Расовая война в Туркестане(1916г) темные страницы истории

Поводом для Туркестанского восстания 1916 года послужил правительственный указ о привлечении инородческого населения к тыловым работам в прифронтовых районах. Восстание началось 4 июля в городе Ходженте Самаркандской области, откуда распространилось почти по всему Русскому Туркестану. Пользуясь тем, что большинство русского мужского населения было призвано на войну, на нужды которой было также реквизировано почти всё оружие, восставшие нападали на русские деревни, сжигали их, грабили русское имущество, а в некоторых местах (особенно в Семиречье) поголовно истребляли или угоняли в плен русских поселенцев. 17 июля Туркестанский военный округ был объявлен на военном положении. Для подавления восстания были направлены правительственные войска, которым содействовали местные казачьи и поселенческие ополчения. К концу лета восстание было подавлено в Самаркандской, Сырдарьинской и Ферганской областях, к началу октября – в Семиречье, в январе 1917 года – в Закаспийской области. Бои в тургайских степях с восставшими казахами, осадившими уездный административный центр Тургай, продолжались до середины марта 1917 года, когда правительственные войска были отозваны. Большинство казахских повстанцев во главе с их вожаками Амангельды Имановым и Алиби Джангильдином впоследствии присоединились к большевикам. По настоящее время наиболее полной коллекцией документальных свидетельств об этих событиях остаётся сборник документов «Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане», изданный в Москве в 1960 году. Далее приводятся некоторые выдержки из него, дающие более полное представление о событиях 1916 года в частности и русской колонизации Туркестана в целом.

К сожалению, ряд документов в сборнике имеет купюры – в частности, везде опущены описания зверств, которые совершали над мирным русским населением восставшие туземцы:

«Ежедневно прибывали крестьяне окрестных сел, из их рассказов можно было установить, что киргизы сначала ограничивались тем, что, выгнав жителей, завладевали их имуществом и скотом, зажигали их села, но из жителей убивали лишь тех, которые сопротивлялись; впоследствии же стали избивать всех застигнутых врасплох, не исключая и грудных детей... (Опущены некоторые подробности совершенных жестокостей)» (стр. 357); «Каракиргизы и особенно дунгане проявили к беззащитным русским поразительную жестокость… (Опущено описание совершенных жестокостей)» (стр. 375); «Картина нападения почти везде была одинакова. Киргизы, вооруженные пиками и ружьями, нападали на селения, избивали мужчин, старых женщин и детей, не могущих следовать с киргизами, причем убийства сопровождались страшными зверствами… (Далее опущено описание совершенных жестокостей)» (стр. 397-398) и т.д.
Однако в нашем распоряжении имеются другие документы, которые позволяют восстановить полную картину событий, например, воспоминания отца Евстафия Малаховского, настоятеля Покровского храма в селе Покровское в тридцати пяти верстах от Пржевальска на южном берегу озера Иссык-Куль:

В 1916 году в Семиреченской области вспыхнуло восстание киргизов. Киргизы, воспользовавшись тем, что Россия была втянута в мировую войну, и оправдываясь тем, что государственная власть стала призывать их к тыловой службе, подняли восстание. Пренебрегая тем, что Россия в значительной степени улучшила за эти годы их положение, они предпочли в трудный для страны час жестокий грабёж и безграничный разгул страстей мирной, созидательной жизни.

10 августа киргизы внезапно, одновременно (значит, у них был заговор) напали на беззащитные русские селения всего уезда, угнали скот, который был на пастбище (село Покровское потеряло около 15 тысяч голов скота), и начали избивать работавших на полях; в селе Преображенском, по словам местного священника, убито в поле около двухсот человек. 11 августа они напали на селения, начали избивать жителей и жечь дома… Пощады русским не было: их резали, избивали, не щадя ни женщин, ни детей. Отрезали головы, уши, носы, детей разрывали пополам, натыкали их на пики, женщин насиловали, даже девочек, молодых женщин и девушек уводили в плен.

Стали появляться лица, которым с Божией помощью удалось избежать насильственной смерти. Некоторые из них были жестоко изранены. Ужасом веяло от их рассказов. Киргизы не щадили даже маленьких детей. Времена злой татарщины воскресли в моей памяти, но всё, что когда-то читалось об этих временах, бледнело пред бывшей действительностью… 30 августа явилась ко мне жена разъездного диакона, пятнадцать дней пробывшая в плену, и рассказала, что киргизы на них напали в селе Барскаун. Они все спасались в доме; вечером 12-го киргизы подожгли дом, они выскочили: одних убили, а она, священник Иоанн Роик с женою и детьми были взяты в плен; она случайно нашла пятилетнего сына, а дочь и сын остались в плену, киргизы обрили отца Роика, убеждали перейти в мусульманство, и, получив отказ, они убили отца Иоанна…

В таком напряженном состоянии духа доехали до села Иваницкого, то есть 15 вёрст. Вдруг обоз остановился и спереди послышались крики. Значит, подстерегли… Слышны рыдания женщин и молитва… Но, благодарение Создателю, – того, чего ждали, не случилось. Оказалось, израненные и полуживые остатки жителей села Иваницкого, заслышав шум обоза, выползли к дороге, и их стали подбирать на телеги. По всему селу Иваницкому перекликались петухи, но мы знали, что в нём нет ни одной живой души. Обоз наш тронулся дальше… вот уже до города вёрст восемь. На пути стало попадаться много изуродованных трупов убитых русских людей, как взрослых, так и детей.

Целую книгу можно написать о зверствах киргиз. Времена Батыя, пожалуй, уступят… Достаточно того, что на дороге попадались трупики десятилетних изнасилованных девочек с вытянутыми и вырезанными внутренностями. Детей разбивали о камни, разрывали, насаживали на пики и вертели. Более взрослых, клали в ряды и топтали лошадьми. Если вообще страшна смерть, то подобная смерть ещё страшнее. Жутко становилось при виде всего этого.
При этом документы, описывающие ответные жестокости, совершённые русскими над туземцами, в указанном сборнике 1960 года цитируются безо всяких купюр:

№ 503
1917 г. января 8. – Телеграмма помощника генерал-губернатора Туркестанского края М.Р. Ерофеева и. о. военного губернатора Семиреченской области А.И. Алексееву с предложением срочно представить объяснения по поводу проявленных жестокостей при подавлении восстания в Семиреченской области в связи с запросами в Государственной думе.
Из Ташкента в Верный
…Отряды истребляли планомерно и систематично женщин и детей, загнанных в ущелья, обреченных на голодную смерть, желавших только одного – бросить старую родину и уйти в Китай; в с. Беловодском из 500 привезенных киргиз большая часть палками и камнями уничтожена, остальных везут в Пишпек, где вечером на соборной площади добивают на глазах начальства под звуки музыки кинематографа; в Токмаке начальник карательной экспедиции, посланной с приказом уничтожить все киргизские аулы и все население, в присутствии всей русской интеллигенции гордился тем, что блестяще выполнил приказ начальника и даже его молодцы заложников мирной волости, киргизов, пришедших добровольно, потопили переходя одну речушку; в с. Луговом отряд солдат оцепил толпу киргизов, погнал безоружных выстрелами, нагайками к утесу, внизу которого была река, и сбросил их туда. Имеются ссылки на «Семиреченские областные ведомости»: «Войсками перебито много тысяч киргизов, все мятежники загнаны в горные районы, они вскоре, вследствие голода и холода, в полной мере почувствуют последствия своего безумного восстания, но войскам приказано не давать врагу пощады»…
По всем этим вопросам представьте полное, обстоятельное, со ссылкой на документы, объяснение для представления военному министру в кратчайший срок.
Как видим, политика одностороннего замалчивания некоторых обстоятельств конфликтов русских с инородцами с целью «не разжигать» является не плодом современной политической ситуации, а советским наследием.

Продолжим приводить выдержки из книги «Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане», касающиеся мер, принятых русскими властями в ответ на действия мятежных туземцев:

№ 474
1916 г. сентября 19. – Телеграмма начальника Пишпекского уезда Г.Ф. Путинцева военному губернатору Семиреченской области М.А. Фольбауму о необходимости прекращения дела об убийстве 138 и 517 пленных киргизов в г. Пишпеке и с. Беловодском.
Из Пишпека в Верный
Военная
Дело о переколотых конвоем в Пишпеке 138 и убитых в Беловодске 517 киргиз[ах], как мне сказал прокурор палаты, [он] не оставит и привлечет виновных (к ответственности). Доношу до вашего сведения по случаю беседы с прокурором палаты, что русское население сильно возбуждено против киргиз[ов], то же замечается и в войсках. Поэтому полагал бы, во избежание выступления со стороны русского населения и войск, осторожно и осмотрительно прибегать к репрессиям в отношении крестьян, тем более, что из действующей армии в связи с киргизским мятежом поступают запросы о благополучии семей и даже, на почве защиты своих семей, есть побеги солдат из частей — это с одной стороны, с другой, – уничтожение 517 бунтовщиков сразу положило конец начинающемуся в Беловодском уч[астке] мятежу, иначе, несомненно, пострадали бы русские люди и села.
Подполковник Путинцев

№ 477
1916 г. сентября 24. – Телеграмма военного губернатора Семиреченской области М.А. Фольбаума начальнику карательного отряда Слинко о выселении казахов и киргизов, участвовавших в восстании.
Руководящие данные таковы:
Первое, на северный склон Александровского хребта, кроме 450 кибиток Тынаевской вол[ости], никто из киргиз[ов] никогда пропущен не будет.
Эта часть Чуйской долины от Дмитриевки до Джыль-Арыка и вся долина Кебин, равно как все северное и южное побережье Иссык-Куля и долина Текес отныне будут чисто русскими районами.
Второе, кроме вол[ости] Тынаевской и Карабулакской, все волости Токмакского уч[астка], загорные волости, также волости берегов Иссык-Куль, долины Текес – все до единой будут смещены навсегда в р[айо]ны Джумгола, Сон-Куль, в Атбашинский уч[асток] и в южные Пржевальские сырты.
Третье, долина Кочкорки, где было Стольшино, долина Алабаш также будут запретными для киргиз[ов].
Четвертое, на указанных для смещения киргиз[ов] районах будут постепенно устраиваться только волости, изъявляющие безусловную покорность, колеблящиеся, непокорные волости подлежат дальнейшему немедленному разгрому.
Пятое, наиболее виновные волости – Сарыбагишевская и Атекинская – будут устроены совсем особо в другом уезде.
Фольбаум

№ 487
1916 г. октября 14. – Телеграмма генерал-губернатора Туркестанского края А.Н. Куропаткина военному министру Д.С. Шуваеву с изложением требований, предъявляемых киргизам и казахам при их возвращении из Китая в Россию.
Из Верного в Петроград
На депешу кульджинского консула от 11 октября номер 1828, посланную вам, ответил следующее: Кульджа. Российскому консулу. 1828. Определяю следующие требования, при выполнении коих киргизами-мятежниками рода атбанов и каракиргизами других мятежных волостей, разрешаю им возвращение [в] пределы России: первое, они должны выдать всех русских пленных; второе, должны выдать оружие; третье, должны выдать главарей; четвертое, должны изъявить полную покорность, раскаяние, обязаться выполнить все требования по поставке рабочих и лошадей; пятое, должны приготовиться к тому, что те из находящихся в их пользовании земель, где была пролита русская кровь, будут от них отобраны в казну; шестое, при соблюдении этих условий киргизы атбаны 17-ти волостей и каракиргизы других волостей могут возвратиться беспрепятственно на те самые зимовые стойбища, которые занимали и прошлую зиму; седьмое, при соблюдении указанных выше условий войска и русское население не тронут ни их самих, ни их стада и имущество.
Куропаткин

№ 488
1916 г. октября 16. – Протокол совещания под председательством генерал-губернатора Туркестанского края А. И. Куропаткина о переселении киргизов и казахов, принимавших участие в восстании 1916 г., в Нарынский край и о передаче их земель русским переселенцам.
По вопросу о смещении киргизов из района оз. Иссык-Куля и других местностей и. о. управляющего государственными имуществами была представлена к рассмотрению схематическая карта в десятиверстном масштабе с нанесенными на ней границами земель призимовочных и летовочных, находящихся в пользовании бунтовавших киргизских волостей, и таблицы количества хозяйств, предположенных к смещению.
Рассмотрев карту, его высокопревосходительство генерал-губернатор высказал, что считает необходимым отобрать от киргиз[ов] все те земли, где пролита русская кровь, а так как в районе оз. Иссык-Куль и по Текесской долине взбунтовавшимися киргизами разрушено и сожжено свыше 1000 домов, убито около 2000 душ русского населения, то, естественно, что все эти земли должны быть изъяты из пользования киргиз[ов] и обращены под водворение русских.
Нужно стремиться создать обособленную от киргиз[ов] территорию с русским населением не только в границах этнографических, но и географических, поэтому его высокопревосходительство предложил провести границы по горным хребтам как с северного берега Иссык-Куля, так и южного.
На освободившихся землях по выселении бунтовавших киргиз[ов] совещанием намечено образовать по северному и южному берегам Иссык-Куля 5 казачьих станиц, не менее как по 60 дворов каждая. Остальные же места, пригодные под заселение, заселять исключительно русскими, а непригодные пока к заселению передать в ведение казны. Всю же долину Текеса и Чолкуде-су обратить под поселения исключительно казаков, дабы иметь надежную защиту со стороны Китая. Переселенцам же, жившим в поселках на Текесе и желающим вновь возвратиться на старые места, предложить перейти в казаки, кто же из них не пожелает – переселить на другие места.
Таким образом, из всей территории, намеченной совещанием под водворение казаков и русских переселенцев, т.е. части Джаркентского уезда, долины р. Текеса, Чолкуде-су, Каркаринское плато, части Пржевальского уезда, образовать особый уезд – Пржевальский – с чисто русским населением, с двумя приставствами.

№ 489
1916 г. октября 17. – Телеграмма генерал-губернатора Туркестанского края А.И. Куропаткина военному министру Д.С. Шуваеву об итогах восстания в Пржевальском уезде Семиреченской области и ходе мобилизации населения на тыловые работы.
Из Верного в Петроград
[В] Семиреченской области сопротивление мятежных киргизов можно признать сломленным. Кроме Пржевальского и южных частей Пишпекского [и] Джаркентского уездов, наши отряды уже действуют [в] направлении пограничных перевалов. [По] имеющимся сведениям, до 25 волостей перешли [в] пределы Китая, каждую волость можно [в] среднем считать до 3000 душ мужского пола. С началом киргизского мятежа до подхода подкреплений можно было опасаться полного разгрома всего русского населения Семиречья. Принятыми семиреченским военным губернатором энергичными мерами удалось отстоять при относительно малых жертвах население Пишпекского и Верненского уездов и удержать от восстания население уездов Копальского и Лепсинского. Защитить своевременно русское население Пржевальского уезда не было сил, и население этого уезда сильно пострадало. Зверски убито [в] этом уезде русских до 2000, в подавляющем числе мужчин, уведено в плен и без вести пропало около 1000, преимущественно женщин. Сожжено 1300 усадьб, разграблено около 1000 усадьб. Г. Пржевальск отстояли, и он уцелел. Потери войск убитыми, ранеными, без вести пропавшими составили по 17 октября 3 офицера, 184 нижних чина. В настоящее время все русское население области обеспечено охраною прибывших подкреплений, но с уходом их снова станет беззащитным.

Требуется скорее вооружить все русское население, ружья были отобраны даже от казаков для отсылки в армию. Мне тяжело было смотреть, как население, имеющее до 2000 душ беззащитных русских, охраняется 15 нижними чинами. Вместе с военным губернатором и чинами Министерства земледелия обсудил, какие земли там, где пролита русская кровь, должны быть отняты от киргиз[ов] и зачислены в казну. Это наказание необходимо, кроме суровой казни главарей.
Куропаткин

№ 500
1917 г. января 2. – Письмо канцелярии начальника Закаспийской области и. д. пограничного в Персии комиссара Михайлову с изложением резолюции П.К. Калмакова о предстоящей аннексии территории Персии, на которой происходило восстание туркмен.
На подписи вашей от 13 декабря 1916 года за № 177 и. д. начальника области 31 декабря положил следующую резолюцию: «Сообщить полковнику Михайлову, что его взгляд на отобрание оружия неправильный. Русское правительство до тех пор разрешало иметь оружие иомудам, пока они были лояльны, но когда они это оружие подняли против русских же, то тем лишили себя права иметь таковое в будущем. Страна уже оккупирована вводом в нее русских войск и в дальнейшем остается последний акт – аннексировать страну с полным подчинением ее русской власти.
Поднятый мною вопрос о переносе границы по Хоросанскому хребту получил положительное разрешение и в недалеком будущем нужно будет подумать о новой организации управления сначала оккупированной страной, а затем и аннексированной.
Все иомуды и гокланы должны быть подчинены русской власти, стать подданными русского государя. Не будет ни персидских подданных, ни двухподданников. Кто не покорится русской власти – пусть уходит, избегнет; тем больше останется свободной земли. Для нас будет лучше, если мы заселим ее беспрепятственно русскими.
Страна еще долго будет под охраной войск России. Вопрос о Гюргене должен быть решен раз навсегда в нашу пользу, и старые взгляды должны отойти назад.
Генерал-майор Калмаков».

№ 508
1917 г. марта 4. – Предписание генерал-губернатора Туркестанского края А.Н. Куропаткина начальнику Гюргенского отряда А.С. Мадритову о запрещении «инородцам» и иностранным подданным селиться на землях вокруг укрепленных пунктов в долине реки Гюрген.
№ 313 Секретно
На № 201. Предписываю принять меры, чтобы около образуемых нами новых оседлых пунктов: Ак-Кала, Марава-Тепе, а также вокруг Гумбета вся плошадь земель – радиусом не менее 4 верст и до 10 верст, находилась исключительно в русских руках.
Никаких помещичьих усадеб и крупного землевладения в указанном районе предписываю не допускать.
Признаю необходимым прилегающую к названным пунктам площадь обратить исключительно под крестьянские хозяйства с землею, обрабатываемой самими владельцами, а также под городские участки.
Земли, прилегающие к Ак-Кала, Марава-Тепе и Гумбету, не должны продаваться туземцам (персам, туркменам и сартам) и иным русскоподданным инородцам и иноверцам, а также иностранным подданным.
Ак-Кала, Марава-Тепе и Гумбет должны рассматриваться как укрепления, а указанная мною площадь вокруг них – как крепостная эспланада.
Генерал-адъютант Куропаткин
Управл[яюший]канцелярией д. с. с. Ефремов

№ 391
1916 г. сентябрь – декабрь. – Из дневника Я. Довбищенко о положении в осажденном Тургае.
Из Челкара нас отправили в Тургай – место ссылки. Чем дальше от Челкара, тем беспокойнее: все ста[н]ционные чиновники единогласно говорят, что киргизы где-то собираются.
В Иргизе, около казначейства – усиленный караул.
Ближе к Тургаю встречаем значительные скопления киргизов.
Ждут приезда губернатора. Как передают, в зависимости от переговоров с губернатором будет решен джигитами вопрос об атаке на Тургай.
Приехал губернатор. На тургайской площади перед полицейским управлением много народу, часто мелькают фигуры аксакалов, управителей и других «почетных». Собравшиеся стоят полумесяцем, впереди сидят «по-турецки» «влиятельные», а против них на стульях – губернатор, вице-губернатор, за ними крестьянский начальник, уездный и его помощник, а дальше городские обыватели. Губернатор процеживает слова: «На вашего отца напали, на его хозяйство. Отец призывает детей защищать свое хозяйство. Он в первую голову призвал своих кровных детей – русских, и те безропотно пошли на передовые позиции и с радостью клали и кладут свои головы, поливают своей кровью поля. Вас же он призывает только на работу и за плату, и вы не хотите исполнить его волю. Не умеете работать? Не привыкли? Да скажи мне государь император “иди работай” – я первый взял бы лопату и начал бы работать. Послать выборных, чтобы узнали условия, где придется работать? А солдаты когда идут на позиции, разве их отцы тоже идут осматривать место, где придется сыновьям воевать? Разве государь император может обмануть? Если он сказал – “на тыловые работы”, значит, вы не попадете на позиции. Обдумайте, киргизы»!
И вдруг случилось что-то невыразимое. Захлестнув своим движением баев и аксакалов, масса закричала:
– Не пойдем! Лучше тут умрем!
Казалось, что возбужденная масса двинет своими могучими руками и от начальства не останется следа!
Губернатор, который уже ушел было, вернулся и стал в десятый раз нудно толковать одно и то же. Было ясно, что никакие силы не заставят киргиз идти на тыловые работы, что само начальство не уверено в себе.
Киргизы начали смелее обращаться к русским, как равные к равным. Вскоре приехали казаки, и картина изменилась.

Крайне показательно сравнение отношения к событиям в Туркестане в 1916 году властей царской России с отношением к ним советских властей. В качестве образца советской точки зрения возьмём изданную в 1932 году книгу Б. Исакеева «Киргизское восстание 1916 года». Достаточно красноречива уже её обложка, на которой истребление русского населения Туркестана азиатами представлено в виде прелюдии к захвату власти большевиками.

Не менее красноречиво и содержание:

В 1916 году русских переселенческих поселков насчитывается в Туркестане 941. Это население занимало около 2 миллионов десятин самой лучшей пахотной земли (долинной, хорошо орошенной и т.д.) Что это составляло к посевным площадям тогдашнего Туркестанского края? Эти два миллиона десятин составляли 57,6% общей посевной площади края, иначе говоря, на каждого русского переселенца приходилось 3,17 дес., а на каждого туземного жителя (киргиза, узбека, туркмена) приходилось 0,21 дес. или в 15 раз меньше, чем на русского переселенца. В то время туземное население (узбеки, киргизы, туркмены) составляло ко всему населению Туркестана 94%. Эти 94% занимали всего 42,4% посевных площадей, а 6% русского населения занимали 57,6% посевных площадей.

Всячески лучшее и большее количество земель попадало к русским переселенцам, а коренное население было вытеснено на худшие земли, худшие участки и им была предоставлена значительно меньшая площадь земли в сравнении с поселенческими хозяйствами.

В то время существующее временное правительство «керенщина» никакой помощи беженцам не оказывало. Наоборот, поддерживало кулацкие наступления на киргизских трудящихся. Семиреченские кулаки, которые получили первый удар от киргиз, всячески хотели истребить киргиз. Были в практике «охотничьи выезды кулаков для истребления киргиз».

По директиве ЦК ВКП(б), когда еще работал Владимир Ильич, в 1920 году была проведена земельно-водная реформа во всей Средней Азии, особенно в Джеты-Су… Земельно-водная реформа 1920-1921 гг. была исключительно направлена на разрушение остатков колонизаторской политики в Джеты-Су. Только благодаря этой реформе были возвращены обратно киргизам-трудящимся отобранные у них земли, только благодаря этим мероприятиям были землеустроены киргизы-беженцы… Это была реформа, которая оправдала свою задачу с точки зрения разрушения позиции колонизаторов в Джеты-Су.

Революция 1917 года решила те задачи, которые поставило перед собой восстание 1916 года.

Б. Исакеев. Киргизское восстание 1916 года. Киргизиздат, 1932. С. 5, 10, 37, 41, 43

Иллюстрация из книги Б. Исакеева

Более подробно об уничтожении большевиками плодов русской колонизации в Семиречье можно прочесть в статье А.Ю. Ушакова «Русский Ульстер: Семиреченская земельно-водная реформа 1921-1922 годов»:

Основной целью «реформы», кроме всего прочего, было окончательное решение «русского вопроса» в области путем существенного ограничения гражданских прав славянского населения, превращение его в людей «второго сорта», внедрение в его сознание мысли, что Семиречье – чужая, нерусская земля и они на ней «захватчики» и «колонизаторы». Вполне допускаю, что «семиреченская земельно-водная реформа» была только некой прелюдией, первым этапом на пути к главному событию, которое планировалось и должно было состояться в конце 1924 г. – национально-территориальному размежеванию в Средней Азии, когда росчерком пера большевистских вождей «Русское Семиречье» окончательно перестало быть таковым.

В те годы Сталин, возглавлявший Наркомнац, так разъяснял политику советской власти по национальному вопросу: «На смену царизму идёт оголтелый, лишённый маски империализм, он является более сильным и более опасным врагом национальностей, основой нового национального гнёта». Проводником этого «оголтелого империализма» в Семиречье было официально объявлено «семиреченское кулачество», в лице казачества и крестьянства.

Борьба большевиков с «русским империализмом», «шовинизмом» и «колонизаторством» стала основой их национальной политики на многие годы вперёд, в связи с чем судьба русских казаков и крестьян на национальных окраинах мало заботила тогдашних вершителей судеб страны, которые, опираясь на поддержку национальных меньшинств, упорно кромсали тело исторической России.

«Межнациональные трения носили здесь (в Семиречье), в связи с форсированной колонизацией области, сугубо острый характер: кошмар разгрома восстания (киргизов) 1916 г. продолжал тяготеть над областью на всём протяжении первых лет существования советской власти. Здесь в лице русского казачества и кулака-колонизатора российский империализм имел свою крепкую опору», – так характеризовали обстановку в области советские историки 30-х годов.

Кто же такой этот «семиреченский кулак» – враг советской власти? На поверку им оказался особый тип русского хозяина, который, несмотря ни на какие трудности и лишения, на далёкой и глухой окраине, каковой являлось Семиречье, смог самостоятельно создать прочное и зажиточное хозяйство ещё задолго до 1917 года, самим своим существованием он обеспечивал прочный тыл и надёжную опору российскому государству. И в этом смысле, «семиреченский кулак» – это почти синоним семиреченского казака и крестьянина-старожила.

Но власть большевиков к семиреченским кулакам причисляла не только подавляющее большинство семиреченского казачества и крестьян-старожилов, но даже тех крестьян-новосёлов, которые переселились в край в ходе столыпинской реформы 1906-1912 годов и сумели экономически подняться из нищеты и нужды.

11.04.1921 г. ВЦИК принял постановление «Об образовании Туркестанской советской социалистической республики», в состав автономии, вместе со среднеазиатскими туземными народами, было скопом включено и русское казачье и крестьянское население, без всякого их согласия и волеизъявления. После чего уже под руководством «автономного» туркестанского руководства «семиреченская реформа» была продолжена.

Спустя год даже сами партийные руководители вынуждены были признать, что в ходе проведения «реформы» ими допускались «отдельные неправильности и недочёты», однако, как отмечалось в циркулярном письме, «никакого возврата к прошлому ЦК РКП(б), санкционировавший Семиреченскую земельную реформу, не допустит, …равно как даст беспощадный отпор попытке создать в Туркестане русский Ульстер, т.е. колонизаторскую фронду национального меньшинства, рассчитывающего на поддержку “центра”». ЦК РКП(б) потребовал отказа от «всякого шовинизма… на основе последовательного проведённого отказа русского меньшинства от позорных привилегий “господствующей нации”, установленного царизмом и русской буржуазией».

Весьма показательна тональность доклада председателя Семиреченской ЧеКа: «Генеральная задача: немедленно и решительно положить конец великороссийскому семиреченскому колонизаторству – вот первая основная задача социальной революции на Востоке… В настоящее время подавление кулацко-колонизаторского элемента проводится Семиреченской областной чрезвычайной комиссией путём применения самых беспощадных репрессий».

В апреле 1921 года был издан Декрет «о возвращении трудящимся киргизам земель, переданных «царизмом» Сибирскому, Уральскому и Семиреченскому казачьим войскам», всего 845,000 десятин земли.

ВОТ КРАСНОРЕЧИВЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ «СЕМИРЕЧЕНСКОЙ РЕФОРМЫ»:

В 1921 году в Семиречье было ликвидировано 127 «кулацких» хозяйств, из них: 82,7% в Пишпекском уезде, 7,9% – в Лепсинском, 6,3% – в Верненском, 3,1% – в Каракольском; ликвидировано и расселено русских переселенческих посёлков в целях устранения препятствий водопользованию и землепользованию туземного населения – 15, в том числе в Каракольском – 7, в Нарынском – 8. В 1922 году ликвидировано уже 1341 кулацкое хозяйство, из них: в Лепсинском уезде – 61,1%, в Джаркентском – 27,6%, в Алма-Атинском – 7%, в Талды-Курганском – 4,2%. Ликвидировано и расселено русских селений – 54, в том числе в Лепсинском – 20, Талды-Курганском – 19, Джаркентском – 6, Пишпекском – 5, Джаркентском – 6, Алма-Атинском – 4. Изъято т.н. излишков из переселенческих наделов: в 1921 году – 26 810 десятин, в 1922 году – 21 408 десятин. Из 785 891 десятин (858 979 га) казачьих земель, органами советской власти было принудительно изъято 277 419 десятин (303 219 га), или 35,3%.

Нарком земледелия Туркестанской АССР Асфендияров в письме в ЦК РКП(б) отмечал: «Первый реальный опыт привлечения к советскому строительству… масс ранее угнетённой нации дал блестящие результаты. В настоящее время всем партийным и советским органам дана задача закрепления завоёванных позиций… Работа ведётся по организации киргизской бедноты и параллельно с этим ведётся работа по классовому расслоению русской деревни. Намечена задача создания смешанных киргизско-русских посёлков».

Всего в фонд землеустройства киргизского населения было передано свыше 1 млн. десятин земли, из них только в первый год «реформы» (1921) в пользу кочевых аулов поступило свыше 300 000 десятин земли. У семиреченского казачества и у казаков, проживавших в соседней Сыр-Дарьинской области, в пользу киргиз было изъято 160 000 десятин земли. Всего в 1921-1922 годах в ходе реформы было изъято у русского населения 460 000 десятин земли, только в 1922 году у казачества изъято 134 500 десятин земли.

Советская власть, используя «семиреченскую реформу», практически уничтожила «Русское Семиречье» (или «Русский Ульстер», по меткому выражению вождя большевиков), а вместе с ним было вычеркнуто из отечественной истории такое уникальное явление, как Семиреченское казачество.