Экоэгоизм. В чем его вред и как с ним бороться?

На написание данной заметки меня натолкнули события в Воронеже и прекрасная аналитика событий, предложенная ув. Евгением Супером. Термин, вынесенный им в заголовок статьи – хлесткий и яркий. Экофашизм. На глазах формирующаяся метода, использующая в качестве локальных «революционных ситуаций» экологические проблемы, подпитывающая и детонирующая общественное недовольство путем прямого насилия.

Но если экофашизм – это экстремистски окрашенная технология искусственного бунта, что же выступает его питательной средой? Его основой? Что эксплуатируют в своих целях конструкторы беспорядков?

Ответ на этот вопрос, вроде бы, очевиден – озабоченность общества проблемами экологии. На первый взгляд – ничего зазорного. Экологическая грамотность, как нам неустанно говорят – один из важнейших признаков зрелости социума. Экология, «зеленые технологии», биотопливо, солнечная энергетика и т.д., и т.п. Все в мировом тренде, все правильно, все как у цивилизованных людей. Но есть в подобных настроениях один весьма очевидный момент, который если не перечеркивает, то порядком дискредитирует любую экозащитную активность.

Под видом экологической грамотности или, что чаще, экологической озабоченности, целенаправленно пестуется экологический эгоизм. И от прочих проявлений эгоизма данный вид отличается только предметом эгоистических побуждений. То есть, поощряется понимание природы как ресурса личного блага, выраженного в хороших условиях проживания и качественной пище.

В коммерции экоэгоизм эксплуатируется давно и достаточно успешно. Слоган «экологически чистый район» превратился в обязательный маркетинговый прием риэлтерских контор. На всех продовольственных товарах, включая соль, ставят маркировку «без ГМО». Производство питьевой бутилированной воды даже в России превращается в доходный бизнес. Все по-житейски понятно и действует на любого. Становясь от этого только опаснее.

Наглядные примеры в виде «химлесовцев» или «хоперцев» подчеркивают протестный потенциал экоэгоизма, одновременно отражая его асоциальность и контрсистемность.

Почему асоциальность? Потому что большинство низовых «экоактивистов», создающих «массовость» протеста под руководством опытных старших товарищей, готовы топить котельные углем Кузбасса и Воркуты, без раздумий о рукотворных землетрясениях и шахтных пустотах. Они готовы ездить на ужасно вредных для экологии автомобилях и заправлять их бензином из ужасного Омского НПЗ, где перерабатывается ужасно неэкологичная нефть Башкирии или Ханты-Мансийска. Готовы и очень хотят иметь кучу изготовленных из пластика девайсов, каждый день есть мясо, читать бумажную прессу, принимать душ в любое время. Они любят свой уровень жизни и «спасают» СВОЮ природу только как неотъемлемую часть этого уровня. Они готовы смириться с жертвами других людей, ставя свои интересы выше социальных.

И даже не в масштабах страны, а в масштабах города или области.

Почему контрсистемность? Потому, что экоэгоизм задействует механизмы массовых, неосознанных, во многом хаотичных мотиваций. Как следствие, результатом успешных действий экоэгоистов становятся не системные решения, выраженные в природоохранном законодательстве, а локальные уступки в виде ликвидации или консервации «экологически неблагоприятных» объектов.

Описанная ситуация, на мой взгляд, несет ряд идеологических, политических и экономических издержек.

Идеологически поощрять экоэгоизм или просто мириться с ним столь же вредно, сколь и с прочими разновидностями этого низменного чувства. В конце концов, мы еще не отказались от идеи развития всего (!) человечества, чтобы плевать на проблемы остальных людей, включаясь в борьбу за билеты в экономический, политический и экологический рай «золотого миллиарда».

Политические издержки очевидны в свете последних вспышек насилия и митинговой активности. Кроме того, экоэгоизм, мимикрируя под экологическое неравнодушие, становится удобной точкой политического воздействия, в том числе и внешнего. Мы тут не одиноки, достаточно вспомнить пресловутый Киотский протокол, проблемы Росатома в Индии и в целом ядерной энергетики в Германии.

Экономические издержки тесно связаны с политическими. Экоэгоизм – ощутимое препятствие на пути реиндустриализации страны. И нам будут с помощью этого сильно мешать. Представьте только, сколько непоправимого вреда уникальным болотам Барабинской лесостепи, неповторимым просторам Забайкальских степей, чудесным сопкам Дальнего Востока нанесет этот безответственный и популистский проект модернизации Транссиба! Это только в нашем понимании ирония, а в устах наших оппонентов – готовый лозунг.

В качестве заключения должен быть оптимистичный рецепт решения проблемы. Есть ли такой, я не знаю. Ведь это «жгучая смесь» одного из не лучших, но базовых свойств человеческой натуры, глобального тренда и современной мифо-информационной системы. Как сказал бы А.А. Проханов, перед нами одна из разновидностей «организационного оружия». В качестве первоочередных, купирующих мер я бы предложил несколько направлений.

Первое – систематическое государственное финансирование научных изысканий, в т.ч. мероприятий экологического мониторинга, с целью получения адекватных (!) данных о мере и последствиях антропогенной нагрузки на среду.

Второе – разработка научно-обоснованного законодательства или хотя бы четкое следование существующим законам, проведение законодательного ликбеза среди заинтересованных групп населения.

Третье – усиление акцентов на морально-нравственные аспекты экологического образования.

Четвертое, и важное - наличие сильной государственной воли в реализации стратегически важных проектов, в том числе воли на применение сил правопорядка.