Подвиг Тыла

Семьдесят лет назад, едва завершив стратегические наступательные операции по выходу к Днепру, его форсированию и освобождению Киева, советские войска после небольшой оперативной паузы приступили к осуществлению грандиозной Днепровско-Карпатской наступательной операции. Четыре советских Украинских фронта превосходили врага и в численности, и в техническом оснащении (за исключением количества танков и САУ). И точно такая же ситуация была на всем советско-германском фронте. Начиная с лета 1943 г. советские войска существенно превосходили вермахт в техническом оснащении, в количестве боевой техники и вооружения. Всё это стало возможным благодаря настоящему трудовому подвигу советских людей.

Глядя на кадры кинохроники, где на запад мчатся колонны Т-34, где сотни и тысячи артиллерийских орудий громят врага, а штурмовики Ил-2 утюжат вражеские позиции, не устаешь восхищаться и удивляться подвигам, свершенным в годы Великой Отечественной войны тружениками советского тыла. А также тем, насколько прозорливым был И.В. Сталин, форсируя индустриализацию СССР. Именно эта промышленность, созданная в какие-то полтора десятилетия, в 1927–1941 гг., и вступила в противоборство практически со всей промышленной мощью Европы. И становится понятно, чем бы для нас закончилась война, если бы пошли на поводу у идеологов «ситцевой» индустриализации, ратовавших за первоочередное создание легкой и пищевой промышленности, а тяжелую индустрию откладывавших на потом.

Противостояние экономик Советского Союза и Третьего рейха было не менее драматичным, чем сражения на фронтах. При этом если СССР опирался в основном на свои собственные ресурсы, при определенной поддержке союзников, то на Третий рейх работала практически вся экономика континентальной Европы, включая нейтральные Швецию, Швейцарию и франкистскую Испанию с Турцией. Из Испании и Турции вплоть до второй половины 1944 г. в нацистскую Германию поступали легирующие металлы (хром, никель, молибден, марганец, вольфрам, а также бокситы для выработки первичного алюминия). Швеция почти всю войну исправно снабжала Третий рейх высококачественной железной рудой, лесоматериалами, целлюлозой, столь необходимой для изготовления порохов, подшипниками, продукцией точного машиностроения и приборостроения и автоматическими 40-мм пушками «Бофорс». Швейцария была не только перевалочным пунктом для банковских операций немецких концернов и кассы нацистской партии, но и поставляла автоматические 20-мм пушки «Эрликон» и продукцию высокоточного приборостроения. В частности, без помощи швейцарских приборостроительных фирм Вернеру фон Брауну вряд ли бы удалось создать гироскопические системы наведения ракет «Фау-2».

И вот что интересно: экономическое сотрудничество СССР и Германии в 1939–1941 гг. всевозможными либерастами осыпается проклятиями и придается анафеме, объявляется преступным, без права помилования и прощения, а точно такое же сотрудничество концернов «цивилизованных» Швейцарии и Швеции с Третьим рейхом на протяжении практически всей Второй мировой войны почему-то признается вполне законным и ничуть не предосудительным. Никакой истерики либерастов по поводу того, что шведские «Бофорсы» стояли на вооружении вермахта, не наблюдается. Сдвиг по фазе у либерастов очевиден, получается: то, что позволено так называемым цивилизованным странам (а кто сказал, что они цивилизованные?), является одновременно смертным грехом для СССР. Точнее, что допустимо для пресловутого частного собственника – сотрудничество с Третьим рейхом, то является преступным для Советского государства.

Но вернемся к противостоянию экономик СССР и Германии. Если взглянуть на цифры, приведенные ниже в таблице, то видно: используя ресурсы оккупированной или союзной себе Европы, нацистская Германия имела ощутимое превосходство в производстве черных металлов и угля по сравнению с СССР и даже в добыче нефти лишь ненамного уступала. Такая же картина и в производстве первичного алюминия, где нацистская Германия имела кратное превосходство в объемах.

Тем не менее, хотя СССР существенно уступал объединенной нацистами Европе в основных экономических показателях, экономика Советского Союза смогла не только устоять, но и обеспечить превосходство над нацистской Германией в объемах производства многих образцов вооружений, боевой и военной техники. Хотя работала советская экономика в невероятно тяжелейших условиях.

Несмотря на принятые в 1938–1941 гг. меры по развитию индустриального потенциала в восточных районах, большая часть предприятий практически всех отраслей промышленности находилась в европейской части СССР. Поэтому потеря в 1941–1942 гг. таких промышленных районов, как Харьковский, Ленинградский, Донецко-Днепровский, Сталинградский и части Московского, промышленных узлов в Киеве и Брянске, нанесла тяжелейший урон советской экономике. И лишь благодаря энергичным мерам, принятым руководством СССР и ВКП(б), во главе которых стоял И.В. Сталин, удалось спасти значительную часть предприятий.

Работой по эвакуации руководил Совет по эвакуации при СНК СССР, созданный по указанию И.В. Сталина на третий день войны. В 1941–1942 гг. различными видами транспорта в восточные районы страны было эвакуировано около 17 млн человек. По неполным данным, в течение второго полугодия 1941 г. на восток только по железным дорогам было перевезено 2593 промышленных предприятия, в том числе 1360 крупных оборонных предприятий и предприятий черной и цветной металлургии. Около 70% из них было размещено на Урале, в Западной Сибири, Средней Азии и Казахстане, остальные – в Поволжье и Восточной Сибири. Вместе с промышленными объектами было эвакуировано до 30–40% рабочих, инженеров и техников. При этом порой демонтаж предприятий осуществлялся уже не только под артиллерийским, но даже под пулеметным огнем немецких войск. В восточные районы удалось эвакуировать и часть техники МТС, а также было перемещено 2393,3 тыс. голов скота.

Для примера стоит привести информацию о том, какие предприятия были приняты на свои площадки некоторыми предприятиями Урала и Сибири.

Уральский вагоностроительный завод им. Ф.Э. Дзержинского – приняты оборудование, рабочие и инженерно-технические работники 11 машиностроительных и металлургических предприятий, в том числе: завода №183 (г. Харьков), станкостроительных заводов им. С. Орджоникидзе, «Красный Пролетарий» и «Станколит» (все Москва), Бежицкого металлургического завода (г. Брянск).

Завод №78 НКВ, п/я 500 (1943 г.) – Челябинский завод им. Серго Орджоникидзе (выпуск снарядов, станков, М-13), получил наименование как завод №78 от 30.12.1936, приняты оборудование, рабочие и инженерно-технические работники:

1. Бронекорпусное производство «Ижорского завода», Ленинград.

2. НИИ-24 г. Ленинграда.

3. Завод №232 Наркомата промышленности боеприпасов, Ленинград (частично).

4. Завод №7 «Арсенал» (частично) Наркомата вооружений, Ленинград.

5. Завод №70 Наркомата тяжелой промышленности (машиностроительный завод), Москва.

6. Завод №67 Наркомата тяжелой промышленности, Москва (авиабомбы).

7. Завод №73 Наркомата оборонной промышленности, г. Сталино (Донецк).

8. Завод №258 из г. Осипенко, Днепропетровская обл. (частично).

9. Завод №513 из Ростова-на-Дону (производство эмалированной посуды), (частично).

10. Завод №561, Москва (частично).

11. А также были эвакуированы на завод №78:

– частично завод «Красный Профинтерн» (выпуск снарядов), Орджоникидзеград;

– оборудование и персонал с московских машиностроительных заводов, выпускавших реактивные установки БМ-13 и реактивные снаряды М-13: «Инжектор», Опытный, Электродный, им. Войтовича, «Метрострой», Ситцевая фабрика, завод №220, Карачаровский, «Красный путь»;

– часть оборудования и персонала завода №561 Наркомата промышленности боеприпасов, Москва, (расположен в районе ст. Лианозово, выпускал корпуса мин, снарядов и других боеприпасов);

– завод №592 Наркомата вооружений, г. Мытищи, Московская обл. (выпуск 82-мм и 120-мм минометов, реактивных установок БМ-13).

Кузнецкий (Западно-Сибирский) металлургический комбинат, приняты оборудование, рабочие и инженерно-технические работники:

Завод им. К. Либкнехта, Донбасс.

Машиностроительный завод, г. Дебальцево, Сталинская (Донец-

кая) обл.

Машиностроительный завод, г. Славянск, Сталинская (Донецкая) обл.

Литейно-механический завод, г. Серго, Ворошиловградская обл.

Литейно-механический завод, г. Славянск, Сталинская (Донецкая) обл.

Новомакеевский коксохимический завод, г. Макеевка, Сталинская (Донецкая) обл.

Коксохимический завод, Мариуполь.

Завод «Днепроспецсталь», Запорожье.

Кемеровский коксохимический завод – приняты оборудование, рабочие и инженерно-технические работники коксохимических заводов: Запорожского, Днепродзержинского, Донецкого, Константиновского, Краматорского, Керченского, Старо-Константиновского, Серговского, Мушкетовского, Ново-Смоляниновского, Рутченковского, Ольховского, Ханженховского, Харьковского, Щербиновского, Воронежского завода №2, частично Мариупольский коксохимический завод.

Самыми трудными и драматичными были осенние дни 1941 года. На начало октября в стадии перебазирования в восточные районы страны находились 118 из 139 предприятий наркомата авиационной промышленности, 16 из 27 предприятий наркомата танкостроительной промышленности, 32 из 58 предприятия наркомата вооружений, 49 из 69 предприятий наркомата промышленности боеприпасов, 72 из 147 предприятий наркомата минометной промышленности, 41 из 69 предприятий судостроительной промышленности. И это не считая заводов черной и цветной металлургии, химической и нефтеперерабатывающей промышленности, радио, радиотехнической и электротехнической промышленности, предприятий приборостроения, станкостроения, инструментального машиностроения.

Весьма драматичной была ситуация с предприятиями наркомата танковой промышленности. Так, в июне 1941 г. производство танков и дизельных двигателей осуществляли 8 предприятий: Ленинградский Кировский завод (тяжелые танки КВ-1 и дизельные двигатели В-2), ленинградский завод №173 (осваивал выпуск легких танков Т-50), харьковские заводы №183 (средние танки Т-34) и №75 (дизельные двигатели В-2), московский завод №37 (легкие танки Т-40), Сталинградский тракторный завод (на СТЗ осваивался выпуск Т-34 и дизельных двигателей В-2) совместно с судостроительным заводом №264 в пригородах Сталинграда (изготавливал бронекорпуса и башни для СТЗ), Челябинский тракторный завод (осваивался выпуск КВ-1). Броневую сталь и броневой прокат поставляли заводы «Ижорский», «Запорожсталь» и «Азовсталь».

В июле-августе 1941 г. к выпуску танков были подключены горьковский завод «Красное Сормово» (получил №112), Горьковский автомобильный завод, Коломенский паровозостроительный завод (получил №38).

Но одновременно, в августе-октябре 1941 г., были вынуждены эвакуироваться все ленинградские и харьковские заводы, московский завод №37, коломенский завод №38, все металлургические предприятия.

Тем не менее к исходу 1941 г., несмотря на существенные трудности, в восточных районах СССР была воссоздана мощная производственная база танкостроения. Наркомат танковой промышленности (НКТП) располагал девятью действующими и строящимися танкостроительными заводами (№37 (Свердловск), №38 (Киров), №112 «Красное Сормово» (Горький), №174 (Омск), №183 (Нижний Тагил), №264 (г. Красноармейск, Сталинградская обл.), СТЗ, ГАЗ, ЧКЗ – Челябинский Кировский завод), двумя заводами по производству бронекорпусов танков (Уралмаш и №200, оба в Свердловске), одним заводом танковых двигателей (№76, Челябинск) и строящимся заводом танковых двигателей в Барнауле (№77).

В этой связи следует особо отметить правильность, своевременность и дальновидность предвоенного решения о развертывании выпуска танков Т-34 на СТЗ. К началу войны завод уже освоил выпуск этих танков и во втором полугодии 1941 г. начал неуклонно наращивать их выпуск. В октябре-декабре 1941 г. этот завод выпустил до 4/5 всех тридцатьчетверок, являясь практически единственным крупным поставщиком этого типа танков. Завод не допустил полного прекращения производства Т-34 осенью 1941 г., в момент эвакуации фактически всех остальных танкостроительных заводов на восток. Благодаря СТЗ заводы, воссоздаваемые на Урале и в Сибири, получили время, чтобы встать на ноги на новых площадках, обрести мощь и размах производства, неуклонно повышать качество выпускаемых машин. И именно танкам производства СТЗ выпала доля сдерживать натиск гитлеровских войск, рвавшихся летом и осенью 1942 г. к Сталинграду и Кавказу.

Не менее драматичная ситуация складывалась в самолетостроении. В западной части страны было размещено подавляющее большинство предприятий, выпускавших боевые самолеты. Из 29 самолетостроительных заводов на рубеже р. Волги и восточнее, а также в Закавказье располагались только шесть заводов: №21 в Горьком, №292 в Саратове, №124 в Казани, №153 в Новосибирске, №126 в Комсомольске-на-Амуре и №448 в Тбилиси. Из 11 моторостроительных предприятий в восточных районах располагались только четыре завода (в Горьком, Казани, Перми и Уфе). Летом и осенью 1941 г. в общей сложности пришлось эвакуировать 30 самолетостроительных и моторостроительных предприятий, не считая заводов по выпуску важнейших комплектующих изделий. Большинство заводов влилось в уже существовавшие предприятия в Новосибирске, Саратове, Казани и Иркутске. Но в Омске путем объединения площадок нескольких строившихся заводов других отраслей фактически заново были созданы самолетостроительный завод №166 на основе нескольких московских заводов и моторостроительный завод №29, эвакуированный из Запорожья. А в Куйбышеве на основе эвакуированных из Москвы и Воронежа самолетостроительных заводов №1 и №18 были развернуты заводы, построившие в годы войны подавляющую часть легендарных штурмовиков Ил-2 и двигателей АМ-38, АМ-38Ф и АМ-40 для них.

Из 14 заводов наркомата вооружений, выпускавших артиллерийские орудия, в 1941 г. было эвакуировано в восточные районы девять предприятий, а в 1942 г. пришлось эвакуировать из Сталинграда один из крупнейших артиллерийских заводов – №221 «Баррикады». Осенью 1941 г. на пять заводов, не требовавших эвакуации (№9 в Свердловске, №92 «Новое Сормово» в Горьком, №172 в Перми, №221 «Баррикады» в Сталинграде и №235 в Воткинске), легла задача обеспечения действующих армии и флота артиллерийскими и танковыми орудиями всех типов и калибров. И эти предприятия с честью с нею справились. Уже к марту 1942 г. объемы производства артиллерийских орудий позволили не только восполнять все потери, но и обеспечивать формирование новых стрелковых и артиллерийских частей и соединений.

Не менее сложной была ситуация и с производством стрелкового вооружения. При приближении гитлеровских войск пришлось эвакуировать все предприятия Тулы, выпускавшие стрелковое и авиационное пулеметно-пушечное вооружение, и часть оборудования и персонала завода №2 в Коврове. Три тульских завода (№66, №173 и №314), выпускавших стрелковое и авиационное вооружение, были эвакуированы в Златоуст, Куйбышев, Саратов (на завод «Трактородеталь») и в г. Медногорск, Чкаловская (Оренбургская) область. В г. Вятские Поляны был эвакуирован Загорский механический завод №367, являвшийся основным производителем пистолетов-пулеметов ППШ. В октябре-ноябре 1941 г. стрелковое оружие фактически производили только ижевские заводы №74, 524 и 622, а также завод №2 в Коврове. Но уже в начале 1942 г. начали набирать темпы производства заводы №66 и 385 в Златоусте, завод №314 в Медногорске, завод №525 в Куйбышеве, саратовский завод «Трактородеталь», завод «Молот» в г. Вятские Поляны, завод №526 в Кемерове.

Восстановление предприятий на новых площадках проходило в сложнейших условиях поздней осени и зимы 1941–1942 годов. Тем не менее большинство заводов уже к концу весны 1942 г. не только восстановили уровень производства 1941 г., но и превзошли его.

Начиная с лета 1942 г. производство стрелкового вооружения, артиллерийских орудий и минометов, танков и САУ, боевых самолетов не только позволяло полностью восполнять понесенные потери, но и бесперебойно обеспечивать формирование новых частей и соединений, насыщать уже имеющиеся части и соединения дополнительным вооружением, повышать их боевые возможности.

В этой связи хочется особо обратить внимание на один нюанс. Апологеты царской России не устают воспевать передовой уровень дореволюционной экономики, якобы делавшей Россию передовой промышленной державой. Но вот что интересно: в 1914–1917 гг. Российская империя потеряла только один промышленный район – Варшавский. Все остальные промышленные районы не испытывали никакой угрозы со стороны врага. Тем не менее через год после начала Первой мировой войны русская армия испытывала просто катастрофическую нехватку стрелкового оружия, при этом не только ручных или станковых пулеметов, но даже винтовок (обсуждался вопрос о создании полков, вооруженных ТОПОРАМИ на длинных топорищах!). Заказы на стрелковое оружие в США, Великобритании и Японии по своим объемам в полтора раза превосходили объемы производства в России. А на два артиллерийских орудия калибра 107…152-мм, выпущенных в России, приходилось три орудия, поставленных из-за границы. Советская же армия начиная с июня-июля 1942 г. уже не испытывала нехватки в стрелковом оружии (имелся лишь небольшой дефицит станковых пулеметов из-за сложности и трудоемкости производства пулемета «Максим»), в противотанковой и полевой артиллерии и минометах. А к осени 1942 г. началось наращивание численности авиации и танков.

Как только началось массовое изгнание гитлеровских захватчиков с оккупированных территорий, немедленно начались работы по восстановлению разрушенных врагом предприятий. Программа восстановления разрушенного хозяйства была определена Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 21 августа 1943 г. «О неотложных мерах по восстановлению народного хозяйства в районах, освобожденных от немецких оккупантов». В освобожденные районы направлялись необходимые людские и материальные ресурсы. Как следствие, если в 1943 г. освобожденные районы дали промышленной продукции на 2,7 млрд рублей (в ценах 1940 г.), то в 1944 г. объемы производства возросли до 8,3 млрд рублей. К концу войны в освобожденных районах были восстановлены и возобновили выпуск продукции (в основном народно-хозяйственного назначения) около 7500 крупных промышленных предприятий.

Начиная с лета 1942 г., как только был решен вопрос количественного насыщения войск техникой и вооружением, немедленно были начаты работы по резкому повышению качества и боевых характеристик боевой техники и вооружения.

За счет радиофикации, установки новой трансмиссии и командирской башенки с приборами наблюдения были резко повышены боевые качества танка Т-34-76. А затем на него была установлена новая трехместная башня с мощной 85-мм пушкой, тем самым уравняв его огневые возможности с огневыми возможностями тяжелого (!) немецкого танка Pz.Kpfw. VI Ausf. H/E «Тигр». Хотя, конечно, за счет 100-мм лобовой брони корпуса и башни «Тигр» мог чувствовать себя в безопасности на дальности 1200 метров и более при встрече с Т-34-85, тем не менее возможности по поражению бронированных целей у тяжелого (!) танка «Тигр» и у среднего танка Т-34-85 были идентичными. А если сравнивать Т-34-85 со средним немецким танком Pz.Kpfw. IV Ausf. H, то мы увидим: несмотря на то, что немцы на нем довели толщину лобовой брони корпуса и башни до 80 мм, Т-34-85 обладал преимуществом по основным параметрам – в маневренности, в дальности эффективного огня из пушки, в запасе хода, не говоря уже о том, что тридцатьчетверка обладала уникальной ремонтопригодностью.

На Уралмаше летом 1943 г. было начато производство 85-мм САУ СУ-85. В 1944 г. ей на смену пришла мощнейшая СУ-100, оснащенная 100-мм орудием, способным на любых дистанциях поражать все немецкие танки. На ЧКЗ в феврале 1943 г. за 25 дней была спроектирована и поставлена на производство 152-мм САУ СУ-152, получившая у советских солдат уважительное прозвище «Зверобой» за уникальные возможности по уничтожению вражеских танков. В конце 1943 г. на ЧКЗ были созданы тяжелый танк ИС-2 и тяжелые САУ ИСУ-122 и ИСУ-152, сокрушившие все надежды немцев добиться качественного превосходства в бронетанковой технике.

Последовательная модернизация истребителя ЛаГГ-3 привела к появлению Ла-5ФН и Ла-7, превосходивших на всех высотах в скорости и маневренности любые немецкие самолеты. Установка на истребитель Як-9 нового двигателя ВК-107А позволила ему развивать скорость до 648 км/ч даже с ограничением по числу оборотов двигателя. На высотах до 6000 метров Як-9 превосходил в скорости и скороподъемности все немецкие самолеты-истребители. Точно так же истребитель Як-3 с двигателем М-105ПФ-2 мог развивать скорость до 646 км/ч. На высотах до 5000 метров, где в основном действовала авиация на советско-германском фронте, ему не было равных по скоростным, маневренным качествам и по скороподъемности. Советские летчики, получив Ла-7 и Як-3, окончательно утвердили свое господство в воздухе. В 1942 г. был принят на вооружение новый фронтовой бомбардировщик Ту-2, но, к сожалению, его выпуск в годы войны не превысил 800 единиц. Тем не менее эти самолеты достойно сражались в небе войны, особо отличившись в Висло-Одерской и Берлинской стратегических наступательных операциях. В 1944 г. на смену прославленному Ил-2 пришел новый штурмовик Ил-10, обладавший большей скоростью и улучшенным вооружением. В частности, в его крыле могли устанавливаться не две, а четыре 23-мм пушки.

Особо надо отметить советские истребители Як и ЛаГГ и штурмовики Ил-2, получившие на оснащение 37-мм пушки. С этими орудиями и истребители, и штурмовики получили возможность успешно поражать немецкие легкие танки и самоходные установки, а при стрельбе в кормовые проекции – даже средние танки и штурмовые орудия. Но более всего летчики оценили, что из НС-37 можно было расстреливать вражеские бомбардировщики с дальности от 600 до 1000 метров, находясь далеко за зоной ответного огня вражеских стрелков. А даже одно попадание 37-мм снаряда гарантированно уничтожало и юнкерсы, и дорнье, и хейнкели (включая тяжелый 30-тонный Не 177).

Артиллерийские части с 1943 г. начали получать 57-мм противотанковые пушки ЗИС-2 и новые 152-мм гаубицы Д-1, в 1944 г. артиллерия пополнилась 100-мм пушкой БС-3. ЗИС-2 при стрельбе подкалиберным снарядом пробивала 100-мм лобовую броню «Тигра» с 1200 метров,

БС-3 спокойно могла расстреливать «Тигры» с 2200–2700 метров, а «Пантеры» с их наклонным 80-мм лобовым листом бронебойные снаряды БС-2 поражали на дальности 2300–2500 метров.

Созданные перед войной 132-мм и 82-мм реактивные снаряды в 1942–1943 гг. были дополнены 300-мм РС М-30 и М-31, а в 1944-м была создана боевая машина реактивной артиллерии БМ-31-12, стрелявшая двенадцатью 300-мм реактивными снарядами.

Постоянно совершенствовалось и стрелковое оружие. В 1941 г. на вооружение были приняты 14,5-мм противотанковые ружья ПТРД и ПТРС, в 1943 г. – новый станковый пулемет СГ-43. 7,62-мм винтовку образца 1891/30 г. и карабин образца 1938 г. в начале 1944 г. в производстве сменил карабин образца 1944 г. с неотъемно-откидным штыком. В конце 1943 г. был принят на вооружение пистолет-пулемет Судаева, созданный в блокадном Ленинграде. ППС не имел себе равных в мире по простоте конструкции и технологичности производства. Особо следует отметить, что простота конструкции и технологичность отечественных винтовки Мосина и пистолета-пулемета Шпагина – ППШ – обеспечили возможность резкого увеличения объемов их выпуска в условиях военного времени. При этом к производству ППШ помимо завода №367 «Молот» в г. Вятские Поляны, выпустившего большую часть всех пистолетов-пулеметов Шпагина, привлекались десятки предприятий различных отраслей промышленности, в том числе автомобильный завод имени Сталина в Москве. Простота и технологичность конструкции ППШ, где в основном использовалась штамповка и точечная сварка, позволяли производить его на любых мало-мальски подходящих предприятиях. Только в 1942 г. было выпущено больше ППШ (1506,6 тыс. шт.), чем в Германии было выпущено пистолетов-пулеметов МР-38/40 (945,5 тыс. шт.) и штурмовых винтовок StG44 (415 тыс. шт.) вместе взятых за всю войну. Это позволило уже в 1942 г. насытить фронтовые части автоматическим оружием. А технологичность винтовки Мосина позволила сосредоточить всё ее производство практически на одном заводе №74 в Ижевске, при этом ижевские заводы №74, 524 и 622 выпускали помимо стрелкового оружия (винтовок, пистолетов, револьверов и станковых пулеметов «Максим» и СГ-43) еще и 37-мм авиационные пушки, и 14,5-мм противотанковые ружья ПТРС. А эвакуированные в Златоуст, Куйбышев, Саратов и Медногорск тульские заводы сосредоточили свои усилия на выпуске 7,62- и 12,7-мм авиационных пулеметов, 14,5-мм противотанковых ружей ПТРД, 20 и 23-мм авиационных пушек.

Особо надо отметить, что рост объемов производства происходил в условиях жестокого дефицита материалов, что вынуждало постоянно совершенствовать технологии производства, снижать его трудоемкость. При производстве Т-34 за счет внесенных в конструкторскую и технологическую документацию изменений трудоемкость изготовления танка снизилась в 2,4 раза. Так, на уральском танковом заводе №183 в январе 1943 г. трудоемкость изготовления одного танка Т-34-76 составляла 5100 человеко-часов, а в 1944 г. трудоемкость изготовления танка Т-34-85 снизилась уже до 3521 человеко-часа, а общая трудоемкость изготовления с учетом предприятий-смежников не превышала 17 500 человеко-часов. Трудоемкость выпуска тяжелых танков в годы войны снизилась в 2,3 раза, танковых дизельных двигателей – в 2,5 раза. Для сравнения: полная трудоемкость изготовления танка Pz.Kpfw. VI Ausf. H/E «Тигр» достигала 300 000 человеко-часов, тяжелого танка Pz.Kpfw. V «Пантера» – около 200 000 человеко-часов, а трудоемкость изготовления среднего танка Pz.Kpfw. IV – около 100 000 человеко-часов. За время, потребное для изготовления одной «четверки», советские танкостроители выпускали шесть танков Т-34-85. Рост производительности труда позволил одному только Челябинскому Кировскому заводу выпустить за годы войны 9313 тяжелых танков и САУ, на 943 машины больше, чем произвели тяжелых танков и истребителей танков («Тигров», «Королевских тигров», «Ягдтигров», «Пантер» и «Ягдпантер») все предприятия Германии, Австрии и оккупированной Европы вместе взятые. А один только завод №183 в Нижнем Тагиле с декабря 1941 г. по май 1945 г. выпустил 24 642 средних танка Т-34-76 и Т-34-85 – на 10 255 больше, чем все немецкие концерны вместе взятые произвели средних танков Pz.Kpfw. III и Pz.Kpfw. IV начиная с 1937–1938 гг.

Особняком стоит технологическое совершенство производства артиллерийских орудий на заводе №92 «Новое Сормово». Даже перейдя на работу в Центральное артиллерийское конструкторское бюро, Василий Гаврилович Грабин не выпускал завод, где он был главным конструктором, из поля зрения. Неслучайно, выпустив за годы войны 50 581 дивизионную и противотанковую пушку плюс не менее 50 000 76,2-мм пушек для танков Т-34 и КВ-1, самоходных артиллерийских установок СУ-76, а также 85-мм пушек С-53 и ЗИС-С-53 для танков Т-34-85, завод так и не достиг предела своих возможностей по наращиванию объемов производства и мог бы выпустить еще больше орудий, если бы на это поступили указания. Один только этот завод в Горьком выпустил больше 57-мм противотанковых пушек, 76,2- и 85-мм дивизионных и танковых пушек, чем все предприятия нацистской Германии вместе взятые 50- и 75-мм противотанковых пушек (45 463 шт.), 75- и 88-мм пушек для танков, штурмовых орудий и истребителей танков (35 322 шт.).

При этом если в 1941 г. рост военного производства был достигнут за счет перевода значительной части промышленности на военные рельсы, то в 1942–1944 гг. большая часть прироста выпуска вооружения и военной техники обеспечивалась за счет роста производительности труда и совершенствования технологии.

Здесь приведена таблица сравнительных данных по выпуску вооружения и боевой техники в СССР и Германии в годы войны.

В целом мы видим, что СССР практически всю войну превосходил нацистскую Германию в выпуске основных видов вооружения и военной техники, хотя после введения тотальной мобилизации рейхсминистру вооружения и боеприпасов А. Шпееру и удалось добиться существенного увеличения объемов производства вооружения и боевой техники. Но к этому времени в Вооруженных силах СССР нехватка вооружения и боевой техники была преодолена, что позволило снижать объемы производства некоторых их видов. Так, в 1942–1943 гг. удалось добиться такого насыщения войск минометами, что в 1944 г. их производство сохранялось на минимально необходимом уровне (в основном выпускались 120-мм и 160-мм минометы). Точно так же выпуск винтовок постепенно сокращался, так как их запасов было вполне достаточно, а материальные и трудовые ресурсы были направлены на увеличение выпуска других видов вооружения.

В нацистской Германии ситуация была иной. Тотальная мобилизация промышленности на нужды войны началась только после поражения под Сталинградом. Сказались самоуверенность главарей Третьего рейха и их пренебрежительное отношение к экономическим возможностям СССР. Только после Сталинграда Гитлер и К° начали осознавать, что жестоко просчитались, продолжая считать СССР лапотной Россией. Кроме того, Великобритания и США всё активнее вступали в боевые действия, и их авиационные удары по Германии и странам Европы, становились всё более мощными. Неслучайно в 1944 г. производство истребителей для люфтваффе превысило почти в десять раз выпуск бомбардировщиков. Немцам уже стало не до бомбовых ударов, им бы было отбиться от почти ежедневных налетов тысячных армад «Ланкастеров», «Галифаксов», «Летающих крепостей» и «Либерейторов». И хотя в 1944 г. в Германии было выпущено в 1,6 раза больше, чем в СССР, это уже не спасало люфтваффе. Никакой рост производства уже не давал устоять под мощнейшими ударами, наносимыми советской авиацией и авиацией союзников.

Говоря о советской военной экономик, нельзя не перечислить тех, кто стоял во главе нее: Н.А. Вознесенский – 1-й заместитель председателя СНК СССР, Б.Л. Ванников – нарком промышленности боеприпасов, В.В. Вахрушев – нарком угольной промышленности, Л.М. Каганович – председатель Совета по эвакуации при СНК СССР и нарком путей сообщения, А.Н. Косыгин – заместитель председателя Совета по эвакуации, В.А. Малышев – нарком танковой промышленности, П.И. Паршин – нарком минометного вооружения, М.Г. Первухин – нарком химической промышленности, И.Ф. Тевосян – нарком черной металлургии, Д.Ф. Устинов – нарком вооружений, А.И. Шахурин – нарком авиационной промышленности. Особняком, конечно же, стоят И.В. Сталин и В.М. Молотов – выдающиеся политики и организаторы. Их работа в годы войны достойна не просто восхищения, а преклонения. Да, были ошибки, но не ошибается только тот, кто ничего не делает.

Говоря об И.В. Сталине, нельзя не сравнить его с Николаем Вторым. Разница просто умопомрачительная. Сталин работал по 14–16 часов в день, ежедневно проводил совещания, принимал с докладами военных руководителей и руководителей промышленности, держал руку на пульсе фронта и тыла, в деталях знал, что происходит на всех участках фронта и во всех отраслях экономики. А вот «страстотерпец» Николай Второй, который, по свидетельству генерала М.В. Алексеева (начальника штаба Ставки Верховного главнокомандующего русской армии в 1915–1917 гг.), выслушивал доклады о ситуации на фронтах и в тылу «…со скучающей миной на лице…», торопя закончить эти доклады побыстрее, чтобы предаться своим любимым занятиям – пятичасовым прогулкам и охоте на ворон. Как говорится, почувствуйте разницу.

Нельзя, конечно же, не упомянуть и ведущих конструкторов советской военной техники и вооружения: авиационных конструкторов С.В. Илюшина, С.А. Лавочкина, А.И. Микояна, В.М. Петлякова, П.О. Сухого, А.Н. Туполева, А.С. Яковлева; конструкторов авиационных двигателей В.Я. Климова, А.М. Микулина, А.Д. Швецова, конструкторов артиллерийских орудий В.Г. Грабина, И.И. Иванова, Н.Э. Нудельмана, Ф.Ф. Петрова, Б.Г. Шпитального; конструкторов танков и самоходно-артиллерийских установок Н.А. Астрова, Н.Л. Духова, Ж.Я. Котина, Н.А. Кучеренко и А.А. Морозова; конструкторов стрелкового оружия М.Е. Берёзина, В.А. Дегтярёва, С.Г. Симонова, Ф.В. Токарева. И это только малая толика тех, кто создавал вооружение и военную технику в годы войны.

Мощь советского тыла оказалась полной неожиданностью для главарей Третьего рейха. Масштабы своей недооценки возможностей экономики СССР они осознали только после страшного поражения под Сталинградом. Но их попытки догнать СССР и другие страны антигитлеровской коалиции в объемах производства вооружения и боевой техники оказались тщетными.

Андрей РАЙЗФЕЛЬД