Легенда о рождении независимой Беларуси

22 года назад Минск охватила волна стихийных забастовок. В течение месяца до ста тысяч белорусских рабочих с национальными флагами выходили на главную площадь столицы, требуя от властей, в том числе, независимости Беларуси.

25 августа 1991 года Верховный Совет БССР был вынужден выполнить это требование, придав конституционную силу Декларации о государственном суверенитете. Сопредседатель стачечного комитета Сергей Антончик позже сказал, что белорусское рабочее движение вбило последний гвоздь в гроб советской империи. Именно такую романтичную картину рисует нам легенда о рождении независимой Беларуси.

В принципе, нет ничего плохого в том, чтобы эта красивая сказка заняла почетное место в школьных учебниках нашей молодой страны. И не стоило бы в ней копаться, если бы она не претендовала на большее. Но данная трактовка остается ориентиром для части белорусских демократических сил и сегодня. «Кризис — общенациональная забастовка — сто тысяч работяг на площади — только такое развитие событий способно привести к смене власти в нашей стране. Маловероятно, конечно, но кто мог себе такое представить в 91-м? А ведь было!» — твердят адепты этого сценария.

Но возможно ли повторение такого в Беларуси? И что на самом деле происходило в 1991 году?

Мифы про белорусскую «Солидарность»

Описанная история мешает в кучу разные события 1991 года. Апрельские стихийные забастовки были вызваны резким повышением цен по решению союзного правительства 2 апреля, когда цены выросли в два-три раза. Рабочие, чьей зарплаты перестало хватать на еду, прекратили работать, но что делать дальше — не представляли. Если у кого такое представление и было, то у активистов Белорусского народного фронта, знакомых с опытом стачечного движения в соседней Польше.

Они и заняли ключевые посты в стачечных комитетах, вывели людей на площадь Ленина, снабдили флагами, лозунгами против Компартии и присовокупили к требованиям вернуть зарплату политические лозунги. Одним из них и стал лозунг о придании конституционной силы Декларации о государственном суверенитете (то, что она была принята годом ранее, многие заводчане и не слыхивали).

Выходы на Площадь продолжались до того времени, пока белорусское правительство не изыскало средства на минимальную индексацию зарплат к инфляции (кстати, тогда у него не было печатного станка). После этого пролетарии вернулись на заводы и массово на манифестации больше не выходили.

Как Беларусь стала независимой на самом деле

19 августа 1991 года в Минске на демонстрацию протеста против образованного путчистами в Москве органа власти — ГКЧП к зданию Дома правительства, где располагался и Верховный совет Беларуси, пришло лишь несколько сотен человек. В последующие дни их количество увеличилось до нескольких тысяч. Были там и представители стачечных комитетов, но в своем личном качестве — как активисты БНФ.

Те же сто тысяч рабочих, что требовали зарплаты в апреле, к призывам выступить в защиту демократии остались глухи. Правда, тогда хватило и пяти тысяч на площади.

Напомним, 22 августа члены ГКЧП в Москве были арестованы, Михаил Горбачев выступил с рекомендацией распустить КПСС. А в Минске 24 августа Верховный совет БССР наконец-то собрался на внеочередную сессию, чтобы осудить уже провалившийся путч.

Тем временем руководители белорусских МВД и КГБ, чтобы искупить перед Кремлем свое бездействие во время путча, решили проявить лояльную инициативу — самостоятельно ликвидировать компартию в Беларуси. Формально у силовиков таких полномочий не было, поэтому глава МВД обратился к организаторам протестов на площади Ленина в Минске с просьбой выделить ему несколько сотен дружинников БНФ для оцепления зданий ЦК и Минского горкома.

Это было нужно для того, чтобы придать операции вид народного возмущения, а своим действиям — вид благожелательного содействия. Более того, министр внутренних дел Владимир Егоров снял милицейскую охрану со здания Верховного совета, передав эти функции дружине БНФ, и даже снабдил руководство дружины рациями для связи с координаторами от силовиков.

25 августа на трибуну Верховного совета ворвался растрепанный депутат Валерий Тихиня, ввязавшийся на входе в потасовку с протестующими. Он кричал, что «националисты» устраивают по городу погромы в зданиях компартии, а самого его по дороге на работу «чуть не убили» (по словам очевидцев, Тихиня действительно пытался «образумить» демонстрантов, но его несколько раз толкнули и, в прямом смысле, оплевали). Но затем, к шоку номенклатуры, руководители КГБ (Эдуард Ширковский) и МВД (Владимир Егоров) заявили, что происходящее в городе — не погромы, а координируемая их ведомствами операция по исполнению распоряжения президента СССР о ликвидации КПСС.

Так и не поняв, каким образом за БНФ оказались не только «погромщики» на площади, но и местные силовики, и даже сам Кремль, депутаты от КПСС далее лишь слушали в прострации, как лидер парламентской оппозиции БНФ Зенон Пазьняк стращал их перспективой приезда «ельцинских прокуроров» — для расправы над реальными или мнимыми «путчистами». И когда Пазьняк предложил проштрафившимся коммунистам шанс на спасение — отгородиться от московского начальства независимостью, депутаты послушно проголосовали за придание конституционной силы Декларации о государственном суверенитете БССР.

То, что перед этим представители БНФ вели переговоры с властями от имени стачкомов, безусловно, придавало вес словам Пазьняка, подстегивавшего депутатов аргументами вроде «стоит нам только убрать дружину со входа...». Но в реальности 25 августа 1991 года БНФ представлял уже только себя, а не «рабочее движение».

Стась Ивашкевич