жизнью и я выбираю жизнь - даже если она принесет смерть. Но я не выберу удобства, это было бы трусостью".

Они предложили ему другую альтернативу. Они сказали: "Тогда сделайте следующее: оставайтесь в Афинах, но прекратите учить".

Он ответил: "Это еще труднее. Вы просите птиц не петь по утрам? Деревья - не цвести, когда приходит время цветения? Это моя единственная радость: разделять мою истину с теми, кто идет ощупью в потемках. Я собираюсь быть здесь, и я собираюсь продолжить учить истине".

Судьи сказали: "Тогда мы бессильны, поскольку толпа, большинство хочет, чтобы вы были отравлены, убиты". Он сказал: "Очень хорошо. Вы можете убить меня, но вы не сможете убить мой дух...".

Но помните, под духом он не имел в виду душу. Под духом он имел в виду свою смелость, свою преданность истине, своему пути в жизни. Этого нельзя изменить.

"...Вы можете убить меня. Меня совершенно не беспокоит смерть, поскольку есть только такая альтернатива. Или я просто умру - и тогда нет проблем. Когда меня нет, какие могут быть проблемы? Так что или я просто умру, и проблем нет, или я не умру, и моя душа продолжит жить. Тогда, по меньшей мере, я получу удовлетворение от того, что я не был трусом, что я тверд в своей истине, что вы могли убить меня, но не смогли согнуть".

Он умер радостно. Сцена смерти Сократа - нечто самое прекрасное в истории человека.

В Греции не было креста; приговоренному давали яд. Поэтому на стороне определенный человек, официальный отравитель, готовит яд, который он дает людям, приговоренным к смерти. Отравление было назначено на шесть вечера. Солнце садилось, и Сократ снова и снова спрашивал: "В чем дело? Поторопите этого человека, становится поздно".

А тот человек действительно пытался оттянуть казнь как можно дольше. Он любил Сократа и хотел, чтобы тот пожил еще немного. Это все, что он мог сделать... он мог очень медленно, не торопясь, готовить яд. Но ученики снова и снова приходили к нему и говорили: "Учитель спрашивает, почему вы так задерживаетесь?"

Слезы стояли в его глазах, он говорил: "Он на самом деле опасный человек. Я стараюсь, чтобы он прожил немного дольше, а он торопится".

Отравитель спросил Сократа: "Почему вы так спешите?"

Сократ сказал: "Я спешу, потому что я потрясающе прожил жизнь, я полно прожил жизнь; я знаю ее. Смерть мне не известна; это великое приключение. Я хотел бы испытать вкус смерти".

Ислам

У мусульман существует достаточно сложная система представлений о природе смерти, о самом моменте умирания и о том, что происходит после смерти. Согласно исламскому взгляду на жизнь после смерти, душа умершего помещается за «преграду» (барзах), а тело, преданное земле, разлагается и в конечном итоге превращается в пыль. Лишь в Судный день, по воле Аллаха будут созданы новые тела, в которые и устремятся души. Воскрешенные таким образом, люди предстанут перед своим Творцом и будут нести ответ за дела, которые совершали в течение своей жизни.

Подобно другим религиям, ислам учит, что Бог создал человека не для того, чтобы он однажды умер — через Коран проходит мысль о возрождении и обновлении. Известный стих из писания гласит: «Он — тот, кто дал вам жизнь, и Он пошлёт вам смерть, а затем снова дарует вам жизнь». Та же идея встречается в Коране как предостережение идолопоклонникам: «Господь создал вас, заботился о вас, затем вы умрёте по Его воле, затем Он вновь даст вам жизнь. Могут ли идолы (которых вы зовете богами) сделать для вас всё это? Слава Господу!» В традиции ислама, однако, эти и другие аналогичные отрывки из Корана, возможно связанные с реинкарнацией, обычно трактуются как обещание воскресения. Частые упоминания в Коране о воскресении, по мнению некоторых исследователей, могут с равной долей вероятности относиться и к реинкарнации. Например, в Суре 20:55/57 приводятся слова Бога, обращённые к Моисею: «Мы сотворили тебя из земли, и Мы вновь обратим тебя в землю, и затем вновь сотворим тебя». Некоторые исследователи трактуют смысл данного стиха как тела, которое постоянно создаётся и разрушается, и души, которая после смерти тела рождается вновь, но уже в другом теле.

Христианство

Христиане отвергают доктрину переселения душ. Согласно взглядам христиан, душа проживает в теле одну единственную жизнь и со смертью тела, пребывая в бездействии, ожидает второе пришествие Иисуса Христа и Страшного суда, который должен решить её дальнейшую участь — вечное блаженство в Царстве Бога или вечные муки в аду. Центральной концепцией христианского учения о посмертии является догмат о телесном воскресении в восстановленных, но обновлённых телах.

Так как место зарождения христианства и вектор его распространения были тесно связаны с Римом и Грецией, на его формирование оказало влияние наследие, оставленное античными мыслителями. Именно поэтому гностики соединяли христианское богословие с представлениями пифагореизма и неоплатонизма, краеугольным камнем которых являлось учение о реинкарнации, и именно поэтому раннехристианские писатели и апологеты уделяли внимание его обсуждению и критике.

Общепринятая историками и религиоведами точка зрения состоят в том, что учение о переселении душ в христианском мире с самого начала отвергалось, вступая в противоречие с собственным христианским учением о душе и посмертии.

Библия не признает реинкарнацию открыто. Тем не менее, существует множество древних иудео-христианских писаний, сведения из которых не упоминаются в Библии.

Например, доктрина о том, что недостаточно чистые души могут отправиться в некое «срединное место», известное нам как чистилище, чтобы искупить грехи и приблизиться к раю. Существование чистилища признают все католики и многие англикане, но в Библии нет ни одного прямого упоминания о нем. Кроме того, в Библии ничего не сказано о преддверии ада, «лимбе».

Например в Евангелие от Иоанна, если помните, есть момент, упоминающий о Никодиме, одном из преподавателей университета, который тайком пришёл ночью к Иисусу, чтобы задать ему вопросы. Так вот, Никодим спрашивает у Иисуса: «Как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?» Иисус отвечал: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родился от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. Рожденный от плоти есть плоть, рожденный от Духа есть дух». Кроме того, сохранились и такие его слова: «В доме отца Моего обителей много», имея в виду множественность существования миров.

Бытие

22 И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно.

23 И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят.

24 И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни.

Заметьте, что Адам был изгнан из рая, чтобы не вкусил от дерева жизни, и не стал жить вечно... Это не было желанием Адама. Это было наказание. А дерево жизни нужно было даже охранять.

Был Пятый вселенский собор в Константинополе в 553 году. На котором было запрещено учение о предсуществовании душ пресвитера Оригена. Но про многократное возвращение в человеческое тело души у него и речи не было.

Он предполагал о наличии множества миров, в которых нечистая душа рождается один раз в теле человека, а потом вниз по иерархической лестнице - в теле животного, червяка, растения...

Пройдя вниз до конца, душа начинает подниматься, опять в разных телах, до обещанного рая, но уже в другом мире.

Главный труд Оригена "Гекзапла" до нашего времени не дошел. Он был посвящен трактовке Ветхого Завета.

1. Св. Григорий Нисский († 394 г.) : “Достойно порицания рассуждение баснословящих, что души жили прежде в особом некоем состоянии... Защитники этого учения держатся еще языческих мифов о переселении из одного тела в другое. Ибо, если кто в точности исследует, то по всей необходимости найдет, что учение их клонится к тому, что сказывал о себе один из их мудрецов: ‘был я мужем, потом облекся в тело жены, летал с птицами, был растением, жил с животными водяными’. И, по моему суждению, не далеко отступил от истины утверждающий о себе подобное. Ибо подобное учение, что одна душа входила в столько тел, подлинно достойно или крика лягушек и галок, или бессловесных рыб, или бесчувственности растений” (Об устроении человека, 27) В “Слове благочестивейшего императора Юстиниана к патриарху Мине” (6 век) читаем характеристику Оригена, его учения и его последователей: “<...> до нас дошло, будто бы некоторые, не имеющие страха Божия в сердце и <...> оставивши божественное Писание и святых отцов <...> защищают Оригена с его учением <...>. Как такие люди могут причисляться к христианам, защищая человека, который старался передать то, что мыслили язычники, манихеи, ариане и другие еретики? <...>. Его баснословию принадлежит и то <...> мнение, <...> что разумные существа, которые согрешили и вследствие этого лишились своего прежнего состояния, по мере своих грехов, для наказания ввергаются в тела; а очистившись, опять возводятся в прежнее состояние, совершенно освободившись от зла и от тел; и опять во второй, в третий и больше раз они в наказание ввергаются в различные тела. <...> Что иное изложил Ориген, как не учение Платона, который распространял языческое безумие? <...> Чем отличается от Манихея он, который говорит, что души человеческие в наказание за грехи посланы в тела?” (Деяния Вселенских Соборов. Том 3. 4 Собор (ч.2). 5 Собор. СПб: Издательства «Воскресение», «Паломник», 1996, стр. 514-537).
2. Константинопольский Патриарх Фотий, которому историческая наука обязана сведениями о многих недошедших до нас древних сочинениях, писал в IX веке: “Прочитаны книги Оригена “О Началах”. <...> Здесь Ориген очень много богохульствует <...>. Говорит и другое, весьма бессмысленное и полное нечестия: пустословит о душепереселениях, об одушевлённых звёздах и о прочем, тому подобном. “Оригена злоумного, - Евагрия же и Дидима, яко ученика Оригенова и единомысляща: ибо безумно рекоша, яко души первейши суть телес и прежде телес родишася; от еллинских начинающе повелений, прехождения душам от тела в тело учаху” (Деяния Вселенских Соборов. Том 3. 4 Собор (ч.2). Издательства «Воскресение», «Паломник», 1996, 8.)
3. Афанасий Великий в «Житие преподобного отца нашего Антония» приводит слова Антония в разговоре с языческими мудрецами: “Как же осмеливаетесь вы смеяться над нами, которые говорим, что Христос явился человеком, - когда сами, сводя душу с неба, утверждаете, что она блуждает и с небесного свода ниспадает в тело? И пусть бы ещё ниспадала только в тело человеческое, а не переходила и не переселялась в тело четвероногих и пресмыкающихся! Наша вера говорит о пришествии Христовом; а вы заблуждаетесь, потому что толкуете о душе нерождённой”. (Святитель Афанасий Великий. Творения в 4 томах. Том 3 М: Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1994, стр.236).
4. Например, об осуждении Оригена, его учения и его последователей пишет Кирилл Скифопольский в житии Саввы Освященного вскоре после Пятого Собора, явно указывая это осуждение Пятому Вселенскому Собору. А на Шестом Вселенском соборе (Деяние одиннадцатое) Софроний, бывшый архиепископ Иерусалимский, говорит: “<...> принимаю ещё и <...> Пятый Святой и Вселенский Собор, бывший также в этом царствующем городе во времена Юстинианова управления скипетром римской империи, а также (принимаю) и все определения его. <...> Он уничтожает и исторгает в погибель прежде всего безумного Оригена и все его напыщенные бредни, а также и вымыслы, полные нечестием всякого рода; вместе с ним и учение Евагрия и Дидима и все языческие и чудовищные и совершенно баснословные пустословия. <...> (Деяния Вселенских Соборов. Том 4. 6 Собор, 7 Собор, СПб: Издательства «Воскресение», «Паломник», 1996, 40, стр.157).
5. Например Блаженного Августина, вопрошающего с искренним чувством в своей проникновенной “Исповеди”: “<...> Господи, ответь мне, наступило ли младенчество моё вслед за каким-то другим умершим возрастом моим, или ему предшествовал только период, который я провёл в утробе матери моей? О нём кое-что сообщено мне, да и сам я видел беременных женщин. А что было до этого, Радость моя, Господь мой? Был я где-нибудь, был кем-нибудь? Рассказать мне об этом некому: ни отец, ни мать этого не могли; нет здесь ни чужого опыта, ни собственных воспоминаний. Ты смеёшься над тем, что я спрашиваю об этом, и велишь за то, что я знаю, восхвалять Тебя и Тебя исповедовать?” (стр.57-586. Аврелий Августин. Исповедь блаженного Августина, епископа Гиппонского).
6. Ученик св.Иринея св. Ипполит, епископ Римский (умерший ок. 236 г.) стоит почти на грани между ортодоксальным христианским учением и учением Платона о вопросе бессмертия души. В вопросе бессмертия, по замечанию Ипполита Римского (в изложении митрополита Макария) . Конечно же, это не признание закона перевоплощения, но это констатация того факта, что учение о перевоплощении Платона, Пифагора и Эмпедокла было хорошо известно среди образованных христиан.“христианское учение вполне совпадает с учением Платона. В известном смысле о бессмертии человеческой души также учили Пифагор и Эмпедокл, потому что и они не допускали её уничтожения после смерти человека, а лишь переселение в тела других людей или животных”. (7, стр. 847, Митрополит Макарий (Оксиюк). Эсхатология Св. Григория Нисского. М.: «Паломник», 1999 г.)
7. Фрагмент разговора Иустина Философа с Трифоном Иудеем. Однажды, когда Иустин прогуливался в пустынном месте на берегу моря, предаваясь философским размышлениям, он неожиданно встретил почтенного и кроткого старца, беседа с которым обратила его в христианство. Для нас интересна та часть разговора, в которой собеседники обсуждают учение Платона о переселении душ. Старец показывает Иустину несостоятельность этого учения: поскольку души человеческие, переходящие в тела животных в наказание за свои грехи, лишены сознания прежних своих прегрешений и своего временного унижения, то и заключение их в тела животных не достигает цели: “ Души же, суждённые быть недостойными сего созерцания, чувствуют что страждут? вопросил он. Заключаются в некоторые зверей тела; и сие есть их наказание. Знают ли они, что для сей причины суть в таких телах, и что несколько согрешили? - Не думаю, и сим бесполезно кажется быть наказание; да и могу сказать, что они и не наказываются, когда нет наказания. Так. -По сему не видят Бога души, ниже преходят в другие тела; иначе бы знали они, что таким образом наказываются, и страшились бы, хотя ненарочно, грешить после. А что они могут мыслить, что Бог есть, и что правда и благочестие добро есть, в том я согласен, - сказал он. - Справедливо говоришь, - ответствовал я. - Итак, ничего не знают о сем оные философы; ибо ниже могут сказать, что такое душа. - Сие кажется несправедливо. - Иначе не надлежало бы называть её бессмертною; ибо ежели она есть бессмертна, то и нерождена. Нерождена же и бессмертна она есть, по мнению некоторых Платоников. Не утверждаешь ли и ты, что мир нерождён? -Находятся утверждающие сие, с которыми однако ж я не согласен. -Справедливо поступаешь”. (Иустин Философ. Разговор с Трифоном Иудеанином о истине христианского закона. Коломна: Свято-Троицкий Ново-Голутвин женский монастырь, 1995, стр. 18-20).

Почему была такая мотивация церковных отцов по поводу реинкарнации, это другой вопрос, но из выше приведенных источников видно, что доктрина реинкарнации для них была крайне не выгодна, учитывая такие аспекты как:

1. В каких условиях зарождалось и формировалось официальное христианство в Римской Империи?
2. Какие факторы влияли на становление официального христианства в Римской Империи?
3. Что из себя представляло официальное христианство в Римской Империи?

Самый ранний текст Нового Завета - это "Послание к Римлянам", т.е. от апостола, который Иисуса Христа живым не видел. От слова "совсем".

Деяния

1. Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим.
2. Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба.
3. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня?
4. Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна.
5. Он в трепете и ужасе сказал: Господи! что повелишь мне делать? и Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать.
6. Когда же я возвратился в Иерусалим и молился в храме, пришел я в исступление, и увидел Его, и Он сказал мне: поспеши и выйди скорее из Иерусалима, потому что здесь не примут твоего свидетельства о Мне.

В Новом Завете Савл-Павел и Стефан были одними из тех, кто видел Христа живым после вознесения. А Пётр, Иоанн и т.д. тоже никогда не видели Христа живым?

Есть и другая информация. Если Ориген под "сосудом" подразумевает физическое тело человека, то возможно в этом эпизоде идет речь о реинкарнации:

По нашему же учению, утверждающему, что Бог делает сосуды или почётными, или низкими на основании предшествующих причин, доказательство Правды Божьей не встречает никакого препятствия. Возможно, что сосуд, который в этом мире на основании предшествующих причин был назначен для почетного употребления, в другом веке, если будет жить более или менее нерадиво, сделается сосудом низким, сообразно со своими заслугами; и, наоборот, кто по предшествующим причинам сделан был Творцом в этой жизни сосудом для низкого употребления, но (потом) исправится и очистит себя от всех нечистот и пороков, тот в новом веке может стать сосудом почетным, освященным и полезным, готовым на всякое доброе дело. Равным образом те, которые были предназначены Богом быть израильтянами в этом веке, но вели жизнь, не достойную их происхождения, и совершенно отпали от благородства своего происхождения, те в грядущем веке за свою неверность из сосудов почетных обратятся в сосуды бесчестия. И наоборот, многие, назначенные в этой жизни в число египетских или идумейских сосудов, приняли израильскую веру и сообщество, выполнили дела израильтян и вступили в церковь Господа, в откровении же сынов Божьих будут почётными сосудами. Душа, как мы часто говорили, бессмертна и вечна; поэтому мы думаем, что на протяжении многочисленных и бесконечных, огромных и разнообразных веков она может и от высочайшего добра нисходить к крайнему злу, и от крайнего зла возвращаться к высочайшему добру. «О Началах. 11, стр.204).

Иоанн Мейендорф в 20 веке «Введение в святоотеческое богословие» часть 1 цитирует Оригена: Те разумные твари, которые согрешили и потому низверглись из своего изначального состояния в соответствии с мерой своей греховности, были в наказание облечены телами; но когда они очищаются, они снова поднимаются в свое прежнее состояние, полностью избавляясь от зла и от тел. Затем во второй и в третий раз, или многократно они снова облекаются телами в наказание. Ибо вполне возможно, что различные миры существовали и будут существовать, одни в прошлом, другие в будущем... Как следствие отпадения и охлаждения жизни в духе возникло то, что мы называем душой, которая тем не менее способна к восхождению в первоначальное состояние. («О началах», кн.2, гл.8, пар.3).

После "стараний" Руфи́на (переводчика книг Оригена с греческого на латынь), этого эпизода во 2 книге нет. 

Странная получается картина, если не сказать ложная. Как можно из учения отцов церкви вывести хоть какие-то крупицы тех представлений, которых придерживались их современники и антиподы - античные философы, мыслители и ученые? Христианская церковь сделала все возможное, чтобы расправиться с ними, а их учения превратить в демонические, а затем выдать себя за единственных и истинных учителей и спасителей всего человечества.

Есть в «Слово об осуждении еретиков Преподобного Иосифа Волоцкого». Там описывается, как они творили свои чудеса.

Так вот эти еретики, т. е. та часть мыслителей, которая не желала забыть античное наследие, были оболганы, растоптаны, оклеветаны. Все было сделано для того, чтобы на церковном небосводе заблистали новые "святые".

Еретики симпатичны хотя бы своей терпимостью. Уж не говоря о широте взглядов. Или приверженностью к античным ценностям.

По поводу Евангелий: До сих пор академического перевода этих текстов нет. И я думаю не случайно. Это выгодно именно церкви. Если его сделают, вы представляете, насколько уменьшится количество верующих? Сколько там будет всяких нестыковок. А так цитируется канонический перевод еще дореволюционный. Каждая эпоха создавала свой перевод текстов. Что же было у нас? С арамейского (язык Христа) перевели на койне, с койне через восемь столетий перевели на старославянский, в девятнадцатом веке перевели на русский, который вы цитируете. Арамейский текст до нас не дошел. В каждом переводе могли быть ошибки (они и были). Так что мы собираемся комментировать? Какие там обители? И кто в них обитал? Вы думаете, они знали больше нас об Инобытии? Вообще, заметил такую странность, как много людей за цитатами пытаются скрыться.