Фронту был нужен каучук...

Когда грянула война, мне еще не было и 14 лет.  Мы тогда жили в селе Утяково Нурлатского района, в нашей семье было восемь детей. В августе 1941 года отца забрали на фронт, но провоевал он недолго: сперва его ранили под Ржевом, а после излечения, он снова попал на фронт. А в  феврале 1942 года пришло извещение, что  рядовой Иван Наумов пропал без вести.

С первых дней войны я работала в колхозе, ходила на жатву колосовых, до сих пор на руке храню отметину от пореза серпом.  Потом мне дали два бычка, ярмо: «Обучай для езды в телеге». Лошадей тогда почти не было: всех мобилизовали на фронт. Обучила я одного бычка, назвала его Петей и стала возить с поля на ток снопы. Это было нелегкая работа для девчонки, особенно тяжело было положить бастриг, с помощью которого надо было затянуть воз в 11 рядов.  Еще мы  - несколько девчонок возили на своих быках госпоставки зерна на  станцию Албаба, сами выгружали тяжеленные мешки, домой возвращались затемно. На семикилометровом пути встречали волки, которых тогда было великое множество. Однажды они напали на наш обоз и задрали одного быка у моей подружки Маруси.

Кроме основной работы в колхозе мы сушили картофель для отправки на фронт, вязали шерстяные двупалые рукавицы, собирали теплые вещи для солдат, вышивали кисеты. Помню с то время в нашем районе шло строительство железнодорожной ветки, где работали пленные немецкие солдаты. Они ходили по дворам и собирали инвентарь. У нас, помню, взяли лом, два топора, все лопаты и тележку, на которой мы возили  овощи с огорода. Иногда немцы заходили в дома, просили поесть. Никогда не забуду, как однажды угостила двух пленных табаком, который мы сушили на чердаке для отца. Немцы были длинные и очень худые. На головах у них были башлыки, ноги были обуты в деревянные колодки, обернутые тряпьем и бумагой. Увидев табак, они очень обрадовались и все бормотали «Филь данк!».

  А мама, вздыхая, сказала, что может и наш отец где-нибудь вот так же мается в плену и, может быть, найдутся добрые люди, которые и ему чем-нибудь помогут. Но, увы, наш папка не попал в плен, а был убит на поле боя. Я потом с помощью поисковиков узнала, что он похоронен в братской могиле, у меня есть даже ее фотография.

 В 1944 году после трех с половиной лет тяжелой изнурительной работы я приехала в Казань, где закончила ФЗО № 8 и потупила аппаратчицей на завод п/я 974 (ныне завод СК им. Кирова). Мы производили каучук, который шел на изготовление резины для самолетных и автомобильных шин и много другого. На заводе работа была не менее трудной, чем в селе: смены длились по 12-14 часов, а иногда не выходили с предприятия сутками колес самолетом и машин. А потом мне пришлось совмещать работу с воспитанием девятилетней сестренки Лизоньки, которую я взяла в свое общежитие по просьбе матери, которая с большим трудом управлялась с оравой малолетних детей. Не знаю, как бы я справилась с этой новой заботой, если бы мне не помог начальник цеха № 6 Андрей Михайлович Зенитов. Он помог прописать сестренку в общежитие и выхлопотал дня нее хлебную карточку.

День Победы я встретила на смене. По этому случаю нам объявили выходной и мы отметили великий праздник, к которому были тоже причастны, как труженики тыла. Я и сегодня, спустя почти 65 лет, считаю, что эта великая Победы стала возможной благодаря  и нашему самоотверженному труду  на полях  и фермах, на фабриках и заводах. И очень правильно сделали те, кто поднял вопрос о повышении статуса тружеников тыла: это давно пора сделать.

Екатерина НАУМОВА.