Величайший мыслитель Запада

         Мало кто знает, что все великие философы были идеалистами. Материалисты - это отбросы философского сообщества. Величайшим из Великих философов и по сей день остаётся Джодж Беркли. Теперь о нём.

Беркли Джордж

Родился: 1685, Томастон, близ Килкенни, Ирландия.

Умер: 1753, Оксфорд, Англия.

Главные сочинения: «Опыт новой теории зрения» (1709), «Трактат о началах человеческого знания» (1710), «Три диалога Гиласа и Филонуса» (1703).

Главные идеи

Быть — значит быть воспринимаемым. (Физический объект существует только тогда, когда он воспринимается с помощью чувств.)

Физические объекты суть комплексы идей (ощущений).

Поскольку никакая идея, или никакое ощущение, не существует вне ума, постольку вне ума не существует никаких физических объектов.

Первичные качества (твердость, протяженность, форма, движение) столь же субъективны, как и вторичные качества (цвет, звук, запах, вкус и ткань).

Единственный вид субстанции — это духовная субстанция, а именно то, что воспринимает и мыслит.

Бог — причина единообразия природы и ее непрерывного существования, когда она не воспринимается никаким конечным умом; Бог порождает в воспринимающем субъекте идеи, образующие внешний мир.

Джордж Беркли известен как самый остроумный в истории поборник философского идеализма — воззрения, согласно которому не существует ничего, кроме Бога, конечных духов и идей. Мир, нас, по нашему мнению, окружающий, физическая вселенная, существовавшая якобы задолго до того, как на свет появились воспринимающие ее существа, есть, согласно Беркли, чисто умозрительная конструкция.

Аргумент в защиту этой теории продвигается шаг за шагом от посылки, гласящей, что мир, который мы знаем — мир деревьев, гор, книг и букв на странице, — есть, к выводу, согласно которому все, что мы знаем при столкновении с этими объектами, — это связанные с ними ощущения, тогда как сами объекты есть не что иное, как пучок ошушений, или, по словам Беркли, «чувственных качеств», таких, как форма, твердость, гладкость и так далее. Эти качества существуют только в уме, поэтому «материальные» объекты, называемые нами сегодня «физическими объектами», существуют только в уме. Таким образом, для каждой физической вещи быть, существовать, означает быть воспринимаемой.

Беркли развил и подробно обосновал эту интригующую теорию в «Трактате о началах человеческого знания» и в «Диалогах Гиласа и Филонуса» после того, как, занявшись изучением зрения, убедился в том, что восприятие пространственных особенностей вещей — их очертания, величина и движения — целиком и полностью обусловлено фундаментальным опытом, который обеспечивается зрением и осязанием. Эти качества (твердость, протяженность, форма, движение) воспринимаются не непосредственно, но опосредованно, или по соотнесению с определенными зрительными и осязательными ощущениями. Анализ ситуации обучения показывает, заключал Беркли, что «первичные» качества, являющиеся, по утверждению Локка, объективными, столь же субъективны, как и «вторичные» качества — например, цвет и осязательность, которые определяют наше знание о пространственных качествах.

Беркли обучался в школе Килкенни и в дублинском Тринити-Колледже. Он заинтересовался философией и в частности проблемой восприятия и его объектов — проблемой, с которой его познакомили труды Локка и Декарта. В 1707 году он становится сотрудником Тринити-Колледжа, а немного спустя — англиканским священником. Сочинение по теории зрения было опубликовано в 1709 году, когда ему было двадцать четыре года. Две других попытки завоевать признание своей основной теории, по которой материальные вещи должны восприниматься, чтобы существовать, и существуют только в уме — «Трактат о началах человеческого знания» и «Диалоги Гиласа и Филонуса», — увидели свет в течение четырех следующих лет. Таким образом, к двадцати восьми годам важнейшие его философские труды были уже написаны.

Позднее Беркли был представлен ко двору своим кузеном лордом Беркли; он становится старшим лектором Тринити-Колледжа, а затем деканом Дерри. Беркли задумывает основать колледж на Бермудах; получив дозволение Георга I, он женится на Анне Форстер и в 1728 году прибывает в Род-Айленд и обосновывается в Ньюпорте. Однако в 1731 году, когда деньги, обещанные Англией для колледжа на Бермудах, не поступили, Беркли вместе с женой возвращается в Англию.

В 1734 году он назначается епископом Клойна и следующие двадцать лет посвящает улучшению социальных условий в своем диоцезе. Последней его опубликованной книгой был «Сейрис: цепь философских размышлений и исследований относительно достоинств дегтярной настойки и многого другого» (1744). Дегтярная настойка, полученная из сосновой смолы, расхваливалась Беркли как настоящая панацея; что же до «многого другого», упоминаемого в заглавии, то сюда относились такие предметы, как исследование Троицы, свободы воли, пространства и времени, сущности Бога.

Несмотря на свою эксцентричность Беркли был ответственным мыслителем и блестящим писателем. «Трактат о началах...» развивает тонко построенный аргумент в защиту его центральной теории, а «Диалоги» дают живое и яркое изложение воззрений материализма (их выразитель — Гилас) и метафизический идеализм или имматериализм Беркли (отстаиваемый Филонусом).

Хотя Беркли удалось убедить лишь немногих читателей, и очень немногие философы, жившие в его время или позже, сделались его восторженными последователями, его репутация остается высокой, так как он убедительно обосновал тезис о том, что эмпирическое знание опирается на чувственный опыт и что не существует рационального способа пойти дальше этого опыта. Разумеется, сам Беркли пытался пойти дальше этого опыта, доказывая, что Бог — это причина ощущений-идей, однако в этом начинании он оказался не более удачлив, чем его оппоненты-материалисты в обосновании своей метафизической позиции. По иронии судьбы, несмотря на философский и литературный гений Беркли, победа в этом споре досталась скептицизму (против которого были заострены критические доводы Беркли) в лице его завершителя — Юма: придав чувственному опыту фундаментальное значение, Беркли создал эмпирическую философию, которой смог воспользоваться скептицизм.

«Трактат о началах человеческого знания»

Берклиевский «Трактат о началах человеческого знания» посвящен как опровержениюсуждения о том, что существуют «абстрактные идеи», и доказательству тезиса, по которому «esse est percipi» («быть — значит быть воспринимаемым»). Две эти идеи, конечно, взаимосвязаны: если всякое познание зависит от ощущений, тогда никакое знание не может быть почерпнуто из идей, считаемых совершенно абстрактными и лишенных чувственного содержания.

Во введении к «Трактату» Беркли доказывает, что основополагающей причиной трудностей и заблуждений в философии является представление о существовании абстрактных идей. Предполагалось, что ряд единичных вещей обладают некоторым общим свойством, лежащим в основе абстрактной идеи. Беркли указывает, что он отрицает существование не «общих» идей, но только «абстрактных общих идей». Он утверждает, что слово приобретает общее значение, становясь знаком нескольких единичных идей, а не абстрактной идеи.

Причиной ошибочного мнения о существовании абстрактных идей является, на взгляд Беркли, язык. Не будь языка с его терминами общего значения, тогда никому бы и в голову не пришло считать, будто имеются абстрактные идеи. Однако языковая рефлексия способна показать каждому, кто честно смотрит в глаза фактам, что общий термин служит знаком нескольких единичных предметов, а не общего им всем абстрактного свойства.

Основной текст «Трактата» начинается с утверждения Беркли о том, что «объектычеловеческого знания» суть либо «идеи, в действительности отпечатывающиеся в чувствах, либо идеи, которые воспринимаются благодаря обращению к претерпеваниям и действиям ума, либо, наконец, идеи, образуемые при помощи памяти и воображения». Таким образом, он с самого же начала подчеркивает центральный пункт своего учения: ум знает только «идеи» и потому не может познавать мир материальных объектов вне идей.

В словоупотреблении Беркли термин «идея» включает то, что мы назвали бы ощущениями, как, например, в предложении: «Благодаря зрению у меня имеются идеи света и цветов...» или: «Обоняние снабжает меня запахами, вкус — вкусовыми ощущениями, а слух доводит звуки до моего разума...» Наконец, он без обиняков заявляет, что группы таких идей, поставляемых чувствами, «начинают обозначаться одним именем, и в силу этого представляться чем-то одним». И он приводит ясный пример: «Определенный цвет, вкус, запах, фигура и консистенция, неразрывно связанные в наблюдении, объявляются отдельной вещью, обозначаемой именем "яблоко"...» Другие примеры сочетаний ощущений-идей, образующих то, что он называет «чувственными вещами», — это камень, дерево и книга.

Затем Беркли провозглашает, что наряду с чувственными вещами существует и то, что их воспринимает, то, что обладает волей, воображением и памятью: «я называю это "умом", "духом", "душой" или "я"».

После этого, указав на то, что никто не думает, будто мысли, страсти или продукты воображения существуют «без» (вне) мышления, он доказывает, что то же относится к ощущениям и образуемым ими объектам: чувственные вещи существуют только в уме и не могут существовать нигде больше. «Их esse есть percipi, — пишет он, — и невозможно, чтобы они имели существование вне умов или мыслящих вещей, которые их воспринимают».

Беркли допускает, что люди обычно верят в то, что такие объекты, как дома, горы и реки существуют и не будучи воспринимаемыми, — но, настаивает он, такое представление внутренне противоречиво. Такие объекты, как дома и горы, суть «вещи, воспринимаемые нами чувственно», а поскольку единственный объект чувственного восприятия — это ощущения («наши собственные идеи») и поскольку ощущения, уж конечно, не могут существовать, небудучи воспринимаемыми, постольку мы впадаем в противоречие, говоря, например, что дом, представляющий собой набор ощущений, а стало быть, не способный существовать невоспринимаемым, может существовать невоспринимаемым.

Далее автор доказывает, что поскольку бытие чувственной вещи заключается в еевоспринимаемости, а воспринимают только духи (умы), не существует никакой другой субстанции, кроме [субстанции] духовной, или воспринимающей».

Кроме того, продолжает Беркли, идеи не могут быть копиями или подобиями, объектов, существующих якобы независимо от восприятия, ибо «идея не может быть подобна ничему, кроме идеи».

Он отвергает Локково различение между первичными качествами (протяженность, фигура, движение, плотность и т.д.) и качествами вторичными (чувственные качества — цвета, вкусовые ощущения и т.д.). Поскольку идеи таких свойств, как протяженность и плотность, — это идеи, образованные из идей-ощущений, доказывает Беркли, чтобы существовать, эти вторичные свойства, подобно другим чувственным качествам, должны быть воспринимаемыми: ни первичные, ни так называемые вторичные качества не могут существовать вне ума.

Хотя Беркли доказывает, что идея материальной субстанции (объектов, существующих независимо от восприятия) противоречива, он вынужден потратить некоторое время на то, чтобы показать, что, даже если бы такая субстанция, не имеющая никакого отношения к какому бы то ни было уму или духу, и существовала, мы никогда не смогли бы познать эту субстанцию именно в силу ее независимости. В этом случае ее существование никак не повлияло бы на ситуацию. Этот довод, а также бессмысленность постулирования подобной субстанции, придают законченность полемике против материалистов. (Здесь аргументация Беркли приобретает выраженный прагматистский характер, предвосхищая философский метод Уильяма Джемса.)

Затем Беркли останавливается на идее духа; точнее говоря, он доказывает, что идея духа невозможна, ибо дух не похож на ощущения-объекты, он является не пучком идей, но «деятелем» — тем, что воспринимает, совершает акты воли, помнит и т.д. Сам дух не воспринимаем, настаивает Беркли; он познается только по делам, которые он производит.

Заключив, что мы не можем познать даже самих себя, а уж тем более другие духи иначе как «по их действиям или по идеям, которые они в нас вызывают», Беркли приступает к доказательству того, что произведения природы (сами идеи) были бы необъяснимы без допущения, что существует некий дух, отличный от человеческого и являющийся их причиной. Чудеса природы делают очевидным чудеса духа, их осуществляющего; упорядоченность и правильность природы, ее гармония и красоты свидетельствуют о духе, признаваемом «единым, вечным, бесконечно мудрым, благим и совершенным...». В итоге Беркли приходит к выводу о том, что «Бог познается столь же достоверно и непосредственно, как любой другой ум или дух, сколь угодно отличный от нас».

Приписав непрерывность природы и само ее существование Богу, который наделяет конечные духи способностью обладать идеями, образующими для них вещи этого мира, Беркли доводит до логического предела свою аргументацию в пользу имматериализма, противоположного материализму.

Именно эта характерная черта философии Беркли приобрела всеобщую известность благодаря знаменитому лимерику Рональда Нокса:

И ответ:

«Три диалога Гиласа и Филонуса»

Обнаружив, что его «Трактат» не убеждает философов-современников, — на самом деле он был в основном проигнорирован: над ним не столько размышляли, сколько потешались, — Беркли написал «Диалоги» в надежде на то, что обмен мнениями в живом споре окажется более эффективным, нежели ученый трактат, и сможет придать большую ясность и убедительность как его отрицательному тезису (против абстрактных идей и материализма), так и тезису положительному (существуют только идеи и воспринимающие их духи; чтобы существовать, идеи должны восприниматься).

Основная аргументация в «Диалоге» сохранена, однако она излагается гораздо более увлекательным образом по ходу фиктивного диалога между Гиласом (буквально, материалистом) и Филонусом (буквально, любителем разума, имматериалистом). Последний, ясное дело, выступает выразителем взглядов Беркли.

Из чередования вопросов и ответов вырастает аргумент Филонуса, который ниже приводится в виде последовательного доказательства:

1. Чувственные вещи (объекты чувств) — это такие вещи, как яблоки, предметы из дерева, огонь, камни, железо, буквы на странице и т.д.
2. Мы знаем вещи этого рода, или чувственные вещи.
3. Все, что нами познается, воспринимаемо чувствами.
4. Все, воспринимаемое чувствами, воспринимается непосредственно (т.е. без помощи разума).
5. Все непосредственно воспринимаемое (цвета, звуки, боль, запахи) — это чувственные качества.
6. Чувственные качества (такие, как голубизна, жар, горечь) суть ощущения.
7. Ощущения суть идеи («отпечатывающиеся в чувствах»).
8. Идеи находятся только в уме.
9. Все, что находится в уме, воспринимается. Следовательно:
Вывод: чувственные вещи воспринимаются.

Нужно отметить, что из этого доказательства следует, что яблоки, огонь, деревья, камни, горы, — те объекты, которые мы постигаем при помощи чувств, — воспринимаются, то есть они не просто воспринимаемы, но действительно схватываются чувственным опытом воспринимающего. Этот радикальный вывод содержится и в «Трактате», и в «Диалоге».

Полагая, что он говорит о материальных (физических) объектах, существующих, по его убеждению, независимо от чувственного восприятия,Гилас находит возможным согласиться с положениями 1—5. Мы действительно познаем яблоки, деревья и т.д., приобретая информацию об их чувственных качествах (свойствах, характеристиках), таких, как краснота, сладкость, гладкость и т.д.

Но премудрый Филонус спрашивает Гиласа, правда ли, что жар огня, несомненно являющийся чувственным качеством, иногда причиняет «весьма мучительную боль», когда некто кладет руку в огонь.
И Гилас соглашается, что жар огня порой причиняет весьма мучительную боль.

Однако, указывает Филонус, энергично развивая свой аргумент, боль — это ощущение исключительно в уме: чтобы быть, боль должна восприниматься (ощущаться).

Следовательно, причиняя мучительную боль, жар тоже находится исключительно в уме: жар, как и любая боль, может быть (существовать) только тогда, когда он известен как ощущение.

После этого он вынуждает Гиласа допустить, что то, что истинно относительно некоторых ощущений, истинно относительно их всех: чтобы быть, они должны быть в восприятии.

Гиласу не остается ничего другого, кроме как принять следующий вывод: материальные, физические объекты этого мира, вещи, знакомые нам из опыта, суть ощущения, и поэтому, чтобы быть, они должны находиться в восприятии.

Хотя «Диалоги» весьма пространны и образуют целую книгу, их центральная мысль отражена в сводке, приведенной выше. (Впрочем, они заслуживают того, чтобы их прочитали целиком: это позволит как уточнить аргументацию, так и сполна оценить философскую изобретательность и проницательность их автора.)

Библиография

Berkeley, G., Principles, Dialogues, and Philosophical Correspondence, ed.by C. M. Turbayne, The Library of Liberal Arts, Indianapolis, New York, and Kansas City: Bobbs-Merrill, 1965. 
Беркли, Дж., Сочинения, М., 1978. 
Блонский, П.П., Учение Беркли о реальности, К., [1907]. 
Богомолов, А.С., Критика субъективно-идеалистической философии Дж. Беркли, М., 1959. 
Быховский, Б.Э., Дж. Беркли, М., 1970. 
Нарский, И.С., Западноевропейская философия XVIII века, М., 1973, гл. 2. 
Кузнецов, В.Н., Мееровский, Б.В., Грязнов, А.Ф., Западноевропейская философия XVIII в., М., 1986, разд. 1, гл. 6. 
Dancy, J., Berkeley: An Introduction, Oxford and New York: Blackwell, 1987. 
Foster J., Robinson, H., Essays on Berkeley: A Trecentennial Celebration, Oxford: Clarendon Press. 1985. 
Gaustad, E.S., George Berkeley in America, New Haven and London: Yale University Press, 1979. 
McGreal, I.P., Analyzing Philosophical Arguments, San Francisco: Chandler, 1967.
Pitcher, G., Berkeley, London, Henley, and Boston: Routledge & Kegan Paul, 1977. 
Urmson, J.O., Berkeley, Oxford and New York: Oxford University Press, 1982.