Я Отечество не защищал!

И не надо меня поздравлять с Днем защитники Отечества!.. Не надо! Я, конечно, в армии служил, если то, что я там делал, можно назвать службой, но к защите Отечества это не имело никакого отношения. Отечество я не защищал! Я не горжусь этим, я стыжусь этого, хотя, стыдиться следовало бы не мне, а другим людям.

Я, как и все, был призван на действительную военную службу, и два года, как и миллионы моих сверстников, кое-чем груши околачивал. Вначале я попал в учебное подразделение, где меня учили на механика-водителя среднего танка. Это было время всеобщей показухи, которая, впрочем, в армии была всегда, во все времена. Никто в армии по-настоящему не занимался боевой подготовкой, но по отчетам выходило, что таковая подготовка идет денно и нощно. Все армейские подразделения, начиная с отделения и заканчивая дивизией и даже армией, - все были отличниками боевой и политической подготовки. Носил такой значок отличника на гимнастерке и я.

Так вот, попал я в танкисты не потому, что обладал какими-то выдающимися качествами, а просто потому, что командиры в неуемном стремлении подготовить отличное подразделение рыскали по призывным пунктам и военкоматам и отбирали всех, кто мало-мальски знаком с техникой, надеясь, что обучать их будет гораздо легче. А я как раз накануне призыва окончил курсы шоферов.

Привезли нас в учебный полк, «учебку». Это был не простой полк, не какое-то заштатное учебное подразделение, это был образцовый, показательный полк. Он так и именовался в официальных отчетах – учебный показательный полк. И действительно, дня не было, чтобы к нам не приезжали из стран Варшавского договора, перенимать опыт. А перенимать таки было что. У нас были отличные с иголочки учебные корпуса, набитые наглядными пособиями. Например, танк в разрезе, это вам как?.. Весь танк разрезан вдоль, выделены краской контуры корпуса, механизмы, агрегаты – тоже разрезанные. Вот вам двигатель, вот поршни, цилиндры, коленвал. А вот коробка передач в разрезе, видны все до одной шестеренки, валы и вилки.

Тут же, на стендах, эти же агрегаты отдельно, тоже все разрезаны – подходи, изучай! Какое НАТО устоит перед такой мощью! Перед такими специалистами, которых готовят в таких подразделениях!..

Увы, это все было для Варшавского договора, но не для нас! Нас к этим классам на пушечный выстрел не подпускали! Мы выходили после завтрака в какой-нибудь лесочек, рассаживались под деревьями, и замкомвзвода, сержант из бывших трактористов, читал нам по книге «лекции» по устройству материальной части танка. А мы записывали.

Иногда сержанта заменял технарь-лейтенант, у которого были манеры объяснять принцип действия, например, планетарного механизма поворотов (ПМП) следующими словами: «Чтобы повернуть, надо потянуть за рычаг. Конечно, если водитель одной рукой «дрочит», а другой…» и так далее, в том же духе. Какие знания могли привить нам такие «учителя», думаю, уточнять не надо.

Но главное для механика-водителя, это все же вождение. Когда я учился на курсах шоферов, у нас было вождение два раза в неделю, и на каждого курсанта отводилось по часу. В «учебке» вождение у нас было одни раз в неделю, и на курсанта отводилось… десять минут. Представляете?.. Это объясняли дороговизной учебного процесса. Деньги, видите ли, экономили!.. Зато, когда понадобилось снести ветхий сарай, в котором хранились запасы серной кислоты для аккумуляторов, нам приказали эту кислоту просто-напросто слить в ближайшую канаву! И никого не озаботило, что это – немалые деньги! Гораздо большие, чем ушли бы на соляру.

Мы отучились в «учебке» полгода, и за это время водили танк… десять минут в неделю, умножить на четыре недели, умножить на шесть месяцев… - получается два с половиной часа? Это специалисты, механики-водители танка, у которых наезд составил два с половиной часа!.. И как они будут воевать с такими знаниями? Это не танкисты, это пушечное мясо, которым будут затыкать дыры в обороне.

Что, собственно, и случилось во время Великой Отечественной войны!

А вы говорите, что Сталин расстреливал генералов за поражения в войне, в которых виновен был исключительно он. Генералов, которые вместо обучения солдат занимались очковтирательством. Поэтому, и терпели поражение, потому что армии-то у нас и не было. Была вооруженная толпа, которая воевать не умела. Отсюда и поражения, отсюда и миллионные потери, отсюда и отступление в глубь страны.

Так, прав был Сталин, расстреливая генералов?..

А как мы сдавали экзамены?.. Особенно – вождение? А очень просто! Поскольку везде была показуха, все брали соцобязательства – непременно повышенные! - взяли и мы: сдать на «отлично»! Я в себе был уверен: на «хорошо» сдам, а вот на «отлично»… Все же, трасса сложная, много препятствий. Эскарп на рву, эстакада, противотанковый ров, двойной поворот… Имея в активе два с половиной часа наезда за полгода, это непросто.

На помощь пришел ротный командир. Он собрал нас в Ленинской комнате и скомандовал всем, кто не уверен в себе – поднять руки. И распределил: за тебя поведет механик-инструктор такой-то, за тебя – такой-то.

Вот так и сдавали: на глазах у всех, на глазах у проверяющего генерала, курсант садился в башню, а инструктор на место водителя. И каждый раз за сдающим экзамен выезжал старшина на бронетранспортере. Если случалось, не проходил препятствие инструктор - а такие случаи были! – старшина наливал проверяющему стакан, и все было в порядке: против фамилии курсанта ставился крестик. Так и сдавали. Зато, рота сдала на «отлично», батальон на «отлично», полк – на «отлично»!

Ну, и какие мы после этого танкисты? Защитники Отечества?.. Да нас самих надо защищать! И если так учили в показательном учебном подразделении под Ленинградом, то, что уж говорить о каком-нибудь Урюпинске!

Когда наша страна ввела войска в Афганистан, я немало подивился. Кого ввели, какие войска!.. Что они умеют?.. Счастье еще, что им противостояли разрозненные отряды, чистая партизанщина. А будь регулярная армия – не знаю, чем бы закончилось «выполнение интернационального долга»! Я, например, за два года службы стрелял всего один раз – когда принимали присягу. Есть там какое-то положение, что не стрелявший не может присягать. Выстрелил я из автомата всего-то пяток патронов, и больше – ни-ни!.. А уж из пистолета, который был моим штатным оружием, выстрелил всего три патрона, и больше и в руках его ни разу не держал. С автоматами хотя бы в караул ходили, а пистолет – увы!.. И кому я нужен, такой солдат?

Ну, а уж, как я служил в полку – это особая история, это надо роман писать. Вроде бравого солдата Швейка. Если в «учебке» еще сохранялась какая никакая видимость дисциплины, то в полку был полнейших разброд.

И вы считаете, что я защищал Отечество?

Так вот, за подобное «обучение», за такую подготовку и «репрессировал» Сталин некоторых своих генералов. И многих бы не мешало!

И не надо нам тут про Сталинские просчеты в начале войны!.. Слышите, вы? Историки-всезнайки?.. Попробуйте стать на его место. Двадцать лет ему докладывали, что армия наша непобедима, вышколена и выучена по первое число, а началась война, и оказалось, что солдаты и стрелять-то не умеют! Вполне закономерен был вопрос, заданный Верховным своим генералам: вы рапортовали об успехах в боевой и политической подготовке – почему же мы отступаем?

Не было Сталинских просчетов, просто не было армии, некому было воевать! А та вооруженная толпа, которую выставили против Вермахта наши генералы, конечно, ничего не могла противопоставить организованной и обученной силе.

И сегодня у нас армии как таковой нет! Нет у нас армии – и все тут! Паша-Мерседес или генерал Квашнин – это не армия!