ПОСЛЕДНИЙ ХАРЬКОВСКИЙ ПОЛК...

(Доклад на научно-практической конференции "Харьковчане в Великой и Гражданской войнах 1914 - 1918 годов", по материалам книги полковника М.Н.Левитова «Корниловцы», а так же по воспоминаниям участников Гражданской войны на территории Харьковщины в 1919 году)

ВСТУПЛЕНИЕ

Я ни чуть не хочу претендовать на авторство данной статьи. Тем более это скорее анализ событий тех далёких лет, на основании дневников участников событий, воспоминаний командиров и офицеров, походных журналов армейских подразделений участвовавших в освобождении Харькова летов 1919 года и Орловско-Кроменской операции по попытке освобождения Москвы.
Тут собран материал по истории 3-го Корниловского Ударного полка сформированного из харьковчан-участников Великой Войны, рабочих Паровозостроительного завода, студентов Харьковского университета и крестьян прилегающих к Харькову посёлков и сёл, с рассмотрением этого полка, как неотъемлемой единицы Корниловской Ударной дивизии.
Для того что бы понять о чём речь, кто такие корниловцы и что такое корниловские полки, давайте рассмотрим историю возникновения корниловцев и зададим себе вопросы, на которые попробуем ответить:
1. Можно ли назвать 3-й Корниловский Ударный полк харьковским и следует ли вообще о нём вспоминать, либо, как рекомендуют и коммунисты (из идейных соображений) и некоторые монархисты (из соображений надуманных) - «предать его забвению», вспоминая исключительно дроздовцев.
2. Была-ли Орловско-Кроменская операция героической страницей истории РККА, или скорее наоборот?
3. Почему была проиграна осенняя компания «белыми» и что помогло красным в той кампании. Был ли у красных шанс на выигрыш и был ли он у «белых». В конце-концов — почему выиграли красные?
4. Каковы истинные причины поражения Добровольческой Армии в войне?

Корни;ловский уда;рный полк — одна из первых, самая знаменитая и наиболее долго просуществовавшая добровольческая часть в Русской армии. Последний полк Русской и первый полк Добровольческой армий.
В славном строю борцов за Белое дело первое место по праву занимают легендарные корниловцы, ставшие ядром Добровольческой армии. Корниловский ударный отряд был создан не в годы Гражданской войны, а раньше, в смутном и хаотичном 1917 году. Тогда, 19 мая, в атмосфере всеобщей духовной разрухи, хаоса и пораженчества генерал Лавр Георгиевич Корнилов, командовавший в то время 8-й армией, отдает волевой приказ –  начать формирование 1-го Ударного отряда из воинов-добровольцев своей армии. Решение этой задачи было поручено молодому, но талантливому капитану Генерального штаба Митрофану Осиповичу Неженцеву. Первой была сформирована пулеметная команда, и когда она обросла полновесными ротами, ген. Корнилов согласился дать отряду свое шефство. Уже к середине июня отряд был полностью готов и насчитывал 91 офицера и ударников в двух батальонах – 1763, в трех пулеметных командах – 600, команда конных разведчиков (сотня казаков Донского полка), команда пеших разведчиков (из чехов-добровольцев), знаменный взвод, команда связи и миномётная команда. 
                                                
Первый бой отряда произошел у деревень Ямница и Павельче 25 июня. За два часа атаки отряд прорвал фронт противника на семь верст, отбив у противника четыре тяжелых и два легких орудия, взяв в плен 26 офицеров и 831 солдата. После этого отряд стал пополняться независимыми ударными частями и с 1 августа (по приказу от 11.08.1917 г. Верховного Главнокомандующего No796) стал четырехбатальонным Корниловским Ударным полком. За мужество и храбрость, проявленные 16 августа 1917 года на юго-западном фронте, все без исключения корниловцы были награждены Георгиевскими крестами.

Приблизительно так начиналась история, как уже отмечалось — легендарных - Корниловцев. Мало кто знает, но история города Харькова и Харьковщины, так же тесно связана с Корниловскими полками. Ведь именно из харьковчан, в основном из рабочих Паровозостроительного завода (ныне завод имени Малышева), был сформирован 3-й Корниловский Ударный полк, щироко известный в эмиграции и совершенно забытый на своей родине.
Перед тем как осветить историю этого полка (хотя я совершенно не понимаю, как возможно осветить год человеческой истории на 5-7 страницах рукописного текста), рассмотрю вкратце события предшествовавшие его рождению, без которых сей полк возможно и не состоялся бы.

После боёв,  22 июля отряд был передислоцирован для пополнения и отдыха в место формирования всех «ударных частей» Юго-Западного фронта — в район города Проскуров. В тот момент, принявший командование всеми русскими армиями генерал Корнилов, принял решение укрупнить «ударные части», сформировав «ударные полки». Корниловский Ударный отряд стал Первым Ударным полком Русской армии. К нему были приданы две более мелкие части — Пермский батальон чести поручика Канышевского и Легион Смерти поручика Кондратьева.  11 августа (насчитывающий в своём составе к этому времени около 3 000 человек) отряд был преобразован в четырёхбатальонный Корниловский ударный полк командиром которого стал полковник Генерального Штаба Митрофан Осипович Неженцев.
В августе 1917 года полк был переведён  в Ставку Верховного Главнокомандующего в Могилёв (под видом переброски полка на Западный Фронт - Корнилов собирал верные части, на которые он мог бы опереться в случае своего  выступления). Однако, во время выступления против Временного правительства в конце августа 1917 года, Корнилов отказался от втягивания этого полка во внутрироссийский конфликт.
После провала мятежа и ареста генерала Корнилова по требованию Керенского, «ударные части» попали в «опалу», как контрреволюционные. Опасность расформирования прежде всего нависла над полком, носящим имя генерала Корнилова.
От расформирования спас Томаш Массарик, который в конце лета 1917 находился в Ставке, занимаясь формированием «Гуситского корпуса» из чехов и словаков. Он предложил включить корниловский полк в состав своего корпуса, на том основании, что в нём уже были военнослужащие этих национальностей и югословенцы. Так и было сделано — 10 сентября Корниловский ударный полк был переименован в 1-й Российский ударный полк 1-й Чехословацкой стрелковой дивизии, а приказом от 30-го сентября он был переименован в Славянский ударный полк.
Как только Чехословацкий Национальный Совет, поддерживающий Временное правительство, получил известия о вооружённом восстании большевиков в Петрограде, он заключил соглашение с командованием Киевского Военного Округа и Юго-Западного фронта о возможности использования чехословацких войск в вооружённой борьбе на стороне Временного правительства. 27 октября Славянский полк был был направлен в  Киев соместно с другими частями 1-й и 2-й Чехословацких дивизий, по требованию представителя Временного правительства комиссара доктора Н. С. Григорьева (помощник Иорданского) для защиты законной власти. И уже 28 октября 1917 года полк совместно с юнкерами киевских военных училищ вступил в уличные бои с поддержавшими большевистское восстание красногвардейцами и советизированными частями киевского гарнизона. 31 октября было заключено перемирие, власть в городе перешла к Центральной Раде и большевикам. Корниловцы даже получают приглашение от Петлюры остаться для охраны города(!), но полк был выведен из города и переведён в место прежней дислокации.12 ноября Ставка Верховного Главнокомандующего, возглавляемая в тот момент Н.Н. Духониным, отдала приказ о переводе полка на Кавказский Фронт (на самом деле Духонин помогал генералу Алексееву собрать на Дону войска для противодействия большевистско-немецкому нашествию, направляя в регион Дона верные части и амуницию).
Из-за противодействия распропагандированных железнодорожных служащих и армейских гарнизонов по пути следования, организованно перебраться на Дон не удалось — корниловцы в одиночку и группами пробирались на Дон, что бы начать вооружённую борьбу с большевизмом в рядах зарождающейся Добровольческой армии.
По свидетельствам корниловского офицера Александра Трушновича «с июня по октябрь 1918 года через Корниловский полк прошло более пятнадцати тысяч человек. В большинстве интеллигентная молодёжь». С 25-го июня 1917 г. по 1-е ноября 1920, то есть за сорок месяцев своей борьбы с германцами и большевиками, Корниловский полк, а впоследствии полки Корниловской Дивизии выдержали 570 боев (в это число не входят бои, которые вели отдельные батальоны и роты) и потеряли убитыми — 13 674 человека, ранеными — 34 328, а всего 48 002 человека.
1
ВЗЯТИЕ ХАРЬКОВА ДРОЗДОВЦАМИ И ВСТУПЛЕНИЕ ДОБ.АРМИИ В ГОРОД
Ко второй половине июня 1919 года основные силы Добровольческой Армии под командованием генерала  В.З.Май-Маевского вплотную приблизились к Харькову, контролируемому Красной Армией, и начали готовиться к штурму. Основное наступление на город развивалось силами 1-го Армейского Корпуса генерала А.П.Кутепова с юга и юго-востока. С 20 июня на подступах к городу завязались бои у железнодорожной станции Лосево, а затем в районе Паровозостроительного завода (нынешнего завода им. Малышева). В это же время силы красных заняли оборону у станции Основа, несколько атак белых на станцию оказались отбиты. Большие потери понёс сводно-стрелковый полк Добровольческой армии.
Решающую роль в прорыве обороны Харькова сыграли Дроздовские части 1-го Армейского корпуса под командованием полковника А.В.Туркула, переброшенные под Харьков по железной дороге из района Изюма и Балаклеи. Высадившись 23июня 1919 года из вагонов за несколько километров до крупной узловой станции Основа, дроздовцы 24 июня, с утра, атаковали позиции красных у станции, опрокинули их, и преследуя отступающих по железнодорожной ветке до станции Харьков-Левада перешли реку Харьков по деревянному мосту у харьковской электрической станции. Перейдя мост, силы Добровольческой Армии  вошли в центральную часть города по улице Кузнечной.

Наиболее ожесточённое сопротивление вступающим в город дроздовцам оказал на центральных улицах города красный броневик «Товарищ Артём» (командир — Е. Станкевич). Броневик был забросан гранатами, а его экипаж, состоявший из 4-х матросов, покинув машину, попытался скрыться, но был пойман дроздовцами и тут же в присутствии народа расстрелян на Николаевской площади, у стены Харьковской городской Думы (нынешнего городского совета).

В экстренном выпуске харьковской газеты «Новая Россия» от 25 июня 1919 года, писалось следующее о событиях предыдущего дня, 24 июня:
«К 9 часам центр города был уже занят войсками Добровольческой Армии. Дальнейшему их продвижению было оказано сопротивление большевиками, засевшими на Холодной Горе,  где ими были установлены орудия и скрыты в зелени горы пулемёты. После недолгой перестрелки добровольцы орудийным огнём заставили замолчать батареи красноармейцев и шаг за шагом под пулемётным и ружейным огнём очистили гору от последних отрядов большевиков. Остатки красной армии отступили по Григоровскому щоссе, так как все железнодорожные пути были перерезаны ещё утром. Этим объясняется и поспешность, с которой запоздавшие комиссары, покидали днём в автомобилях Харьков. Население города оказало вступившим войскам самый радушный приём. Вступающих засыпали цветами и встречали овациями. До поздней ночи на улицах толпился народ, обсуждая события.»
Основные силы Добровольческой армии вступили в город на следующее утро, 25 июня 1919 года, по открытому дроздовцами пути и высадились на Южном Вокзале, захватив попутно после короткой стычки оставленные красными на вокзале бронепоезда и бронеплощадки.


2
ФОРМИРОВАНИЕ ПОЛКА
Со вступлением Добровольческой армии в Харьков началась запись добровольцев в армию. Большевистская газета «Известия» выпуска тех дней, сообщает, что уже первый день записи дал 1500 человек добровольцев. Буквально за несколько дней их число возросло до 10 000 человек. Историк Ю. Рябуха отмечает, что многие из рабочих Харькова записались в Добровольческую армию. Кроме них записывались юнкера, офицеры, студенты, представители буржуазии, интеллигенция. Белую армию поддерживала и большая группа милиционеров Харькова (!) (около 260 человек), которая присоединилась к ней в городе.

Будущий командир 3-го Корниловского ударного полка, М.Н. Левитов пишет следующее:
«В Харькове, когда полк (2-й Корниловский— прим.) прибыл на фронт к нам влилось столько офицеров, что взводы 1-й офицерской роты разбухли до 80 человек. Много офицеров было из народных учителей, землемеров Харьковской землеустроительной комиссии, артистов театра Корш, студентов, техников, служащих земских управ, учителей городских училищ, семинаристов.»
Харьков существенно увеличил размеры Добровольческой армии. А. Деникин пишет, что если  18 мая, во время боев в Каменноугольном бассейне (т. е. В Донбассе — прим.) армия насчитывала 9 600 бойцов, то к 3 июля, через неделю после взятия Харькова и пополнения армии горожанами и добровольцами, её численность, несмотря на боевые потери и потери от болезней, возросла до 26 000 бойцов.

В начале июля 1919 года командир 1-го Армейского Корпуса генерал А. Кутепов объявил в Харьковской области приказ, согласно которому мобилизации подлежали: штаб-офицеры до 50-летнего возраста,обер-офицеры, юнкера, подпрапорщики,сверхсрочные, унтер-офицеры, вольноопределяющиеся1-го и 2-го разрядов до 43 лет, занимавшиеся хлебопашеством до 24 лет, учащиеся, сверстники каких призваны на военную службу и прочие граждане, в том числе преподаватели до 35-летнего возраста. Мобилизации подлежали также все пленные красноармейцы, не состоявшие в большевитской партии и служившие в Красной армии бывшие офицеры, не являющиеся коммунистами.

В реальности же, мобилизация проходила в совершенно ином виде. Как вспоминал Борис Штейфон, в то время командир Белозерского полка, приём добровольцев происходил приблизительно так:

Прием добровольцев протекал без признаков какой-либо системы. Каждая часть образовывала свое вербовочное бюро, которое и принимало всех желающих без лишних формальностей. Выбор части зависел исключительно от желания поступающих, причем это желание являлось зачастую следствием чисто внешних впечатлений. Одних соблазняла нарядная форма дроздовцев, у других оказывались знакомые в артиллерии. Убежден, например, что большое число добровольцев, записавшихся в Белозерский полк, объясняется главным образом тем обстоятельством, что на параде в день приезда главнокомандующего белозерцы произвели впечатление своими касками. Что же касается офицеров, то, насколько я мог судить, их привлекал Белозерский полк, как полк прежней императорской армии.

Для усиления Добровольческой армии в Харьковской области белогвардейцы проводили мобилизации среди рабочих харьковских заводов, которых отправляли на разные участки фронта, в первую очередь на богодуховский фронт.

3
УЧАСТИЕ В СРАЖЕНИЯХ В СОСТАВЕ КОРНИЛОВСКОЙ УДАРНОЙ ДИВИЗИИ
(ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ)
КРАТКАЯ СПРАВКА О ЛИЧНОМ СОСТАВЕ И УЧАСТИИ В БОЯХ В СОСТАВЕ ДРОЗДОВСКОЙ И КОРНИЛОВСКОЙ ДИВИЗИЙ:
Лето 1919 года — 21 младший офицер (учебная команда 1-го (Корниловского) ударного полка) из них: 14 прапорщиков, 3 подпоручика и 4 поручиков.
Сентябрь 1919 года — 1900 штыков при 60 пулемётах (3 батальона, офицерская рота, команда разведчиков и эскадрон связи).
5 октября 1919 года — 1279 штыков при 17 пулемётах.
В период Орловско-Кромской операции полк принимал участие в штурме Курска, в тяжелейших  боях осенней кампании в районе Орла, отступил обратно к Харькову; за весь период осенней кампании потерял убитыми, ранеными и пленными  646 человек личного состава.
6 (н.с. 19) декабря 1919 года — полк полностью погиб во время боев с частями РККА в лесах северо-восточнее Змиёва (осталось 86 человек личного состава).
В Крыму весной 1920 года состав полка был возрождён и числа старых кадров и пополнения из состава других подразделений и добровольцев.
29 июля 1920 года — в боях у Куркулака полк потерял 180 человек, в том числе 60 офицеров.
Конец августа 1920 года — после Каховской операции в полку осталось 92 человека.
Эвакуирован из Крыма в ноябре 1920 года с частями Русской армии Врангеля в Галлиполи.

ХРОНИКА РАЗВИТИЯ СОБЫТИЙ С 26 ИЮЛЯ 1919 ГОДА ПО 19 ДЕКАБРЯ 1920 ГОДА:
Ещё 26 июля 1919 года был отдан приказ по формируемому 3-му Корниловскому Ударному полку с назначением офицеров на должности и объявлен кадровый офицерский состав полка: есаул Милеев Николай Васильевич — командир 3-го Корниловского Ударного полка; штабс-капитан Голубятников Виктор Петрович — помощник командира полка; прапорщик Сосновский Сергей Леонидович — начальник хозяйственной части; прапорщик Зюков Евгений Васильевич — адъютант полка.
1-й батальон: штабс-капитан Старцев Виктор Алексеевич — командир батальона; поручик Андрианов Павел Семенович — командир 1-й роты; младшие офицеры: прапорщик Кузьминский Владимир Савельевич, прапорщик Араповицкий Владимир Алексеевич, прапорщик Бугаевский Платон Димитриевич. Поручик Бондаренко Григорий Николаевич — командир 2-й роты; младшие офицеры: поручик Тагрин Николай Александрович, прапорщик Потрясов Павел Петрович, прапорщик Хлистунов Николай Иванович. Поручик Панфилов Георгий Иванович, командир 3-й роты; младший офицер: поручик Буц Александр Федорович. Штабс-капитан Крутин Иван Иванович — командир 4-й роты; младшие офицеры: прапорщик Звоник Михаил Иванович, прапорщик Полищук Яков Антонович, прапорщик Иларионов Яков Александрович.
2-й батальон: поручик Франц Игнатий Игнатьевич — командир батальона; поручик Рудаков Сергей Сергеевич — командир 5-й роты; младший офицер прапорщик Пушкаревич Виктор Владимирович. Поручик Шленчак Андрей Яковлевич — командир 6-й роты; младший офицер Гришковский Николай Яковлевич. Штабс-капитан Абрамов Степан Григорьевич — командир 7-й роты; младшие офицеры: поручик Ноздрин Александр Григорьевич, прапорщик Дурнев Борис Константинович. Штабс-капитан Подпорин Николай Ефимович — командир 8-й роты; младшие офицеры: подпоручик Красновский Иосиф Станиславович, прапорщик Квятковский Григорий Яковлевич.
3-й батальон: штабс-капитан Скударев Василий Алексеевич — командир батальона. Подпоручик Тер-Саркисьян Григорий — командир 9-й роты; младший офицер подпоручик Добрышев. Прапорщик Середин Федот Демьянович — командир 10-й роты; младшие офицеры: подпоручик Протопопов Николай Георгиевич, прапорщик Тимашев Борис Васильевич, поручик Сушинский-Зеленюк Павел Петрович. Подпоручик Малиновский Леонард Космович — командир 11-и роты; младший офицер прапорщик Матвеев Георгий Иванович. Поручик Рекке Андрей Фомич — командир 12-й роты; младший офицер прапорщик Свищев Леонид Николаевич.
Пулеметная рота: подпоручик Малич Степан Петрович — командир роты; командиры взводов: подпоручик Патронов Александр Федорович, подпоручик Дункель Сергей, подпоручик Малышев, подпоручик Попов Константин, подпоручик Мациота Иван Тимофеевич.
Штабс-капитан Стржалковский Владислав Станиславович — начальник команды разведчиков; подпоручик Румнек Владимир Карлович — оперативный адъютант; подпоручик Заяц Петр Гордеевич — начальник команды связи; прапорщик Соболев Николай Иванович — комендант полка; подпоручик Доценко Сергей Антонович — командир нестроевой роты; подпоручик Коваль Яков Никифорович — квартирмейстер полка; чиновник военного времени Т.М. Верещагин — делопроизводитель хозяйственной части; чиновник военного времени Закопайло — казначей полка; чиновник военного времени А. Ив. Павловский — заведующий оружием.
В начале формирования полка особое внимание было обращено на улучшение быта офицеров и ударников. Самым тяжелым вопросом было обмундирование прибывающего пополнения из красноармейцев, которые были буквально без одежды и обуви. Особым успехом в этом направлении увенчались труды дочери нашего Шефа полка генерала Корнилова — Наталии Лавровны.
30 июля 1919 года: в Харьков на перегруппировку прибыл 2-й Корниловский ударный полк, разместившийся в казармах Тамбовского полка. Полк простоял в городе до 4 августа, а затем выдвинулся на фронт в район станции Томаровка (нынешняя Белгородская область).
2 августа в город также был отведён с фронта для восстановления понесший значительные потери 1-й Корниловский ударный полк.
3 августа состоялся совместный парад 1-го и 2-го Корниловских полков, который принимали генерал В. З. Май-Маевский и командир 1-го Армейского Корпуса генерал А.П.Кутепов.
18 августа был торжественно отпразднован полковой праздник. На Конной площади в Харькове, в присутствии командующего Добровольческой армией генерала Май-Маевского и командира корпуса генерала Кутепова был отслужен молебен, после которого состоялся парад полку.
19 августа 1-й батальон в составе 200 штыков, под командой помощника командира полка штабс-капитана Голубятникова с командиром батальона штабс-капитаном Буракевичем был отправлен в распоряжение командира 1-го Корниловского Ударного полка на станцию Ржава.
23 августа бойцы полка получают первое своё боевое крещение. 1-й батальон 3-го Корниловского Ударного полка посылается на ликвидацию группы красных, прорвавшихся от города Обоянь, для чего 1-я и 2-я роты с бронепоездом гонят противника у разъезда Ельниково, а 3-я и 4-я роты, посланные к деревне Новая Ольшанка, приняли на себя отходящего противника и довершили его разгром. Около 800 пленных, пулеметы и другое военное имущество были трофеями этого дня.
27 августа 1919 года: 3-й Корниловский ударный полк был официально сформирован на базе офицерских кадров при участии учебной команды 1-го Корниловского ударного полка и 1-й офицерской имени генерала Корнилова роты. В состав полка кроме офицеров вошла также группа добровольцев из числа рабочих Паравозостроительного завода численностью около 300 человек. Полк во время пребывания в Харькове квартировался на Змиевских казармах, располагавшихся в районе нынешней станции метро «Проспект Гагарина». Позднее этот полк, отправившись на фронт в составе около 1900 штыков, будет полностью уничтоженным Красной Армией 19 декабря 1919 года в лесах севернее Змиёва, при отступлении.
Наступление на город Курск
К концу августа прорыв красных на Купянск и Волчанск был окончательно ликвидирован, и части Добровольческой армии получили возможность продолжать прерванное наступление. С другой стороны, неудача красных в широко задуманной ими операции, для которой были собраны значительные силы, больно отозвалась на моральном состоянии Красной армии, и без того сильно потрепанной на линии рек Сейм и Сеймица. Добровольческая армия не встретила поэтому того сопротивления, которое ожидалось при взятии укрепленного района города Курска. Оборудование позиций впереди Курска носило по масштабам Гражданской войны довольно серьезный характер: первая укрепленная полоса, сооруженная верстах в 10—15 от города, впереди его, состояла из непрерывного ряда стрелковых окопов полной профили, усиленных проволочными заграждениями в пять кольев. К окопам вели ходы сообщения, а позади окопов были оборудованы артиллерийские позиции с наблюдательными пунктами. Артиллерии было собрано значительное количество, до восьмидюймовых орудий включительно. Эти позиции несомненно представляли бы серьезную преграду для бедной техническими средствами Добровольческой армии, но все же укрепления должны были защищаться людьми, а людей, воодушевленных желанием победить или проникнутых истинной дисциплиной, у красных не было, и красная крепость Курск пала.
Здесь нормальным является вопрос: да, красные войска, несмотря на прибытие из Сибири их отличных дивизий, не смогли отбросить 1-й Добровольческий корпус и только сорвали на некоторое время наступление Добровольческой Армии на Курск, естественно, за время всех этих боев и Доб.Армия понесла большие потери.
Судя по журналам военных действий трех Корниловских Ударных полков и по личным воспоминаниям того времени, можно вывести заключение, что положительных данных для этого у командования Доб.Армии было много:
1) Дух Добровольческой армии не был подорван.
2) Помимо этого, выход из Каменноугольного бассейна дал Доб.Армии возможность усилиться за счет противника личным составом, частично добровольцами, а главным образом пленными. За это время “запасный полк” 1-го Корниловского Ударного полка выделил кадры для 2-го и 3-го Корниловских Ударных полков.
2-й полк за время контрудара красных блестяще вел бои на левом фланге своего «старшего брата» в центре с городом Обоянь, а 3-й полк выступил на фронт в конце его, но, к  глубокому сожалению, командование подкрепило не Корниловскую бригаду, а бросило его на левый фланг Дроздовской стрелковой дивизии, в отряд полковника Манштейна. Красную крепость Курск штурмовала Корниловская Ударная бригада. К моменту окончательного перехода в наступление, корниловцы, помимо своих трех действующих полков, имели в тылу при 1-м полку свой запасный полк, а 2-й и 3-й полки имели свои запасные батальоны.
3) За время боев под городом Обоянь журналы боевых действий впервые отметили появление, Корниловских батарей. До этого Корниловцев сопровождали батареи Марковской артиллерийской бригады.
4) Особенно хорошо вооружали корниловцев тогда красные полки пулеметами, винтовками и боеприпасами. Одним только противник не мог поделиться с корниловцами — это обмундированием. Пленных красноармецев перешедших на сторону Добровольческой Армии, исключая сибиряков, приходилось обмундировывать почти полностью.
При своем отступлении красные теряли веру в свои силы и все больше и больше стали сдаваться в плен, целыми группами. Это воодушевляло добровольцев. Однако эти бои со стороны «белых» носили на этом участке характер активной обороны, без использования  успехов для скачка на следующий рубеж общего наступления. А находившийся против них укрепленный город Курск часто напоминал о себе переброской своих резервов.
11 сентября 1919 года. 3-й Корниловский Ударный полк получил приказ о присоединении к своей Корниловской Ударной бригаде. Поэтому 11 сентября считается датой наличия на фронте Корниловской Ударной дивизии трехполкового состава.
В командование дивизией вступил полковник Скоблин. Своим помощником он просил назначить полковника Пешню, а командиром 1-го Корниловского Ударного полка был назначен полковник Гордеенко, который в должности командира 1 -и офицерской имени генерала Корнилова роты и командира 1-го батальона доказал, что он был достойным чести командовать старейшим полком Добровольческой армии. Начальником штаба Корниловской Ударной дивизии стал Генерального штаба полковник Капнин.
12 сентября. 1-й Корниловский Ударный полк занимает село Смородинное, 2-й его батальон остается на хуторе Моншина. 2-й Корниловский Ударный полк — город Фатеж, 2-й батальон — село Солдатское. 3-й Корниловский Ударный полк — дневка на занятой позиции.
13 сентября. 1-й Корниловский Ударный полк в сопровождении бронепоездов идет на станцию Поныри. 2-й Корниловский Ударный полк: 1-й батальон — село Ржава, 2-й — село Солдатское, остальной полк — в Фатеже. На фронте поиски разведчиков. 3-й Корниловский Ударный полк к вечеру занимает линию сел Сухачево, Солдатское и Шахово.
14 и 15 сентября. 1-й и 2-й полки — поиски разведчиков. 3-й полк следует через город Фатеж в резерв дивизии, в село Сергиевское, куда прибывают из отряда полковника Манштейна его 1-я и 11-я роты. С этого момента полк полностью вошел в состав своей дивизии.
16 сентября. 1-й полк продолжает движение на Орел по линии железной дороги при поддержке трех бронепоездов, одного танка и артиллерии. Противник после Курска под давлением такого мощного кулака не оказывает упорного сопротивления.
2-й полк. Штаб полка — город Фатеж, 2-й батальон — село Солдатское, 3-й — село Ржава. Получен боевой приказ о наступлении. Все приободрились, так как, несмотря на приток пополнения — офицерская рота развернулась в чисто офицерский батальон трехротного состава, более 750 человек. К несчастью, при дивизии не было совершенно кавалерии, и, быть может, поэтому ходили слухи, что генерал Мамонтов, возвращаясь из своего знаменитого рейда, ударит по тылам красных на нашем участке.
«Рейд генерала Мамонтова продолжался с 28 июля по 8 сентября. Генерал громит сейчас тылы красных и, вероятно, от города Ельца ударит одновременно с нами по тылам красных, на город Малоархангельск и город Орел. Во всяком случае, наша медлительность говорила рядовой массе, что наше командование по каким-то причинам стоит в нерешительности. Согласно приказу 2-й батальон выступил на Покровское—Гаево—Желен (Лактионово). В 13 часов батальон встретился с противником у деревни Нижний Реут и после артиллерийской подготовки заставил его отступить на село Желен. Во время разведки был убит адъютант батальона поручик Бергольц, который со своим разъездом встретился с “чертовой сотней”, 1-й батальон из села Ржава выступил в 11 часов и без боя занял деревню Ясенки. На ночь батальон остановился в селе Петроселки. Штаб полка — Свапские дворы по шоссе». (М.Н.ЛЕВИТОВ; КОРНИЛОВЦЫ 1917 — 10 июня — 1967: Издание объединния чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год)
17 сентября. 3-му полку приказано продвинуться в село Слоновое.
18 сентября. 3-му полку приказано выделить один батальон в резерв начальника дивизии, занять линию деревень Гремячее — Лебедиха—Воронец, что и было выполнено полком, гнавшим перед собой противника, 1-й его батальон из села Станового перешел на станцию Поныри.
19 сентября. 1-й полк. С выходом полка на линию город Малоархангельск — станция Поныри сопротивление противника все растет. Ожидается серьезный бой за город, и для этого к станции Поныри подтягивают из резерва части 3-го полка.

Бои Корниловской ударной дивизии в Орлово-Кромской операции с 6 октября по 10 ноября 1919 года
(числа по новому стилю)
Состав Корниловской Ударной дивизии при подходе к линии город Малоархангельск — станция Дьячья.
При штабе дивизии: эскадрон для связи, один танк, инженерная рота, комендантская команда, разведка.
1-й Корниловский Ударный полк: офицерская рота, более ста штыков; 1-й батальон — 1000 штыков; 2-й и 3-й батальоны — 1200 штыков, всего 2300 штыков. 120 пулеметов — согласно требованиям на патроны, две легкие трехдюймовые батареи, одна 4,8-дм батарея, одна собственная легкая батарея, команда конных разведчиков и команда пеших разведчиков. Полк сопровождался тремя бронепоездами: тяжелым — “Иоанн Калита” и легкими — “Генерал Корнилов” и “Офицер”.
2-й Корниловский Ударный полк: офицерский батальон трехротно-го состава — 750 штыков, со своей пулеметной командой (неофициальной); три солдатских батальона — 1500 штыков, всего 2250 штыков. 85 пулеметов, две легкие батареи, одна шестидюймовая батарея, одна 4,2-дюймовая батарея, один эскадрон, команда пеших разведчиков и один бронеавтомобиль.
3-й Корниловский Ударный полк: офицерская рота — 100 штыков; три солдатских батальона — 1500 штыков, всего 1600 штыков. 60 пулеметов, две легкие батареи, команда конных разведчиков и команда пеших разведчиков.
Всего в строю полки дивизии имели: 6150 штыков, три эскадрона конных разведчиков, три команды пеших разведчиков, 265 пулеметов, три тяжелые и семь легких батарей. Помимо этого, в распоряжении штаба дивизии: три бронепоезда, один танк, один бронеавтомобиль и эскадрон для связи.
После того как красные своими прорывами на Купянск и Белгород сорвали первое наступление на Курск и Орел, корниловцы ответили им ликвидацией этого прорыва и 1-й и 2-й полки снова перешли в наступление на север, успешно атаковали красную крепость Курск и продолжали свое движение на город Фатеж, город Кромы и город Орел. На линии города Фатеж молодой 3-й Корниловский Ударный полк с участка Дроздовской дивизии, из отряда полковника Манштейна, впервые входит третьим полком в состав своей Корниловской Ударной дивизии.  Смущало командный состав только то, что полностью отсутствовала кавалерия, без которой стратегическая инициатива оставалась в руках противника.
Красная армия — по данным профессора полковника Зайцева (“1918 год”, с. 181): “В основу формирования Красной армии лег штат ЦК № 220, утвержденный в ноябре 1918 года: дивизия — трехбригадного состава, бригада — трехполкового, полк — три батальона, при 15 батареях 4-орудийного состава и одним кавалерийским полком на дивизию”. Войска же Орловской ударной советской группы были, по утверждению советского полковника Агуреева, хорошо укомплектованы и вооружены. Таким образом, советские дивизии превышали наши в три раза, к тому же отсутствие у нас кавалерийского полка при дивизии лишало нас не только охраны висевших в воздухе наших флангов, но и простого освещения больших разрывов между соседями. Думаю, что это и привело командование Корниловской Ударной дивизии к беспрекословному исполнению приказа двигаться на Орел, не останавливаясь. Хотя еще до занятия города Кромы намерение противника окружить нас ударной группой было известно нам из опроса пленных офицеров Генерального штаба Советской армии.
В том, что касается моральных качеств бойцов обеих сторон, между ними можно поставить знак равенства, в частности между корниловцами и бойцами советской ударной группы: корниловцы имели в 1-м и 3-м полках по одной офицерской роте, а во 2-м полку — три роты большого состава. Советская ударная группа была составлена из войск, составлявших опору советской власти: дивизий латышской и эстонской, особой бригады, где были еврейский пластунский и особые полки из венгров и китайцев, с очень большой прослойкой коммунистов из ЧеКа, все это было взято из резерва, после отдыха. Они были хорошо обмундированы для зимы и обеспечены боеприпасами. К тому же известный им колоссальный перевес их в силах действительно поднимал их дух и если бы не губительное действие наших пулеметов, то они могли бы совершенно нормально исполнить приказ своего командования: разбить и уничтожить нас под Орлом.
Разбирая соотношение сил в боях под Орлом, я должен с болью в душе отметить, что полное отсутствие у нас кавалерийских частей лишало нас многого, несмотря на нашу малочисленность в сравнении с советской ударной группой. Пехота с кавалерией не просто отбрасывает противника, а уничтожает его живую силу. Что было бы с 9-й и 55-й советскими дивизиями под Орлом, оставившими только корниловской пехоте 3500 человек пленными, если бы нам была придана хотя бы одна кавалерийская дивизия?! Второе, и не менее досадное явление имело место в те решающие дни — это отсутствие должного управления Добровольческой армией. С момента взятия Орла мы сразу пошли по указке противника. Как будто советская ударная группа свалилась нам как снег на голову? А советский Генеральный штаб очень боялся, что мы не сдадимся так скоро. Из-за этой боязни штаб их фронта с передачей эстонской дивизии ударной группе тут же подтягивает в резерв 45-ю стрелковую дивизию. Вдобавок к этому требует: “Не разбрасывать своих сил, а бить на избранном направлении, на узком фронте, стремительно и решительно, придерживаясь тактики маневрирования”. Напоминали указания Ленина о том, что “деникинские армии чрезвычайно способны на быстрые налеты, авантюры и отчаянные предприятия”.
Корниловская дивизия, по данным участника событий, полковника М.Н. Левитова: («КОРНИЛОВЦЫ В БОЯХ ЛЕТОМ —ОСЕНЬЮ 1919 ГОДА»; Издание объединния чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год) «К нашему глубокому сожалению, воля нашего командования в это время была кем-то парализована. Неужели генерал Май-Маевский забыл свою славу — Каменноугольный район и Курск? Упустив инициативу из своих рук, он в свой приезд к нам 8/12 октября, в дни ужасных боев 2-то Корниловского Ударного полка обещал: “Взять ворону (то есть красных) за хвост” — и, даже воочию видя обстановку, крикнул, отъезжая: “До свидания в Туле”. Оказалось, что, действительно, им тогда был намечен удар по центру обходившей нас группы, но что это было? Действие этого контрудара было не только смехотворно по численности сил, для этого назначенных, — два батальона 3-го Марковского полка, но и не было даже согласовано по времени, да к тому же и вообще сильно запоздало и, как после увидим, закончилось лишним разбрасыванием сил. А нужно было бы сразу после получения сообщения о намерении красных окружить нас их ударной группой тут же решиться на контрудар Корниловской Ударной дивизией, что было тогда возможно. Наличие здесь риска, которого так боялись красные, всегда нас выручало, и если временами риск брал от нас лишние жертвы, то в итоге Орловско-Кромская операция с простым отражением атак противника взяла от нас много упущенного времени, застала нас совершенно неподготовленными к зимней кампании, и сразу же от города Кромы мы стали нести такие же потери от морозов вдобавок к потерям от активной обороны. Наш корниловский удар в стыке двух советских армий, 13-й и 14-й, благоприятствовал нам в том отношении, что несогласованность действий обеих советских армий вообще с честью вывела бы нас из окружения при наличии у противника небывалого перевеса в силах, имевшего к тому же, помимо кавалерийских полков при каждой стрелковой дивизии, еще и кавалерийскую дивизию “Червонного казачества”, в которой, как я указал ранее, только в одном эскадроне служили один полковник и два ротмистра Императорской армии».
***
Настало время встречных боев обеих сторон. Корниловская Ударная дивизия при своем движении от станции Малоархангельск — станция Дьячья, через город Кромы, на Орел имела против себя: 55-ю стрелковую советскую дивизию — 9 стрелковых полков и 1 кавалерийский полк при дивизии; 1-ю сводную бригаду — 3 стрелковых полка; 9-ю стрелковую дивизию — 9 стрелковых полков и 1 кавалерийский полк при дивизии; гарнизон города Орла; ударную группу: латышскую дивизию — 9 стрелковых полков и 1 кавалерийский полк при дивизии; эстонскую дивизию — 9 стрелковых полков и 1 кавалерийский полк при дивизии; кавалерийскую дивизию Червонного казачества — 6 кавалерийских полков (1700 шашек, 6 орудий и 32 пулемета); отдельную стрелковую бригаду — 3 стрелковых полка. Итого, не считая частей 7-й стрелковой дивизии, которая действовала против дроздовцев, не только охраняя фланг и тыл ударной советской группы, но полки которой действовали и против 2-го Корниловского Ударного полка вместе с латышами, было 42 стрелковых полка и 10 кавалерийских полков.
Ударная советская группа прибыла в район Карачев—Навель—ст. Хотьшец 6 — 8 октября.


3-й Корниловский Ударный полк, командир полка есаул Милеев, составляет центр дивизии.
6 октября, 3-й Корниловский Ударный полк с боем занимает село Никольское, село Колинник-Воейково (Приятное), 1-й его батальон придан 2-му полку и со станции Поныри прибыл на станцию Дьячья, составив полковой резерв.
7 октября отмечено, что у станции Дьячья 2-й Корниловский Ударный полк встретил упорное сопротивление.
8 октября к вечеру противник принудил 3-й полк отойти в село Никольское-Лозовец.
9 октября, утром 3-й батальон 3-го полка, с командой пеших разведчиков восстановил положение. В этом бою был убит адъютант полка поручик Зюков.
10 октября. Приказано занять села Вишневецк, Богородицкое, Плоское и Балмасов. 3-й полк  только ночью выполнил задачу.
***
«Бои Корниловской Ударной дивизии с 6-го по 10-е включительно показали, что встречное наступление началось. На правом фланге дивизии идет наш самый сильный кулак из 1-го полка с бронепоездами (тремя), громит 55-ю стрелковую дивизию и берет массу пленных.
В центре дивизии — молодой 3-й полк. На его участке особый сводный учебный батальон и 2-я сводная стрелковая бригада противника прорывают участок полка, но положение восстанавливается. В этот момент в полку было только два батальона, так как один батальон был согласно приказу передан 2-му полку в резерв.
На левом фланге — 2-й полк, известного нам отличного состава, встречает сильный напор 9-й стрелковой дивизии с ее конницей. Удачно отброшенные у станции Дьячья две бригады этой дивизии, но за отсутствием у нас конницы избежавшие уничтожения, по-видимому, оправились и снова всей массой эти дни вели наступление на полк. Однако сила огня 2-го Корниловского Ударного полка все время отбрасывала превышавшую его в десять раз массу красных, и 10 октября полк взял город Кромы. Потери полка были велики, а самым печальным было то, что был ранен командир полка капитан Пашкевич. Это печальное явление усиливалось тем, что, имея офицерский батальон в 750 человек, не было помощника командира полка по строевой части, то есть подготовленного преемника командира полка. Впоследствии это упущение было устранено во всех трех полках. Резерв полка, состоявший из батальона 3-го полка, в дело не вводился и был отправлен обратно.
Эти бои показали, что три офицера, сдавшиеся с эскадроном около города Фатеж, и попавший в плен при взятии города Кромы полковник Генерального штаба были правы в своих показаниях о готовившемся сильном ударе в прорыве между нами и Дроздовской дивизией. В связи со сложившейся обстановкой начальник Корниловской Ударной дивизии просит командование со взятием Орла передать свой участок алексеевцам, с тем чтобы своей дивизией в полном составе ударить по скоплению Красной армии за нашим левым флангом, но ему в этом было отказано.» («КОРНИЛОВЦЫ В БОЯХ ЛЕТОМ —ОСЕНЬЮ 1919 ГОДА»; Издание объединния чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год)
11 и 12 октября. 1-й Корниловский Ударный полк. Противник отходит, оставляя много пленных, 12-го бои у станции Стишь.
2-й Корниловский Ударный полк. Потери за 10 октября были значительны, пленных мало, взято только 10 пулеметов и продовольственные склады в городе. В числе пленных одной из советских бригад бывший полковник Генерального штаба Императорской армии. От него узнали, что к Карачеву уже подошла латышская дивизия, разъезды которой сегодня были у них. Штаб 2-го полка — в городе Кромы. 1-й батальон с боем взял села Каменец и Агеевка. Жители уверяют, что разъезды латышей сегодня были около города Фатеж, об этом говорят в Карачеве. 12-го 2-й полк выходит на линию: 1-й батальон — Хмелевая—Ольховка (Ольшанка), 2-й — село Коровье Болото, 3-й батальон — села Себякино—Пикалово. Штаб полка в селе Спасском. Главные силы красных отходят на город Карачев.
3-й Корниловский Ударный полк занимает линию сел Живково—Козлове. 12 октября 1-й и 3-й батальоны с боем занимают село Лаврово.
2-й батальон атакует село Михайловка, чем способствует 1-му полку занять станцию Стишь.
13 октября. 1-й Корниловский Ударный полк. Движение с боем на город Орел вдоль линии железной дороги Курск—Орел в сопровождении трех бронепоездов и одного танка. В 17 часов цепи в городе, батальон с эскадроном идут на город Мценск. Противник бежит, оставляя много пленных. 1-я рота поручика Редько Макара Ивановича составляет правый фланг полка и занимает село и станцию Золотарево.
2-й Корниловский Ударный полк. Приказ — взять город Орел. 1-й батальон с боем по шоссе берет село Кукуевка, но дальше мост через реку взорван. За рекой окопы полной профили с проволокой. Подошедший к мосту бронеавтомобиль корниловцев был подбит и с трудом отъехал за укрытие. После массированной артподготовки красных корниловцы начали общую атаку. Под действием нашего огня и наступления, противник не выдержал и бросил окопы вместе с городом, 3-й батальон с боем берет села Саханское и Звегинки, отбросив бронепоезд красных в занятый корниловцами город, где он и сдался.
3-й Корниловский Ударный полк. 13 октября 1-й его батальон капитана Андрианова был придан 1-му полку и вместе с ним двинулся на город Орел. С небольшим боем они вошли в город в 17 часов. Остальной же полк, преодолевая серьезное сопротивление у хутора Гать, к вечеру достигает города.
С этого числа на фронте Корниловской Ударной дивизии появляется 3-й Марковский пехотный полк, к этому времени едва закончивший формирование. Его 2-й батальон выгружается из эшелона на станции Становой Колодезь и походным порядком направляется на город Кромы.
13 октября 1919 года. Штурм города Орла Корниловской Ударной Дивизией. Тактическая часть штурма описана в труде “Орлово-Кромская операция” полковником Н.Левитовым, но  хочу к ней добавить чисто видовую сторону наступления с участка 1-го батальона 2-го Корниловского Ударного полка:
«Батальон двигался в авангарде полка по шоссе Кромы — Орел. За батальоном шла команда пеших разведчиков, в версте за ней — штаб полка с офицерским батальоном, бронеавтомобиль и артиллерия — две батареи трехдюймовые, одна шестидюймовая и одна 42-линейная. Левее, на запад, и уступом назад наступали 3-й и 2-й батальоны полка. Правее — 3-й и 1-й полки. Разведкой и показаниями пленных было заранее установлено, что за хутором Кукуевка, по ту сторону реки, проходит полоса укреплений обороны города Орла. В моем распоряжении была хорошая подзорная труба, и, не доходя Кукуевки, я стал осматривать обстановку общего нашего движения. Прямо перед батальоном, по шоссе через реку, был небольшой мост, по ту сторону плохо замаскированная линия окопов с проволочными заграждениями. Вправо, за рекой Окой, было видно движение левого фланга 3-го Корниловского Ударного полка, а еще правее, к линии железной дороги, видно движение левого фланга 1-го Корниловского Ударного полка с тремя бронепоездами, артиллерией и обозами. С отличных наблюдательных пунктов противника картина движения трех полков должна быть хорошо видна. То, что попало в поле зрения моей трубы, — картина для масштабов Гражданской войны была потрясающей. Строевые части не особенно пользовались маскировкой, а артиллерия, обозы и растянутое движение бронепоездов по линии железной дороги красочно говорили о силе и мощи нашего удара. При подходе к Кукуевке и у нас завязалась перестрелка с заставами противника. Батальон берет направление правее шоссе, на хутор, и накапливается в его садах и огородах, за которыми протекала небольшая река, а на возвышенности за ней были укрепления.
Все усиливавшееся сопротивление красных, начиная с боев у станции Дьячья и города Кромы, а к тому же и сведения о движении ударной интернациональной группы в прорыв за нашим левым флангом обязывали быть осторожными, и поэтому батальон не бросился изолированно в атаку, а стал ожидать не только поддержки артиллерии, но и приказания командира полка. Шедший за нами по шоссе бронеавтомобиль лихо понесся прямо на мост, но получил такую встречу, что едва отполз за укрытие. В это время артиллерия обеих сторон вступила в свои права. Красная что-то нервничала и разбрасывала снаряды, наши же снаряды эффектно и дружно разрушали намеченные цели. Одновременно пришло приказание переходить в наступление.
К изложенному уже в основном описании боя я должен добавить, что переход через реку и начало подхода к окопам хотя и под слабым огнем все же сильно взвинчивали нервы, а ожидание жаркого дела подтянуло всех. Реку и подъем к окопам быстро проскочили, и можно было опасаться, что такой темп измотает силы ударников еще до самой схватки в окопах, и тогда могло получиться местное отступление. Однако картина нашего общего наступления настолько потрясла уже сильно потрепанные нами советские части, что они не выдержали и оставили свои окопы без штыковой схватки. Полковник Левитов.
В 17 часов Орел взят окончательно. Штаб 2-го полка — на окраине города, 3-й батальон — слобода Некрасовка, 3-й — Солдатская, 2-й — село Сабурово. Около 23 часов двум ротам 1-го батальона приказано занять села Киреевка и Воробьевка. С боем и под проливным дождем села были взяты. Трофеи: четыре пулемета, пленные и обозы “особого” еврейского полка. Потери у красных велики. За день 1-й батальон сделал с боем 29 верст. Из опроса пленных выяснено, что ударная группа красных уже прошла на юго-запад, в прорыв между нами и Дроздовской дивизией.
Настроение скверное, связи влево, с самурцами, нет. Изменение направления фронта с северного на юго-западное говорит за то, что показания пленных об окружении нас ударной интернациональной группой оправдываются».(«КОРНИЛОВЦЫ В БОЯХ ЛЕТОМ —ОСЕНЬЮ 1919 ГОДА»; Издание объединния чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год)
14 октября. 1-й Корниловский Ударный полк. Налет на город Мценск, где был захвачен и расстрелян комендант города бывший генерал Сапожников. «Впоследствии, когда в полк вернулся болевший командир полка полковник Гордеенко, он ругал за это как за промах в деле разложения противника, указывая на то, что после этого красные перестали сдаваться. В данном случае я полагаю, что на красные войска подействовало успешное продвижение  в тыл к «белым» ударной группы и вообще небывалый их перевес в силах против трех корниловских полков, а не расстрел изменника-генерала».(«КОРНИЛОВЦЫ В БОЯХ ЛЕТОМ —ОСЕНЬЮ 1919 ГОДА»; Издание объединния чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год)
Офицеры 1-го батальона 1-го Корниловского Ударного полка капитан Туркин, пулеметчик, и поручик Вислоцкий, тоже пулеметчик, сообщили дополнительно к этому, в Париже, в 1962 году, следующее:
«1-й батальон 1-го полка составлял правый фланг дивизии, и при движении за станцию Золотаревка им был захвачен в каком-то населенном пункте помощник командующего 13-й советской армией; ранее в Каменноугольном районе он командовал советской стрелковой дивизией, а у нас там же против него нашей дивизией командовал его родной брат, скончавшийся от тифа. Оба брата были в генеральских чинах, под фамилией Станкевичи. Из штаба нашей дивизии его вернули после допроса в распоряжение командира 1-го батальона поручика Дашкевича. Бывший генерал Станкевич уверял, что он все время искал случая перейти к нам и теперь только он представился. Факт перехода не соответствовал действительности, и на вопрос поручика Дашкевича: “Поэтому-то вы, в ожидании перехода, так хорошо нас били всю зиму в Каменноугольном бассейне?” — ответа не последовало. По окончании допроса поручик Дашкевич объявил бывшему генералу Станкевичу приговор суда: повешение. Станкевич сам подошел к виселице, попросил написать матери письмо, долго стоял в задумчивой позе, сам надел на себя петлю, и через пять минут врач установил смерть. После из советской печати мы узнали, что большевики труп его откопали и с почестями похоронили где-то около Кремлевской стены в Москве».
14 октября. «В Орле — парад Корниловской Ударной дивизии, а донесения говорят, что город Кромы 13-го вечером был занят латышами и разъезды их около Фатежа. Улица, где было открыто комендантское управление капитана Ростомова, заполнена добровольцами, но прием идет слабо. Впоследствии эти толпы непринятых заполняли все эшелоны при отступлении.
Читатель подумает: не измена ли работала при приеме добровольцев? Рассказ поручика Дудниченко уже в 1963 году, в Париже, частично разъясняет осторожность коменданта. По его словам, по занятии Орла от офицерской роты, где состоял Дудниченко, была назначена застава на железную дорогу. С наступлением темноты к ним приходит из города прапорщик, — фамилия им забыта, — в чистенькой форме и просит принять его в полк. В это время сосед поручика Дудниченко шепчет ему: “Это не прапорщик, я его знаю, — это мой ротный писарь в Великую войну” — и тут же, обрагнаясь к просителю, говорит, называя его по фамилии: “Ты помнишь меня?” Прапорщик бледнеет и едва выговаривает: “Нет, не помню”. Вопрос и ответ снова повторяются. Узнавший своего писаря не хотел, по-видимому, суровой расправы со своим старым солдатом и тихо попросил послать его сменить наблюдателя. Новоявленный прапорщик был послан, но, конечно, сбежал, — провокатору не удалось на этот раз втереться к корниловцам. Вспоминается подобный случай во 2-м Кубанском походе, где тоже прапорщик Войцеховский поступил в офицерскую роту, потом сбежал из сторожевого охранения, на следующую ночь красные напали на полк, и это обошлось полку в 500 человек убитыми и ранеными»; М.Н. Левитов: («КОРНИЛОВЦЫ В БОЯХ ЛЕТОМ —ОСЕНЬЮ 1919 ГОДА»; Издание объединния чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год)
Две роты 1-го батальона посланы на город Кромы, в село Агеевка, заслоном от занявших город Кромы латышей, 2-й батальон полка посылается туда же через села Хмелевая—Агеевка—Яковка, где приказано остановиться у переправы через реку Ицка на Катовку. Противник за это время занял села Катовка, Агеевка и Себякино пехотой, кавалерией и артиллерией. Части исключительно латышские.

3-й Корниловский Ударный полк ночью занимает для обороны и участок 2-го полка, который начал перебрасываться в тыл дивизии против занятого латышами 19 октября города Кромы.
15 октября. 1-й Корниловский Ударный полк — перестрелка. За бои под Орлом Корниловская Ударная дивизия взяла: 8 тысяч пленных, 150 пулеметов, 21 орудие, один бронепоезд и большие запасы боеприпасов. Потери в дивизии  были велики, и особенно во 2-м Корниловском Ударном полку.
2-й Корниловский Ударный полк. При наступлении на город Орел, начиная со станции Дьячья, города Кромы и теперь, на 2-й полк легла самая тяжелая задача: противодействовать намерениям красных разбить и уничтожить дивизию под Орлом. С утра следующего дня после занятия Орла полку приходится с боями возвращаться по тому же шоссе на город Кромы, по которому он наступал на Орел. В этих боях полк в свою очередь глубоко вклинился в тыл латышам, обошедшим его и уже перешедшим реку Ока. Противник — в окопах на противоположном, правом берегу реки Ока, у селения Шахова. 2-й батальон полка выбивает его, занимает Шахово, но на ночь отходит в деревню Горки. Посланные до этого две роты 1-го батальона заняли деревню Агеевку. На рассвете остальные части полка выступили из Орла и к вечеру прибыли в село Себякино.
3-й Корниловский Ударный полк. Полк занимает фронт и ушедшего 2-го полка: деревни Киреевку, Воробьевку, станция Саханская, имея 2-й батальон в резерве, в Орле. 2-й батальон 3-го Марковского пехотного полка через село Никольское идет на село Рышково, где сталкивается с латышами и после короткого боя отбрасывает их. Потери батальона — четверть его состава.
Ударная советская группа основными своими силами была направлена на ст. Стишь и Орел. 9-я стрелковая дивизия (сводная из 9-й и 55-й) и 2-я отдельная бригада с севера — на Орел и Малоархангельск. Помимо этого, 7-я стрелковая дивизия не только охраняла тыл и фланг ударной группы, как ей было приказано, от дроздовцев, но одна ее бригада действовала у села Коровье Болото, где был убит в бою с корниловцами командир этой бригады. Части ударной группы, 25 стрелковых полков, 6 кавалерийских полков и одна бригада 7-й стрелковой дивизии, эти 34 полка нарочито подсчитаны Н.Левитовым, так как против них, до выхода из Орла 20 октября 1-го и 3-го корниловских полков, активно оборонялся только один 2-й Корниловский Ударный полк. Силы были явно неравные, противник просачивался где хотел, но, как мы увидим дальше, своевременно приказов своего командования не выполнял. Оборонялся упорно, но продвигался медленно, несмотря на свое превосходство, по-видимому, сила пулеметного и артиллерийского огня корниловцев пугала их. Положение корниловцев в стыке двух советских армий часто облегчало их контрудары, — чувствовался разнобой в действиях частей Красной армии.
16 октября. 1-й Корниловский Ударный полк. Попытки противника наступать на Орел отбиваются.
2-й Корниловский Ударный полк. По показаниям жителей, противник сосредоточил в Верхних Хуторах, Коровьем Болоте и Опалькове: 1-й Киевский стрелковый полк, еврейский пластунский полк в 900 штыков, 1-й сводный — 600 штыков, пластунскую бригаду и 1-й латышский кавалерийский полк.

В частях много латышей, евреев, венгров и даже китайцев. В прорыве к дроздовцам управление уже 14-й советской армии. Две роты 1-го батальона 2-го Корниловского Ударного полка берут село Шахово. 3-й его батальон с артиллерией, перейдя мост через реку на окраине селения Коровье Болото, был атакован большими силами противника, артиллерии пришлось сразу же бить на картечь. Офицерский батальон лихой атакой с левого фланга одной ротой и ударом с фронта отбросил противника. С правого же фланга пешая разведка прошла лесом в тыл противнику, а другие две роты 1-го батальона, находившиеся с полком, но переправлявшиеся правее его, тоже глубоко зашли во фланг и тыл противнику. Особенно пострадала от них латышская кавалерия, приготовившаяся к атаке на центр нашего наступления. Потери противника были очень велики, в плен обоюдно не брали. Здесь был убит командир одной из бригад 7-й стрелковой дивизии. Было взято семь пулеметов, штаб Киевского полка, две кухни, подвижной лазарет с медицинским персоналом, и много всего осталось по лесам и кустам. Об упорстве обеих сторон в этом бою начальник команды связи капитан Бешенов рассказывал: “Я должен был сообщить командиру полка о результате действий офицерской роты, наносившей удар противнику с севера. Часть домов села были заняты ротой, я вбегаю в дом, из окна которого стрелял офицер по густым цепям, — 16 человек еврейского полка лежали по дороге его выстрелов, а вышедшая в колонне из леса рота тоже еврейского полка была уничтожена пулеметами”.
Две роты 1-го батальона продолжали движение на юго-запад, заняли село Опальково, но из Масловки их встретили сильным огнем, и они, будучи измотаны боем и большим переходом, отошли на присоединение к полку в село Ивановское, взятое около 2 часов 17 октября, тоже с боем. Кромы были прочно заняты латышами, 2-й батальон атаку противника отбил, был в 2 верстах от Кром, но контратакой был отброшен и остановился в селе Шахове. За истекший день 2-й Корниловский Ударный полк глубоко вклинился в расположение латышей Латышской стрелковой бригады и кавалерийской дивизии Червонного казачества, отбросив их части в жестоких контратаках на запад и на юг, до окраин с. Масловка, что далеко за городом Кромы, и с боем взял село Ивановское, на уровне города с запада. Прямо с севера на юг вел атаку 2-й батальон, а за рекой Ока, на восток от города, у села Бошкова, 2-й батальон Марковского пехотного полка имел бой с латышами. Что же касается правого фланга 2-го Корниловского Ударного полка на северо-западе, то он до самой железной дороги Орел— Карачев был свободен для противника.
С присоединением к корниловцам 2-го батальона 3-го Марковского пехотного полка  узнали о появлении на нашем фронте этого вновь сформированного полка, два остальных батальона которого были направлены на станцию Дьячья, что на юг от города Кромы. 2-й его батальон сдерживал противника у деревни Шумаково, в 7 верстах к юго-востоку от села Шахова, левого фланга 2-го Корниловского Ударного полка, и, не переходя реки Ока, идет на соединение ко 2-му полку, а не продолжает отбивать обход красных.
На участке 3-го Корниловского Ударного полка атаки противника отбиваются огнем.
17 октября. 1-й Корниловский Ударный полк. На фронте артиллерийская перестрелка.
2-й Корниловский Ударный полк. В 5 часов полк из села Ивановского наступает на город Кромы. Две роты его батальона, только что пришедшие от села Опалькова, и остатки пешей разведки назначаются для атаки латышей в окопах, местами — с проволокой. Две роты доходят до противника под сильным ружейным и пулеметным огнем, несут большие потери и, встреченные ручными гранатами, отходят. Разведка где-то залегла.
Противник переходит в наступление, офицерский батальон прикрывает отход полка на хутор Самохвалов, совершаемый согласно приказу по полку. Оказывается, временно командующий полком капитан Щеглов, посылая остатки двух рот 1-го батальона и пешей разведки в атаку на Кромы, имел уже приказ полку на 17 октября, где говорилось об отходе полка на хутор Самохвалов, соединенном с атакой города Кромы с целью осветить там обстановку. Содержание этого приказа не было сообщено атакующим, и в результате мы понесли ненужные, лишние потери.
С этого момента согласно приказу по дивизии 2-й Корниловский Ударный полк начинает выходить из своей прогулки по тылам красных, двигаясь опять на Орел. У хутора Кондрева санитарный обоз был захвачен красной кавалерией. Произошло трагическое недоразумение: правильно шедший обоз был по ошибке обстрелян своей же заставой и свернул на первую попавшуюся дорогу, где и была кавалерия противника. Полевыми дорогами полк направился в село Спасское, присоединив по дороге две роты 1-го батальона, бывшие до этого со 2-м батальоном полка. Убитых и раненых за этот день в полку — 250 человек.
2-й батальон 3-го Марковского полка, вошедший в связь с левым флангом полка, где отбил атаки латышей у села Шахова, перешел в резерв 2-го Корниловского Ударного полка.
3-й Корниловский Ударный полк. Противник отбивается огнем.
18 октября. 1-й Корниловский Ударный полк. Противник усиливает свою активность.
2-й Корниловский Ударный полк. Полку снова приказано наступать на Кромы. 1-й батальон — остатки четырех рот — с боем гонит противника на Агеевку. В 3 верстах от села Коровье Болото батальон был атакован со стороны села Себякина, отступил на 3 версты и занял бугры у реки Добрая, до реки Ицка, фронтом на запад и юго-запад, 2-й батальон Марковского полка отступил под давлением из села Шахова, обход противника ликвидировал 3-й батальон 2-го Корниловского Ударного полка, 2-й и 3-й батальоны полка на линии Котово—Шахово перешли реку и погнали противника. Потери корниловцев велики: убит только что прибывший из госпиталя после ранения командир 3-го батальона поручик Судьбин, исключительно выдающийся корниловец, ведший в этом бою свой батальон в атаку сидя на коне. В 17 часов полку приказано отходить на села Спасское—Яковка.
3-й Корниловский Ударный полк. Попытки противника наступать.
19 октября. 1-й Корниловский Ударный полк. В ночь с 19-го на 20-е согласно приказу части полка без боя оставляют город Орел под прикрытием небольшого арьергарда. Направление отхода — вдоль железной дороги Орел—Курск.
2-й Корниловский Ударный полк. Для выхода из окружения полк по приказу начальника дивизии переходит из села Спасского, через Кнубрь— Лаврове, в Сретенское. При переправе через реку Ока у села Кнубрь противник атакует с юга; в арьергарде 1-й батальон с трудом сдерживает латышей и у Лаврове избегает окружения. Хутор Ступин занят противником, 2-му батальону 3-го Марковского полка приказано выбить его, батальон приказ выполняет, но ночью латыши отбросили его в село Любаново, где сосредоточился 2-й Корниловский Ударный полк, за исключением его 1-го батальона. Ночлег: штаб полка, офицерский батальон, 2-й и 3-й батальоны, артиллерия и команды в селе Сретенском, 1-й батальон со 2-м батальоном 3-го Марковского полка — в Лаврове. Потери полка за день — около 200 человек. 1-й и 3-й полки оставили город Орел и отошли на станцию Стишь.
3-й Корниловский Ударный полк. Ведя ежедневные бои, полк занимает позицию: Костомаровка—Киреевка—Телегино—станция Саханская. Хлынувшая из Карачева на юг волна интернациональных частей Красной армии обходит Орел и угрожает отрезать железную дорогу на Курск, подойдя к станции Становой Колодезь. Ночью полк оставляет город Орел и отходит к железнодорожному пути.
20 октября. 2-й Корниловский Ударный полк. В 4 часа полк выступил на станцию Стишь и далее на юг, на станцию Рептина. Соединение полков морально ободрило ударников, но отсутствие теплой одежды невыносимо. Идет обычная картина исхода жителей из города. Непринятые своевременно добровольцы теперь заполняют пути и препятствуют быстроте маневра.
3-й Корниловский Ударный полк. Утром полк переходит в наступление на запад от железной дороги, входит в соприкосновение с противником и к вечеру занимает позицию: деревни Стишь—Колодезь— Жидково.
* * *
«Бои Корниловской Ударной дивизии с 15 по 20 октября. С 13 на 14 октября части латышской дивизии полностью захватили, вернее — очистили от обозов, город Кромы и с 15-го имели бои со 2-м Корниловским Ударным полком в полном его составе. Как мы видели из описания деталей боев Корниловской Ударной дивизии за этот отрезок времени, ликвидацию обхода ударной советской интернациональной группой командование дивизии возложило на один только 2-й Корниловский Ударный полк. 1-й же и 3-й ее полки фактически обороняли город Орел на фронте от станции Золотаревка до станции Сахановка включительно против разбитой сводной стрелковой советской дивизии (из 9-й и 55-й). Несмотря на отличный людской и огневой состав 2-го Корниловского Ударного полка, задача была дана ему все же непосильная: один против 34 стрелковых и кавалерийских полков.
Сдерживая удар латышей по шоссе от города Кромы на Орел 2-м батальоном с двумя ротами 1-го батальона, с остальным составом полк отбросил противника на запад и на юг до сел Масловка, Опальково и Ивановское включительно, то есть отрезал город Кромы с запада. Временно командующий полком отказался от атаки города Кромы, по-видимому, он увидел насыщенность фронта противника в небывалом превосходстве и местами уже укрепленного проволокой, а потому решил сократить свой фронт отходом полка на линию 2-го батальона Шахово—Агеевка, безрезультатно атаковав окопы красных около самого города двумя слабыми ротами, только что присоединившимися к полку утром после отхода от села Опалькова.
Несмотря на колоссальные потери полка и на очевидность наличия против него небывалого превосходства отличных частей красных, настроение было бодрым, ждали какого-то решения командования. Сначала надеялись на свои силы, то есть что одновременно с нами будет брошен наш 1-й полк, как самый сильный по составу и огню, а 3-й с тремя бронепоездами оставят для обороны города Орла, если вообще таковая была необходима. Но проходили дни, в лихих контратаках полк таял, и было видно, что наше командование выпустило инициативу из своих рук. Мы только отбрасывали противника в одном месте, а он занимал своими резервами только что оставленное нами. Это не могло продолжаться бесконечно, и 2-й Корниловский Ударный полк, отбрасывая ежедневно контратаками красных, блестяще закончил выполнение непосильной для него задачи отражения охвата советской ударной группой Корниловской Ударной дивизии в Орле. В ночь с 19 на 20 октября 1-й и 3-й Корниловские Ударные полки без боя оставили город, и только 20-го красные атакой двух дивизий (эстонской и 9-й сводной) против слабого арьергарда корниловцев заняли его. 2-й же полк до самого момента соединения с дивизией ежедневно отбивал бешеные атаки латышей с запада, юга и даже с востока.
Очень жаль, что документы штаба Корниловской Ударной дивизии погибли в Париже в связи с делом похищения генерала Миллера, а за действия штаба 1-го армейского корпуса и штаба Добровольческой армии ответил один генерал Май-Маевский своим увольнением. До сего времени как-то не верится, неужели не в силах был генерал Деникин, вернее — его штаб, зная об ударе на нас, перебросить если не корпус Шкуро, то с других, менее опасных участков фронта Вооруженных сил Юга России хотя бы одну кавалерийскую дивизию? Если генерал Май-Маевский был тогда невменяем, то у него был же его штаб армий и, помимо этого, штаб 1-го армейского корпуса генерала Кутепова. В мою задачу не входит выяснение того, “кто виноват”, я только собираю материалы для истории Корниловской Ударной дивизии, но в подготовке Орловско-Кромской операции и в неиспользовании своих наличных сил кто-то даст ответ перед своей совестью. Я не говорю “перед историей”, так как все истории пишутся и материалы для них собираются авторами под своим углом зрения, а нам хотелось бы знать нашу добровольческую оценку этой решившей участь всех Вооруженных сил Юга России битвы за Орел.
Смягчающим для нашего командования в те дни было обстоятельство, о котором мир официально узнал спустя десять лет, — это перемирие Польши Пилсудского с Лениным, состоявшее в том, что Пилсудский прекратил военные действия против Красной армии с определенной целью: дать Красной армии возможность бросить все резервы на Добровольческую армию для ее разгрома. В дипломатических материалах об этом сказано так: “Маршал Пилсудский не мог допустить, чтобы в России восторжествовала реакция”. В дальнейшем мы увидим, что Пилсудский проделал то же самое и в конце 1920 года, заключив с Лениным на этот раз уже мир, с той же целью: чтобы Красная армия всей своей массой могла бы разбить Русскую Армию генерала Врангеля в Северной Таврии и в Крыму.
С соединением всех полков Корниловской Ударной дивизии ежедневные бои продолжались с особым ожесточением». («КОРНИЛОВЦЫ В БОЯХ ЛЕТОМ —ОСЕНЬЮ 1919 ГОДА»; Издание объединния чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год)
* * *
21 октября. 1-й Корниловский Ударный полк. Продвижение противника около станции Стиль остановлено.
«2-й Корниловский Ударный полк. Приезд командующего Добровольческой армией генерала Май-Маевского. Части полка были построены около полотна железной дороги. Его хвастовство, что мы возьмем “ворону”, то есть красных, “за хвост”, горечью отозвалось в сердцах всех корниловцев. Не сделав своего дела, не ответив на маневр красных контрударом в момент нашей полной мощи, теперь уже поздно было говорить об этом, находясь в половинном составе, притом измученном до предела и полуодетом. Присутствовавший на параде командир 3-го артиллерийского дивизиона полковник Роппонет, видя в поведении генерала Май-Маевского невиданный нами до сего момента отрыв его от действительности, расплакался. Искренне обрадовались корниловцы, увидев приехавшего своего командира полка, полковника Пашкевича, еще слабого от ранения, который со слезами на глазах обходил остатки своего полка, успокаивал и обещал скоро вернуться с пополнением. Здесь мы имели случай поздравить его с производством в полковники.
В 15 часов полку было приказано: 1-му. батальону занять хутор Дубовик. В момент занятия его в мое распоряжение поступает батарея полковника Думбадзе. Видя, что я не имею коня, он мне подарил хорошего вороного жеребца. Противник уже наступал, и мне пришлось разворачивать свой батальон. Наши пулеметы бешено заработали, и в это время пуля попадает моему вороному прямо в лоб. Сначала он стал на дыбы, потом опустился на колени, зарыв голову в землю, захрипел и подох. Так немного послужил вороной в рядах ударников. Бой все разгорался, противник был отбит при содействии отличного огня батареи полковника Думбадзе, но мы израсходовали на это из трофейных запасов до 50 тысяч патронов. 2-му и 3-му батальону было приказано занять село Толубеево, а офицерскому батальону со штабом полка и командами — село Богородицкое. Я не присутствовал на проводах генерала Май-Маевского, но командир офицерского батальона капитан Иванов К.В. передал нам, что при отходе поезда генерал крикнул провожавшим: “До свидания в Туле!” Из истории Марковской пехотной дивизии   мы теперь знаем, что два батальона 3-го Марковского пехотного полка, 1-й и 3-й, выгрузились на станции Дьячья».(«КОРНИЛОВЦЫ В БОЯХ ЛЕТОМ —ОСЕНЬЮ 1919 ГОДА»; Издание объединния чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год)
3-й Корниловский Ударный полк. Полк продолжает наступление и выдвигается на линию: село Михайловка — 1-й батальон, и 3-й — село Любаново.
22, 23 и 24 октября. 1-й Корниловский Ударный полк. Полк продолжает отходить по линии железной дороги в резерве дивизии.
22 октября. 2-й Корниловский Ударный полк. 1-й батальон на старом месте, в хуторе Дубовике, 2-й — хутор Ново-Троицкий — деревня Хомуты, 3-й в селе Панькове.
Наступление противника на левый фланг полка отбито. По фронту — артиллерийская стрельба.
«Справа, в селе Стишь и Монастырская, 3-й Корниловский Ударный полк. Наступление батальона 3-го Корниловского Ударного полка на хутор Ступин с севера отбито латышами. Здесь я прошу обратить внимание на то, что хутор Ступин был занят во второй половине дня 19 октября частями Латышской стрелковой дивизии, стремившимися ударом с юга отрезать 2-му Корниловскому Ударному полку путь отступления к железной дороге. В этом хуторе латыши, будучи окружены нами со всех сторон, отбили все атаки Марковского батальона 19-го вечером и 22-го — 3-го батальона 3-го Корниловского Ударного полка, и потом, после нашего общего отхода, они соединились с частями эстонской дивизии, наступавшими от Орла. Сами же латыши здесь в наступление не переходили».(«КОРНИЛОВЦЫ В БОЯХ ЛЕТОМ —ОСЕНЬЮ 1919 ГОДА»; Издание объединния чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год)
23 октября. Бой с наступающим противником.
24 октября. На участке полка остатки полков 7-й советской стрелковой дивизии и отдельной стрелковой бригады перемешались между латышскими полками и обозначили две группы: одна наступала по шоссе от Орла на Кромы — 3-я Латышская бригада, а другая — с запада на участок полка, на село Лаврове, это сводная советская бригада. От хутора Дубовика 1-й батальон 2-го Корниловского Ударного полка наступление эстонцев отбил. В районе хутора Козлова 3-й батальон три раза отходил. Потери его, 150 человек, для его малого состава были очень велики. При отбитии атак в полку израсходовано большое количество огнеприпасов. Справа — 3-й Корниловский Ударный полк, а слева должен был быть 3-й Марковский пехотный полк, но связи с ним не могли установить.
22 октября. 3-й Корниловский Ударный полк. С утра на всем участке полка упорный встречный бой с превосходными силами эстонской стрелковой дивизии. Потери полка огромны — 400 человек, но на правом фланге полка отбиты все атаки, и полк успешно гонит противника на север. К вечеру полк отходит на старую линию, где и удерживается, ведя бои в районе Михайловки до 27 октября. В это время в полк прибывает пополнение, составившее 4-й батальон. Причина больших потерь полка в этот день заключается в том, что его левый фланг впервые здесь познакомился с эстонской стрелковой дивизией.
23 октября. Алексеевцы оставили город Новосиль.
24 октября. Части 3-й Латышской бригады перешли в наступление на Опальково и вынудили марковцев  без боя оставить город Кромы и отойти в район Федоровки. («Советские источники бои 23-го и 24-го соединили, а по данным тех дней получилось, что 3-й Марковский полк не вошел в оставленный город Кромы по тактическим соображениям и только 24-го был там. Будь на месте батальонов 3-го Марковского полка 1-й батальон 1-го Корниловского Ударного полка, исход сражения мог бы измениться».(«КОРНИЛОВЦЫ В БОЯХ ЛЕТОМ —ОСЕНЬЮ 1919 ГОДА»; Издание объединния чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год))
25, 26 и 27 октября. 1-й Корниловский Ударный полк. Полк продолжает отходить вдоль железной дороги в резерве дивизии.
25 октября. 2-й Корниловский Ударный полк. Полк отбивает противника огнем в районе: 1-й батальон — хутор Дубовик, 2-й батальон — Голубеево, офицерский и 3-й батальон, команды и штаб полка — Путимец.
26 октября. Приказ 2-му Корниловскому Ударному полку № 74: 1-му батальону оборонять Дубовик, 3-му — Кнубрь—М. Быстрину.
2-му батальону, выслав роту в Шахово для связи с 3-м Марковским полком, — на Нестерево — Лысовку и хутор Ново-Троицкий. Офицерский батальон, две роты 1-го Корниловского Ударного полка и команда пеших разведчиков — за 3-м батальоном, по дороге на Путимец — -Козлов. При наступлении выяснено, что на фронте Паньково (Сучки) — хутор Ново-Троицкий латышские стрелки, смененные 1-м Киевским и 1-м Фастовским полками, ушли в неизвестном направлении. Несмотря на упорное сопротивление 1-го Киевского и 1-го Фастовского полков, они были сбиты. Полк занял указанный приказом фронт. Слева — Черноморский конный дивизион, в деревне Шумаково. Связи с Марковским полком нет. Наступление на Кромы не удалось.
26 октября. Дроздовская стрелковая дивизия оставила город Дмитровск.
26 октября. Левый фланг 2-го Корниловского Ударного полка в селе Кнубрь; чрез город Кромы до Дмитровска по воздушной линии 63 версты.
27 октября. 2-й Корниловский Ударный полк. По телефону приказано приказ № 76 не исполнять, а отходить: 1-му батальону на Нестерево — Плосское и хутор Введенский, 2-му батальону по тому же пути в Червяк Знаменский. Штаб полка и остальные его части в Сергиевское (Озерное). Всю ночь перехода лил холодный дождь.
25, 26 и 27 октября. 3-й Корниловский Ударный полк. Полк удерживает свои позиции.
***
«Бои Корниловской Ударной дивизии с 21 по 27 октября. Со взятием Орла Красная армия направляется: ударная группа (Латышская стрелковая дивизия, отдельная стрелковая бригада, содействующие им части 7-й стрелковой дивизии и кавалерийская дивизия Червонного казачества) на город Фатеж; эстонская стрелковая дивизия на город Малоархангельск; 9-я стрелковая дивизия на Ливны. На фронте Корниловской Ударной дивизии событие: приехал командующий Добровольческой армией генерал Май-Маевский. Состоялся даже парад около железной дороги, но, несмотря на обычную для генерала лихость — устроить смотр войскам под огнем противника, — встреча ему была прохладной. Его уверения об окружении противника были приняты за плохой анекдот, не помогло ему и его хлесткое выражение: “До свидания в Туле!” Расходились части с парада в подавленном настроении от вида закатившейся звезды когда-то блестящего боевого генерала. Прямо с парада части пошли на свои участки. Катившийся вал красных, уверенный в разгроме нашей дивизии, всюду был отброшен.
23 октября город Новосиль был оставлен алексеевцами, а 24-го сдан Воронеж. Оба фланга корниловцев по-старому висят в тревожной неизвестности. 1-й Корниловский Ударный полк все время идет по линии железной дороги своими основными силами в резерве дивизии, оставляя отдельные роты для отбрасывания противника, 3-й и 2-й Корниловские полки отбрасывают латышскую и эстонскую дивизии на запад, 3-й полк здесь впервые имеет дело с эстонской дивизией, несет 400 человек потерь, но удерживает свои позиции до общего нового отхода 27 октября. 2-й полк своим 1-м батальоном до отхода удерживает на своем правом фланге бешеные атаки эстонской дивизии и отдельной стрелковой бригады с севера и запада. Остальные же его три батальона сами атакуют красных в западном направлении и доходят, правда с большими потерями, до реки Ока. В это время, 23 и 24 октября, два батальона 3-го Марковского пехотного полка с юга, от станции Дьячья, почти без боя занимают город Кромы, но красные бросают против них освободившуюся после занятия Орла 3-ю Латышскую бригаду, и марковцы отходят на станцию Дьячья. Очевидно, на параде генерал Май-Маевский и говорил про этот удар на Кромы, но все это оказалось мыльным пузырем, и наш штаб дивизии оказался прав, прося об ударе дивизии на ударную советскую группу в момент, когда эстонская стрелковая дивизия находилась в 45 верстах от Орла, — тогда успех разгрома основной ударной советской группы был бы обеспечен. Несмотря на то что 2-й и 3-й Корниловские полки успешно отбрасывали противника и окружения не произошло, но превосходство в силах у красных дало им возможность через Кромы сделать новую попытку: ударом на Фатеж и Поныри отрезать нам путь отступления на Курск. 26 октября дроздовцы оставили город Дмитровск, который от левого фланга дивизии находился в 62 верстах. Все это вынудило дивизию к новому отходу 27 октября.» («КОРНИЛОВЦЫ В БОЯХ ЛЕТОМ —ОСЕНЬЮ 1919 ГОДА»; Издание объединния чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год)
***
28 и 29 октября. 1-й Корниловский Ударный полк. Полк в резерве дивизии расположен по линии железной дороги и к западу от нее с Целью парировать новый обход ударной группой противника, начавшей свое движение на город Фатеж.
28 октября. 2-й Корниловский Ударный полк. К 12 часам полк занял указанную ему позицию 27 октября. Справа — 3-й Корниловский Ударный полк в Никольском, на фронте спокойно. Слева обстановка невыяснена.
29 октября. 2-й. Корниловский Ударный полк, 3-й Марковский пехотный полк и Черноморский конный дивизион составляют группу полковника Пешни.
Приказ по группе за № 77: “2-му Корниловскому Ударному полку с 3-м Марковским полком и Черноморским конным дивизионом занять фронт: Рятежи — Спасское — Гостомля — Ломовец. Слева — 83-й Самурский полк, хутор Опойковский — Хользеев (15 верст от Гостомли), связи нет. Полку к 11 часам сосредоточиться у станции Дьячья и ударом на север разбить группу противника, отбросив ее на северный берег реки Кромы, и занять фронт: Родина — Важиво — Б. Кольчиво — Колки. К 18 час. 30 мин. штаб полка на ст. Дьячья, 2-й батальон — Муханово, две роты 3-го батальона — в Павловку. По фронту перестрелка”.
Батальон 3-го Марковского полка берет село Караськово.
28 октября. 3-й Корниловский Ударный полк. В ночь на 28 октября полк отходит на юг. После кошмарного перехода под проливным дождем полк занимает: села Козьмодемьянское — Червяк Знаменский, где закрепляется и ведет бои 29-го и 30-го, отбивая атаки красных.
30 октября. 1-й Корниловский Ударный полк. В резерве дивизии.
2-й Корниловский Ударный полк. Приказ полку № 78, ст. Дьячья: “Полку с 9 часов наступать и выбить противника из Муханово — Жерновец и преследовать его на Гостомлю и Ломовец. 2-му батальону в 9 часов начать наступление через шоссе на Чернодье и выслать разведку на- Ломовец — Рожково — Чернь, 3-й батальон через Муханово за Жерновец, по занятии которого выслать разведку на Гостомлю и Слободку. Штаб полка в Монастырщине, с офицерским батальоном и командами, 1-й батальон в резерве группы на станции Дьячья”. К 22 часам Жерновец взят. В Жерновце 3-й и офицерский батальоны, штаб отряда и полка, 2-й батальон в Чернодье. 3-й батальон взял орудие и 50 снарядов. 3-й Марковский пехотный полк занимает Караськово — Зиновьеве.
3-й Корниловский Ударный полк. На 1 ноября полк должен занять: Воейково — Никольское — Лозовец — Червяк Знаменский.
***
«Советские источники умалчивают о боях в районе станции Дьячья в своем продвижении на Фатеж и Поныри. Эти дни показали, что прорыв их ударной группе удался, но что разгрома трех Корниловских ударных полков не произошло, несмотря на такой их перевес в силах, как один против десяти. Лично я уверен, что мог бы для ударной группы получиться и больший конфуз, если бы первоначальная просьба штаба Корниловской Ударной дивизии о передаче Орла алексеевцам была удовлетворена, и тогда дивизия в полном составе могла бы обрушиться на советскую ударную группу. Но здесь против нее был тот же 2-й Корниловский Ударный полк со слабым 3-м Марковским полком.
За это время больших боев 1-й и 3-й полки понесли меньшие потери, а 3-й, хотя и потерял в бою с эстонцами 400 человек, тут же мог получить пополнение, которого хватило и на сформирование четвертого батальона. Действия под Орлом 9-й стрелковой дивизии (сводной из 9-й и 55-й), имевшей почти чисто русский состав, были спасением для корниловцев. Наступление она вела только под наганами чекистов. Равноценными с янычарами Ленина по ненависти к нам были и наступившие русские морозы; они стали уносить из наших рядов такие же жертвы, как и первые.» («КОРНИЛОВЦЫ В БОЯХ ЛЕТОМ —ОСЕНЬЮ 1919 ГОДА»; Издание объединения чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год))
1 ноября. 1-й Корниловский Ударный полк. В резерве дивизии. Центром движения является железная дорога.
2-й Корниловский Ударный полк. Приказ 2-му Корниловскому Ударному полку № 79, Жерновец: “Полку занять Гостомлю — Ломовец, разведку на Чернь — Похвастнево — Красникове. 3-й батальон в 11 часов на Гостомлю и одну роту на шоссе высота 119 и разведку на Бельдяжки Рассоховец. С 9 до 11 часов помочь 2-му батальону ударом во фланг и тыл противнику, 1-й батальон поручика Левитова на участке Караськово — Зиновьеве, где временно подчинить себе 3-й Марковский полк, командир которого отрешен от командования за неисполнение боевых приказов, и Черноморский конный дивизион. Офицерский (2-го Корниловского Ударного полка) батальон и 3-й батальон 3-го Марковского полка — в резерве”.
1-й батальон 2-го Корниловского Ударного полка совместно с 3-м Марковским полком выбил противника из Караськова, отбил наступление на Зиновьеве, захватил хутор Спасский и был на окраине села Добрыни, откуда спешно должен был идти снова на Зиновьеве и выбивать оттуда противника, занявшего село с северо-запада. Противник отступил на Полесье, бросив пулеметы и раненых, 2-й и 3-й батальоны заняли Гостомлю и Ломовец, но контратакой противника были выбиты и ушли на свои старые позиции. В этих боях были разбиты самые лучшие латышские полки, 2-й и 3-й, и дело доходило до штыковых атак. В этом бою особенно отличился со своим батальоном штабс-капитан Померанцев. 1-й батальон 2-го Корниловского Ударного полка, 3-й Марковский пехотный полк и Черноморский кавалерийский Дивизион назначен объединять поручик Левитов.
«Когда я (поручик Левитов) прибыл в штаб 3-го Марковского полка, то смещенного командира полка там уже не было. Не видел я и его заместителя, и встретил меня адъютант полка капитан Лукьянов Ипполит Петрович. От него я узнал о расположении полка, связался по телефону с командирами батальонов, сделал распоряжения на следующий день и утром совместно с моим 1-м батальоном 2-го Корниловского Ударного полка отбросил наступавших латышей. Если полковник Наумов, командир 3-го Марковского полка, заявил полковнику Пешне, что он не верит своим солдатам, то я нашел их действия совершенно нормальными, и потому никаких репрессий против них с моей стороны предпринято не было.
Уже в эмиграции, в Париже, при переписке собранных мной материалов для истории Корниловского Ударного полка я заинтересовался вопросом отрешения от должности командира 3-го Марковского полка за неисполнение “боевых приказаний”. Сам я тогда только подходил со своим 1-м батальоном 2-го Корниловского Ударного полка к станции Дьячья, и полковник Пешня послал за мной командира конного эскадрона капитана Литвиненко, который присутствовал при встрече полковника Пешни с полковником Наумовым. Поэтому я обратился к капитану Литвиненко Петру Даниловичу с просьбой оставить мне письменное свидетельство об этой встрече, что он незадолго до своей кончины и исполнил.
Оказывается, полковник Пешня, будучи всегда исключительно выдержанным в обращении со всеми, спокойно обратился к полковнику Наумову с вопросом: “Почему вы оставили город Кромы?” На это полковник Наумов ответил: “Я не верю своим солдатам”. Это так потрясло полковника Пешню, что он резко закричал на полковника Наумова: “Я отрешаю вас от командования полком за неисполнение боевых приказов!”
Конечно, полковник Пешня знал и о другом, то есть о своеобразном командовании им полком, о чем свидетельствует и его подчиненный тогда подполковник Павлов, командир 3-го батальона: что полковник Наумов в бою за город Кромы находился на таком расстоянии от своих двух батальонов, что в течение суток не мог установить с ними телефонной связи. Следовательно, он не мог даже видеть, как держали себя его солдаты в первом для них бою. Помимо этого, полковник Наумов должен был знать, какое значение для нас тогда имел город Кромы и какие усилия он должен был приложить для того, чтобы своевременно оказать нам поддержку в этом пункте, а не отсиживаться где-то». («КОРНИЛОВЦЫ В БОЯХ ЛЕТОМ —ОСЕНЬЮ 1919 ГОДА»; Издание объединния чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год)
2 ноября. 3-й Корниловский Ударный полк. С утра возобновились атаки красных, и части 1-го батальона, занимавшие Червяк Знаменский, были оттеснены.
2 ноября. 1-й Корниловский Ударный полк. Полк продолжает оставаться в резерве дивизии.
2-й Корниловский Ударный полк. Приказ 2-му Корниловскому Ударному полку № 80, 1 ноября, Монастырская: “Полк к часу занимает: Жерновец — Чернодье. Вправо 1-й батальон полка с 3-м Марковским полком и Черноморским кавалерийским дивизионом занимает Караськово—Зиновьеве. 3-й Дроздовский полк своим правым флангом занимает село Ждановка (12 верст от Чернодье). (Этот полк, упоминавшийся в составе войск для удара на город Кромы 23 и 24 октября, только теперь упоминается, и то на основании данных штаба группы, а не 2-го Корниловского Ударного полка, который связи с ним не имел.) Полку приказано удерживать занимаемые пункты, и при первой попытке противника наступать, контратакой отбросить его за Гостомлю—Ломовец, заняв последний, 2-му батальону атаковать и удерживать Чернодье. Офицерский батальон и штаб полка — Монастырщино”.
Из Чернодье противник был отброшен, но попытка наступать на Ломовец успеха не имела. Потери полка за эти дни очень велики. Наступили сильные морозы, и большинство “бесшинельных” выбыло вследствие отмораживания конечностей. На фронте артиллерийская перестрелка.
3-й Корниловский Ударный полк. Положение восстанавливается, и до 5 ноября полк с успехом отбивает противника.
3 ноября. 1-й Корниловский Ударный полк. Полк в резерве дивизии.
2-й Корниловский Ударный полк. Красные с утра вели наступление на Караськово—Зиновьеве. Наступление отбито. Во время наступления 3-й Марковский полк получил приказание о выходе его из подчинения командиру 1-го батальона 2-го Корниловского Ударного полка поручику Левитову и об отходе в глубокий тыл на формирование. 2-й полк занимает: Караськово—Зиновьеве—Жизловка (Павловка) —Жерновец—Чернодье. Штаб полка и офицерский батальон — Монастырщино. 2-й батальон выбит из Чернодье. 3-й батальон выбит из Жерновца. Латышская стрелковая дивизия и кавалерийская дивизия Червонного казачества напрягают все свои силы для разгрома левого фланга Корниловской Ударной дивизии с целью отрезать ей путь отступления на Курск.
3-й Корниловский Ударный полк. Атаки красных отбиты.
4 ноября. 1-й Корниловский Ударный полк. Противник занял селение Поныри — 15 верст длиной — с запада, глубоко обойдя Корниловскую Ударную дивизию с городом Фатежем включительно. Однако ротами 1-го Корниловского Ударного полка противник был от селения Поныри отбит.
2-й Корниловский Ударный полк. 1-й батальон — Караськово—Зиновьеве, 3-й батальон — Жизловка (Павловка)—Н. Муханово—Монастыршина. 2-й батальон — Верхне-Муханово, офицерский батальон и штаб полка — Жизловка—Ладыжно. По фронту полка бой с наступаю- щей латышской дивизией. Положение критическое: резервы все израсходованы, а противник вводит в бой все новые и более крупные части. Сначала противник занял Караськово—Зиновьеве—Павловку, но контратакой 1-го батальона был выбит, и положение было восстановлено. Только отменная доблесть полка и артиллерии могли преодолеть все трудности природы — был сильный мороз — и отбить во много раз превосходящего противника.
«Условия борьбы стали для нас страшно тяжелыми: с одной стороны, противник ввел в дело отличные свежие части из резерва, а с другой — началась зима и застала нас без теплого обмундирования. Тяжелые условия отняли у многих надежду на контрнаступление, а местное население в этом, было даже уверено, что не ускользало от наблюдения бойцов и скверно отзывалось на них. Командный состав частей ругал высшее начальство за бездействие, так как подкрепления не было видно и управление отсутствовало. Фронт был накануне развала, это все чувствовали и напрягали все усилия к его удержанию, но действительность была неизбежна и неумолима, — отступление началось».(«КОРНИЛОВЦЫ В БОЯХ ЛЕТОМ —ОСЕНЬЮ 1919 ГОДА»; Издание объединния чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год))
3-й Корниловский Ударный полк. На участке полка без перемен.
5 ноября. 1-й Корниловский Ударный полк. 5-го и 6-го полк начинает выдвигаться от железной дороги к Фатежу с целью прикрытия левого фланга дивизии.
2-й Корниловский Ударный полк. Полк занимает прежний фронт. Обнаружен глубокий обход красной кавалерией Червонного казачества. В связи с общей обстановкой полку приказано с наступлением темноты отходить в село Сеньково.
6 ноября. В 12 часов полк в Сенькове. Поручику Левитову — 1-й батальон и сводный батальон из рот 1-го и 3-го полков — активно оборонять Лечиково—Гремячее; 3-й батальон — Сагин, 2-й — в резерве с пешей разведкой — селение Сеньковские Выселки и Озерки. Офицерский батальон и штаб полка — село Сеньково. Слева прорыв конницы, справа — 3-й Корниловский Ударный полк у станции Глазуновка.
3-й Корниловский Ударный полк. 5 ноября полку приказано вечером отходить к станции Глазуновка. Красные, обойдя дивизию с запада, заняли селение Поныри.
6 ноября. К рассвету 3-й Корниловский ударный полк полк занимает станцию Красная Слободка — Кунач — Глазуновка. 4-й его батальон занимает Александровку и В. Гнилушку.
7 и 8 ноября. Полк занял село Ольховатка, отбросив оттуда противника на село Самодуровка (по донесениям разъездов 2-го Корниловского Ударного полка, бой протекает с переменным успехом).
7 ноября. 2-й Корниловский Ударный полк. Приказ полку за № 83, от 7 ноября 1919 года: “Противник держится пассивно, 1-й полк занял район села Ольховатки, противник отошел на Самодуровку. Нами заняты Фатеж—Липецы. Справа 3-й полк, слева — 1-й. 2-му полку приказано занять фронт: железная дорога исключительно — Сеньково— Битюк Гнилецк включительно. Поручику Левитову: 1-й батальон полка и две роты 1-го полка со своей артиллерией к утру занять Сеньково — Сеньковские Выселки. Штабс-капитан Померанцев: 2-й батальон и команда пеших разведчиков со своей артиллерией — к утру занять фронт Битюк Подоляне—Гнилец, включительно. Поручик Вихма: 3-й батальон — к утру занять Сабуровку”.
Приказ 2-му Корниловскому Ударному полку № 84, 8 ноября: “В Битюк Подоляне полк встретил упорное сопротивление и к вечеру занял фронт: Сеньково, две роты, Сеньковские Выселки—хутор Подоляне. Приказываю занять Битюк Подоляне—Сабуровка. 1-му батальону сосредоточиться и оборонять Озерки, 2-му из хутора Подолянский выступить на Битюк Подоляне, а остальному полку на Сабуровку. Левее — 1-й Корниловский Ударный полк в районе Самодуровки вел бой с переменным успехом, справа — 3-й Корниловский Ударный полк оставил станцию Малоархангельск”.
«Погода была отвратительная: шел дождь, а потом дождь и гололедица. Разведкой обнаружены значительные силы противника в Битюк Подоляне и Сабуровке. В 12 часов полк перешел в наступление, 2-й батальон после нескольких неудавшихся атак на Битюк Подоляне понес значительные потери и отступил, 3-й батальон и команда пеших разведчиков тоже встретили в Сабуровке значительные силы красных пехоты и кавалерии. Несколько раз наши занимали окраины Сабуровки, понесли большие потери и стали отступать. Положение было критическим: с фронта пехота противника перешла в контратаку, а слева пошел в атаку кавалерийский полк красных и стал рубить 3-й батальон. Сначала началось настоящее бегство, но потом кавалерия была остановлена сомкнувшейся 3-й ротой офицерского батальона штабс-капитана Панасюка и остановившейся 5-й батареей. Тут же к ним присоединилась 1-я офицерская рота, и по их примеру все стали сбегаться в группы и отбивать рубившую кавалерию. Положение полка было безвыходное, и вряд ли бы кому удалось уйти от свежей кавалерии, но выдающаяся выдержка и примерное мужество штабс-капитана Панасюка и 5-й батареи, остановившейся и встретившей кавалерию огнем с дистанции в 400 шагов, спасли положение, и остаткам отступавших удалось уйти на Поныри. Когда атаки кавалерии были отбиты и части полка преследовались лишь отдельными разъездами, произошла неприятность: были брошены два тяжелых шестидюймовых орудия. Брошена была батарея при обстановке уже нормального боя. За батареей следовали в полном порядке две офицерские роты, и подобное отношение к делу возмутило всех. Командир офицерского батальона капитан Иванов К.В. подал рапорт о привлечении командира этой батареи к ответственности.
До селения Поныри, длина которого 15 верст, полк, без 1-го батальона, добрался с северной стороны к 22 часам, южная же часть селения к этому времени была занята противником. Поэтому полк направился на станцию Поныри, где связался со штабом дивизии и ориентировался в обстановке.
1-й же батальон оставался на месте без всяких указаний. За ходом боя не позволяли следить падавший снег и туман. Телефонная связь была порвана кавалерией. Первый разъезд батальона был отрезан кавалерией противника, а второй не нашел на месте штаба полка. На все это ушла ночь. С утра противник вел разведку, потом перешел в наступление, но был отбит и до ночи был пассивен. Командир батальона решил оставить Озерки и в 24 часа выступил вместе с батареей полковника Думбадзе на Поныри».(«КОРНИЛОВЦЫ В БОЯХ ЛЕТОМ —ОСЕНЬЮ 1919 ГОДА»; Издание объединния чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год)
7 и 8 ноября. 3-й Корниловский Ударный полк. Утром полку было приказано отойти на линию города Малоархангельск, что и исполняется под огнем наступающего противника. Полк занял линию: город Малоархангельск — село Протасове. К вечеру появляется противник, но изнуренные корниловцы все же отбивают атаку красных и в течение двух суток удерживают город.
9 и 10 ноября. 1-й Корниловский Ударный полк. Из книги советского полковника Агуреева: “В районе по шоссе Кромы—Фатеж части Корниловской пехоты оттеснили 3-ю бригаду латышей ударной группы на север”.
«В эти дни в полк возвратился его командир, полковник Гордеенко, и полк из резерва дивизии переходит на левый ее фланг, и, по словам командира полка, за этот день три латышских полка были просто разгромлены. Собственно, это и нормально, так как 1-й Корниловский Ударный полк, отходя от Орла в резерве и без особых потерь, имел самое большое количество пулеметов. Все свидетельствуют, что здесь латыши еще раз получили урок от корниловцев. Как жаль, что в битве Орел—Кромы командование не рискнуло использовать против ударной группы красных все полки дивизии. Обошедший нас тогда противник должен был быть сам обойден. Изречение фельдмаршала Кутузова говорит нам: “Выигрыш боя важен не сам по себе, а своими последствиями”. Если бы латыши и эстонцы и не были бы уничтожены, а только отброшены, этим был бы уничтожен порыв всей Красной армии, и тогда 1-я конная армия Буденного не пошла бы на прорыв. Для нас это было все: надежда на приток пополнения и на продолжение с весной похода на Москву. Не было у нас резервов, но бил же красных генерал Май-Маевский в Каменноугольном бассейне и без них, значит, теперь он был далек от действительности нависшей над нами угрозы под Орлом.»(«КОРНИЛОВЦЫ В БОЯХ ЛЕТОМ —ОСЕНЬЮ 1919 ГОДА»; Издание объединния чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год))
9 ноября. 2-й Корниловский Ударный полк. Дорога ночью для 1-го батальона была ужасна: гололедица и снег с сильным ветром в лицо убивали все живое. Грязь была настолько глубока, что местами на руках перетаскивали не только орудия, но даже и лошадей. К 6 часам стали втягиваться в село Поныри, а навстречу, с юга, шли разъезды красных, но все так замерзли, что драться никто не мог, и после отборной ругани разъезды скрылись, батальон стал по квартирам, а далее на юг по квартирам же стояли красные. Получено приказание двигаться на станцию Поныри, в 3 верстах от села, куда батальон и прибыл еще до рассвета и тут же в составе полка двинулся на юг, вдоль железной дороги. Часам к 12 полк расположился: 2-й батальон — в с. Смородинном, 1-й батальон в Становом, остальной полк со штабом полка в селе Матвеевка.
10 ноября. Справа — 3-й Корниловский Ударный полк в селах Яковлевка, Коровино, слева — 1-й Корниловский Ударный полк в деревне Ржаве, севернее Фатежа. Командир 1-го батальона поручик Левитов вступил во временное командование 3-м Корниловским Ударным полком. Батальон принял поручик Мирзаханов. Командир 3-го Корниловского Ударного полка есаул Милеев был отрешен от командования полком; официальная причина — он не мог поднять боеспособность полка на должную высоту, но на самом деле он разошелся во взглядах с начальником дивизии полковником Скоблиным.
9—10 ноября. 3-й Корниловский Ударный полк. По приказу город Малоархангельск оставлен, и полк отходит к деревням Пересуха-—Армянка—Озерны, откуда тоже ночью отходит на линию: Гнилая Плота—Никольское и через несколько часов идет на деревни Гнилец, Заболотовка, Архангельское, каковые и занимает к вечеру 10 ноября. Полк составляет правый фланг дивизии, правее — алексеевцы; связи с ними нет, по данным штаба, они отступают на город Щигры.
Итак, приказ командования Красной армии ударной группе — ударом от города Кромы на восток, в общем направлении на станцию Еропкино, не позднее 16 октября перерезать линию железной дороги Орел—Курск — был исполнен с большим опозданием на 24 дня, только 10 ноября, у станции Поныри, и все же окружения Корниловской Ударной дивизии не получилось. Колоссальный перевес в силах и удачный маневр красных не дал им ожидаемого “молниеносного разгрома” Добровольческой армии, и основной причиной тому было мужество и доблесть Корниловской Ударной дивизии в боях под Орлом.
По-моему, здесь и закончилась Орловско-Кромская операция, а с ней и участь всего фронта Вооруженных сил Юга России. «Явная недооценка нашим командованием силы интернациональной ударной группы под Орлом, колоссальный перевес в силах, минимум один против двадцати, отсутствие у нас резервов, особенно кавалерии, исключительно большие потери в рядах 2-го Корниловского Ударного полка, два раза — Орел— Кромы и станция Дьячья — принимавшего на себя главный удар всего прорыва красных, и отсутствие зимнего обмундирования — все это создало то, что называется переломом. Отсюда началось не бегство, а отход с лихими и весьма большими контрударами, и, бог знает, не будь самостийных раздоров с генералом Деникиным и неладов среди генералов, быть может, Красная армия и была бы разбита».(«КОРНИЛОВЦЫ В БОЯХ ЛЕТОМ —ОСЕНЬЮ 1919 ГОДА»; Издание объединния чинов Корниловского Ударного Полка, Париж 1967 год))
Орловско-Кромское сражение, начавшееся 6 октября с линии село Поныри и станция Дьячья, закончилось на той же линии с отходом от Орла 10 ноября 1919 года.
Потери Корниловский Ударной дивизии с 6 октября по 10 ноября достигали: 1-й полк — 25%, то есть 725 человек; 2-й полк — 60%, — 1560 человек; 3-й полк — 35%, — 646 человек.


В месяцы отступления. Октябрь-декабрь 1919 года
 
В октябре 1919 года ситуация на фронте переломилась. Армии Вооруженных сил Юга России под натиском сил РККА начали отходить на Юг. Харьков постепенно снова начал превращаться в прифронтовой город. Формирование новых частей тормозилось, войска неохотно отправлялись на фронт, предпочитая оставаться в уютном тылу. Вербовка новых добровольцев становилась все более неэффективной. Подполковник В. Е. Павлов, и.о командира 3-го Марковского полка, так описывает увиденную обстановку в городе в начале декабря 1919 года:[
В Харькове собралась группа в 20-30 марковцев, возвращавшихся из отпусков, командировок, госпиталей. Разговоры о положении на фронте и в тылу. Тревога за фронт, за свои части, тревога и от все усиливающегося зелёного движения в тылу.
Отступление Добровольческой армии из Харькова
Главный редактор харьковской газеты «Новая Россия», профессор Харковского Университета и общественный деятель Х.В.Даватц, в январе 1920 года, будучи в Ростове, так описывает ситуацию в городе в момент отъезда:
А ведь почти только месяц тому назад (Даватц эвакуировался из Харькова 25 ноября 1919 года — прим.) я сидел в качестве члена Управы в Харькове, который судорожно сжимался от наступающих красных. Встречались, говорили, что-то делали, что-то подписывали, а сами думали: как уехать? как бы не застрять в этой сутолоке «разгрузки».
Штаб Добровольческой армии во главе с В. З. Май-Маевским эвакуировался из города 10 декабря. Как пишет П. Н. Врангель, с оставлением штабом харьковского телефонного узла нарушилась связь между частями. В последние 2 дня перед оставлением Харьков эвакуация происходила хаотически, не функционировал городской транспорт, нарушилось железнодорожное сообщение. Усложняли ситуацию попытки восстаний в городе, предпринимаемых большевицким подпольем.
Попытки организации обороны
Харьков в декабре 1919 года от наступающих частей РККА обороняли силы Добровольческого (1-го Армейского) корпуса генерала А. П. Кутепова. Основное сопротивление отступающие части ВСЮР оказывали северо-восточнее города. При отступлении сил Белого Движения из Харькова 6-12 декабря город крупными силами не оборонялся и был отдан практически без боя. Некоторые отступающие части делали попытки осуществлять только локальное сопротивление.
Так, например железнодорожную станцию Балашовка оборонял отряд из 17 офицеров 3-го Корниловского ударного полка, который весь полностью погиб и захоронен в настоящее время под железнодорожными путями этой станции.
Корниловцы отступали через центральные районы Харькова.
Маршрут пути 1-го Корниловского Ударного полка через город при отступлении в деталях не сохранился. Будучи наиболее ослабленным боевыми потерями, полк действовал в целом в составе Корниловской дивизии.
7-го декабря 1919 года в Харькове выгрузился отступивший из Белгорода 2-й Корниловский Ударный полк С 7 по 11 декабря в полку шли усиленные занятия и разбивка по ротам. Его командир полковник Пашкевич прибыл в город 4 декабря и сумел набрать в городе для своего подразделения 300 человек пополнения. 12 декабря полк через Безлюдовку отступил на юг от Харькова.
Утром 12 декабря в Харьков со стороны села Липцы вошёл также отступающий 3-й Корниловский Ударный полк. Заняв восточную часть города, он выставил сторожевое охранение в городе, прикрывая отходящие части. Около 15 часов того же дня полк оставил город, и отошёл по Чугуевскому шоссе в хутор Залкин, где и заночевал.
13 декабря полк вышел в сторону Рогани, далее выдвинулся в направлении сёл Каменная Яруга, Старая Покровка и города Чугуев.
19 декабря 1919 года, в нескольких километрах от Харькова, в районе сёл Кочеток, Большая Бабка, Зарожное и Тетлега (нынешний Чугуевский район Харьковской области) полк полностью погиб в бою с наступающими частями красной армии. В полку осталось 86 человек личного состава.
Переформированный и возрождённый полк уже оставался прежним только лишь по названию.
Какой вывод мы можем сделать по рассмотрению истории полка в рамках несомненно харьковского полка — участника Белого Движения?
1. 3-й Корниловский Ударный полк — был харьковским полком изначально и принёс славу нашему городу такую же, как и его предшественники — харьковские казачьи, уланские, гусарские, драгунские и прочие полки, участники битв на протяжении трёх столетий. Имя 3-го Корниловского Ударного полка несправедливо забыто и я думаю ещё подлежит тщательному изучению, равно как и судьбы его ветеранов. Меня тут не поддержат сами монархисты, мол генерал Л.Г.Корнилов «арестовывал, якобы, царскую семью» и был «республиканцем», а значит, якобы, «только за это необходимо предать забвению и его имя и имя всех корниловцев». Дошло до того, что по корниловцам воспрещают панихиды, а некоторые представители религиозных организаций монархического толка отказываются читать заупокойные списки с именами корниловцев. Отвечу, что Л.Г.Корнилов никогда не арестовывал семьи Императора. Арест был произведён начальником караула Зимнего Дворца. В день ареста, если не изменяет память, Л.Г.Корнилов находился там, где ему и положено быть: в штабе 8-й Армии. Республиканцем он так же никогда не был (чит.выше). А вот поддержание сплетен распускаемых откровенными врагами возрождения Русской Истории есть показатель морально-этического уровня современных участников процесса.
2. Перед нами открывается совершенно иная картина Орловско-Кромской операции осени 1919 года. Что нам преподавали в советских школах и ВУЗах? «Доблестные красноармейцы, с шашками наголо рубят убегающих буржуинов». В духе Аркадия Гайдара. Мы узнаём, что буржуинов то и не было со стороны Добровольческой Армии. Её людской состав был таким же рабоче-крестьянским как и у красной армии (от сеебя лично добавлю, что РККА, правда, представляла пролетариат Прибалтики и Китая, как выяснилось).
3. Изучив досконально последний пути 3-го Корниловского ударного полка, ипри чём не на бумаге, не в кабинете, а непосредственно на месте событий, в составе (в качестве руководителя) поисковой экспедиции и пройдя от начала до конца старое Чугуевское шоссе, не существующее уже 80 лет, можно смело заявить: ОБОРОНА ХАРЬКОВА, ПУСТЬ И СТИХИЙНАЯ, В ДЕКАБРЕ 1919 ГОДА ВСЁ ТАКИ БЫЛА! Чугуевское шоссе это единственная дорога по которой с восточной стороны могли войти в Харьков дивизии красных. Как раз им и перекрыли движение корниловцы. Хутор Залкин, где расположился не только 3-й полк, но и легендарная корниловская батарея находился как раз прямо на этом шоссе. Уходить в сторону от основной основной отступающей колонны 3-му полку не было смысла: либо прикрывать отступление, либо оборонять город. Если учитывать то, что станцию Харьков-Балашовский так же обороняли, то говорить о «паническом бегстве штаба Май-Маевского» - нельзя. Оборона была.
4. Кроме того, мы можем видеть явно негативную роль Польши и лидера этой возрождающейся державы, готовой пожертвовать частью национальных интересов ради уничтожения России; в данном случае имеется ввиду прекращение боевых действий с красными ради уничтожения последними Армии Деникина. То же самое произойдёт позже и с Врангелем
5. Самое основное: причина поражения Добровольческой Армии в той операции, решившей ход войны и истории всей Европы на 100 лет вперёд. Сейчас принято (особенно в современных монархических кругах, как правило не блещущих историческими знаниями) говорить об отсутствии у «белых» единой идеи, сплочённости под знамёнами монархии и тому подобная несуразица. Как видим, с идейностью у Добровольцев всё было в порядке. Даже моральный дух у них во многом превосходил красных. Кроме того Добровольческая Армия, в отличии от красной армии была на 90% - русская и более понятная во всех отношениях местному населению. Кроме того Добровольческая Армия не позволяла себе вести на занятах территориях так, как будто находилась на захваченных землях. А как известно латыши, венгры, эстонцы, китайцы РККА вели себя именно так. Это часто решает даже исход войны. Но — случилось иное! Красные сдавались в плен, порой, без боя или после первых выстрелов. Был лишь единственный случай перехода на сторону красных в дивизии генерала Волховского, сформированной из шахтёров Донбасса. Причиной поражения Добровольческой Армии явились следующие причины:
- стремление командования войти в Москву ещё до наступления холодов, что обернулось неукомплектованностью личного состава тёплыми вещами и зимним обмундированием.
- явный романтизм командования Доб.Армии, как видно из воспоминаний участников событих, очень часто играл негативную роль. Этот романтизм в последствии вылился в паническое бегство. Например: как можно было БЕЖАТЬ из Харькова в декабре 1919 года нарушив телеграфную связь между частями собственной армии, буквально отдав её на произвол судьбы? Или генералы не настоящие, или сознательно так действовали, что красным и агентов много не надо было забрасывать в тыл к «белым»...
- пренебрежение людским ресурсом при комплектовании личного состава. В ситуации, в которой оказалась Доб.Армия после Харькова, необходимо было любой ценой взять численный перевес. Как мы видим происходил явный саботаж вербовки добровольцев. Канцелярский и казённый дух, напрочь отсутствовавший тогда у большевиков, лишил Добровольческую Армию более половины всех добровольцев. Они потом пополнили другие ряды: ряды Русской Армии в Галлиполи и застенки ЧК.