Пустой арсенал резунистов

В 1992–1993 гг. обосновавшийся в Англии беглый советский разведчик В.Б. Резун опубликовал в России под псевдонимом Виктор Суворов книги «Ледокол» и «День-М», в которых утверждал, что Сталин готовился напасть на Германию 6 июля 1941 года, но Гитлер его опередил на две недели. В среде противников советского строя эта версия Резуна нашла множество сторонников. За двадцать лет образовалось довольно многочисленная группа «резунистов» (иногда их именуют «резуноидами») – лиц, активно пропагандирующих версию Резуна. Резунисты ежегодно публикуют большое количество книг и статей, доказывающих истинность тезиса о подготовке Советским Союзом нападения на Германию в июле 1941 года. Так, например, в прошлом году только издательством «Яуза-пресс» были изданы книги «Упредить Гитлера! Сталин, бей первым!», «Нет блага на войне», «Почему боятся Виктора Суворова?».

В аннотации к первой книге сообщается: «Подтверждая правоту Виктора Суворова, эта книга предоставляет неопровержимые доказательства подготовки Сталина к нападению на Германию…». На самом деле не только «неопровержимых», но и сколь-нибудь значимых доказательств правоты Резуна-Суворова не существует. Несостоятельность аргументации – результат многих дефектов мышления и пробелов образования резунистов: ниже рассматриваются примеры лишь трех из них – дилетантства в военных вопросах, методологического невежества и логических ошибок.

Дилетантские представления о военном планировании

В среде резунистов более всего суеты наблюдается вокруг советского военного планирования накануне Великой Отечественной войны. Особенно активно разрабатывает эту тему Марк Солонин. Очередные свои рассуждения о военных планах СССР перед войной он изложил в статье «Первый удар», опубликованной в четырех номерах газеты «Военно-промышленный курьер» (№ 24–27, 2012). Вот основные сентенции Марка Солонина по поводу советского стратегического военного планирования.
«В течение последних 20 лет удалось выявить большую группу взаимосвязанных документов, поэтапно отражающих разработку оперативных планов Красной армии на рубеже 30–40-х годов. Все эти планы являются планами наступления (вторжения на территорию сопредельных государств)»… «Ничего другого, кроме намерения провести к западу от границ СССР широкомасштабную наступательную операцию, в стратегических планах Генштаба Красной армии никогда и не было (по крайней мере не было с декабря 1936 года, с «плана Егорова»)… Стратегическая оборона на собственной территории не рассматривается даже как один из возможных вариантов действий…»
«По здравой логике, документы, отражающие процесс подготовки Советского Союза к войне против будущих союзников по антигитлеровской коалиции (Англии и Франции. – В.Л.), должны были быть уничтожены. До последнего листочка. Сразу же после того, как 22 июня 1941 года понятия «агрессор» и «агрессия» в очередной раз получили новое содержание. В ситуации, когда великому Сталину предстояло просить Черчилля прислать на советско-германский фронт 25–30 английских дивизий, такие документы превращались в опаснейший «вещдок». И тем не менее кое-что сохранилось. И не в единственном числе!..»
«Советское военное планирование периода с сентября 39-го по июль 40-го по сей день укрыто покровом государственной тайны…»

Перечисленные суждения показывают, что Марк Солонин в области военного планирования не знает, говоря его словами, «казалось бы, очевидных и бесспорных истин», которые ясны любому служившему в армии человеку.
Во-первых, планы войны, предусматривающие стратегическую оборону, разрабатываются лишь против заведомо более сильного противника. Во всех остальных случаях генеральные штабы, памятуя веками отточенную заповедь «лучшая защита – нападение», разрабатывают планы войны, предусматривающие стратегические наступательные операции. России при современном состоянии ее вооруженных сил не мешает иметь планы стратегической обороны против некоторых противников. А в 30-х годах прошлого века у СССР не было противников, которые считались бы советским руководством заведомо более сильными. Сам же Марк Солонин в этом нас уверяет: «Материальная основа для столь решительных планов была вполне весомой, грубой, зримой. Уже в декабре 1936 года для войны на Западе предполагалось развернуть 116 стрелковых дивизий, 23 кавдивизии и 26 танковых бригад. С воздуха эту армаду должны были поддержать 5368 боевых самолетов в составе ВВС фронтов и еще 2309 самолетов авиации РГК. Нужно ли напоминать, что на тот момент такая численность танковых и авиационных частей в разы превышала возможности вооруженных сил всех вероятных противников СССР вместе взятых?» Соответственно и планов стратегической обороны у СССР не было. Отсутствие таких планов, равно как и наличие только наступательных планов, не может служить аргументом для обвинения какой-либо страны в агрессивности и намерении развязать войну. В США, например, c 1945 по 1960 г. было разработано около 10 планов войны с СССР, предусматривающих нанесение большого количества ядерных ударов по крупным городам страны, уничтожение военного и экономического потенциала, оккупацию и расчленение СССР, но агрессивного стремления начать такую войну у американцев не наблюдалось.

Во-вторых, планы ведения войны разрабатываются для обеспечения защиты государства от всех возможных противников в планируемых периодах (кстати, подтверждением этого очевидного тезиса служат слова генсека НАТО Расмуссена, сказанные им в феврале 2013 г. по поводу намечаемого на территории Латвии, Литвы и Польши учения НАТО «Steadfast Jazz 2013»: «Мы не считаем Россию угрозой для НАТО – и НАТО не представляет угрозы для России, но, разумеется, у нас готовы все необходимые планы для защиты и обороны союзников»). Поэтому никакие планы войны не удивляют и не возмущают профессиональных военных. И никогда им не придет в голову глупая идея уничтожения таких планов только потому, что бывший вероятный противник стал союзником. История войн свидетельствует, что любой союзник может легко и быстро превратиться во врага. Так, в 1912–1913 гг. в Первой Балканской войне Болгария и Греция были союзниками, а через месяц после окончания Первой Балканской войны – во Второй Балканской войне – противниками. В мае 1945 г. СССР и Англия были еще союзниками, но к этому времени уже был разработан план операции «Немыслимое» (первые публикации об этом плане со ссылкой на документы государственного архива Великобритании появились в английской печати в октябре 1998 г.). По этому плану в июле 1945 г. внезапным ударом английских и американских войск (с привлечением нерасформированных дивизий вермахта) по войскам Красной Армии предполагалось начать войну Англии и США против СССР.

Наконец, в-третьих, степень секретности планов войны определяется не тем, против кого они направлены, а тем, какие действия, где и как предполагается совершить для разгрома вероятного противника. Именно намечаемые действия войск могут быть полезны в любое время, даже через десятки лет после составления планов.

Методологическое невежество

Резунисты пытаются представить свои доказательства как «научные», но в их аргументации нарушены по меньшей мере два основополагающих принципа изучения явлений прошлого: всесторонности и историчности.
Неспособность резунистов к всестороннему рассмотрению версии о подготовке в 1941 году советского превентивного удара по Германии проявляется в следующем.

Во-первых, резунисты не касаются внешнеполитических аспектов подготовки СССР к войне. Между тем советское правительство этим аспектам придавало большое значение. Это дважды подчеркнул Сталин в речи перед выпускниками военных академий 5 мая 1941 г. Сначала он сказал: «…Мало иметь хорошую технику, организацию, надо иметь больше союзников…» А затем еще раз вернулся к этой теме: «…Чтобы готовиться хорошо к войне – это не только нужно иметь современную армию, но надо войну подготовить политически. Что значит политически подготовить войну? Политически подготовить войну – это значит иметь в достаточном количестве надежных союзников и нейтральных стран…» (Вишлев О.В. Накануне 22 июня 1941 г. Документальные очерки. – М.: Наука, 2001).
С союзниками у СССР в предвоенные годы было плохо. Причина очевидна: СССР и остальные европейские страны имели противоположные общественные системы и не испытывали доверия друг к другу. В 1940–1941 гг. советское руководство предприняло большие усилия, чтобы к началу войны иметь как можно больше союзников и нейтральных государств. Кое-что удалось. Главное достижение – 13 апреля 1941 г. в Москве был заключен советско-японский договор о нейтралитете, который сильно ослабил ось «Рим – Берлин – Токио» и для СССР существенно снизил (но не ликвидировал полностью) вероятность войны на два фронта. Но это был, пожалуй, единственный крупный успех советской дипломатии. В целом же положение было очень тревожным: большинство европейских стран привычно (как это было в XIX веке при Наполеоне и как это имеет место в XXI веке при Буше и Обаме) прибились к сильнейшему на тот момент – Гитлеру.

Как на союзников СССР к весне 1941 г. мог рассчитывать только на Англию и США. Но в то время никаких симпатий к СССР эти страны не проявляли. Буржуазное общественное мнение в Англии и США не делало различий между СССР и Германией, считая их «тоталитарными странами». Даже после нападения Германии на СССР газета «Уолл-стрит джорнел» 25 июня 1941 г. писала: «Американский народ знает, что принципиальная разница между мистером Гитлером и мистером Сталиным определяется только величиной их усов. Союз с любым из них будет оплачен престижем страны»(Иванов Р.Ф. Сталин и союзники: 1941–1945 гг. – Смоленск: Русич, 2000). Аналогичными высказываниями была полна и пресса Англии. Ситуация совсем осложнилась после прилета 10 мая 1941 г. заместителя Гитлера по партии Гесса в Англию, что реально могло привести к заключению сепаратного мира между Германией и Англией.
В этих условиях Англия и США могли бы стать союзниками СССР только в одном случае: если явным инициатором войны будет Гитлер. Кроме того, только в этом случае Япония не имела бы повода разорвать договор с СССР о нейтралитете и вступить в войну на стороне Германии в соответствии с Тройственным пактом (в статье 3 подписанного27 сентября 1940 года в Берлине Тройственного пакта между Японией, Италией и Германией предусматривалось: «…Если одна из трех договаривающихся сторон подвергнется нападению (выделено мной. – В.Л.) со стороны какой-либо державы, которая в настоящее время не участвует в европейской войне и в японо-китайском конфликте, то три страны обязуются оказывать взаимную помощь всеми имеющимися в их распоряжении политическими, экономическими и военными средствами»).

В такой внешнеполитической обстановке принятие решения подготовить и совершить нападение на Германию в 1941 г. нельзя расценить иначе как самоубийственное безрассудство. Советское правительство не страдало безрассудством и не было склонно к суициду. Поэтому Сталин для того, чтобы не дать малейшего повода Германии обвинить СССР в агрессивности, до последнего не давал санкцию на официальное приведение войск в полную боевую готовность. Правильность политики Сталина подтвердилась с началом войны: 22 июня 1941 г. в мире никто не сомневался в том, что войну развязал Гитлер. Общественные симпатии Англии и США повернулись в сторону СССР: Черчилль уже 22 июня выступил по английскому радио с поддержкой СССР, а 9 июля 1941 г. президент США Ф. Рузвельт в послании на имя М.И. Калинина писал: «Американский народ ненавидит вооруженную агрессию (выделено мной. – В.Л.). Американцы связаны тесными узами исторической дружбы с русским народом. Поэтому естественно, что они с симпатией и восхищением наблюдают за титанической оборонительной борьбой, которую ведет сейчас русский народ». Тонкая политика Сталина в мае – июне 1941 г. в последующем привела к формированию мощной антигитлеровской коалиции.

Во-вторых, приводя впечатляющие цифры оснащенности Красной Армии в 1941 г. личным составом, самолетами, танками, орудиями и т.д., резунисты обходят стороной фактическое состояние боеспособности Красной Армии. В реальности же Красная Армия значительно уступала вермахту в готовности к войне, и это было обусловлено объективными причинами. СССР в подготовке к войне отставал от Германии примерно на четыре года: Гитлер объявил всеобщую воинскую повинность с 1 марта 1935 г., а экономика СССР дала возможность это сделать лишь с 1 сентября 1939 г. В 1939 г. вермахт насчитывал 4,7 млн. чел., а Красная Армия – в 2,5 раза меньше (1,9 млн чел.). В течение 1939–1941 гг. численность Красной Армии возросла в 3 раза (с 1,9 млн чел. на 24.02.1939 г. до 5,8 млн чел. на 22.06.1941 г.). За этот срок просто физически невозможно было полностью подготовить ее к ведению современной маневренной войны с опытнейшим противником – вермахтом. Сталин реалистично, трезво оценивал возможности Красной Армии. Еще на совещании начальствующего состава 17 апреля 1940 г., посвященном обобщению опыта боевых действий против Финляндии, он отмечал: «Культурного, квалифицированного и образованного командного состава нет у нас или есть единицы... Требуются хорошо сколоченные и искусно работающие штабы. Их пока нет у нас... Затем для современной войны требуются хорошо обученные, дисциплинированные бойцы, инициативные. У нашего бойца не хватает инициативы. Он индивидуально мало развит. Он плохо обучен...». Поскольку и об этом имеется множество документов,к июлю 1941 г. все эти недостатки устранить было невозможно, то стало бы безумием с такой армией напасть на Германию. Сталин не был безумцем, и потому всеми возможными средствами стремился избежать войны.

Наконец, в-третьих,нужно отметитьеще один вид нарушения резунистами принципа всесторонности – игнорирование фактов и аргументов, противоречащих версии о подготовке СССР нападения на Германию в 1941 г. Конечно, каждый из резунистов надменно не обращает внимания на те факты и аргументы, которые противоречат именно его «доказательствам». Так, Марк Солонин в упомянутых выше книгах и статьях ни словом не обмолвился об изданной еще в 2004 г. книге «Антисуворов», в которой А.В. Исаев популярно изложил вопросы военного планирования в 30-х годах прошлого века и пояснил, что отсутствие у СССР (как, впрочем, и у других европейских государств) планов стратегической обороны ни в коей мере не означает стремления напасть на соседей.
Никто из резунистов не обращает внимания на оценки намерений СССР в 1941 г. высокопоставленными чинами нацистской Германии. Так, один из разработчиков плана «Барбаросса» генерал Маркс с сожалением констатировал: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас». Такого же мнения был и сам фюрер. В беседе с немецким послом в СССР Шуленбергом Гитлер сказал: «Советский Союз невозможно спровоцировать на нападение». В мае 1941 г. полковник Кребс, временно исполнявший обязанности немецкого военного атташе в Москве, докладывал в Берлине: «Россия сделает все, чтобы избежать войны. Можно ожидать любую уступку, кроме отказа от территориальных претензий». На Нюрнбергском процессе бывший руководитель немецкой прессы и радиовещания Г. Фриче говорил, что он «организовал широкую кампанию антисоветской пропаганды, пытаясь убедить общественность в том, что в этой войне повинна не Германия, а Советский Союз... Никаких оснований к тому, чтобы обвинять СССР в подготовке военного нападения на Германию, у нас не было…».

Не встретит читатель в статьях и книгах резунистов слов В.М. Молотова, сказанных в разговоре с писателем В.В. Карповым: «Наша задача психологически и политически заключалась в том, чтобы как можно дольше оттянуть начало войны. Мы чувствовали, знали, что были к ней не готовы». Нигде у резунистов не цитируются слова Г.К. Жукова о том, что все помыслы и действия Сталина в то время «были пронизаны одним желанием – избежать войны или оттянуть сроки ее начала и уверенностью в том, что ему это удастся».
Не соблюдаютрезунисты и принцип историчности, предполагающий рассмотрение событий с учетом конкретной исторической обстановки, в которой они произошли. Книги и статьи резунистов, так же как и книги их гуру Резуна, полны суждениями о приверженности советского правительства идее мировой революции и стремлению к развязыванию войны для насаждения социализма в других странах. При этом цитируются слова руководителей страны, сказанные или написанные ими в 20-х годах прошлого века. Но, как убедительно показано многими исследователями, к середине 30-х годов советское правительство отказалось от идеи мировой революции и перешло на позиции построения социализма в одной стране – СССР – и отстаивания ее национальных интересов. Тезис активного резуниста Дмитрия Хмельницкого: «Советский Союз так же, как и Германия, планировал мировую войну в качестве способа распространения своей власти на территории других государств» – опровергается реальными действиями советского правительства в 1944–1945 гг. Если бы этот тезис был верен, то в освобожденных от немецкой оккупации странах Европы немедленно была бы установлена советская власть. Но этого не произошло: в течение войны «экспансии социализма» в европейские страны со стороны СССР не просматривалось. Более того, зарубежные средства массовой информации писали об умеренных требованиях советского правительства к составу и политике правительств освобожденных стран. Так, в сентябре 1944 г. в алжирской печати была опубликована статья Поля Бланка «В чем величие Сталина», где отмечалось, что есть одна область, в которой Сталин возвышается до такой моральной высоты, «которой не достиг до него ни один полководец, даже Юлий Цезарь. Речь идет о его умеренности во внешней политике. Несмотря на неслыханную жестокость немцев и их сателлитов, условия, предложенные финнам советским правительством, условия, предъявленные Румынии в момент ее капитуляции, остаются умеренными» (Иванов Р.Ф. Сталин и союзники: 1941–1945 гг. – Смоленск: Русич, 2000). В результате такой политики к 9 мая 1945 г. в Европе, кроме СССР, не было ни одной страны, официально провозгласившей социалистическое строительство. В Финляндии во главе страны был маршал Маннергейм. В Румынии сохранилась монархия, король Михай, арестовавший правительство Антонеску и объявивший войну Германии, был даже награжден высшим советским полководческим орденом «Победа». В Болгарии у власти было правительство Отечественного фронта, которое возглавлял генерал Кимон Георгиев, бывший у власти еще в 1934 г. и к коммунистам не имевший никакого отношения. В Чехословакии президентом страны был Э. Бенеш, занимавший этот пост и до оккупации страны немецкими войсками. В Польше было сформировано коалиционное правительство, в которое вошли пять представителей лондонского эмигрантского правительства. Коалиционные правительства существовали в это время в Югославии и в Албании. Другое дело, что в большинстве правительств восточноевропейских стран коммунистам сначала принадлежала ведущая роль, а затем и полнота власти (полученной, кстати, демократическим путем, как правило, в ходе выборов), но это заслуга не СССР, а коммунистов этих стран.
Еще одним выразительным примером нарушения принципа историчности является утверждение резунистов, что «неопровержимым» аргументом о подготовке Советским Союзом нападения на Германию является отсутствие в СССР в 1941 г. планов стратегической обороны. Здесь резунисты оценивают советское военное планирование с позиций современных знаний о боевой мощи сторон перед войной. Да, с этих позиций в СССР необходимо было иметь планы стратегической обороны против Германии. Но в конкретной исторической обстановке 1941 г. в СССР планов стратегической обороны в принципе не могло быть, поскольку, как уже отмечалось, Германия советским руководством и Генеральным штабом не рассматривалась в качестве заведомо более сильногопротивника.

Логические ошибки и уловки

Аргументация резунистов, как и самого Резуна, носит софистический характер: в ее основе лежат логические ошибки различных видов.
Логическая ошибка «подмены тезиса» (выдвигается одно утверждение, а аргументируется другое, сходное с выдвинутым) присуща всей доказательной базе резунистов. Основной доказываемый резунистами тезис «СССР готовил нападение на Германию в июле 1941 года» подменен в их работах главным образом двумя более слабыми тезисами: «в СССР разрабатывались только планы наступательных операций для войны с Германией» и «в мае – июне 1941 года в приграничных округах СССР была сосредоточена огромная масса войск». Доказывая более слабые тезисы, резунисты делают совершенно неверный вывод о том, что обосновали (причем «неопровержимо») основной тезис.

Другая разновидность логической ошибки «подмены тезиса» содержится в упомянутой ранее статье Марка Солонина. Об одном из своих интервью (радиостанции «Голос Америки»), Марк Солонин пишет: «…Накануне траурной даты (22 июня) радиостанция захотела узнать мое мнение о военно-политических планах Сталина. Минут сорок я зачитывал (благо, сидел дома за своим рабочим столом) отрывки из многочисленных особой важности, совершенно секретных документов. Меня внимательно слушали, задавали следующий вопрос, я зачитывал следующий документ... Наконец трубка в Вашингтоне произнесла свой вердикт: «Знаете, Марк Семенович, какая-то у вас конспирология получается. Ни одного документа, одни догадки да выдумки». Признаюсь, несмотря на свой, казалось бы, богатый опыт общения с журналистами, я на мгновение лишился дара речи. «Что значит – «нет документов»? А о чем мы с вами битый час толкуем?» В «вашингтонском обкоме» дружелюбно засмеялись: «Да бросьте вы, какие же это «документы»? Планы Генштаба? Так военные всегда чего-то пишут и стрелочки на картах рисуют, работа у них такая. Для того чтобы начать войну, нужно Принципиальное Политическое Решение (сокращенно ППР. – В.Л.). У вас есть такой документ с подписью Сталина?». Документа у меня не было. Я был настолько обескуражен железной логикой собеседника, что совсем уже растерялся и не задал ему наиочевиднейший (выделено мной. – В.Л.) вопрос: «А видел ли кто-нибудь подписанный лично Сталиным документ, в котором было бы сформулировано решение крепить мир во всем мире?», и далеев четвертой части статьи Марк Солонин повторил: «…традиционалисты так и не удосужились привести хотя бы один образец ППР (лично я с особым удовольствием ознакомился бы с ППР, в котором Сталин приказывает крепить мир во всем мире)…»
Здесь «наиочевиднейший» вопрос Марка Солонина представляет собой умышленную логическую ошибку (уловку) «подмены тезиса», именуемую «логической диверсией» – перевод разговора на другую тему, причем если по исходной теме (подготовка Советским Союзом нападения на Германию) доказательства должен был представить Марк Солонин, то по новой теме (укрепление мира во всем мире) бремя доказательства он переложил на оппонентов. Впрочем, эту «логическую диверсию» Марк Солонин произвел крайне неудачно, поскольку решения Сталина об укреплении мира во всем мире отражены во многих документах. Вот что, к примеру, говорил Сталин 10 марта 1939 года, выступая с Отчетным докладом ЦК ВКП(б) на XVIII съезде ВКП(б): «Внешняя политика Советского Союза ясна и понятна:
1. Мы стоим за мир и укрепление деловых связей со всеми странами, стоим и будем стоять на этой позиции, поскольку эти страны будут держаться таких же отношений с Советским Союзом, поскольку они не попытаются нарушить интересы нашей страны.
2. Мы стоим за мирные, близкие и добрососедские отношения со всеми соседними странами, имеющими с СССР общую границу, стоим и будем стоять на этой позиции, поскольку эти страны будут держаться таких же отношений с Советским Союзом, поскольку они не попытаются нарушить, прямо или косвенно, интересы целости и неприкосновенности границ Советского государства…»
А в конце доклада Сталин сформулировал то, что Марк Солонин называет Принципиальным Политическим Решением (ППР):

«Задачи партии в области внешней политики:
1. Проводить и впредь политику мира и укрепления деловых связей со всеми странами…»

* * *
В статье» Антирезунизм как субкультура» составитель сборника «Правда Виктора Суворова – 3» (Яуза-пресс, 2007) Д. Хмельницкий полемизирует с автором книги «Антисуворов» А.В. Исаевым. Содержание статьи показывает, что Д. Хмельницкий не только имеет очень смутное представление о военном планировании, но и не понимает, что об этом планировании написал А.В. Исаев. Потому и прибегает к уловке «подмены тезиса». Тезис А.В. Исаева «…все планы войны крупных держав – участников двух мировых войн двадцатого столетия были наступательными» Д. Хмельницкий представил как тезис «…о равной агрессивности будущих участников мировой войны». Это откровенная «логическая диверсия»: Д. Хмельницкий трансформирует здравый исходный исаевский тезис в абсолютно абсурдный и приписывает его А.В. Исаеву.

* * *
Логической ошибкой «ложный аргумент» является фраза Марка Солонина из упомянутой выше статьи «Первый удар», приведенная в доказательство намерения СССР напасть на Германию: «…Ничем иным, кроме внезапного первого удара, нельзя выполнить твердо и многократно поставленную задачу «сорвать мобилизацию и сосредоточение войск противника на позициях прикрытия».
Во-первых, «сорвать мобилизацию и сосредоточение войск противника на позициях прикрытия» можно не только в результате первого удара, но и в результате ответного удара. Это вполне соответствует предвоенным взглядам на начальный период войны. Тогда считалось, что война начнется боевыми действиями ограниченного масштаба в приграничной зоне с одновременным завершением мобилизации и стратегическим развертыванием главных сил армий. При таком начале войны атакованная в приграничной зоне сторона может мощным ответным ударом «сорвать мобилизацию и сосредоточение войск противника на позициях прикрытия».

Во-вторых, первый удар не обязательно может принадлежать стороне, объявившей войну (агрессору). Так, 19 июля 1870 г. Франция объявила войну Пруссии. В обоих государствах начались мобилизация и стратегическое развертывание армий. К 1 августа 1870 г. Франция (агрессор) смогла довести численность армии до чуть более 500 тыс. чел., в том числе в действующей армии – 262 тыс. чел. Пруссия (жертва агрессии) и союзные ей германские государства, проведшие мобилизацию и стратегическое развертывание войск более организованно, чем Франция, к 1 августа 1870 г. сформировали армию, насчитывающую свыше 1 млн. чел., в том числе в полевых войсках – свыше 690 тыс. чел. 4 августа германские войска начали наступление в Эльзасе и в течение месяца нанесли французам ряд крупных поражений, что привело к подписанию 2 сентября 1870 г. акта о капитуляции французской армии.

* * *

В целом доказательная база резунистов научно ничтожна. Зато их научная беспомощность с лихвой компенсируется мощным пропагандистским кликушеством. Безапелляционные утверждения резунистов о том, что они якобы нашли «…неопровержимые доказательства подготовки Сталина к нападению на Германию, которые уже невозможно ни подвергнуть сомнению, ни опротестовать, ни замолчать…» в обилии рассыпаны по страницам их книг и статей. Во всех своих проявлениях «резуниада» – это не научный, а чисто идеологический проект, встроенный в рейдерско-мародерскую кампанию западных стран по приватизации победы во Второй мировой войне. Его цель очевидна: цинично исказив события 1939–1941 гг., возложить на СССР такую же ответственность за развязывание Второй мировой войны, как и на Германию, а Великую Отечественную войну представить как столкновение двух одинаково кровожадных чудовищ – СССР и Германии. Ну а в перспективе – навязать новым поколениям граждан России западный подловато-лживый взгляд на итоги Второй мировой войны: его в наивной форме выразил один американский школьник: «США освободили Россию от Гитлера».

Владимир ЛИТВИНЕНКО, доктор технических наук, профессор