Закат Советской кибернетики.

С тяжелым сердцем начинаю я это печальное повествование. Находясь в здравом уме и твердой памяти, я осознаю, что безопаснее перед строем поклонников AMD в пятницу вечером воскликнуть: «Intel forever!» — чем лезть в пекло и разбираться в интересующей меня теме. Предвидя возможные последствия, до сих пор я пытался делать вид, будто и не знаю о таком вопросе, как бы и нет его, давал понять, что все, о чем будет сказано ниже, лишь незначительный эпизод нашей истории, который если и нужно упомянуть, то походя.

Так, описать в двух-трех предложениях, наполовину состоящих из междометий и знаков препинания. И все же… Злой рок влечет меня, более откладывать нельзя. Настоящим уведомляю всех, что если мое бездыханное тело в ближайшее время найдут на дне Райхенбахского водопада, то это не несчастный случай и у меня не было мыслей расстаться с этим бренным миром. Но довольно туманных намеков. Наконец-то я предпринимаю попытку разобраться в вопросе о том, как и почему в СССР была введена Единая серия ЭВМ. Рубикон перейден, мосты сожжены. Встать, суд идет.

Для начала хочу привлечь внимание почтенной публики к вопросу, который к компьютерной технике вроде бы отношения не имеет. Вот что гнетет меня в последнее время. Вся советская экономика так или иначе была ориентирована на удовлетворение потребностей армии и ВПК. С детства каждого советского человека приучали к одной простой мысли: раз страна со всех сторон окружена врагами (спорный тезис), то ради армии можно и нужно обойтись без многих вещей, которые делают жизнь более комфортной. Трава не расти, но армия должна иметь все, что ей нужно, в полном объеме и лучшего качества.

В принципе, перед нами пример нормального подхода к обороне любимой страны. Но не это не дает покоя моей мятущейся душе. О другом печалюсь. Сами посудите: несмотря на то что все советские люди потуже затянули пояса, военные эмиссары совали нос во все области экономики, а многомиллионная армия была обеспечена лучшей техникой, страна, которую эта самая армия должна была оборонять, развалилась. Вот ведь какая странность, почтеннейшая публика. Государство отдавало все лучшее своим защитникам, но в результате с ним приключилась такая беда, как будто бы никакой армии и не было, а на страну напал самый коварный враг, разрезавший ее на ряд протекторатов и уничтоживший десять миллионов мирных жителей.

Вот на что я рекомендую обратить пристальное внимание, уважаемые господа присяжные заседатели. Прошу занести этот факт в протокол. Но о чем это я? Ах да, об истории вычислительной техники… Как, надеюсь, вы, уважаемые читатели, успели заметить, так называемую вычислительную технику стали развивать для удовлетворения аппетитов армий в странах, которые сыграли главные роли в великой трагедии — Второй мировой войне. Под бдительным присмотром уполномоченных офицеров соответствующих служб инженеры создавали вычислительную технику в Германии, Англии, США и СССР. Этот симбиоз был плодотворным как для генштабов, так и для самих инженеров, которые получили доступ к почти неистощимым военным бюджетам своих стран.

И все было бы хорошо, но война закончилась. И если в Англии, США да в Германии, принявшей план Маршалла, военные немного ослабили стальную хватку, в результате чего появились гражданские коммерческие фирмы по производству ЭВМ, то в СССР Министерство обороны не собиралось упускать из виду все, что было связано с изготовлением вычислительной техники. 
В Советском Союзе для продукции, которая попадала под определение «имеющая оборонное значение», существовала так называемая военная приемка. Что это такое? Это проверка готового изделия на соответствие ряду технических параметров, определенных представителями Министерства обороны. Требования военных были очень высокими. Что неудивительно, поскольку любое изделие они рассматривали с точки зрения применения в экстремальных условиях глобальной мировой войны.

Но нас в первую очередь интересуют ЭВМ. Военные требовали, чтобы все советские ЭВМ изготавливались исключительно на основе отечественной элементной базы. В принципе, их можно понять. Они мыслили категориями Третьей мировой войны, во время которой от страны-агрессора, производящей комплектующие, таковые едва ли удалось бы получить. Иными словами, поскольку те страны, где лучше всего было поставлено дело с производством комплектующих к ЭВМ, входили в блок НАТО, а это международное объединение противостояло СССР, использовать в военных целях продукцию входивших в североатлантический альянс стран было категорически нельзя. Опять-таки ничего плохого в таком подходе нет, скорее даже наоборот. Плохо другое.

Дело в том, что в СССР в военных целях использовалось не более 20% от всех выпускавшихся ЭВМ. Спрашивается, на кой черт военные лезли в те 80%, которые им были не нужны? А они лезли. Никто и пикнуть не смел. А производство комплектующих, с сожалением приходится признать, в СССР было не на высоте. Нет, не то чтобы делать транзисторы не умели. Уметь-то умели, но исторически сложилось так, что они получались у нас хуже, чем у англосаксов. Это печальное обстоятельство очень сильно угнетает меня, как патриота, но факт есть факт: американская электроника была лучше советской.

Однако электроника и вообще комплектующие — это еще не все. Из первоклассного кирпича можно изготовить уродливое строение, а из кирпича средней паршивости — роскошный дворец. Иными словами, важную роль играет архитектура.

Причем в производстве ЭВМ архитектура так же значима, как и при возведении дворцов. Как обстояли дела с архитектурой советских ЭВМ в середине 1960-х годов? Если сказать кратко, то неплохо. Не располагая такой элементной базой, как западные специалисты, советские инженеры-разработчики били супостата новаторскими решениями.

Что мы имели на тот период? Во-первых, конечно, БЭСМ-6 (Большая электронно-счетная машина). Помнится, я делал доклад о создании ЭВМ данной серии (см. UPgrade #33 (123), 2003, «Длинная рука Москвы»). Конструктором всей серии БЭСМ был выдающийся русский инженер академик Сергей Александрович Лебедев. В середине 1950-х он создал БЭСМ-1 и БЭСМ-2, а позднее сконструировал машину под названием М-20, способную выполнять 20 тыс. операций в секунду. В М-20 использовалось 4500 электронных ламп и 35 000 полупроводниковых диодов. Да, согласен, сегодня М-20 в скорострельности несколько уступает компьютерам с биркой Intel Inside, однако следует учитывать, что в 1959 году, когда началось ее серийное производство, М-20 была одной из самых мощных машин в мире и множество важнейших научно-технических задач было решено именно на ней. Не знаю, как часто сегодня используются компьютеры на базе процессоров Pentium 4 или AMD Athlon для расчетов запуска космического корабля с человеком на борту. Но в конце 1950-х годов ЭВМ очень часто применялись для выполнения подобных задач.

Позднее С. А. Лебедев изготовил полупроводниковый аналог М-20 — БЭСМ-4. А в 1967 году начался выпуск принципиально новой машины — БЭСМ-6, быстродействие которой составляло около миллиона операций в секунду. По тем временам это был один из наиболее совершенных компьютеров. Его «инновационный запас» был так велик, что даже в середине 1980-х годов БЭСМ-6 активно эксплуатировали. В середине 1970-х БЭСМ-6 была задействована в космической программе «Союз-Аполлон». Ни одна ЭВМ мира не может похвастаться таким долголетием. БЭСМ-6 с ее 60 000 транзисторов и 200 000 диодов во второй половине 1960-х годов была одной из лучших полупроводниковых машин мира. Это была первая советская машина, которая поставлялась заказчику вместе с программным обеспечением. Всего в СССР было выпущено 350 БЭСМ-6.

Но не только БЭСМ-6 входила в парк перспективных советских полупроводниковых компьютеров второго поколения. Еще одной удачной серией отечественных ЭВМ стало семейство «Урал». Работы по его созданию возглавлял Башир Искандарович Рамеев. В 1940 году он начал трудовую деятельность в ЦНИИ связи в Москве. Ему, кстати, принадлежит идея создания устройств, позволяющих обнаруживать объекты в темноте по их инфракрасному излучению. Во время войны Рамеев служил в группе разработки шифровальной аппаратуры. В 1948 году он попал в лабораторию И. С. Брука, а в 1950 стал начальником отдела СКБ-245. Под руководством Ю. Я. Базилевского в СКБ-245 Рамеев участвовал в создании первой выпускавшейся в промышленных масштабах советской ЭВМ «Стрела».

В 1955 году, будучи главным конструктором, Рамеев создал ЭВМ «Урал-1″, а позднее и «Урал-2″, «Урал-3″ и «Урал-4″. В 1960-х годах он спроектировал ряд полупроводниковых компьютеров, от «Урала-11″ до «Урала-25″. За большие заслуги в деле организации советской компьютерной промышленности Б. И. Рамееву была присвоена степень доктора наук «без защиты диссертации». Дело в том, что он не получил высшего образования, поскольку в 1938 году после ареста отца его, как «сына врага народа», отчислили из Московского энергетического института.

Была еще одна серия ЭВМ — «Минск», созданная на Минском заводе им. Орджоникидзе. Это было уникальное для СССР предприятие, поскольку на нем непосредственно взаимодействовали разработчик и производитель, что привело к сокращению сроков внедрения серии.

Для полноты картины стоит упомянуть ереванскую полупроводниковую ЭВМ «Раздан» и ЭВМ «Днепр», созданную в Киевском институте кибернетики АН УССР. Ну а если вспомнить совершенно уникальные разработки, такие как троичная машина «Сетунь» (см. UPgrade #33 (175), 2004, «Долой биты»), то станет ясно, что парк советской вычислительной техники был очень разнообразным по составу.

Уже в машинах серии «Урал» был удачно реализован принцип архитектурной и программной совместимости, то есть выпуск серии был шагом на пути к унификации и созданию единых библиотек ПО. А в середине 1960-х годов все поняли: будущее за машинами с единой архитектурой и, соответственно, аппаратно независимым программным обеспечением. К 1967 году в СССР возникло две точки зрения на перспективы развития отечественной вычислительной техники. Одни разработчики считали, что нужно и дальше совершенствовать оригинальную архитектуру.

Другие полагали, что самое простое и экономически эффективное решение — воспроизвести архитектуру лучших западных разработок. Победило второе мнение.
30 декабря 1967 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление «О развитии производства средств вычислительной техники» (#1180-420). Этим указом Министерству радиопромышленности поручалось разработать комплекс информационно-вычислительных машин «Ряд» и организовать его серийное производство. Много позже гуру программирования Эдсгер Дейкстра (Edsger Dijkstra) скажет, что постановление #1180-420 стало «величайшей победой Запада в холодной войне».
На этом, уважаемые господа присяжные заседатели, я умолкаю и прошу объявить перерыв сроком на одну неделю.

Продолжение следует…

Дмитрий Румянцев