Три оппозиционерара- три гетьмана

Власть и оппозиция вошли в очередной клинч. Постоянное блокирование трибуны одними и предпринимаемые другими контрмеры стали предметом обсуждения в СМИ. Пикантности складывающейся ситуации придает помилование Юрия Луценко. Своими соображениями о политических перипетиях, тактике и стратегии власти и оппозиции поделился политолог, эксперт
Киевского центра политических исследований и конфликтологии Антон ФИНЬКО.

— Последние события в Верховной Раде дали повод многим экспертам говорить о новом витке политического кризиса. Согласны ли вы с таким мнением?
— Не думаю, что парламентскую обструкцию, к которой прибегают нынешние лидеры правопопулистской оппозиции («Батькивщина», УДАР, «Свобода»), нужно рассматривать в качестве свидетельства серьезного политического обострения. Другое дело, что в Украине есть почва для хронического кризиса. Он имеет социально-экономическую подоплеку, а усиливается из-за этнокультурных проблем украинского общества. В последние годы властям, связанным с интересами крупного внутреннего национального олигархического капитала, удавалось держать в узде политические процессы. Но почва для дестабилизации сохраняется.
Украина наряду с Таджикистаном, Кыргызстаном, Молдовой, Грузией относится к тому ряду стран, которые в наибольшей степени пострадали от распада Советского Союза. У этих стран больше, чем у других, сократился ВВП. У них нет запаса газа и нефти, за счет вывоза которых можно было бы создавать социальную «подушку» для смягчения социальной ситуации. А в нашей стране положение усугубляется усиливающим шаткость региональным расколом, который, в отличие от межрегиональных конфликтов во многих других постсоветских государствах, носит языковой, а таким образом, — этнокультурный характер.
Опыт свидетельствует о том, что кризис всегда усиливался, когда контролирующий экономические ресурсы страны крупный капитал востока страны либо переживал внутренний раскол, либо вступал в прямой конфликт со взглядами и интересами избирателей в своих базовых регионах по социально-экономическим, внешнеполитическим или этнокультурным вопросам.
— Каковы истинные цели оппозиции?
— Начнем с того что, конечно, никакой единой оппозиции нет. Каждый из ее лидеров руководствуется личным интересом, который заключается в презентации собственной персоны в качестве кандидата на президентских выборах 2015 года, в качестве единственного последовательного вождя оппозиционного электората.
Общей же целью могут быть попытка перехвата инициативы, навязывание своих требований и игра на публику. Власть, со своей стороны пытается инициативу сохранить, будучи заинтересованной во внесении раскола в ряды оппозиции.
— Как вам кажется, почему оппозиция провалила голосование по законопроекту, внесенному коммунистами и касающемуся отмены пенсионной реформы?
— Правопопулистская оппозиция всегда стремилась эксплуатировать лозунги социальной справедливости в своих интересах и сплотить вокруг них протестный электорат. Вспомните, как Ющенко, когда добивался власти в 2002—2004 годах, активно использовал антиолигархическую риторику. Однако это был тот же Юшенко, который в бытность премьером добивался урезания социальных выплат чернобыльцам и афганцам.
В нынешних условиях наблюдается нечто подобное. Оппозиционные силы критикуют пенсионную реформу, но голосовать за ее отмену, мягко говоря, не спешат. Вполне можно предположить, что, окажись они у власти по рекомендации отражающих взгляды и интересы глобального капитала советников от международных финансовых структур, запросто согласились бы на еще более жесткий неолиберальный вариант реформы.
Нынешняя оппозиция эксплуатирует так называемый мелкобуржуазный социальный протест, не ставя вопрос о смене экономической модели, переходе к смешанной экономике. Будучи тесно связанными и с крупным внутренним капиталом, чьи интересы представлены, естественно, как в партии власти, так и в оппозиционных фракциях, и с глобальным капиталом и его компрадорскими фракциями в Украине, и с международными финансовыми инстанциями, ее представители, среди которых пруд пруди отпетых неолибералов, всегда будут критиковать такие инициативы, как пенсионная реформа, исходя исключительно из тактических соображений.
— Почему оппозиционеры концентрируют свое внимание на выборах в Киеве, и каковы их шансы на победу?
— Очевидно, что победа на выборах в столице (если они все-таки состоятся в ближайшее время, учитывая конфликт конституционных норм) имеет очень большое символическое значение. Кроме того, опыт 2004 года свидетельствует о том, что от позиции столичного руководства многое зависит в случае лобового столкновения противоборствующих сторон в ходе президентских выборов.
Если будет выдвинут единый кандидат, шансы на победу значительные. Однако в среде оппозиции отсутствует единство в том, что касается согласованной кандидатуры.
К тому же Виталий Кличко не решается погрязнуть в городских хлопотах. Здесь он во многом оказывается в ловушке. В случае отказа от баллотирования, он наносит удар по собственному управленческому престижу, поскольку человек, не обладающий опытом управления крупным регионом или мегаполисом, не может рассматриваться в качестве политического деятеля, чьи права на президентскую должность являются совершенно оправданными. В то же время, согласившись принять участие в выборах, он, в случае победы, не получает серьезных полномочий, поскольку должен будет сосуществовать с «префектом» — председателем Киевской городской государственной администрации.
Возможен вариант выдвижения на пост мэра Петра Порошенко, который, как представитель крупного промышленного капитала, является одним из немногих деятелей в этой среде, способных к рациональному менеджменту.
Многим бросились в глаза характеристика, которую дал ему Арсений Яценюк: «У него есть все, чтобы стать мэром Киева. У него достаточно электората». К тому же Порошенко издавна стремился играть роль своего рода посредника между различными группами власти и оппозиции. Правда, многие уже отметили заявление Николая Катеринчука о том, что в случае выдвижения Порошенко он в ответ также обязательно выставит свою кандидатуру.
— Вы хотите сказать, что кандидатура Порошенко устроила бы и тот, и другой лагерь?
— У власти есть свой кандидат на мэрских выборах. Я лишь хочу сказать, что роль Петра Алексеевича в качестве медиатора широко известна. Такая роль на разных этапах может быть как выгодной, так и уязвимой. Ведь в зависимости от развития ситуации и конъюнктуры момента она может позволить ее исполнителю как представать в глазах общества конструктивным объединителем, так и, напротив, превратить его в «своего среди чужих и чужого среди своих», вызывающего опаску у всех и вся.
Когда в 2000 году произошло объеди­нение пяти партий в единую партийную структуру, со временем принявшую название Партии регионов, ее возглавили трое сопредседателей — Рыбак, Ландик, Порошенко, который, правда, вскоре перешел в стан Ющенко. Однако сегодня мало кто помнит, что в 2001 году при формировании «Нашей Украины» велись переговоры о вхождении в состав этой ведущей на тот момент оппозиционной коалиции Партии регионов.
В рамках тогдашней оппозиции шла при этом подспудная борьба между мелкобуржуазной националистической интеллигенцией из состава национал-демократических партий, вынашивавшей планы монополизировать влияние на Юшенко через воссоздание единого Руха и представителями крупного капитала, которые были заинтересованы в том, чтобы превратить «Нашу Украину» в максимально широкую коалицию, в рамках которой национал-демократы были бы лишены права на контрольный пакет.
Обе эти группы влияния объединялись на основе популистской риторики, которую активно использовал Ющенко (а затем перехватила Тимошенко), однако интересы и ментальность у этих групп всегда заметно разнились. Крупному капиталу было важно не допустить масштабной реприватизации и обеспечить контроль над принятием правительственных решений в случае прихода Ющенко к власти.
Мелкобуржуазная национальная интеллигенция рассчитывала дорваться до власти на плечах Ющенко под лозунгами новой «национальной революции». При этом по менталитету мелкобуржуазный сегмент в «оранжевом» проекте всегда самым подозрительным образом напоминал какую-то постсоветскую версию деятелей УНР со всеми их «замечательными» свойствами: управленческой анемией, шароварным «патриотизмом», дезорганизованностью, наивным романтизмом.
Период правления Ющенко привел
к коренной трансформации «оранжевого» конгломерата, лежащего в основе нынешней оппозиции. Интересы крупного капитала в «оранжевом» лагере взял на себя представлять Ющенко. В рядах нынешних оппозиционеров его по взглядам более всего напоминает Яценюк, который, однако, обладает кардинально меньшей общественной поддержкой в сравнении с Ющенко образца 2002—2004 годов. Да и Кличко менее всего похож на непримиримого борца с большим бизнесом.
Социал-популистские тенденции (призывы бороться за «справедливость», не ставя под сомнение систему господства капитала) выразила Тимошенко с ее идеей масштабной «справедливой» реприватизации. Правда, все это громадьё реприватизационных планов ограничилось «Криворожсталью», и ко второму премьерству Тимошенко в рядах ее политической силы заметный вес приобрели представители крупного олигархического капитала.

Однако, полагаю, правы те, кто считает: Тимошенко всерьез испугала большой бизнес своей непредсказуемостью и радикализмом, подыгравшим на выборах 2010 года ее противнику. И хотя принято утверждать, что наибольшую заинтересованность в ее заключении проявила «газовая группа», однако социальная (мы не имеем в виду правовой аспект) сторона ее изоляции состоит в том, что все группы крупного капитала объективно солидарно заинтересованы в том, чтобы на политической арене не были представлены политики, слишком близко к сердцу принявшие популистские лозунги.
Национал-демократия же к концу «оранжевого» периода и вовсе канула в лету, и ей на замену ныне пришла ультранационалистическая «Свобода».
Таким образом, нынешняя оппозиция в сравнении со своей «оранжевой» основой имеет следующие характеристики: ослабленная социал-популистская составляющая; радикальные националисты, пришедшие на смену национал-демократам; отсутствие харизматических лидеров, сравнимых по силе влияния на своих сторонников с Тимошенко и Ющенко образца 2002—2004 годов. Что же касается крупного капитала, то его представителям важно: как бы ни развивались события в 2015 году, его коллективные интересы получили бы надежную защиту.
— Как вы относитесь к предложению Кличко совместить должности мэра столицы и главы КГГА, а также к расширению границ Киева?
— Эта инициатива позволяет ему объяснить избирателям, почему он не рвется баллотироваться на должность киевского городского головы. Она служит напоминанием, что избираемый в городе мэр не обладает всей полнотой полномочий.
Что касается второго вопроса, то это обычное явление. Крупная городская агломерация расширяется, стремясь включить окрестности в свою черту. Областные же власти заинтересованы в том, чтобы сохранить бюджетообразующие территории под своим контролем.
— О чем может свидетельствовать увеличение количества перебежчиков из лагеря оппозиции?
— В условиях, когда в стенах парламента преобладают представители бизнеса, они всегда будут помышлять о том, чтобы договориться с исполнительной властью в явной или латентной форме.
Конечно, здесь оппозиция имеет основания высказывать свое возмущение, обвинять противника в «скупке тушек» или в давлении и т.д. и т.п. Сторонники же власти в ответ могут напомнить, что в тот период, когда представители нынешней оппозиции в 2005—2009 годах руководили страной, парламент (как и государство в целом) был хронически недееспособен, а ныне их активность сводится, главным образом, к блокированию трибуны.
— Чем могут угрожать перебежчики самой партии власти?
— В случае малейшей политической угрозы и обострения политической борьбы такое воинство обычно разбегается при первых признаках угрозы. Не думаю, что мечтой их жизни является героическая смерть на баррикадах под сине-белыми знаменами.
— Насколько вероятно проведение новых парламентских выборов по мажоритарной системе, и кому это может быть выгодно?
— Правы те, кто полагает: при парламентских выборах по мажоритарной системе список депутатов будет совпадать со списком богатейших бизнесменов журнала «Forbes». Выиграет крупный капитал. Правда, пока эта идея еще используется в качестве средства давления на оппозицию, инструмента «принуждения к миру».
— В последнее время активно муссируются слухи о проведении референдума. Представители власти заявляют, что на него, помимо проведения досрочных выборов по мажоритарной системе могут быть вынесены и вопросы лишения депутатов льгот и неприкосновенности. Не кажется ли вам, что власть «прощупывает» общественное мнение, и к чему могут привести такие инициативы?
— Думаю, что во власти идет борьба двух подходов. Одни предполагают использовать тему референдума, как и идею сугубо мажоритарных выборов, в качестве средства давления на оппозицию. Другие относятся к этому проекту всерьез, рассматривая его в качестве предисловия к президентской кампании 2015 года.
— Исходя из последних заявлений некоторых представителей оппозиции, в частности открытого недовольства Анатолия Гриценко выбранной тактикой, можно констатировать, что в оппозиционном лагере обостряются противоречия. Можно ли утверждать, что это начало их конца?
— В рядах оппозиции нет признанного лидера, что обостряет разногласия и провоцирует разброд и шатания. Наблюдатели отметили, что во время акции «Вставай, Украина» часть манифестантов использовала флаги «Фронта змин», а это является свидетельством в пользу того, что руководитель фракции «Батькивщины» может в самом деле в ближайшие месяцы смениться, а это чревато новыми распрями и расколами.
— Почему захлебывается акция «Вставай, Украина!»?
— У участников акции нет единоличного вождя, способного воодушевлять массы хорошими демагогическими речами. Кроме того, оппозиционный актив состоит из «вчерашних» людей, которые уже размахивали флагами в 2004 году и клялись в вечной верности Ющенко Виктору Андреевичу, а затем на пять лет с редким легкомыслием и безответственностью парализовали развитие страны.
К тому же такие акции приобретают размах зачастую тогда, когда им скрыто подыгрывает часть властей предер­жащих. Это происходит либо в силу того, что часть правящего класса начинает «раскладывать яйца по разным корзинам» в преддверии президентских выборов, либо начинает «сдавать» дейст­вующего главу государства, опасаясь чрезмерного усиления его власти.
Если, скажем, какой-нибудь влиятельный олигархический телеканал в сюжетах об оппозиционных акциях выхватывает румяных девушек с очами, полными искреннего воодушевления и пламенных политических чувств, то это всегда свидетельствует о том, что такие процессы приняли широкий размах. А если он демонстрирует серую толпу на фоне грязного снега или каких-то небритых подозрительных типов, явившихся на митинг явно из желания пополнить свой бюджет, то власть может спать спокойно. Наконец, массовые политические акции бывают результативными, когда связываются с социальным протестом и имеют серьезный социальный повод. В качестве примера можно привести недавние массовые манифестации в Болгарии.
— Что стоит за освобождением Юрия Луценко: власть поддалась на давление Запада, попытка власти внести раскол в оппозиционные ряды или что-либо еще?
— Это явный сигнал в сторону Брюсселя.
— Выйдя на свободу, Луценко заявил, что продолжит заниматься политикой, но не имеет президентских амбиций. Может ли это означать, что он будет готовить почву для выхода Тимошенко, создавая в общественном мнении образ ее безальтернативности на президентских выборах?
— Мне кажется, что он будет вести свою игру. На данном этапе ему скорее выгодно ассоциироваться с Тимошенко. Однако не стоит преувеличивать его возможности. У него нет политической силы, на которую он мог бы опираться. Безусловно, Луценко станет центром притяжения для разного рода обиженных «полевых командиров», но это не есть серьезная политическая партия, а масштаб влияния на массы этого политического деятеля несопоставим с масштабом Тимошенко.
— А возможен ли следующий вариант? Юрий Луценко создает некое гражданское движение, консолидируя вокруг себя всех недовольных нынешними оппозиционными вождями, в том числе и из рядов «Батькивщины», а под выход Тимошенко из тюрьмы создает из него партию, на которую Тимошенко и сможет опереться, ввиду того, что к моменту ее выхода действующие лидеры оппозиции полностью себя дискредитируют?
— В случае если Тимошенко добивается выхода из мест лишения свободы, то автоматически «Батькивщиной» становится та часть партии, которую она признает в качестве таковой. Не исключено, что это будут те выдавленные из фракции политики, которые предполагают группироваться вокруг Луценко. «Батькивщина» — вождистское формирование. Своим существованием эта структура обязана исключительно фактору влияния Тимошенко на массы.
— Какая схема может быть задействована для освобождения Тимощенко: Луценко-2, отъезд на лечение за границу или что-то еще?
— На данном этапе власть, несмотря на отдельные примирительные заявления ее представителей, вряд ли рассматривает такие сценарии, но при этом будет направлять сигналы о том, что ничего для себя не исключает. Кстати, недавно должность заместителя Генерального прокурора заняла Лилия Фролова — государственный обвинитель по делу Тимошенко.
— О чем хотят намекнуть власти Юлии Тимошенко, постоянно подчеркивая ошибочность выбранной ей тактики защиты?
— Когда власть говорит, что линия защиты не безукоризненна или ошибочна, то тем самым подчеркивает ошибки и слабости своих оппонентов. В серьезной профессиональной юридической среде в свое время уже критиковалась линия ее защиты. Утверждалось в этой связи, что адвокаты должны были апеллировать к тому, что при заключении контрактов Тимошенко «действовала в ситуации крайней необходимости». Но это вопрос к юристам.
— Какой эффект будут иметь внутриполитические коллизии на отношения с внешнеполитическими партнерами: США, ЕС, Россией?
— Запад даст позитивную оценку освобождению Луценко, что уже было сделано, но продолжит требовать освобождения Тимошенко. Что касается России, то Луценко для нее не является предметом политического интереса, хотя ранее противники ему пеняли за связи с одной из ведущих российских бизнес-групп.