3. "Оковы" и "Цепи" "Я"-центризма и командной функции сознания (историческая ограниченность)

3б. Историческая ограниченность – «Оковы Историцизма».

    Изучение накопленного социального опыта изначально ограничено парадигмально, и то, что не «вписывается в культивируемую парадигму, а, подчас, и противоречит ей – признается несуществующим или ошибочным. В результате чего, исторический опыт «отдается на откуп» личностной ограниченности (и, зачастую,  в  личностных корыстных интересах) её толкователей. «Подгонка» исторического процесса в рамки господствующей парадигмы, с ориентацией, вытекающей из текущего видения реальности «толкователями истории»  (которое, может быть и зачастую бывает, отражением интересов их содержателей) – это торможение реализации возможностей социального развития, в лучшем случае.

   Вместо того, чтобы использовать имеющиеся факты, не вписывающиеся или даже разрушающие текущую парадигму, для их подробного изучения, люди, следуя животно-социальному инстинкту и существующей ныне «Я» центрической обусловленности происходящего – «закрывают глаза» на прошлую реальность, выстраивая (подменяя, искажая, дорисовывая) «факты», таким образом, чтобы собственный текущий взгляд на окружающее, в его ограниченности, ни коим образом не был нарушен прошлыми реалиями. Таким образом, создается иллюзия, что не только окружающее «вращается вокруг них», но и сама история «управляется» ими же. 

   В результате, вместо того, чтобы «посылы» истории использовать как исходный рубеж для социально-личностного развитии, их старательно «затаптывают», если они противоречат используемой Картине Мира. (Всячески стараясь, чтобы ничего не нарушило текущее представление о происходящем, обычно, отражающем, лишь, личностные интересы находящихся у власти или рвущихся к ней.) Попутно, на основе придуманного историзма, якобы в его «объективности», решается задача закрепощения личностного способа мышления членов социального объединения, установленными рамками, устраивающими сегодняшних правителей.

    Используемая формализация исторической ретроспективы, исходя из «Я» центрического толкования истории, как проявления всё определяющей воли властьимущих, насаждает  «обожествление» власти и приписывание ей функции творца, по своей воле изменяющего мир. Объективные исторические реалии подвергаются ревизии и «отбрасываются», если они не вписывается в используемую схему, затверждающую существующий способ правления в социуме.

   Возможности властного произвола абсолютизируются, а роль народа, как движущей сила истории, принижается до уровня – «каждый народ достоин своего правителя» - что снимает ответственность с власти за неразумные решения или ничегонеделание, и перекладывает её на плечи народа, по принципу «сам дурак», и всегда им был,  а посему и нечего роптать коли «рожа крива», а то и просто «к ногтю».

  Утилитарно однобокое представление исторического процесса набором выбранных событий и их интерпретацией, как властных намерений, выбранного исторического персонажа, с целью решения (всегда) сегодняшних задач, и реализованных позитивно или разбившихся о «дремучесть» населения, вносит свою лепту в искажение восприятия текущих событий, которые толкуются в рамках вносимых шаблонов и понятийных клише.

    (Историзм же внешних, по отношению к социуму, сил, при их подготовке к взятию социума под свой контроль, носит диаметрально противоположную направленность - указывание на никчемность социальных лидеров прошлого, и,  в меру позитивным или негативным  «высвечиванием»  роли населения, в зависимости от типа решаемой задачи и используемых средств закабаления или порабощения).

  Исторические пристрастия, выносимые на социальный уровень, обычно, отражают текущее положение дел и интересы властьимущих, а не собственно исторический процесс. Постоянный пересмотр прошлого, с выпячиванием то одних, то других фактов, в определенной их подаче, приводит к «разрыву времен». В результате формируется иллюзорный взгляд на глобальный природно-социальный процесс существования конкретного социума и всего рода людского.

     Именно фальсификация и низведение исторического процесса до «уровня команд», издаваемых тем или иным властителем, и их факторизация тем или иным (сегодня устраиваемым) образом – как основы исторических изменений, закрывает возможность использовать реальный исторический опыт.

     Вместо того, чтобы перечислять ошибки и достижения исторических персонажей под тем или иным углом зрения (отражающем в информационных потоках текущие интересы властьимущих), надо искать природные и социальные смыслы, как раз и формирующие объективным образом исторический процесс.

Поскольку, именно, как их отражение, и принимаются властные решения  субъектами истории, преломляясь в «Я»-центричной системе личностных координат конкретного правящего субъекта.

    Суть исторического процесса заключается не в том – почему тот или иной исторический персонаж, выбрал, тот или иной путь (принял решение) а в том – что такой путь «появился перед его взглядом» и стало из чего выбирать, причем в изначально предопределенном для данного субъекта направлении.

    Рассматривать предопределяющее воздействие на исторический процесс отдельной личности или любой их совокупности – все равно, что утверждать, что корабль или флотилия, повинуясь «воле» капитана, формируют морские течения.

   Более того, история не может рассматриваться выборочно с оценочных позиций, без учета контекста – последовательности изменений, происходящих не только в данном рассматриваемом социуме, а во всей совокупности всех социумов. Выделяя из общего цивилизационного контекста, конкретную обособленность рассматриваемого социума, теряются причины этой обособленности в их исторической реальности и обусловленности состоянием окружающей среды (и процессов её формирующих) которая, как раз, и является определяющей в развитии исторического процесса в его многообразии.

    Исторический процесс подобен течению реки по руслу, заданному природой, в которое вливаются и все её притоки, отражая природную предначертанность происходящего.

   Не болтание на поверхности «по воле волн», и не подъем со дна мути, определяет характер течения, а именно последнее, в зависимости от русла реки, является определяющим и того и другого, а русла впадающих притоков соединяется с основным руслом, поддерживая в нем течение по вполне природным закономерностям, а не «как вздумается».

   Предвзятый анализ исторического опыта в процессе обучения формирует и личностный способ мышления в «Я»-центричной системе координат некоторого «социального творца», якобы формирующего исторический процесс.

   Не личность формирует в реальности историческую среду, а на поверхность последней  выносится та или иная личность, действия которой согласуются с процессами среды её существования. Другими словами конкретная историческая личность – не источник, а отражение процессов, обусловленных более глобальными природными закономерностями.

    Выражение – «осилит дорогу идущий», подразумевает наличие этой дороги, исходя из которой, и необходимо выбирать тот или иной способ ходьбы, а бросаться в путь, не имея никакого представления - куда ведет та или иная дорога – это от лукавого.

   Игнорирование глобальных природный и социальных закономерностей приводит к тому, что каждый следующий этап социального существования, опирается на иллюзорное восприятия прошлого, служащее отправной точкой (точкой отталкивания) в грядущее, которое по этой причине также видится иллюзорно (да и отталкиваться от иллюзий весьма проблематично и в конечном итоге будет «себе дороже»).

   Неумение «видеть дальше своего носа» (и нежелание посмотреть далеко вперед) - основная причина негативности  в происходящем. Если мера неадекватности такого подхода, превысит определенный уровень (накопленной «мощи» для удержания социального равновесия) происходит обрушение внутри социума или социума целиком.

    Исторический процесс – многофакторный процесс, и любое рассмотрение его с «черно-белых» оценочных позиций, так же как и вычленение чего-то особенного, игнорируя более общие (общеземные) тенденции - неправомерно.

   При рассмотрении истории необходимо рассмотрение, обусловленности использованных средств и методов, предпринятых мер и различных факторов, определяющих протекание исторического процесса в их совокупности, а не толкование с позиций личностного произвола тех или иных правителей и форм социальной реакции.

История во всей её совокупности форм - точное решение «исторического уравнения». А вот её восприятие всегда ограничено личностным пониманием. Но личностное понимание и непонимание – не является атрибутом истории, а отражает объективно закономерности мироздания, но никак не историю, как череду событий, которые уже произошли.

   Смешение личностного и исторического фактора «в одну кучу» и является причиной неоднозначности истории при её изложении, что обусловлено подменой объективных природных закономерностей системой личностных координат отдельных «историков».