Как русские старые песни о главном победили польский национализм

В шоу-бизнесе есть одна небольшая, но заметная ниша – иностранные звезды, бешено популярные в России и нелюбимые или вообще неизвестные у себя на родине. В этой нише работают как бы финский актер Вилле Хаапасало, звезда чекистских корпоративов Патрисия Каас, целый полк итальянских пенсионеров из Сан-Ремо. Бывает даже так, что популярность в России и нелюбовь на родине вступают между собой в прямую причинно-следственную связь. Для русских Карел Готт – король чешской эстрады, а для чехов – «запроданец»: коллаборационист, слушать которого порядочному чеху неприлично.

Примерно так же строились отношения между поляками и их Пугачевой – Анной Герман: предала польское дело, пела для русских оккупантов и их марионеток, вот пусть теперь они тебя и любят, а мы забудем. Но вдруг все изменилось из-за какого-то российского сериала, почти случайно попавшего на польское телевидение. Оказалось, что на самом деле забывать Анну Герман в Польше никто не хочет, наоборот, ее очень любят, просто раньше почему-то стеснялись в этом признаться. И вот уже Анна Герман, смазанная русским сериальным мылом, снова пролезла на пьедестал главной певицы Польши, наслаждаясь на этот раз искренней, а не официозной народной любовью.

Вообще русские сериалы на польском телевидении не такая уж редкость. Включаешь в Польше телевизор, а оттуда Домогаров в кого-то стреляет – как будто и не уезжал никуда. Но успех русского сериала про Анну Герман стал совершенно неожиданным. У поляков к ней особой любви не было, зато была куча претензий. В застойные годы Герман была той точкой, где польско-советская дружба достигала максимальной концентрации. Сама эта государственная дружба народов была насквозь гнилой, фальшивой и навязанной насильно, поэтому ее эстрадно-песенное воплощение тоже выглядело не лучшим образом.

Больше половины песен у вроде как польской артистки Анны Герман было не на польском, а на русском языке, и выступала она в том хорошо знакомом нам стиле, который Татьяна Толстая определяет как «госзадушевность». Такая польская Валентина Толкунова, только более раскрученная и, пожалуй, поталантливее. Так что ее лезущее отовсюду творчество поляков скорее не умиляло, а раздражало, потому что служило постоянным напоминанием об унизительном подчиненном положении Польши в отношениях с Советским Союзом.

Сама Анна Герман, естественно, никогда напрямую не агитировала ни за советскую власть, ни за дружбу с СССР, но все и так было понятно. Что еще может пропагандировать певица, которая постоянно крутится в обществе польского и советского партийного начальства, регулярно мотается на Запад и рассказывает там, что коммунистическая Польша – это свободная и счастливая страна. Конечно, для нее, не вылезающей из Италии, страна свободная и счастливая, а для остальных поляков в то время даже поездка в социалистическую Югославию была недостижимым пределом мечтаний.

Но самый страшный удар по репутации Анны Герман в Польше нанес генерал Ярузельский, который назвал ее своей любимой артисткой и идеалом женщины. Понятное дело, такому тирану и душегубу польского народа хорошее понравиться в принципе не может, поэтому остальным полякам любить Герман стало совсем неприлично.

После такого Герман в глазах поляков не могли спасти ни репрессированный НКВД отец, ни демонстративный отказ от предложенного Брежневым советского гражданства, ни регулярные публичные признания в том, что она чувствует себя только полькой, хотя по крови немка, а родилась в СССР. С приходом демократии певица отправилась в то же самое неприязненное забвение, в которое попали многие другие достижения советской Польши, созданные со слишком активной помощью СССР и потому нелюбимые поляками. Герман постигла судьба варшавской сталинской высотки, сериала «Четыре танкиста и собака», который снимали с эфира за фальсификацию польской истории, и первого польского космонавта Гермашевского.

Каждый польский патриот теперь знает, что именно из-за него в Польше в 1980-х ввели талоны на продукты – СССР отбирал у поляков весь урожай в оплату за никому не нужный космический полет.

А настоящей главной певицей Польши и в советские времена была, и сейчас остается Марыля Радович. Это она поет «Hej Sokoly», исполненную антисоветской тоски по отнятым восточным землям, – что-то типа польских «Господа офицеры», только поискреннее. Ей же достался главный польский хит всех времен «Ярмарка» (наверняка слышали) – именно эту песню поляки, когда напьются, заводят чаще всего. Видимо, ее маниакально-депрессивное содержание как-то особенно близко беспокойной славянской душе.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что польские телеканалы никак не заинтересовались предложением русских поучаствовать в съемках сериала про Анну Герман. Мало того, поляки даже не хотели просто купить права на показ уже готового сериала в Польше. Все были уверены, что это никому не интересно, пока наконец государственное телевидение TVP не решило рискнуть, купив по дешевке сериал, на который не позарился никто из конкурентов.

И вдруг откуда-то взялось по 6,5 миллионов зрителей у каждой серии – в семь раз больше, чем у «Доктора Хауса». Сериал про певицу-коллаборационистку неожиданно собирает в Польше долю 40% аудитории, когда в России была всего 30%. Диски забытой Анны Герман вдруг выходят в топы продаж, ее старые биографии срочно переиздаются, а исследователи уже обещают новые, более подробные. Народная любовь проснулась такая, что серии повторяют по выходным, а осенью обещают показать все еще раз с самого начала.

При взгляде на отзывы польских зрителей и критиков в СМИ и на форумах складывается впечатление, что в глубине души поляки всегда любили Анну Герман до безумия, но из-за какого-то загадочного заговора темных сил эта любовь была под запретом. Про нее нельзя было говорить вслух, признаться в ней было чем-то неприличным и постыдным. И вдруг, благодаря русскому сериалу, злые чары рассеялись и поляки отважились на коллективный каминг-аут: «Черт возьми, да, мы любим Анну Герман. Да, она нам очень нравится, мы хотим слушать ее песни, читать про нее книги и смотреть про нее фильмы. И даже больше – мы ей гордимся. Да, именно так. И пускай нас за это осуждают – нам плевать. Все равно будем смотреть, слушать и фанатеть».

Поляки благодарят русских за этот умилительный сериал теплее и искреннее, чем за освобождение от нацистской оккупации. Наконец-то, благодаря русским, они открыли для себя то, что сами русские осознали еще в середине 1990-х с помощью «Старых песен о главном». Оказывается, совершенно необязательно люто ненавидеть все, что связано с советской властью. Повспоминать о тех временах тоже может быть очень приятным занятием. Конечно, в Польше все равно нашлось несколько патриотических чистоплюев, которые раскритиковали сериал за то, что там нет ни про лагеря, ни про депортации, ни про подполье наше героическое, но абсолютное большинство поляков после двух десятилетий воздержания с головой погрузились в сладкую ностальгию по советскому прошлому.

Теперь польские телевизионщики раскаиваются в своей националистической близорукости и обещают зрителям завалить их биографическими телесериалами о разных деятелях новейшей истории Польши. Благо – подходящих исторических персонажей для нового тренда навалом. Например, герой борьбы с нацистами и славный министр обороны Польши маршал Константин Рокоссовский – после успеха Анны Герман всего можно ждать.