Орехъ и налог на роскошь

Антон Орехъ написал небольшую антипутинскую статью – против налога на роскошь, статью, все три абзаца которой настолько показательны, что я хочу остановиться на ней подробнее.

Главный тезис автора вполне справедлив: налог на роскошь неэффективен экономически и является муляжом, имитацией решения проблемы.

За этой констатацией казалось бы должен был последовать анализ самой проблемы и предложение альтернативных, непутинских путей ее решения, путей эффективных, путей высокоморальных, в общем, прелесть что за путей.

Но тут автора «клинит». Не только решения, но и формулировки задачи он дать не может. Все ограничивается банальностями в духе «заплати налоги и спи спокойно», «чтобы не было бедных, а не богатых», «вор должен сидеть в тюрьме» и «не пойман – не вор».

При этом в своем хождении вокруг проблемы Орехъ как бы и видит ее фрагменты: что крупные состояния награблены, а бедным нужны деньги...

Но... но назвать вещи своими именами никак не может. Как будто язык присыхает к гортани.

Почему? Ведь суть проблемы предельно проста: общественный пирог ограничен в своих размерах, и чтобы не было бедных, этот пирог надо делить так, чтобы не было богатых, а точнее – сверхбогатых.

Конечно, налог на роскошь здесь ничего не меняет кардинально – поэтому Путин его и предлагает. А кардинально изменить ситуацию мог бы только не налог, а целая государственная политика по контролю за потреблением и ограничению потребления. Вот это было бы серьезно – не муляжом и не имитацией.

Пирог надо делить по-другому. Вот те страшные слова, которые парализуют язык любого, кто помнит свою молодость в социалистическом лагере с его уравниловкой. Именно здесь вскипает, как волна, благородная ярость тех, с кем я делил ненависть к советской системе и 20, и 25, и 40 лет назад. «Опять уравниловка?!», «Опять «чтоб не было богатых»!?!», «А ты докажи, что он украл!», «А не надо считать деньги в чужом кармане!!», «А кто будет решать?!» и куча других благоглупостей так и рвутся сорваться с языка у тех, кто посдержанее, и рвутся пересыпаемые площадной руганью с более импульсивных языков.

 

И нельзя сказать, чтобы эти защитники идеи безграничной экономической свободы сами были богатыми людьми. Чаще всего они как раз люди совсем небогатые. Как все высокоидейные люди. Просто им никак не удается растаться со своими принципами, даже когда эти принципы очевидно противоречат тому, что они видят вокруг.

А проблема при этом остается нерешаемой и даже несформулированной.  И хуже того, она остается проблемой-табу – словом, которое и произнести в приличном обществе нельзя. Среди приличных людей прилично говорить о подлостях власти, о демократии, об Учредительном собрании... Но боже вас сохрани заговорить об ограничении потребления. Выгонят.

Такие уж у нас приличные люди. Приличность не позволяет им понять простейшую вещь:  общество в целом не согласится считать приличными тех, кто ходит вокруг главных проблем общества, не позволяя себе даже назвать их. Общество в целом воспринимает такую нерешительность как лукавство. Со всеми вытекающими последствиями.

Но может быть, это в самом деле такая неразрешимая проблема – дележка пирога? Может быть, любые попытки ее перерешить в самом деле ведут нас опять назад в соцлагерь? Нет, конечно. Дело тут не в экономической проблеме, а в психологических проблемах тех, кто призван ее решать. Опыт скандинавских стран, да и всех развитых стран Европы показывает, что проблема разрешима очень легко и без одевания намордника на общество. Необходимо только желание, политическая воля. Та самая воля, которой сегодня нет. Нет у власти. И это естественно и логично. И нет у оппозиции, что хотя и тоже естественно, но уже совсем не логично.  

Здесь мне нужно было бы начать разговор о том, как решать проблему дележки пирога, чем хорошо и чем плохо «скандинавское решение», нужно ли его копировать или нужно искать свое собственное решение...

Но... но все эти разговоры имели бы смысл только при наличии общего понимания, что пирог сегодня делится неправильно и что необходимо научиться делить его иначе.

Наличии того самого понимания, которое сегодня пока не наличиствует.