Консульство в Гётеборге. Встреча с чиновником.

Не раз слышала самые разные жалобы о работе наших дипломатических миссий за рубежом. Что они не помогают своим гражданам, в наоборот, что чаще всего чинят искусственные препятствия. Самой сталкиваться не приходилось раньше. Теперь столкнулась. Все познается в сравнении. Зато на фоне этого случая оценила работу и доброе отношение шведских чиновников.

Вчера пришлось совершить напрасную поездку в Гётеборг, чтобы доставить документы на новый паспорт. Мало того, что граждане России теперь должны месяцами ждать того, чтобы только сдать документы, так еще и сдать их невозможно с первого раза. Мне интересно знать ваше мнение, почему это так. Рассказываю.

На прием я записалась в начале апреля, когда у меня заканчивалась срок действия старого загран.паспорта. Дозвониться в консульство оказалось дохлым делом. Я послала мейл. Ответ пришел незамедлительно, надо отдать должное. Мне сообщили, что со мной свяжутся по телефону и спросили о наличии внутреннего паспорта. При разговоре с работницей консульства на следующий день я получила в устной форме время приема документов на 14 мая и ответила ей утвердительно на ее вопрос, что у меня есть действительный внутренний российский паспорт.

Само российское Генконсульство в Гётеборге наводит ужас, я думаю, на шведов и архитектурой, и огромным опоясывающим его забором. Особенно это бросается в глаза на фоне тех миролюбивых пастельных тонов вилл без каких-либо ограждений вблизи консульства. Архитектура сего сооружения напоминает вообще-то шведское посольство в Москве. Оба здания в моем восприятии скорее похожи на бункера, чем на дип.миссии, не в сравнение, например, с французским посольством в Москве.  Но это уже лирическое отступление.

Калитка в заборе открывается лишь после звонка и переговоров с охраной или работниками консульства. После того, как я попала в само здание, первое, чем меня огорошил чиновник Кармальский, принимавший меня, что меня нет в списке записавшихся на сегодняшний день, и потому принять меня он не может. Трудно себе представить мою реакцию. Я, выкроив с трудом деньги на оплату пошлины и дороги, в довольно плохом состоянии из-за моих болей в спине и в ноге стойко преодолеваю эту четырехчасовую поездку и выясняю, что приехала зря. Я судорожно начинаю искать свои записи, при этом вспоминаю, что время мне было назначено по телефону, то есть письменного доказательства назначенного времени у меня и вправду нет.

Я была в панике. Чиновник был официально сух в голосе, глух к моим уверениям и совершенно бездушен, спорить с таким было бесполезно. После какого-то времени, пока я соображала, как бы мне найти тогда вице-консула или его жену, с которыми я знакома лично, но контакт потеряла в свете последних событий, я слышу тот же невозмутимый голос чиновника.

- А какой сегодня день?

- 14 мая, - отвечаю я.

- Четырнадцатое? А не пятнадцатое? - переспрашивает он меня.   

У меня опять появляется надежда, что это просто недоразумение, которое сейчас выяснится и разрешится. И не напрасно. Он смотрит на верную дату и находит меня в списке. Моей радости нет конца. Я протягиваю ему все подготовленные и распечатанные анкеты и старый загран.паспорт. Но оказывется нужен не сам этот загран.паспорт, а его копия. Про копию старого загран.паспорта у меня даже и мысли не было, потому что была в полной уверенности, что его просто заберут. Чиновник начинает причитать и жаловаться, что приезжают тут всякие без копий, и ему приходится тратиться на бумагу чуть ли не из своего кармана, что у него за бумагу чуть ли не из зарплаты вычитают.

На копию уходит 1 лист бумаги, который я обещаю ему возместить в следующий раз. У меня закрадывается смутное сомнение, что чиновник хочет оплаты. Потому что все это в высшей степени странно для меня. Если у него на столе стоит копировальная машина, то она все-таки именно предназначена для таких случаев, когда граждане упустили какой-то нюанс с копией. Причитания чиновника продолжаются в течение всего неторопливого и незатейливого процесса копирования. Но впечатление такое, что он все-таки ждет от меня какой-то «благодарности» за эту незатейливую операцию «сверх инструкции». Ко мне возвращаются воспоминания многолетней давности, но я их прогоняю, продолжая верить, что это случайный ряд недоразумений. Когда же чиновник начинает требовать с меня внутренний российский паспорт, меня это приводит в очередное замешательство, так как я его не взяла. Внутренний паспорт нужен в России, не за рубежом. Здесь я пытаюсь ему показать мое шведское удостоверение личности. Ведь по его уже утверждению, я должна удостоверить свою личность. Почему мой, даже просроченный загран.паспорт, или шведская карточка (которая является как бы внутренним паспортом в стране аккредетации данного чиновника) не могут удостоверить мою личность, мне не понятно. И потом меня никто не просил брать с собой внутренний российский паспорт. У меня спрашивали о его наличии, и я подтвердила в письменной форме, что он у меня есть. К тому же, и чиновник, и я точно знаем, что потом мои документы будут проверяться в МИДе и ФСБ, и в случае ложных сведений с моей стороны, у меня будут неприятности.

Однако чиновник начинает «ломать комедию», «валять ваньку». У меня лишь укрепляются первые смутные предположения, что чиновник хочет «благодарности». Но я продолжаю держаться стойко. Я объясняю ему в десятый раз, что приехала из Лунда, что для меня такие поездки – весьма накладны и обременительны, что в крайнем случае я могу послать сканированный русский паспорт, если ему это надо для отчетности. При этом моем доводе, Кармальский начинает нести просто какую-то чушь. Он начинает причитать, что не собирается садиться из-за меня в тюрьму, или попадать на Колыму или в Мордовские лагеря. Я просто теряюсь в догадках: что это тупость или высшая стадия в искусстве вымогательства? Все мои уверения и доводы он, как-будто, не слышит. Я предлагаю ему связаться с вице-консулом его же консультва, в таком случае, который подтвердит мою личность. На что мне чиновник заявляет, что тот ему не указ и не начальник, во-первых, а во-вторых вице-консул сейчас в отпуске. Больше мне крыть было нечем, и я убралась восвояси. В догонку, именно как издевательство, чиновник предложил мне подъехать завтра в 15.00, как будто бы он вообще не услышал ни одного из моих доводов. Я ему лишь повторила, что у меня нет денег на завтрашнюю поездку, про больную спину или ногу ему говорить было бесполезно. Если это была не попытка вымогательства, тогда что это? Или я, на самом деле, отвыкла от правомерных требований русских чиновников?

Знаю и привыкла к тому, что шведские чиновники всегда идут навстречу в плане сходных вопросов: сделать копию какой-то бумаги или принять недостающий документ факсом или мейлом. Доброжелательно и без препирательств, без лишней мольбы с твоей стороны. Особенно внимательны шведы и готовы к помощи в тех случаях, если доставка подобных мелочей сопрягается дополнительными расходами и временем для просителя. И что еще специально надо отметить, когда знают, что человек не располагает широкими возможностями и неограниченными ресурсами. Шведы всегда идут навстречу. Русские же, получается, пытаются воспользоваться твоими или даже своими промашками, вместо того, чтобы реально помочь.