"Масштабное обновление" министра Ливанова

Сегодня по телевизору требовали отставки министра образования Ливанова. А он ничего – знай себе реформирует. Мало того – затеяна реформа детских садов. Сообщается:

«Проект стандарта дошкольного образования в мае вынесут на общественное обсуждение, пообещал глава Минобрнауки РФ Дмитрий Ливанов.

Он будет включать в себя основные требования к структуре образовательных программ и условиям их реализации. При этом, как подчеркнул министр, необходимо, чтобы документ был "не столько стандартом обучения, сколько развития ребенка", "развития психофизических функций - памяти, речи, внимания".

"Это проект масштабного обновления дошкольного образования во всех его аспектах", - пояснил Ливанов.

Уж на что ненавидели прежнего министра образования и науки Фурсенко, а пришёл новый – Ливанов – и чувства наши обновились и обострились, как полагается весной: граждане плюются, учителя возмущаются, депутаты собираются отправить одиозного чиновника в отставку. Вот уж поистине горе народное – этот наробраз: куда ни кинь – всё клин. Как его ни реформируй – всё хуже получается. Вроде хождения по болоту: дальше идёшь – глубже проваливаешься. Отчего так?

Оттого что министры образования приставлены к заведомо провальной и исходно бессмысленной затее. Им буквально поручено пойти туда не знаю куда и найти то не знаю что. Все дискуссии об образовании – это обсуждение деталей маршрута «не знаю куда».

Больше выделить денег на образование, меньше, сколько студентов учить «на бюджете», а кого за деньги, даже сакраментальный вопрос об учительской зарплате – всё это вторично. Потому что само по себе образование – вторично. Оно – инструмент. Образование готовит кадры для решения страной и народом определённых задач. Этой очевидной и вроде бы несложной для восприятия истины, похоже, никто не понимает.

Именно потому, что образование – инструмент, великие педагогические новации возникают на рубеже эпох, когда перед обществом возникают новые задачи. Потребовала английская промышленная революция минимально грамотного работника, притом в массовом порядке, - и вот тебе – родилась система «ланкастерских взаимных обучений» - быстрого обучения массовых контингентов грамоте, помянутая даже в «Горе от ума». Потребовалось Петру I для его преобразовательной работы сформировать кадры образованных людей – стал он посылать дворянских недорослей учиться «навигацким наукам». Потребовалось большевикам «пробежать», по выражению Сталина, за десяток лет историческую дистанцию, на которую другие народы тратили сотни, - тут же возникает система ликбезов, рабфаков, техникумов и вузов, нацеленных на индустриализацию.

Все разговоры об образовании, попытки его реформировать, обсуждения, нужно или нет ЕГЭ, издание по сему поводу разных законов и установлений и наставлений – вещь радикально бессмысленная. И пребудет таковой ровно до того момента, когда наконец не прояснится, для какой деятельности мы готовим кадры и учим детей. А это, в свою очередь, определяется тем, что мы желаем в результате деятельности получить. Потому что не бывает образованных людей ВООБЩЕ. Образованный человек – это человек, способный к той или иной деятельности. Меняется деятельность – меняется и критерий образованности. Это превосходно показано в романе Михаила Осоргина «Сивцев Вражек». Сто лет назад (как и сегодня) любимцами дам и центром общества были говорливые адвокаты и модные журналисты. Но начинается Первая мировая война – и самым интересным и, как теперь говорят, востребованным, становится заводской инженер. Именно к нему обращены взоры: хватит ли снарядов для фронта?

Сегодня ответа на вопрос «зачем?» нет и не предвидится. Ощущение такое, что на него наложено негласное табу: очень уж страшно. Поэтому мусолят частности: сколько процентов от ВВП тратить на образование, сколько правильно иметь студентов на сто тысяч населения и т.п. В области практической происходят слияния учебных заведений, что сильно напоминает перестановку мебели в департаменте вместо деятельности, что было художественно описано ещё Ильфом и Петровым.

Эта дурная деятельность началась с самого начала российского капитализма. Особенно забавно то, что мы постоянно гордимся тем, какое замечательное образование у нас БЫЛО при советской власти. Но ведь если что-то было хорошо, значит, логически рассуждая, надо это хорошее беречь и сохранять. Ан нет, почему-то потребовалось радикально поменять это признаваемое хорошим образование. Зачем? А просто так, из реформаторского зуда. Наука шагнула вперёд и образование должно стать вровень с наукой? Этот аргумент не выдерживает никакой критики: изучаемое в средней школе, - это наука максимум конца 19-го века, а в основном – это 17-18-й век.

Пусковым механизмом реформаторской суеты было то, что полвека назад именовалось «низкопоклонством перед заграницей»: пытались сделать наше образование внешне похожим на западное. И главное – о счастье! – чтоб наш диплом признавался на Западе. Я думаю, самые тёмные из наробразовских чиновников, слышали, что квалифицированные советские специалисты и так очень даже признавались на Западе, а неумехи, даже и с самыми «правильными» дипломами – нигде не нужны. И тут ещё вопрос к реформаторам: мы чего хотим – чтобы наши специалисты работали у нас или уезжали? Цель-то у нас какая?

Цели у нас никакой нет, а дорогостоящая суета, наоборот, есть. Теперь вот суета добралась и до детского сада. Его тоже будут реформировать. Не хватает мест в садах, но построить сады, улучшить там питание, повысить зарплаты воспитательницам – это трудно, а потому трудное заменяется более простым – бумажной (теперь уже электронной) суетой.

В советское время содержание дошкольного воспитания было вполне разработано. Было известно, в каком возрасте что ребёнок должен был уметь делать, какие навыки должны быть сформированы у «выпускника» детсада. По своему материнскому опыту помню: в три года ребёнок должен был уметь одеваться, но не должен был уметь завязывать шнурки, а в четыре – уже был должен. К школе ребёнок уже обретал некоторые навыки самообслуживания, счёта, знал буквы, знакомился с окружающим миром, знал стишки и песенки. Что тут можно выдумать ещё? Это уже выдумано – нужно только позаботиться, чтобы все дети были обеспечены местами в садах, а сады – воспитательницами с не слишком нищенской зарплатой.

При советской власти многие сады имели т.н. загородные дачи – вроде пионерского лагеря для дошколят, и туда можно было послать ребёнка хоть на целое лето. А теперь малыша почасту некуда деть летом – вот о чём надо думать мужам разума и совета, а не о «масштабном обновлении дошкольного образования во всех его аспектах». Сегодня территории таких детсадовских дач в нашем подмосковном посёлке распродаются под коттеджи. Такой вот прогресс.

Ливанов – министр не только образования, но и науки. Прославил он себя неполитичной критикой Академии наук, и тут с ним трудно спорить. Заслуги Академии велики, но они все в прошлом. Наши нобелевские лауреаты получали свои премии за работы, выполненные во времена шарашек и Гулага, или в силу инерции, накопленной в те времена. Неприятно об этом думать, обидно даже, но это факт. Почему так происходило? Потому, что учёным надо ставить задачу. Большую задачу. И выделять ресурсы для её решения. И строго спрашивать за результат. «Если эта штука не взорвётся – я тебе голову оторву!» - говорил, по преданию, тов.

Берия тов. Курчатову, сидя в укрытии на ядерном полигоне. И «штуки» вели себя так, как было предписано политическим руководством: и летели, куда надо, и взрывались, где надо – не в пример нынешним. Сама из себя наука никакой большой задачи породить не может и легко скатывается к тому, что сами смешливые учёные давно прозвали «удовлетворением собственного любопытства за казённый счёт».

Я вполне поминаю корпоративную обиду учёных на критику Ливанова: самые обидные обиды и оскорбительные оскорбления – это те, что содержат много правды. А правда в том, что Академия очень мало продуктивна. Но причина этого лежит за пределами Академии и вообще за пределами науки. Причина в том, что наукой бросили руководить. Задачи перестали ей ставить. Триада: задача – ресурсы – спрос за результат – вот что приводит к развитию науки в нашей стране. В других странах это происходит иначе? В корпорациях, говорите, наука развивается? Но мы-то о нашей стране говорим. У нас никаких серьёзных деловых корпораций нет: есть малый бизнес, которому не до науки, и есть розданные новым боярам куски советского наследства. Этим тоже не до науки. Так что никакой силы, кроме государства, покуда не предвидится. А оно устранилось.

Сегодняшнее образование, а также его реформа – всё это порождение нынешней ресурсной экономики, экономики проедания советского наследства. Выражаясь по-марксистски, это «надстройка» над экономическим «базисом» - нефтяной трубой. Если потребуется перейти от паразитарной экономики к созидательной – с неизбежностью потребуется совершенно другое образование. Какое? Похожее на советское образование 50-х годов – эпохи его наивысшего расцвета. В 30-е годы при переходе от революционного разрушения, к хозяйственному строительству в СССР была взята за модель советской школы – царская гимназия. Потому что некогда было мудрствовать – работать надо было, и побыстрее. Этот переход был отмечен Постановлением Центрального комитета ВКП(б)от 4 июля 1936 года
 « О педологических извращениях в системе Наркомпросов». Это была контрреволюция в области образования, знаменующая переход от революционного разрушения к созиданию. Через двадцать лет этот процесс привёл нашу страну к научно-техническому первенству.

Сегодня мы находимся на разрушительной стадии, и наши образовательные министры – это герои разрушения. И народ это чувствует, и их крепко не любит.